– Она с деланным ужасом уставилась на синее платье. – Ну а потом позвоним Мак-Килакам и…– Нет, – еле слышно сказала Флоренс.Все смотрели на нее, не мигая, сомневаясь, правильно ли поняли.– … и скажем, что ты хочешь извиниться, – закончила мысль Синтия.– Нет, – сказала Флоренс, на этот раз громче, и теперь услышали все.На миг повисла тягостная пауза. Синтия первой пришла в себя и погрозила дочери пальчиком.– Как это нет? Не глупи! Ты вернешься, извинишься и выйдешь замуж за Стэнли.– Мама, но…– Никаких «но»! Стэнли Мак-Килак – прекрасная партия. Тебе с ним будет хорошо. И мы с отцом будем за тебя спокойны. – Она взяла дочь за руку. – Ну же, не упрямься!Флоренс молча мотала головой. Все переглянулись. Чарлз с решительным видом шагнул вперед.– Ну ладно! Идите, погуляйте по пляжу, полюбуйтесь заливом, а я тем временем поговорю с дочерью.Синтия встала.– Очень оригинально! – презрительно фыркнула она. – Ты что, всерьез вознамерился приступить к выполнению отцовских обязанностей?– А что, разве я не имею права поговорить с родной дочерью? – с достоинством осведомился Чарлз.– Разумеется, имеешь! Только не поздновато ли? – с ехидцей спросила Синтия, однако взяла Генри под руку и вышла на веранду.– На улице жарища, так что я никуда не пойду! – заявила Линда. – Не пропускать же такой цирк! Только сбегаю на кухню, выпью водички. А вы без меня ничего не говорите, ладно? – И она выскочила из гостиной.– Мне бы хотелось поговорить с дочкой с глазу на глаз, – сказал Чарлз, обращаясь к Мейсону, и выразительно кивнул в сторону кухни.Мейсон отправился на кухню – заговаривать зубы беспардонной девице.– Папуля, извини, что вмешиваюсь, – Флоренс прижалась к отцу, – но тебе не кажется, что Линда для тебя слишком молода?Чарлз хотел упрекнуть дочь в том, что она переводит разговор на другую тему, но, заглянув в ясные серые глаза Флоренс, передумал.– Ты права! – с грустью признал он. – Она меня утомляет. Без умолку трещит… И потом у нас с ней совершенно разные интересы. Линда мечтает стать моделью… Вот, пожалуй, и все, что ее волнует. А какие она словечки употребляет? Ей-богу, Фло, иной раз я ее с трудом понимаю!Флоренс улыбнулась и погладила отца по руке.– При желании всегда можно найти общий язык, – уклончиво заметила она.Но отец, казалось, ее не слышал. Его мысли уже были заняты собственными проблемами.– Вообрази, Фло, на днях я сказал ей, что, когда был маленьким, у нас не было телевизора. На что она заявляет, да еще с очень умным видом: неужели у вас в доме не было электричества? – Чарлз откинулся на спинку дивана и округлил глаза, словно силясь понять, как работает мозг его юной подружки. – То есть по ее логике телевизоры пылились на полках, и никто не знал, что с ними делать, пока не явился монтер и не установил в доме электророзетки! – И он от души расхохотался. – С ума можно сойти!Флоренс тоже рассмеялась.– Вот видишь! Зато тебе с ней не скучно!– Да, Линда забавная… Но только в малых дозах. – Он тяжко вздохнул. – Даже не знаю, как бы мне от нее избавиться…– Неужели это так трудно?– Представь себе. Прилипла намертво!– А ты воплоти ее мечту, – предложила Флоренс.– Как это?– Очень просто. Помоги ей стать моделью. Линда довольно эффектная. А у тебя есть кое-какие связи в рекламном бизнесе.– Верно. Я подумаю.– А чего тут думать? Ты можешь себе это позволить. Уверяю тебя: как только Линда получит то, о чем мечтает, она оставит тебя в покое.– Думаешь, отвяжется? – воодушевился Чарлз.Флоренс вздохнула. Если бы все проблемы решались так просто!– Гарантирую.Чарлз притянул дочь к себе, расцеловал и изрек:– Фло, ты гений. Вся в отца! – Он самодовольно ухмыльнулся. – Именно так я и сделаю. Спасибо за совет, мой ясноглазый ангел!Мейсон слышал конец разговора. Верно, говорят, мудрость не всегда приходит с годами, подумал он. Иногда годы приходят одни. А Флоренс – крепкий орешек! Ее не заставишь петь с чужого голоса. Она делает только то, что считает нужным. И если родители давят на нее, то лишь потому, что она позволяет им это сама. Добровольно.В дверях появилась Линда.– Мейсон, что же вы меня бросили? – капризно протянула она. – Я же не успела рассказать вам, как Чарлз потащил меня в «Ковент-Гарден» на оперу. Если честно, я там от скуки чуть ласты не склеила, зато в антракте видела в фойе… Знаете кого? Сроду не догадаетесь! – Она схватила его за руку. – Пойдемте, я вам расскажу!Но тут вернулись Синтия с Генри, и Мейсон отделался легким испугом.– Как успехи? – спросила Синтия.– Что? – Чарлз с виноватым видом поднял глаза, осознав, что так и не успел приступить к воспитательной миссии, и посетовал: – Никак… Вы же не дали нам времени. А такие дела быстро не делаются!– А ты, надо думать, отклонился от темы и тебя занесло невесть куда! – Синтия хмыкнула. – Так я и знала! Ну ладно. Времени у нас нет.Она присела на диван рядом с Флоренс и взяла ее за руку, требуя внимания:– Послушай, что я тебе скажу, дорогая моя. Ты должна вернуться к Стэнли, вот и весь разговор. Тебе прекрасно известно, что у твоего отца с Мак-Килаками деловые связи. Как, по-твоему, что будет с его фирмой, если ты порвешь со Стэнли? – Она сурово воззрилась на дочь. – Нельзя думать только о себе. Не забывай, отец уже не мальчик. Неужели ты допустишь, чтобы из-за твоей блажи пострадало его дело? Ведь это твой родной отец!Изумленная такой заботой матери о бывшем муже, Флоренс молча таращила на нее глаза. А Чарлз не на шутку растрогался.– Синтия! У тебя золотое сердце! Я и не знал, что ты обо мне так беспокоишься.– Разумеется, беспокоюсь! – подтвердила она. – А что тут удивительного? Что ни говори, мы с тобой не чужие люди. – Она кивнула на дочь. – Нас с тобой навеки связал вот этот дивный плод любви. Хотя последние годы мы не всегда понимаем друг друга…– Последние годы? – Глаза Чарлза зажглись юмором. – Синтия, ты так изящно формулируешь мысли! Я бы сказал, последние два-три десятилетия…– Чарлз! Прошу тебя, не сбивай меня с мысли!– Извини, дорогая, я весь внимание.– Флоренс, твой отец всегда тебе помогал, а теперь он нуждается в твоей поддержке! – продолжала давить Синтия с привычной легкостью. – Ты не можешь его подвести.Все смотрели на Флоренс, ожидая капитуляции.– Нет, – тихо, но твердо сказала она.Зрители в изумлении открыли рты.– Нет? – переспросила Синтия, хотя прекрасно все расслышала.Флоренс подняла голову и посмотрела матери в глаза.– Нет, – повысив голос, повторила она. – Этого не будет.– Чего «этого»? – уточнила Синтия.– К Стэнли я не вернусь, – спокойно объяснила Флоренс.– Он простит тебя, вот увидишь…– Мама, дело не в этом.– А в чем?! – Синтия теряла терпение.– Я не люблю Стэнли. И не могу выйти за него замуж.– Бред!– Извини, – Флоренс перевела взгляд на отца, – но я не могу.Обстановка накалялась, и Мейсон решил, что пора вмешаться.– Флоренс все сказала. – Он шагнул вперед и сложил руки на груди. – Она остается здесь.Синтия оглядела его с головы до ног, словно только что заметила его присутствие, и холодно-любезно спросила:– Позвольте, а какое вы имеете отношение ко всему этому?– Извольте, объясню. Насколько я понял, у каждого из вас в этом деле свой корыстный интерес. А я, как говорится, лицо незаинтересованное. И вижу, что никто из вас не думает о Флоренс. Вас беспокоят только ваши собственные дела. – Он обвел всех присутствующих взглядом. – А я здесь для того, чтобы защитить Флоренс.– Защитить? От родителей? – фыркнула Синтия. – Нет, это просто смехотворно! Мы желаем ей только добра.– Ну, так не лишайте ее права самой строить свою жизнь.– Фло, ты на самом деле решила остаться? – спросил Чарлз.– Да, папа.Все пошумели-пошумели и наконец, разошлись.– Ну что теперь? – тихо спросил Мейсон, когда они остались одни.Флоренс подняла на него блестящие от возбуждения глаза и эхом повторила:– Что теперь? Не знаю… – Она шагнула к нему и, словно ища защиты, попросила: – Мейсон, обними меня. Мне страшно… Просто обними меня.Вечером они отправились в город, в уютный итальянский ресторанчик, где Мейсона знали с давних пор. Хозяин играл на аккордеоне, официанты пели итальянские песни, и арии из популярных опер. Флоренс и Мейсон сидели за столиком, покрытым скатертью в красную и белую клетку, и пили кьянти из бутылок толстого зеленого стекла.Они смотрели друг на друга, и Флоренс поняла: у нее никогда в жизни не было такого чудесного вечера. Мейсон много смеялся и шутил, слушая ее рассказы. Они все время держались за руки.– Знаешь, что я сейчас чувствую? – спросила Флоренс, когда они возвращались домой при свете луны. – У меня такое ощущение, будто мы с тобой герои старого фильма. Будто идет война, в город вот-вот войдут враги, а главный герой уходит выполнять опасное задание. И осталась одна, последняя ночь… Ночь, которая запомнится им на всю жизнь.Мейсон притянул ее к себе и, заглянув в глаза, прошептал:– Флоренс, я никогда не встречал такой, как ты! Ты мне очень дорога.– А мне ты! – Она прижалась губами к его рту, подтверждая сказанное.Она чувствовала себя счастливой: от хорошего вечера, от приятных слов, от его близости… Любовь ли это? Она еще не знает.Флоренс была в длинном белом платье с открытыми плечами, которое купила ей Шерли. Милая Шерли! Платье сидело как влитое. Когда она перед ужином прошлась в нем перед Мейсоном, в его глазах вспыхнуло желание, и он не удержался и поцеловал ее.По дороге домой Мейсон зашел в аптеку.– Теперь можно ничего не бояться! – заявил он, помахивая упаковкой презервативов. – И смело предаваться любовным утехам!И они предавались. Снова и снова. Всю ночь напролет, пока небо не окрасилось первым светом зари. Только тогда они уснули. Ведь это была их последняя ночь вместе. 9 – Я должна увидеться со Стэнли.Они сидели за столом на кухне. Мейсон поднял глаза, но промолчал. Флоренс слабо улыбнулась.– Понимаешь, я должна с ним поговорить.Мейсон молча кивнул: он был рад, что Флоренс, наконец, решилась. Чем лучше он узнавал ее, тем больше понимал, насколько обманчивыми оказались его первые впечатления. Флоренс не была ни глупой, ни капризной, ни инфантильной.– Хочешь, я поеду с тобой? Постою возле дома. Просто на всякий случай.– Спасибо, – шепнула она и, смахнув слезы, взяла его за руку. – Спасибо тебе за поддержку. Мейсон, я так рада, что влезла именно в твой дом!– Я тоже.Дорога к особняку Мак-Килаков оказалась самой трудной в жизни Флоренс. Но она вошла в дом с поднятой головой, остановилась поздороваться со старшими Мак-Килаками, а потом прошла в кабинет, где ее ждал Стэнли.Он сидел за письменным столом и смотрел на нее исподлобья. Флоренс встала перед ним и, набрав в грудь воздуха, сказала:– Стэнли, я пришла извиниться.Он заглянул ей в лицо, и его светлые глаза недобро сверкнули.– Извиниться? – тихо переспросил он. – И все? Флоренс, а тебе не кажется, что одних извинений явно недостаточно?– Разумеется, ты прав. – Она не отвела глаз. – Стэнли, я поступила с тобой непростительно. И буду жалеть об этом всю жизнь. Поверь, я не знаю, как загладить свою вину.– Очень просто, – бесстрастным тоном отозвался он. – Выходи за меня замуж.Флоренс не моргая смотрела ему в лицо и не верила своим ушам. К такому повороту событий она не была готова.– Стэнли, это невозможно, – не сразу ответила она. – Пойми, я не могу выйти за тебя замуж.Он отстранился от спинки стула и, наклонившись вперед, положил на стол сжатые в кулаки руки.– Но почему? Флоренс, изволь объяснить! Почему мысль о замужестве ни с того ни с сего стала тебе неприятна? Что случилось?Флоренс облизнула пересохшие губы.– Ничего не случилось.– Тогда в чем дело? Ты хоть представляешь, что со мной сделала? Я потерял покой и сон. Все пытаюсь понять, почему ты так поступила. Почему? Неужели я тебе до такой степени противен?– Ну, при чем здесь это! Нет! – Флоренс без сил опустилась на стул. Чувство вины навалилось на нее с такой силой, что ей стало трудно дышать. – Стэнли, я не знаю, что сказать…– Да что уж тут скажешь! – Он прищурился. – Если откровенно, я и сам прекрасно понимал, что наш с тобой брак вершится не на небесах, а чуточку пониже… – Он хмыкнул. – Но ведь не сбежал в последнюю минуту. Не оставил тебя у алтаря среди шепчущихся гостей.Флоренс нахмурилась и, моргнув, словно стряхивая наваждение, спросила:– Что ты сказал?– Да ладно тебе, Флоренс! Ведь мы с тобой не вчера познакомились. И ты прекрасно знаешь: наша с тобой помолвка результат коллективного творчества наших родителей. Мы никогда не любили друг друга, и оба это знаем.Флоренс проглотила комок в горле, и внезапно ей захотелось рассмеяться. Господи, какая же она наивная дурочка! Свято верила, что Стэнли ее любит. Как же ее так одурачили?– Мы оба знали, что это всего лишь деловое соглашение, – продолжал вещать Стэнли. – И я был готов выполнять свои обязательства, а ты… ты струсила и сбежала. И все разрушила.– Что все?– Можно подумать, ты не знаешь! Деловые связи между фирмами наших отцов, вот что! Неужели непонятно?Флоренс покачала головой. Она потеряла дар речи.– Нельзя быть такой наивной! Ведь ты не девочка. – Он смотрел на нее с презрительно-снисходительной усмешкой. – А твои предки тоже хороши! Ничего тебе не сказали. Может, тогда ты нашла бы другой, менее болезненный способ от меня избавиться.– Да, – выдохнула она, с готовностью с ним соглашаясь. – Ты прав. Тогда все было бы по-другому.– Флоренс, я знаю, что последнее время вел себя не лучшим образом, – смягчаясь, заметил он. – Но ведь я тоже не испытывал большой радости от предстоящего брака. Просто понимал, что отступать поздно. Я же не знал, что у тебя другие планы…– Никаких планов у меня не было! – Флоренс затрясла головой. – Просто я вдруг поняла, что из нашего брака ничего хорошего не выйдет.С минуту Стэнли молча взирал на нее, потом вздохнул и уже другим тоном произнес:– Кто знает, может, все к лучшему… Тем более что в последнее время дела у твоего отца идут неважнецки. – Он развел руками. – Этого следовало ожидать. Чарлз слишком много тратит на девиц. Флоренс, на твоем месте я положил бы этому конец.Флоренс с готовностью закивала.– Ты прав, Стэнли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17