Вместе с другими моряками от Балтийского флота, единодушно избранными делегатами на II Всероссийский съезд Советов, был и Анатолий Викторский-Железняков.
В дни великого штурма
Вместе с другими моряками, избранными делегатами на II Всероссийский съезд Советов, Железняков приехал в Петроград в самый канун октябрьских событий.
24 октября Анатолия вызвали в Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов.
Шагая к Смольному, он проходил через Летний сад. По-осеннему шумели липы и тополя. Под ногами шуршали опавшие листья. Мраморные статуи стояли с отбитыми пальцами на ногах, и на них уже не было, как в июне, красных бантов.
Впереди показалось огромное серое здание Смольного. Фыркая и урча, лихо метались взад и вперед мотоциклы с очкастыми водителями-связными. Спешили вооруженные отряды. Галопом, словно в атаку, промчался кавалерийский эскадрон.
- Железняк! - внезапно раздался позади Анатолия знакомый голос.
Железняков обернулся и тотчас оказался в крепких объятиях солдата, вместе с которым сидел в подвале казармы Семеновского полка.
- Жив, здоров? А ну-ка, дай я посмотрю на тебя... - тормошил солдат.
- Откуда ты, голубчик? - обрадовался балтиец, окинув взглядом снаряженного по-походному пехотинца.
- Откуда? Да вон оттуда. - Солдат показал на Смольный. - С комиссаром нашим ходил. Слыхал про такого, Коцюбинского?.. Дело-то вот какое вышло. Полк наш, Семеновский, на митинге принял резолюцию: "Мы ни за большевиков, ни за Временное правительство". Коцюбинский всю ночь не спал да и нам спать не дал. Каждому в башку вколачивал, как нужно с буржуями правильно действовать, как учит Ленин. И добился своего.
- Значит, к черту послали нейтралитет? - улыбнулся Железняков.
- Вот, вот, к черту послали нейтрал... - с трудом выговорил это слово солдат. - А сами пошли в Смольный, вместе с большевиками бить контру...
- Молодцы, правильно сделали, - начал было Железняков, - надо...
- Ой, комиссар ушел! - спохватился солдат. - Будь здоров, Железняк! Еще, может, встретимся! - кинул он уже на ходу и, позвякивая походным котелком, бившимся об винтовку, кинулся бегом догонять свою часть.
"Жаль, что не успел узнать, как он выбрался из тюрьмы, - подумал Анатолий, глядя вслед пехотинцу. - Хороший человек..."
В Военно-революционном комитете разговор был коротким.
- Вам серьезное задание, - обратился к Железнякову секретарь Военно-революционного комитета. - Нужно срочно создать ударный отряд из матросов 2-го Балтийского флотского экипажа. По нашему плану тюрьму "Кресты" займут в начале восстания красногвардейцы Выборгского района и солдаты Московского полка. Ваш отряд будет действовать совместно с Кексгольмским полком. Вы займете левый фланг центрального участка. Ваша задача - выдвинуться от Мойки к Адмиралтейству, обеспечить высадку кронштадтцев, держать связь с кораблями и...
- Идти на штурм? - досказал Железняков.
- Ждите приказов. А пока мы поручаем вам завтра занять здание Петроградского телеграфного агентства. Подберите грамотных людей и возьмите под контроль все телеграммы. Пропускайте только безвредные для революции сообщения, - закончил секретарь ревкома.
Приказ военревкома был выполнен точно в указанное время.
...Наступила ночь 25 октября.
Город придавила тревожная тишина.
Увешанные ручными гранатами и перекрещенные пулеметными лентами, с винтовками за плечами, матросы под командованием Железнякова быстро прошли мимо величественного Исаакиевского собора, вдоль таинственно притихшего Александровского сада и подошли к Дворцовой площади.
Железняков, в сбившейся на затылок бескозырке, забежал вперед колонны и на ходу отдал команду:
- Отряд, стой!
Поправляя маузер, Анатолий быстрым шагом направился к решетке сада.
- Вольно! Товарищи, подходи!
Ряды быстро разбиваются. Матросы продвигаются к командиру, образуя большой полукруг. Стукнули о камни приклады винтовок.
Над Невой вспыхнул луч прожектора. Он пробежал по набережной. Сверкнул на золотом шпиле Адмиралтейства, ударил в стену Зимнего дворца и исчез в ночном мраке.
- "Аврора" осматривается... - сказал кто-то негромко.
Железняков призывает бойцов к вниманию. Он делает жест в сторону Зимнего.
- Вот она, крепость старого проклятого мира! Сюда в эту крепость, по указанию Ленина послан ультиматум правительству Керенского сложить оружие. Но буржуазия все еще пытается спасти свою власть. Все юнкерские училища Петрограда приведены в боевую готовность. Временное правительство, как нам известно, с часу на час ожидает подкрепления с фронта. Керенский приказал арестовать Военно-революционный комитет. Но буржуазии нас не запугать!
- Даешь Зимний! - раздались в темноте голоса.
- Наша задача, товарищи, штурмовать дворец отсюда, с площади. Красногвардейцы и солдаты пойдут с других направлений, - закончил свое выступление Железняков.
Вдруг раздалось несколько винтовочных выстрелов со стороны Морской улицы, расположенной недалеко от Александровского сада. И тотчас у Зимнего затрещали пулеметы.
Отряд замер.
- В цепь! - скомандовал Железняков.
Отряд стремительно принял боевой порядок. Стрельба затихла.
Раскинувшись цепью вдоль здания Главного штаба, находящегося против дворца, матросы с большим нетерпением ждали сигнала о начале штурма Зимнего. На площади загрохотал броневик, посланный наступающими частями.
Снова вспыхнули огоньки выстрелов и раздалось "ура!". Увлекая за собой отряд, Железняков первым бросился вперед:
- За мной, товарищи!
Засверкали молнии выстрелов, засвистели пули. Откуда-то из мглы донеслись первые стоны. Невдалеке от Железнякова упал матрос.
Оглянувшись, Анатолий увидел, что наступал только его один отряд. Тогда он скомандовал:
- Ложись! Ложись! - и про себя выругался: "Черт побери! Поспешили... Сигнала-то с "Авроры" еще не было..."
Матросы залегли у Александровской колонны, укрываясь за ее широким пьедесталом.
Площадь снова погрузилась в тревожную тишину.
- Кончать бы скорей с контрреволюцией! - слышны возбужденные голоса.
...И вот наконец-то над Невой раздался орудийный выстрел. Это громыхнула "Аврора". Сигнал к общей атаке.
Железняков вскакивает на ноги.
- Ура, за мной, товарищи!
- Ур-р-ра! Полундра! Амба контре! - подхватывают матросы.
Теперь уже не один железняковский отряд атакует Зимний. Мощный людской поток со всех сторон врывается на Дворцовую площадь и неудержимо движется к Зимнему.
Не обращая внимания на трескотню пулеметов, под громкие крики "ура" матросы отряда Железнякова перескакивают через баррикады, опрокидывают пулеметные гнезда юнкеров и вместе с отрядами красногвардейцев и солдат подбегают к стенам дворца. Из окон Зимнего на площадь летят гранаты. Раздаются взрывы.
В растревоженной грохотом и гулом осенней ночи слышны крики людей, осаждающих подъезды дворца:
- Вперед! Не останавливаться!
- Даешь! Полундра!
Наконец многоголосый человеческий поток врывается под дворцовые своды.
На мраморных лестницах стрельба, крики, лязг штыков. С винтовками наперевес матросы и рабочие-красногвардейцы бегут по коридорам, преследуя юнкеров, офицеров - последних защитников Зимнего. Перед Железняковым мелькают знакомые лица старых большевиков-балтийцев - Полухина, Берга, Громова, Мясникова, Ховрина... Вот Антонов-Овсеенко повел группу атакующих в глубь дворца. Железняков с Ховриным последовали за ними.
Они вошли в зал заседаний.
- Именем Военно-революционного комитета объявляю вас арестованными! громко объявил Антонов-Овсеенко, обращаясь к сидевшим за большим длинным столом министрам Временного правительства.
Народу в зале прибавилось. Откуда-то появились штатские, увешанные гранатами.
- Товарищи матросы, удалите посторонних! - приказал Антонов-Овсеенко. Он сел за стол, положил перед собой лист бумаги и обратился к арестованным: - Прошу называть свои фамилии.
Приглаживая рукой золотисто-каштановые волосы, одним из первых поднялся с места человек с аккуратно расчесанной бородкой, коротко сказал:
- Скобелев. Министр труда.
Подтянутый, стройный, скользнув взглядом по матросам, встал адмирал Вердеревский. Медленно приподнялся со своего места, одетый в дорогой костюм, министр - крупный капиталист Терещенко.
Так переписал Антонов-Овсеенко всех 13 министров.
Под конвоем матросов арестованных отправили в Петропавловскую крепость.
Железняков и Ховрин поспешили в Смольный, где заседал II Всероссийский съезд Советов.
Шел пятый час утра. На трибуну поднялся А. В. Луначарский. От имени большевистской фракции он огласил написанное Лениным воззвание "Рабочим, солдатам и крестьянам" о взятии съездом власти в свои руки, о необходимости быть бдительными и стойкими, чтобы разбить двинутые на Петроград генералами Корниловым и Красновым контрреволюционные войска.
Днем 26 октября Железняков принимал участие в операциях против контрреволюции, а вечером снова на заседании съезда Советов.
Буря восторга поднялась в зале, когда на трибуну вышел Владимир Ильич Ленин. Он читал обращение II Всероссийского съезда Советов к народам и правительствам воюющих стран.
И когда Владимир Ильич заговорил о грядущей революции во всех воюющих странах, о предстоящей победе рабочего движения во имя мира и социализма, Железняков с волнением схватил руку Ховрина и прошептал: "Куда б он меня ни послал - все выполню".
- Мы все так поступим! - не менее взволнованно ответил Ховрин.
Матросы - делегаты этого съезда создали морской революционный комитет, в руководящую десятку которого был избран и Железняков.
Отпор контрреволюции
Сбежав из восставшего Петрограда, как затравленный заяц, метался Керенский по фронту. Он уговаривал, умолял, угрожал, обманывал. Но ему удалось привлечь к наступлению на столицу только один спровоцированный генералом Красновым конный корпус.
27 октября генерал Краснов занял Гатчину, а под утро 28 октября, подавив артиллерийским огнем и конными атаками сопротивление разрозненных немного-/ численных отрядов, защитников Царского Села, захватил этот важный стратегический пункт на подступах к Петрограду. Контрреволюционные войска намеревались 29 октября начать штурм столицы при поддержке юнкерских училищ, подготовивших мятеж внутри города.
Поднятые тревожными гудками фабрик и заводов, двинулись на фронт тысячи питерских рабочих, войсковые части, отряды матросов. Ушел на фронт и Железняков.
Для разгрома врага была создана мощная огневая завеса. Артиллерия вызванных из Гельсингфорса военных кораблей готовилась стрелять по путям подхода врага. Рабочие заводов за считанные часы соорудили бронеплощадки с орудиями, бронепоезда.
Поздно вечером 30 октября революционные войска нанесли поражение красновцам, выбили их из Царского Села. В штабе фронта Железняков встретился с Семеном Рошалем. Он был одним из руководителей обороны Петрограда на этом участке. Глядя на осунувшееся, с ввалившимися глазами лицо командира, Анатолий не выдержал:
- Семен Григорьевич, отдохни хоть немного.
- Рано еще думать об отдыхе, - ответил тот. - Надо ехать в Петроград за подкреплением. И тебя, как члена военно-морского ревкома, вызывают туда.
В здании Адмиралтейства - центре всех руководящих военно-морских организаций - Железняков оказался ночью. Войдя в одну из комнат, он увидел спящего на диване Ховрина, - вероятно, тот тоже недавно вернулся с фронта. Тихо, чтобы не разбудить товарища, Анатолий стал рыться в ящиках стола: а вдруг окажется хоть кусочек хлеба? Но поиски были тщетными. Спать приходилось ложиться голодным.
Растянувшись на большом длинном столе, покрытом зеленым сукном, Анатолий, уже засыпая, подумал: "А ведь еще несколько дней назад за ним сидел, может быть, сам Вердеревский, министр..."
Утром Железнякова и Ховрина вызвали к Ленину.
- Неужели нас вызывает сам Ильич? - радовался и удивлялся Железняков.
Он быстро начал расправлять складки на брюках, бушлате. Торопливо почистил сапоги углом расстеленного на полу ковра.
- Ну вот, нашел время, чем заниматься! - проворчал, сразу проснувшись, Ховрин.
- Что ж, по-твоему, можно явиться к Владимиру Ильичу в грязных сапогах? - огрызнулся Анатолий.
- Товарищ Ленин знает, что мы только вчера вернулись с фронта, ответил Ховрин.
Идти было недалеко. Ленин находился в штабе Петроградского военного округа, расположенном поблизости от Адмиралтейства.
В кабинете рядом с Владимиром Ильичем стоял Антонов-Овсеенко.
Дружески поздоровавшись с моряками, Ленин сказал, что вызвал их по очень важному делу: в Москве идет бой с юнкерами. Нужно срочно помочь пролетариату Москвы.
Балтийцам было поручено в течение восьми часов сформировать матросский отряд.
Вместе с матросами должны были выехать и солдаты Лодейно-польского полка, а также отряд красногвардейцев-питерцев, Комиссаром сводного отряда был назначен старый большевик, член Военно-революционного комитета Константин Степанович Еремеев, любовно прозванный балтийцами "дядей Костей". Ховрин был назначен комиссаром одного из отрядов, Железняков его адъютантом.
Возникло неожиданное осложнение с выездом: предатели из Всероссийского исполнительного комитета железнодорожников (Викжель) отказались предоставить поезда.
Десятки вооруженных матросов под командой Железнякова с помощью железнодорожников разыскивали по вокзальным тупикам, запасным путям вагоны, грузили оружие, размещались сами. Подбирались поездные бригады.
В 4 часа утра 2 ноября три эшелона двинулись в путь. На головном матросы, на втором - красногвардейцы, сзади - 426-й Лодейно-польский полк. Газета "Правда" напутствовала бойцов: "Отряды моряков, солдат и красногвардейцев отправились из Петрограда в Москву ускорить победу московского пролетариата и гарнизона. Да здравствует революционная солидарность самоотверженных борцов за дело рабочих и крестьян! Вперед, к победе!"
Заполненные вооруженными матросами и красногвардейцами вагоны гудели веселым шумом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23