Снова зазвонил телефон. Трубку взяла мисс Парксайд.— Тебя, — недовольно сказала она. — Покороче!Это была Лорна. Я не могла не узнать ее задыхающийся журчащий голос школьницы. На этот раз она запиналась от волнения и смущения.— Октавия, мне надо тебя увидеть.Я почувствовала, как моя рука, сжимавшая трубку, стала мокрой.— Где ты находишься? — спросила я.— Дома.Воспоминания нахлынули на меня. Белый дом в глубине вишневых садов, Гарэт, вытрясающий из меня душу, а потом укладывающий в постель, Джереми, пытающийся силой овладеть мной.— Но завтра я приеду в Лондон, — продолжала она. — Мы могли бы пообедать вместе, мне надо тебе кое-что рассказать.— Плохое или хорошее? — спросила я.— Я-то лично на седьмом небе, но я не уверена… — она замолчала.— Скажи сейчас.— Не могу, у меня такая путаница в голове, — сказала она. — Пожалуйста, давай завтра встретимся в обед, я за тобой зайду.— У меня завтра очень трудный день.— Ну ты же можешь выскочить хотя бы ненадолго. Я зайду за тобой в час. И, пожалуйста, Октавия, не сердись на меня.Разговор закончился. Замерев на секунду, я еле успела добежать до туалета. Торт от «Фуллерса» не пошел впрок. Я скорчилась, мучаясь от рвоты и рыданий. Итак, все сбылось насчет Гарэта и Лорны. Должно быть, именно это она и собиралась мне сообщить. Я с невероятным трудом взяла себя в руки. «Ты должна сшить пресс-релизы», — снова и снова повторяла я, как будто на самом деле сшивать нужно было меня саму. Я сполоснула лицо и прополоскала рот. Господи, как же ужасно я выглядела. Мой загар пожелтел, глаза покраснели и опухли. Волосы, грязные и серые у корней, потому что я не могла позволить себе их подкрасить, свисали, как солома.В дверь просунула голову одна из секретарш.— Парксайд рвет и мечет, — сказала она. — Пришел какой-то очень важный посетитель. Ты не могла бы сделать ему чашку кофе и отнести в кабинет к Джеки?Я никак не могла отыскать свои темные очки. Придется бедному очень важному посетителю смириться с моими покрасневшими глазами. Я постучала в дверь и вошла в кабинет Джеки. В следующий момент чашка с кофе полетела на пол, потому что за столом сидел Гарэт. Он поднялся.— Все в порядке, прелесть? Ты не обожглась?— Я в порядке, — пробормотала я, — но на ковре теперь будет пятно.Схватив лежавшую на холодильнике тряпку и опустившись на колени, я начала неистово тереть ковер. Все, что угодно, но Гарэт не должен видеть моего лица. Мы не виделись больше двух месяцев. Его хватит удар, если он увидит, как ужасно я выгляжу.— Да оставь ты это, — сказал он. — Через минуту все высохнет.Взяв за локти, он поставил меня на ноги.— Я принесу тебе другую чашку, — сказала я, бросившись к двери. Но он опередил меня и встал на моем пути, совершенно заслонив дверь. Как обычно в его присутствии, комната сразу стала маленькой.— Садись, — сказал он, — снимая груду папок со стула. — Я хочу поговорить с тобой.— Что ты вообще здесь делаешь? — спросила я, все еще не глядя ему в глаза.— Навешаю своего старого друга Джеки Бартоломью.— Ты его знаешь? — резко спросила я. — Я не знала, то есть…— Тебе бы следовало читать документы твоей собственной фирмы, — сказал Гарэт и протянул мне листок, лежавший на столе у Джеки. Там совершенно отчетливо в середине списка директоров значилось: Г. Ллевелин.— Т-так это ты подсунул мне работу, — выпалила я. — А я считана, что это моя собственная…— …заслуга. Да, конечно, — нежно сказал он. — Джеки никогда бы не взял тебя на работу, если бы ты ему не понравилась.Он взял одну из увеличенных фотографий моих ног.— Должен признать, мне это нравится. Я бы узнал эти ноги везде.Все это произошло для меня оглушительно быстро. Я старалась понять, какое влияние мог оказать Гарэт на мою работу у Бартоломью.— Как тебе здесь? — спросил он.— Нормально. А как твоя поездка на Ближний Восток?— Просто ад, — сказал Гарэт. — И страшно жарко, и утомительно. Единственной отдушиной был твой брат.— Он славный, правда?— Он однажды даже превзошел себя, так очаровал одного шейха, что тот удостоил чести отведать за ужином кулинарный изыск только Ксандра.— И что это было? — спросила я.— Глазное яблоко овцы.Я хихикнула.— Он вне себя от счастья по поводу ребенка, — сказала я, стараясь скрыть тоскливые нотки в своем голосе.— Да, это хорошая новость. И поможет к тому же улучшить их отношения с Рики.Мы замолчали. В комнате было удушливо жарко. Я все еще не смотрела на него. Школьница, прибежавшая на первое в жизни свидание, вряд ли испытывала большую неловкость. Меня переполняли горькие тоскливые чувства.— Очень жарко, правда? — сказала я.— Очень, — подтвердил Гарэт.Разговор не клеился. Я встала и пошла к двери.— Я сделаю тебе кофе.— Я не хочу.— Мне надо закончить работу.Он проводил меня до приемной, пропустив выходившую оттуда с яркой сумочкой в руках мисс Парксайд, направлявшуюся в дамскую комнату.— Время уже собираться домой, — сказал он.— Мне надо все закончить, — сказала я, хватая листочки с каждой из четырех стопок бумаги. Они дрожали в моей руке так, как будто на них дул электрический вентилятор.Гарэт взглянул на меня.— Ты их перепутала, — сказал он, взяв их у меня из рук и собираясь подшить заново. Вложив листочки в сшиватель, он ударил по нему рукой. Ничего не последовало.— Проклятая штука пуста, — сказал он. — Пойдем, сделаешь это утром. Я угощу тебя коктейлем.Бар был полон служащих, которые оттягивали возвращение домой. Гарэт нашел мне свободный стул. Я села, обвив ногой одну ножку стула и пытаясь унять сердцебиение.Мне казалось, что это сон, и я очнусь через минуту и буду плакать в постели в Путни.Он протянул мне джин с тоником, а себе плеснул содовой в виски. Я сразу сделала глоток, держа стакан двумя руками, чтобы унять дрожь.Взглянув в затененное зеркало позади стойки бара, я встретилась глазами с Гарэтом. Секунду мы пристально разглядывали друг друга в полном изумлении, как будто впервые встретившиеся два совершенно других человека. У меня было такое чувство, что, если мы коснемся руками друг друга, бар воспламенится.Отведя глаза, я сделала еще один глоток.— Ты очень похудела, — сказал он.— Да?— Слишком.— Это от жары.Он бросил взгляд на сосиски и бутерброды на застекленной полке.— Хочешь что-нибудь?Я покачала головой. Мимо, ревя, пронеслась пожарная машина, за ней другая.— Как ты думаешь, когда-нибудь пойдет дождь? — спросила я.Только сейчас я заметила, какой у него усталый вид. Темные круги под глазами были почти такими же черными, как его брови.— «Сифорд-Бреннан» доставляет много хлопот? — спросила я.— Да уж это тебе не в Лландудно на денек съездить, — ответил он. — Между прочим, Джеки очень тобой доволен.Я почувствовала, что краснею.— Правда?— Ага. И я тоже. Это не просто новые листочки, Бреннан, а целое новое дерево.Он задумчиво посмотрел на меня.— Почему ты весь день плакала?Я сделала слишком большой глоток, так опрокинув стакан, что джин выплеснулся мне на лицо.— Пытаюсь привести в порядок свою голову, — сказала я, — смахивая джин рукавом, — поэтому начала ходить к психоаналитику.— Господи, да он тебе не нужен.— А он д-думает, что нужен. Он сегодня на меня набросился.Я опять начала дрожать. Рука Гарэта сжала на мгновенье мою руку.— Мерзавец. Заяви на него в Медицинский Совет, — сказал он.— Не думаю, что на психоаналитиков можно жаловаться, но для меня это был шок. Я ему достаточно доверяла.— Дай мне его фамилию и адрес, и я сделаю так, что его вышвырнут, — сказал Гарэт.Он по-настоящему разозлился. Боже мой, он был так добр, что я могла в любую минуту разреветься. Я откусила кусочек лимонной кожицы.— Лорна звонила мне сегодня днем, — сказала я. — Она была за городом.Взгляд его вдруг стал уклончивым и хитрым. Достав пачку сигарет, он, после того, как я отказалась, закурил один.— Она сказала, что должна что-то мне сообщить, — продолжала я. — Но не хочет делать это по телефону, чтобы меня не расстраивать.Гарэт встряхнул лед в своем стакане.— Выпьешь еще?Я покачала головой. Ком подступал к горлу все ближе и ближе.— Она на седьмом небе от счастья, как Ксандр, — продолжала я. — Думаю, что она собиралась мне сказать, что выходит замуж.— Да, — сказал Гарэт. — Именно это.— Скоро? — спросила я.— Очень скоро. Лорна — одна из тех девушек, которые не позволяют себе ничего до свадьбы. Она боится, что долго не продержится.— Браво, — прошептала я.— Она чувствует себя страшно виноватой, — продолжал он. — Боится расстроить тебя, и знает, что Хескет и Бриджит скажут ей, что она еще слишком молода.— Ты не можешь всех убедить, — сказала я, задыхаясь.— Послушай, Октавия, ты красивая, очень красивая девушка, и на свете много других мужчин.— Конечно, — сказала я, оцепенев.По моим щекам побежали слезы.Он взял меня за руку. Я еле сдержалась, чтобы не броситься к нему на грудь.— Мне очень жаль, — продолжал он. — Послушай, у меня сегодня свободный вечер. Я угощу тебя ужином, и мы сможем поговорить обо всем.— Нет. Это очень любезно, но нет, спасибо, — сказала я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — У меня назначено свидание.Соскочив со стула, я выбежала из бара.— Октавия, подожди, — услышала я за собой его голос, сбегая вниз, в метро. Глава восемнадцатая Когда я вернулась в Пути, ко мне бросился, визжа от восторга, Манки. Он хватал зубами мою руку и несся впереди меня по дорожке. Я нашла миссис Лонсдейл, ворчащую по поводу жары и вредителей зеленых насаждений. Она пыталась с помощью кипятка предотвратить нашествие в дом муравьев. Из-за забастовки мусорщиков мусор две недели не вывозился. Вонь после дезинфекции мусорных баков была чуть ли не хуже, чем вчерашний запах гниющих пищевых отходов.Раскрасневшаяся миссис Лонсдейл-Тейлор выпрямилась.— Тебя там, наверху, дожидается молодой человек, — сказала она, презрительно фыркнув. — Он говорит, что он твой брат.Я помчалась наверх. Мне не терпелось рассказать кому-нибудь, какой я была несчастной. Ксандр тоже любит Гарэта. Он поймет, что я сейчас переживаю.Я нашла его в своей спальне. Его лицо было совершенно болезненного цвета, как будто он стоял под зеленым зонтиком. На его щеке дрожал мускул. Пепельница на столе была доверху набита недокуренными сигаретами.— Слава Богу, что ты пришла, — сказал он. — У меня убийственные неприятности.Светло-каштановые волосы, ставшие почти черными от пота, падали челкой ему на лоб, оттеняя лучистые серые глаза. Он выглядел до нелепости молодо. Я бросилась к нему и обняла.— Что произошло? Расскажи мне. Не с ребенком?Он покачал головой.— Извини, но у меня нет ничего выпить. Что случилось?— Мне надо достать к завтрашнему дню две тысячи фунтов.— Господи, зачем?— Меня шантажируют.— Тогда тебе надо немедленно сообщить в полицию.— Я не могу, — сказал он, тяжело вздохнув.Он чуть не плакал. Я поняла, что именно мне придется оставаться спокойной и невозмутимой, как статуя.— Ты должен пойти в полицию. Они не предадут огласке твою фамилию. Что такого ты мог сделать? Это не может быть настолько ужасным.Дверь неожиданно распахнулась. Мы оба подскочили, но это был всего лишь Манки. Он подлетел и свернулся у ног Ксандра. Толкнув ногой, я захлопнула дверь.— Кто мог это сделать? — спросила я.— Гвидо, — сказал Ксандр упавшим голосом.— Гвидо?— Юноша-итальянец, тот красавец, которого ты видела в тот день, когда мы обедали у «Фредди» перед твоим путешествием на яхте с Гарэтом и Джереми.— А да, помню, — сказала я.— В тот уик-энд, когда тебя не было, я отказался приехать к Рики и Джоан.— Да.— Я поехал в Девон с Гвидо, в отель для голубых.— О, Господи!— Там объявился один из его приятелей, тоже красавец и тоже итальянец. Мы все, конечно, напились и начали делать полароидом снимки в спальне. Некоторые из них были слишком смелыми. Ну, а теперь Гвидо со своим дружком требуют пару тысяч для начала, а если я не выложу их им завтра, собираются послать фото Памми и Рики.Я на минуту задумалась. Запах душистого табака из сада был невыносим. Из водопроводного крана лилась вода, наполняя подставленные миссис Л-Т ведра.— Ты не думаешь, что Памми давно уже догадалась? — спросила я. — Она не дурочка.— Она не сможет в этом сознаться даже себе самой.— Может быть, будет лучше все ей рассказать?Голос Ксандра дрогнул.— Не теперь, когда она беременна. Она так счастлива благодаря ребенку! И на работе так вдруг стало все хорошо, и наши с ней отношения очень улучшились в последнее время.Не было смысла напоминать ему, что он всего двадцать четыре часа назад вернулся с Ближнего Востока.— Рики просто вышвырнет меня, и Памела сделает то же самое. Я понимаю, что тебе это покажется вздором, но я действительно хочу ребенка. У тебя много богатых друзей.— А что же Гарэт? — спросила я. — Он тебе поможет.— Я только-только наладил с ним отношения, — сказал он капризно.— Если ты уступишь Гвидо на этот раз, он еще больше потребует от тебя через неделю или две.— Если я только получу передышку, — сказал Ксандр, — я придумаю, как разделаться с ним. Мне просто нужно время. Ради Бога, Октавия, — сказал он, ставшим высоким, почти женским голосом. — Я столько раз выручал тебя раньше.Это была правда.— Хорошо. Я достану тебе денег, — сказала я.— Как?— У меня есть знакомый, который предлагал мне полторы тысячи фунтов за работу фотомоделью, — сказала я. — Я думаю, что смогу заставить его поднять сумму до двух тысяч.
Как только Ксандр ушел, я спустилась в телефон-автомат и набрала номер Андреаса.— Алло, — произнес сиплый масленый голос с иностранным акцентом.— Андреас, — сказала я. — Это Октавия.Воцарилась пауза.— Октавия Бреннан.— Я понял, — сказал он. — Сейчас только сделаю потише. Я ждал твоего звонка.— Ждал? — резко спросила я. — Что ты имеешь в виду?— До меня дошли слухи о том, что для тебя наступили не лучшие времена, и ты оставила свою квартиру. Отличное было место, твоя квартира. Итак, чем могу быть тебе полезен?Я судорожно сглотнула.— Ты помнишь, что ты мне говорил по поводу снимков с моим участием для «Гедониста»?— Конечно, помню.Он не мог скрыть торжества в своем голосе.— Ты говорил о сумме в полторы тысячи фунтов, — сказала я.— Наверное, я был не в своем уме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25