- Такова тайна Орури.
- Не Орури, - уверенно поправил его Пол, - тайна _А_р_у _Р_э_.
- Пол, - вмешался Зу Шан, - я слышал слова на байани и английском
одновременно.
- Наверное, это потому, что ты думаешь теперь на обоих языках сразу,
- помолчав, сказал Пол по-английски. - А что у тебя, Немо? С тобой все в
порядке?
- Мне очень страшно, - признался мальчик, но плакать перестал. - Я...
Я не помню, на каком языке были слова.
Пол засмеялся, пытаясь разрядить обстановку.
- Не ты один испугался. Нам всем было страшно.
- Значит, мы возвращаемся в Байа Нор? - с мольбой в голосе спросил
мальчик.
Пол на мгновение задумался, имеет ли он право просить этих людей
остаться с ним, продолжать путь. Но как это обидно, как невыносимо горько
- дойти почти до конца... и вернуться.
- Мои друзья и братья, - после долгого молчания сказал он на байани.
- Мы вместе смотрели в лицо опасности, и она еще поджидает нас на пути.
Один из нас погиб. Я больше ничего не могу требовать от людей, которые и
так проявили беспримерное мужество... Те из вас, кто хочет вернуться,
услышав... то, что мы услышали, могут это сделать с моего благословения.
Что касается меня - Шон Ху сделал все, что обещал - теперь я смогу дойти
до Храма Белой Тьмы, если так захочет Орури. Я все сказал.
- Господин, - склонился в поклоне Шон Ху, - поистине вас ждет
небывалое величие. Человек не может встретить смерть в лучшем обществе.
Может, это зачтется, когда Орури призовет меня к себе. Я пойду с вами.
- Нам очень стыдно, - подал голос один из оставшихся охотников. - Нам
стыдно перед Поулом Мер Ло и Шон Ху. Раньше мы считали себя смелыми.
Простите нас, господин... Для некоторых нет конца отваге. Для других...
- Мои братья, - прервал его Пол. - У отваги много лиц. Мне повезло,
что вы сопровождали меня в пути... Идите с миром. Отправляйтесь в путь,
как только рассветет. И еще возьмите с собой Зу Шана и Немо. Я возрадуюсь,
зная, что вы в целости и сохранности доставите их в Байа Нор.
- Господин, - сказал Зу Шан на байани, - дар Энка Нэ остается с тем,
кому он был дан... Мне кажется, что и наша кроха хотела бы остаться.
Немо, похоже, понемногу приходил в себя.
- Кроха хочет многого, - заявил он, - но он останется в тени Поула
Мер Ло.
- Ну, теперь у нас действительно грозный отряд, - невесело засмеялся
Шон Ху.
- С такими друзьями, - возразил ему Пол, - люди могут двигать горы...
Теперь послушайте, о чем я думаю. Складывается впечатление, что ко всем
нам голос обратился по-разному. Со мной он говорил на моем родном языке и
назвал себя Ару Рэ. С тобой, Шон Ху, он говорил на байани. А с Зу Шаном -
на обоих сразу. Но я думаю, что смысл слов во всех случаях оставался
неизменным... Зу Шан, что ты понял из слов Ару Рэ?
- Нам не следует идти вперед, а не то мы все погибнем.
- Ага! - торжествующе воскликнул Пол. - Но голос сказал совсем не
так! Он только советовал нам уйти, если мы хотим некоторых вещей. Он
советовал, Зу Шан. Он не приказывал... Он советовал, если мы стремимся к
безопасности, долгой жизни, довольству и спокойствию, вернуться туда,
откуда мы пришли. Но он не говорил, что делать, если мы стремимся к
знаниям. Не так ли?
Наступило молчание.
- Господин, - наконец сказал Шон Ху. - Ваши слова загадочны. Я не
понимаю, куда они ведут, но я принял решение и отказываться от него не
собираюсь.
- Я только хочу сказать, - терпеливо объяснял Пол, - что, мне
кажется, голос хотел прогнать тех, у кого не хватит решимости продолжить
путь.
- Когда говорит Орури, - покорно вздохнул охотник, - кто осмелится
задавать вопросы?
- Но когда Ару Рэ говорит по-английски, - подчеркивая каждое слово,
произнес Пол, - надо как следует разобраться, что именно он имеет в виду.
- Господин, - сказал один из охотников, возвращающихся в Байа Нор. -
Мы не возьмем баржу. Мы оставим ее на месте в надежде, что Поул Мер Ло,
сотворивший столько чудес, вновь воспользуется ею.

32
Оставшаяся часть ночи прошла спокойно. Не раздались беззвучные слова
Орури (а может, Ару Рэ) и днем. К полудню Пол заметил, что высокая трава
стала ниже. Вот она уже ему только по колено. Вот едва достигает лодыжек.
Люди поднимались все выше, воздух становился холоднее.
И наконец перед ними во всей красе открылся горный хребет,
центральный пик которого получил название Храм Белой Тьмы. К горе тянулся
покрытый кустарником склон, постепенно переходящий в вересковые поля,
кое-где поросшие ельником.
Внезапно Пол почувствовал, как на него накатывает уныние. Воздух был
свеж и чист; Пол видел мельчайшие детали отвесной скальной стены,
поднимавшейся к укрытой - вечными снегами вершине горы. Огибая ее
подножие, тянулся огромный ледник - широченная ледяная река, текущая,
наверно, со скоростью нескольких метров в год.
Не доходя до горы, они сделали привал, и Пол услышал глухой далекий
гул, словно Храм Белой Тьмы знал о появлении людей и выказывал свое
неудовольствие. Байани - и взрослый, и юноша, и мальчик - никогда раньше
не слышали грохота обвала.
Пол долго объяснял им, что это такое. В конце концов, видя их
непонимание, он махал рукой. Для его спутников это был лишь еще один знак
немилости Орури.
В отчаянии Пол смотрел на высящийся перед ним Храм Белой Тьмы. Он не
знал, как начать поиски. Он же не альпинист. Да и снаряжения подходящего у
них нет. Это чистое безумие - тащить байани - детей леса - по засыпанным
снегом и покрытым льдом склонам. Как обидно быть так близко и оказаться
таким беспомощным. В первый раз за все время он готов был признать
поражение...
Но наступивший закат явил знамение... Пол Мэрлоу не часто обращался к
молитве. Но на сей раз она казалась удивительно подходящей и в чем-то даже
неизбежной.
Там, высоко над зарослями вереска и ельника, в лучах заходящего
солнца он вдруг заметил большую, изогнутую огненную иглу.
Много лет назад он видел нечто похожее. Это было в другом мире, в
мире по ту сторону неба. Он стоял и смотрел, и понемногу огненная игла
погасла... а Пол все вспоминал, как он впервые увидел блеск солнца на
полированной обшивке "Глории Мунди".

33
Пол Мэрлоу был один. Своих спутников он оставил на другой стороне
ледника. Шок Ху страдал снежной слепотой. У Зу Шана от высоты текла из
носа кровь, а маленький Немо, завернутый в шкуры, словно мумия, страдал от
постоянных судорог в искалеченных ногах.
Так что, оставив байани у ледника, Пол Мэрлоу с рассветом отправился
в путь один, напоследок сказав, чтобы они уходили, если он не вернется к
полудню. Пол не сомневался, что они не выдержат еще одну ночь на голых,
продуваемых всеми ветрами склонах горы.
Издалека ледник выглядел куда страшнее, чем вблизи. Хотя его ноги и
болели с непривычки - удерживать равновесие на неровных скользких ледяных
глыбах совсем не просто; хотя острый лед местами и прорвал крепкую
дубленную кожу, защищавшую его ступни; хотя и болели многочисленные синяки
и ссадины - следы бесчисленных падений - все равно, Пол чувствовал себя на
удивление хорошо.
И вот он здесь, у подножия одной из могучих металлических опор
гигантского звездолета. Огромные лапы крепко упирались в скалу, одна из
них на несколько метров заплыла вековым льдом. Сами опоры были метров
двадцать в высоту, а тяжелый корпус могучего звездолета взметнулся в небо
метров на двести-триста, никак не меньше. Он пронзал небосвод подобно
шпилю удивительного, скрытого среди льдов собора...
Прикрывая глаза от нестерпимого блеска полированного металла, Пол
глядел на фантастическую машину.
- Я красивая, правда?
Так много произошло за последние дни, что Пол, похоже, разучился
удивляться.
- Да, ты прекрасна, - спокойно ответил он.
- Я - "Ару Рэ", что на твоем языке значит "Птица Марса". Я жду здесь
уже пятьдесят тысяч планетарных лет. Вероятно, я буду ждать еще десять
тысяч лет, прежде чем дети вырастут и поймут. Ибо я - хранитель памяти их
расы.
Пол чувствовал, как у него закружилась голова. Вот стоит он, человек
с Земли, проделавший опасное путешествие по странной планете, через
доисторические джунгли, через саванну, через ледник, - в горы, чтобы
повстречать звездолет-телепат. Чтобы увидеть космический корабль,
говорящий по-английски, называющий себя "Птицей Марса", возраст которого,
по его словам, более пятидесяти тысяч лет. Полу хотелось плакать и
смеяться, и тихо сойти с ума. Впрочем, видимо, он и так уже безумен.
Видимо, ледник все-таки доконал его, и тело Пола Мэрлоу, или то, что от
него осталось, лежит теперь в одной из бесчисленных трещин... И странные
фантазии обволакивают туманящееся сознание, и скоро холод опустит занавес
над затянувшейся драмой...
- Нет, ты не сошел с ума, - прозвучал беззвучный голос. - Ты не
искалечен и не умираешь. Ты - Пол Мэрлоу с планеты Земля, и ты - первый
человек, достойный узнать правду. Распахни же сознание, и я покажу тебе
многое тайное и сокровенное. Я - "Ару Рэ", "Птица Марса". Я прекрасна, как
истина.
- Всего-навсего машина, - закричал Пол, не желая примириться с
невозможной реальностью. - Ты всего-навсего машина: огромная куча металла,
в которую завернут компьютер.
Он пытался взять себя в руки, но не смог. На глазах у него появились
слезы.
- Обманщик! Самозванец! Ржавая консервная банка!
- Да, я машина, - ответил голос "Ару Рэ" у него в голове. - Но я
нечто большее, нежели сумма всех моих частей. Я машина, которая живет. Ибо
я хранитель и носитель семени. Я бессмертна. Я больше, чем люди,
сотворившие меня, хотя и они были великими.
- Машина! - бормотал Пол в отчаянии. - Бесполезная чертова машина!
Но голос не хотел оставлять его в покое.
- А как же Пол Мэрлоу, путешественник с "Глории Мунди", поневоле
житель Байа Нор по имени Поул Мер Ло? Разве он не машина?.. Не машина,
сделанная из костей, мяса и снов?
- Оставь меня в покое! - рыдал Пол. - Оставь меня в покое!
- Я не могу оставить тебя в покое, - отвечала "Ару Рэ", - ибо ты не
оставил в покое меня. Ты выбрал знание. Значит, согласно моей природе, я
должна тебе его дать. Открой свое сознание. Открой полностью.
Пол смутно чувствовал, что за его разум началась битва. И ему не
хотелось ее проиграть. Инстинктивно он понимал, что, проиграв, уже никогда
не будет таким, как раньше.
- Открой свое сознание, - повторил звездолет.
Изо всех сил Пол боролся с чуждой ему волей, вторгавшейся в его
разум.
- Ну хорошо, просто закрой глаза и забудь обо всем, - вкрадчиво
шептал "Ару Рэ". - Твой путь был далек. Закрой глаза и забудь..
Это неожиданное предложение на мгновение сбило Пола с толку.
Машинально прикрыв глаза, он на какую-то долю секунды расслабился.
Звездолету этого было достаточно.
Огромный черный смерч, закружив, унес Пола с собой, и землянин понял,
что попал в рабство.
Он не ощущал движения, но инстинктивно чувствовал, что находится уже
неизмеримо далеко от Храма Белой Тьмы. Он плавал в черной пустоте - самой
теплой, самой уютной пустоте во всей вселенной.
И вдруг появился свет.
Пол увидел перед собой (а может быть, позади или вокруг?) самый
прекрасный город когда-либо открывавшийся человеческому взору. Он вырос -
точнее, будто расцвел - в самом сердце пустыни. Но эта пустыня была не
земной пустыней, и город - не был земным городом, а мужчины и женщины,
населявшие его, - смуглые, красивые и так похожие на людей - жили не на
Земле.
- Этот город Марса появился и исчез, - говорила "Ару Рэ", - задолго
до того, как человек ступил на землю Сол Три или Альтаира Пять. В этом
городе на четвертой планете твоего солнца обитало двадцать миллионов
людей, и он просуществовал дольше, чем вся земная цивилизация. По вашим
меркам он был практически бессмертен. И однако, он умер. Он умер, как и
весь Марс, в войнах Великих городов, продолжавшихся двести сорок
марсианских лет и уничтоживших не только цивилизацию, но и саму жизнь на
планете, ее породившей.
На глазах Пола Мэрлоу город разрастался и сжимался, словно огромное
фантастическое животное, полное жизни... и смерти. В проносившейся перед
землянином истории Марса гигантские здания многокилометровой высоты
возникали, чтобы через долю секунды вновь исчезнуть. Людей больше не было
видно: слишком короток их век. Но каждые несколько секунд пустыня и город
озарялись яркими слепящими вспышками, не всю планету ложилась ужасная тень
ядерного гриба.
- Вот так, - деловито констатировал голос "Ару Рэ", - цивилизация на
Марсе закончилась самоубийством... Подумай, Пол Мэрлоу, о культуре и
технологии, так же далеко ушедшей вперед по сравнению с земной, как та, в
свою очередь, ушла от науки Байа Нор. Пойми, что и такая цивилизация
уязвима, как уязвим и сам человек... Но были те, кто предвидел конец. Они
знали, что цивилизация Марса, нестабильная со дня своего рождения, рано
или поздно погибнет. Но они надеялись, что триста миллионов лет эволюции
на Марсе не пройдут прахом...
Все вокруг изменилось Стало темнее. Сам не понимая как, Пол
догадался, что находится в гигантском подземном зале, спрятанном глубоко
под бесцветной марсианской пустыней. Здесь из живой скалы росли (другого
слова Пол подобрать не мог) удивительные строения, словно огромные и
прекрасные сталагмиты. Вокруг них, подобно муравьям, суетилось множество
людей и машин. Во всем чувствовалась важность происходящего.
- Так возникли космические корабли - хранители семени, которые
покинут умирающую планету, дабы донести семена ее достижений к девственной
почве далеких миров... Вот скальное ложе, на котором родилась я и шесть
моих сестер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22