Но она знала, что если мать будет, как и раньше, прятаться от правды в своей комнате, то ей снова потребуется помощь психиатра.
– Хочешь, я заеду к вам и осмотрю ее?
– Только не сейчас. Я позвоню тебе, если ей станет хуже, – ответила Айрис и быстро перевела разговор на другую тему. – Что ты делаешь на Рождество? Поедешь к родителям?
Он кивнул:
– Жаль, что вы с Эшлинг не сможете присоединиться ко мне. Родители тоже очень расстроились, когда узнали об этом.
– Извини, на Рождество у меня всегда запарка, – последовал уклончивый ответ.
Ей нравился Джек, нравились и его родители. Но пока она не решила, принять ли ей неоднократные предложения доктора о замужестве, Айрис не хотела слишком тесно сближаться с его семьей.
В любом случае мысль о том, выходить или нет ей замуж, в данный момент, честное слово, являлась не самой актуальной. Кроме того, было бы нечестно по отношению к человеку, так хорошо к ней относящемуся, вовлекать его в сомнительную историю. Как только Филипп Бартон выполнит свое обещание и вернется в Шилдтон, неприятностей и впрямь не избежать.
Прошло уже три недели, как он уехал в Лондон, но напряжение, в котором находилась Айрис, так и не отпускало ее. Это похоже на ожидание взрыва бомбы. Женщина мучилась от сознания того, что ловушка, в которую она попала, не имеет выхода. Даже если Фил будет посещать город короткими наездами, правду все равно не удастся скрыть. Как только люди обратят внимание на очевидное сходство Филиппа и Эшлинг – эти волосы, эти глаза! – каждому жителю маленького городка станет ясно: перед ними отец и дочь.
Айрис понимала, что дальше откладывать нельзя – она должна сказать Джун и остальным друзьям о том, кто в действительности является отцом ее дочери. Во всяком случае, это надо сделать, прежде чем начнутся перешептывания на каждом углу. Но одно дело – решить что-то сделать, и совсем другое – осуществить задуманное. У нее просто не хватало духа открыть всю правду. От одной только мысли, что предстоит объяснить Джеку события восьмилетней давности, ее бросало в холодный пот. Ведь он, как и все их знакомые, считал Чарлза Олдфилда отцом Эш.
– ... Я заеду за тобой около семи. Договорились?
– Что? – Айрис какое-то мгновение непонимающе смотрела на своего спутника. Она так была занята своими мрачными мыслями, что пропустила мимо ушей слова, обращенные к ней.
Джек выглядел обиженным:
– Я думал, что мы обо всем договорились несколько недель назад. Ты что, забыла про вечеринку в старом здании Ассамблеи? Ее организаторы надеются собрать большие средства и обеспечить поддержку городу в защите старой водяной мельницы.
– Господи! У меня совершенно вылетело из головы, – призналась Айрис, устало и виновато улыбаясь. – В последнее время посыпалось столько заказов на рождественскую выпечку, что пришлось, не разгибаясь, возиться на кухне. Хорошо еще, что семья Кемп пригласила Эшлинг поехать с ними в Лондон. Они переночуют в доме сестры мужа Джун – Томаса. Эш просто в восторге оттого, что увидит новогоднюю панораму и пойдет в большой супермаркет на встречу с Санта-Клаусом!
– Повезло малышке – она весело проведет время, – согласился Джек, тепло улыбаясь. Жаль только, что Джун не попадет на вечеринку. Никто не знает, кому принадлежит строительная компания «Портсмут Констракшн». А ведь опасность идет именно от нее. Компаньоны собираются снести мельницу, обезобразить старый пруд громоздким яхт-клубом. Ясно, что город категорически против этого. Обстановка накаляется, и остается лишь надеяться, что конфликт разрешится мирным путем.
– Да, хорошо бы, – откликнулась Айрис, зная, как возмущены горожане, что строители посягнули на старую достопримечательность Шилдтона. Люди полны решимости не допустить подобного варварства.
Древняя мельница, сохранившаяся с прошлого века, была заброшена и не использовалась последние сорок лет. Жители Шилдтона чтили ее как памятник старины и очень гордились древней постройкой. Но теперь над этим уникальным сооружением нависла угроза уничтожения. Несколько причин спровоцировали ситуацию. Во-первых, небольшой городок на востоке Англии был вовлечен в сферу быстро развивающегося туризма. Кроме того, местные любители парусного спорта все настойчивее требовали от властей предоставить им возможность иметь собственную современную базу. Резоны понятные, но им были противопоставлены другие соображения.
Городская общественность подняла шум еще и потому, что у древней мельницы был уникальный принцип действия. Ее работа обеспечивалась напором речной воды, которая попадала в пруд во время приливов из Северного моря. Когда уровень воды на реке спадал, из пруда выпускали накопившуюся воду – она-то и вращала огромные колеса.
Насколько Айрис знала, была еще одна такая же мельница. Она стояла где-то выше по реке.
Двадцать лет назад ее реставрировали. Если там жители смогли собрать деньги на ремонт уникальной древности, то мы можем сделать то же самое, заявила решительно Джун Кемп. Затем она с друзьями-единомышленниками организовала кампанию протеста против сноса древней мельницы. Но тут в неловком положении оказалась Айрис.
Мельница, окружающие ее земли и большой мельничный пруд одно время принадлежали семье Олдфилд. Начиная с XVI века они сдавали все это в аренду мельникам. К сожалению, покойный муж Айрис – Чарлз, нуждаясь в деньгах для оплаты очередного карточного долга, поторопился продать мельницу местному строителю.
– Ты здесь ни при чем, – не раз говорила Джун, подчеркивая, что чехарда с владельцами – вовсе не вина Айрис. – В конце концов, строительство нескольких домов – это одно, а полная перепланировка участка, да еще грандиозные планы «Портсмут Констракшн» – совершенно другое.
Хорошо бы, конечно, найти какой-то вариант, который бы удовлетворил яхтсменов и сохранил древнюю мельницу, думала Айрис, собирая свертки, пока Джек расплачивался за коктейли. Первое, что приходило в голову, – это переговоры с «Портсмут Констракшн». Но, по словам Джека, никто ничего не знал ни о компании, ни о ее владельцах.
– Тебя что-то тревожит, дорогая? – мягко спросил доктор, заметив, что его спутница дрожит от холода, когда они покинули теплое, уютное помещение кафе. – Выглядишь ты совсем неважно.
– Да нет, все в порядке, – сказала она твердо, видя, что Джек продолжает озабоченно смотрит на нее. – Возможно, немного устала. Но я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы пойти на сегодняшнее мероприятие.
– Айрис, ради Бога, постарайся больше внимания уделять своему питанию и сну. Иначе я буду настаивать на том, чтобы ты прошла полное обследование в моей клинике.
– Хорошо, хорошо. Все, что скажете, доктор. – Она подняла руки вверх, изображая полную сдачу на милость эскулапа.
– Да, совершенно забыл. Мне очень жаль, что ты решила продать Холл, – сказал он, когда они шли по улице, заполненной предрождественской толпой. – Томас Кемп сообщил мне, что ты разрешила ему ознакомиться с архивами Олдфилд Холла.
– Да... – ответила она, чувствуя неловкость оттого, что до сих пор не сказала своему другу о предстоящей продаже дома. – Я отдала Томасу целый ворох старых документов, потому что он очень интересуется историей нашего города.
– Жаль, что тебе приходится продавать дом, – повторил доктор, хмурясь. – Айрис, ты знаешь, как я к тебе отношусь. И хотя сейчас не время и не место обсуждать такие вещи, скажи все-таки, могу ли я чем-нибудь тебе помочь?
– Я... я обязательно подумаю об этом, – сказала она уклончиво, испытывая облегчение оттого, что ей не пришлось отвечать на более конкретные вопросы влюбленного Джека. В этот момент толпа, заполонившая тротуар, развела друзей в разные стороны, и они потеряли друг друга.
Новость о том, что владелица Олдфилд Холла собирается продать особняк, разнеслась по всему городку и теперь оживленно обсуждалась, чуть ли не в каждом доме. Айрис была поражена тем, как горожане восприняли это известие. Многие останавливали хозяйку Холла на улице и выражали ей искреннее сочувствие. Для уставшей, издерганной женщины такое внимание служило большим утешением и поддержкой. Пришлось только удивляться числу людей, которым была небезразлична судьба ее семьи.
Друзья Айрис, включая Джун и Кэтрин, обещали заняться поисками приличного домика, куда бы она могла переехать с матерью и Эшлинг после продажи Холла. Но это оказалось не таким уж простым делом. В данный момент на рынке недвижимости не было ничего подходящего. Правда, Мрачный Рейс, как окрестили в Шилдтоне агента по недвижимости, считал, что Айрис не стоит особо беспокоиться об этом, так как надежда на быструю продажу особняка невелика. А пока суд да дело что-нибудь обязательно подвернется.
– Я рассчитывал на мистера Бартона, – сказал он с грустью в голосе. – Но зачем одинокому мужчине, каким бы богатым он ни был, обременять себя столь большим и старым домом? Вряд ли, миссис Олдфилд, мне в ближайшее время удастся найти вам нового покупателя.
Трудно передать, что почувствовала Айрис, услышав, что Фил до сих пор не женат. Весть о его коротком визите в Шилдтон и, особенно о том, что этот богатый красавец все еще свободен, стала главной темой разговоров среди их друзей. Джун совершенно явно хотела встретиться с Филом еще раз. Кэтрин завидовала подруге, что той хоть раз удалось пообщаться со школьным сердцеедом. Ей, первой сообщившей о приезде Фила в город, было особенно обидно упустить возможность встречи.
– Если бы я только знала, что он зайдет к Адаму по делам! – сокрушалась Кэтрин. – Фил такой же красивый, как и раньше? – спросила она и искренне рассердилась, когда Джун сделала вид, будто пытается вспомнить, каким же стал интересующий ее объект.
– Ну... – нарочито медленно начала Джун, подмигнув Айрис, – можно сказать, что Филипп Бартон стал еще ослепительнее. Он, конечно, по-прежнему красив. Но теперь, став более искушенным человеком и преуспевающим бизнесменом, он приобрел... как бы это выразиться? Сексуальную притягательность, что ли. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
– Ну почему мне так не везет? Когда же я увижу Фила? – причитала Кэтрин, унося с собой новые подробности о несравненном Бартоне.
– Только, пожалуйста, не упрекай меня – мне самой стыдно, что так раздразнила подругу, – смеясь, покаялась Джун, когда они остались вдвоем. – Уж очень редко выпадает удача обскакать Кэтрин на повороте. Тебе-то хорошо, ты, я вижу, совершенно равнодушна к Филу. Но я, хоть и счастлива в браке, чуть с ума не сошла, когда он посмотрел на меня своими огромными голубыми глазами...
... Айрис неспешно перебирала в памяти детали этого недавнего разговора.
– Вот мы и пришли, – раздался голос Джека.
– Что?.. – удивленно спросила Айрис, прежде чем увидела, что стоит у своего старого «ситроена», получившего в семье ласковую кличку – «французик».
– Почему ты не запираешь машину, когда оставляешь на улице без присмотра? – назидательно выговаривал ей Джек, открывая дверцу, чтобы положить покупки на заднее сиденье.
– Бесполезно. Замки давно проржавели, а на новые денег нет, – сказала она уныло. – Спасибо за коктейль. Я действительно согрелась. А также за то, что помог донести свертки, – добавила молодая женщина.
Джек наклонился, и быстро поцеловала ее в щеку.
Сев за руль, Айрис повернула ключ в замке зажигания. В ответ ни звука. Минут десять она пыталась завести машину, испробовав все известные ей способы. Но, увы, «французик» молчал. Было от чего прийти в уныние. В сердцах она выругалась.
– Эту старую развалюху давно пора отвезти на свалку.
При звуке знакомого низкого голоса, прозвучавшего так неожиданно, Айрис вскрикнула от испуга – второй раз за сегодняшний день. Быстро обернувшись, она уставилась в лицо высокого темноволосого атлета, который занимал все ее мысли на протяжении последних недель.
– Филипп? Что ты здесь делаешь? – проговорила она с трудом.
Лицо Айрис стало белее снега, когда она смотрела остановившимся взглядом на высокую фигуру Филиппа Бартона. Его безукоризненно сшитое черное кашемировое пальто поверх строгого черного костюма больше подходило для лондонского Сити, чем для небольшого торгового городка, каким являлся Шилдтон.
– Имею удовольствие спасать девицу, которая попала в затруднительное положение, – ответил он довольно холодно.
– А вот уж от этого прошу меня избавить, – парировала пришедшая в себя женщина.
– Не будь занудой, Айрис! Эта куча металлолома не может даже сдвинуться с места. Я, между прочим, еду в Шилдтон. Если хочешь – могу подбросить. – И он показал на длинную черную спортивную машину, которая стояла в нескольких метрах от «ситроена».
– Почему ты так со мной обращаешься? – с обидой в голосе спросила Айрис, ударяя кулачком по рулю своего автомобиля.
– Как? – спросил Филипп со смехом. – Разве я виноват в том, что ты разъезжаешь по городу в древней колымаге, которую давно пора положить под пресс?
– Я имею в виду... почему здесь, посреди улицы? – процедила она сквозь зубы. – Ты не мог позвонить и договориться о встрече? Как любой нормальный человек?
– Потому что я сыт по горло твоими идиотскими выходками, – сердито ответил Филипп. Игнорируя протесты Айрис, он стал переносить покупки в автомашину. – Залезай в автомобиль и помолчи немного! Я не могу понять, что происходит – или твоя мать намеренно меня дезинформирует, или существует специальная установка, чтобы не брать трубку. Что ты стоишь? Садись в машину! – распорядился он, с явным нетерпением ожидая исполнения своего приказа.
Но Айрис не собиралась идти у того на поводу.
– Уж кто-кто, а мама к тебе относится великолепно, и если бы ты звонил, она наверняка записала бы твое имя, – продолжала негодовать молодая женщина, пока великолепная спортивная машина прокладывала путь к Олдфилд Холлу. Она лукавила: мать болеет в своей комнате, а сама Айрис старалась не брать трубку.
– Если мне не изменяет память, ты открыла пансион в своем доме...
– Ничего подобного! Мы только иногда приглашаем постояльцев, – перебила его Айрис и тут же с ужасом подумала, что она начинает повторять слова матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21