Гешке стало стыдно: в первый день опоздали. И всё из-за Юльки!
Голощапов ничего не сказал и только пристально посмотрел на свои часы. Геша почувствовал, как зарделись его уши.
- Поздравляю с первым днем работы! - Голощапов подал руку сначала Гешке, а потом Юльке.
Их определили к старичку геодезисту Ивану Степановичу, Его только условно можно было назвать стариком - слишком он был подвижен и крепок. Иван Степанович вышел без рубашки, в одних много раз стиранных и латанных брюках. Ростом он был немного выше Юльки. Тело его, с широкими плечами, загорело до черноты. Перекинув с руки на плечо брезентовый плащ, он оглядел ребят.
- Помощнички? - Голос у Ивана Степановича был пронзительный, как свисток. - Ну, подождите меня, соколы ненаглядные. Я только плащ приведу в порядок - измазал грязью в дороге...
Он засучил брюки, влез в реку и начал шумно шлепать плащом по воде. Окончив стирку, он разложил плащ на галечной отмели.
Довольный собой, стряхивая с короткой густой бороды капли воды, Иван Степанович сказал ребятам:
- Зовите меня просто дядя Ваня. Это первое. Прежде чем приступить к работе, я вас познакомлю с вашими обязанностями, а также картами, планшетами, инструментом. Это второе. Ну, а третьего не будет. Понятно, мушкетеры?
- Понятно! - хором ответили Гешка и Юлька.
Дядя Ваня, громкоголосый, шустрый как мальчишка, сновал по лагерю, что-то вытряхивал, сушил простыни и одеяла. Наконец угомонился и не без торжественности вынес из палатки карту, наклеенную на квадратный лист фанеры, и положил ее на выкорчеванный пень.
- В старину говорили: каждый солдат должен знать свой маневр. Ну, а вы, как рабочие, обязаны понимать выполняемую вами работу, чтобы делать ее не механически, а с толком. Ясно, мушкетеры?
- Ясно!
- Прекрасно! А теперь познакомьтесь с планшетом.
Карта, которую дядя Ваня назвал планшетом, с первого взгляда была малопонятной и совсем непохожей на школьные географические карты. Там море как море - словно кто синие чернила разлил; горы лисьими рыже-коричневыми шкурками наброшены на зелень равнин. А тут карта вся исчеркана извилистыми линиями, которые то прихотливо извивались, чуть не смыкаясь, то расходились и шли параллельно друг другу. По низу планшета тянулась голубая полоска, под которой в линию выстроились квадратики.
- Конечно, неясно? - спросил дядя Ваня.
- Неясно, - признался Геша.
- Если бы все было понятно со дня рождения, то не было бы ни школ, ни учителей. Смотрите: вот эти коричневые линии, что змеятся, называются горизонталями. Нанося их, мы как бы мысленно по горизонтали рассекаем гору через каждые полметра. Там, где склон горы круче, - горизонтали ложатся густо, а где склон положе, - они реже. Цифры в разрывах линий - отметки земли...
Заглядывая в лица ребят своими зоркими глазами, дядя Ваня переспросил:
- Понятно? Ну, а голубая полоска на что похожа?
- На реку, - ответил Геша.
- Правильно! Это река Осьва, а квадратики, что на берегу ее, ваши дома. А ну, покажи на планшете, в какой точке мы сейчас находимся?
Геша огляделся. На другую сторону реки наискось выходит улица. Вон крайний дом, в котором живет Юлька. Геша перевел взгляд на карту и внимательно осмотрел ее: нашел Юлькин дом и мысленно провел линию на остров, который так выделялся на планшете. Потом поднялся на ноги и еще раз осмотрелся: вон этот остров! Палатки геологов как раз стояли напротив. Гешка уверенно поставил свой палец на планшет.
- Вот здесь!
- Точно! А на какой отметке?
В одном месте горизонталь была прервана, и в разрыве стояла цифра 340. Но она была ниже того места, которое показал Гешка, на две горизонтали. Подумав, Гешка решил, что к этим 340 нужно прибавить две горизонтали по полметра - всего метр. Итого получается 341.
Дядя Ваня удивился:
- Быстро сообразил! Это значит, что мы с вами сейчас находимся на высоте триста сорок один метр по отношению к нулевой отметке. А за нулевую отметку для всего Советского Союза принят уровень Балтийского моря, возле флагштока Кронштадтской крепости...
- Значит, Ленинград находится на триста сорок один метр ниже нас? удивился Геша.
- Да, это так!
Дядя Ваня показал на квадратики, заштрихованные по диагонали. Эти квадратики были рассеяны по всем склонам горы Караульной.
- Это, мушкетеры, шурфы и штольни, пробитые в старые времена для разведки руды. Кажется, твой дед руководил работой? - Дядя Ваня повернулся к Гешке.
Тот покраснел. За эти дни дед стал большой знаменитостью, и Геша уже втайне гордился им.
- Эти шурфы и штольни, - продолжал дядя Ваня, - мы должны привязать к реперу.
- Как - привязать? - удивился Юлька.
- Конечно, не веревками! - Дядя Ваня засмеялся, показывая крепкие, ровные зубы. - А инструментом, путем оптической передачи отметок...
Дядя Ваня показал на маленький кружочек, как раз возле поссовета.
- Здесь вкопан репер - обыкновенный столб с затесами.
- На нем еще выжжено клеймо и номер! - перебил Юлька. - Мы возле него в лапту играем.
- Правильно! Но столб этот особенный. Зная его номер, по специальным журналам можно определить все отметки, как по высоте, по отношению к уровню моря, так и по длине, по отношению к Пулковскому меридиану. А от репера инструментом перенесем отметки на наши штольни и шурфы и тоже "привяжем" их к Балтийскому морю, Пулковскому нулевому меридиану и экватору...
- Даже экватору! У-у... - изумился Юлька.
Весь день ребята посвятили изучению планшетов, карт. Дядя Ваня заставил ребят вычислять отметки на карте, запоминать условные обозначения.
После работы мальчики переехали на свой берег. Они вытащили лодку на отмель, замотали цепь вокруг столба, не сговариваясь, сели на старое, оставшееся от сплава бревно.
Юлий набрал горсть обкатанной гальки и по одному бросал камни в реку.
Гешка поставил локти на колени, подпер ладонью подбородок и рассматривал крутой склон Караульной, а сам думал о дедушке. "Вдруг бы да мы с Юлькой нашли этот отчет? Полезли бы на чердак, а там под крышей, возле стропил, лежит пакет. Вот здорово бы получилось!" И Гешка так ясно представил себе этот пакет, обернутый синей плотной бумагой, перевязанный шнурком, что моментально вскочил на ноги:
- Юлька! Пойдем к нам! Кажется мне, что лежит этот отчет на чердаке. Много у нас там всякой всячины... Может, найдем!
Юлька помолчал. Наморщил лоб, а потом неожиданно сказал:
- Я что... Я всегда пожалуйста. Вот только, Геша, мне кажется, что не только ваш чердак надо осмотреть, но и сарай поссовета. Вспомни, сколько там старинных бумаг. А?
- Не старинных, а старых, - поправил солидно Гешка, а сам обрадовался: дельное предложение.
- Если разрешат только их нам посмотреть... Была не была! Давай соберем наш отряд. Одним не справиться.
И друзья побежали в поселок.
Из всего пионерского отряда шестого класса "Б" в Уньче на лето осталось меньше половины.
Через полчаса десять пионеров собрались возле Гешкиного дома.
Ребята, как воробьи, облепили бревна, и были они такие же неспокойные, горластые.
- Вечно этот Валерка опаздывает... - ворчал Гешка, приподнимаясь с бревна и нетерпеливо оглядывая переулок, из которого должен появиться Валерка.
Наконец из-за палисадника показался долгожданный Валерка Гилин. Он вел за руку пятилетнюю сестренку.
- Вот эта... она задержала. Не сестра, а обуза какая-то... - стал сердито оправдываться Валерка и вытолкнул вперед девочку. По ее пухлым щекам и носу можно было определить, что она только что исследовала черничное варенье. Алый бант съехал на правое ухо.
- Сам ты обуза! Искал рубаху, а на меня сваливаешь. И варенье ты первый...
Валерка не дал договорить сестренке, дернул за руку, плохо завязанный бант слетел с ее головы.
После того как была улажена ссора в семье Гилиных, Гешка вышел вперед, за ним поднялся Юлька.
- Ти... - крикнул Гешка.
- ...ше! - добавил Юлька.
Они стояли рядом, похожие на известных артистов: длинный Гешка Тарапунька, коротышка Юлька - Штепсель.
Когда на бревнах наступила тишина, Гешка рассказал, для чего он собрал отряд.
- ...Надо помочь поисковой группе найти эти документы, - закончил он.
- Это сбережет миллионы рублей, - добавил Юлька, повторяя чужие слова.
Первой высказалась Галя Тунегова:
- Раз надо так надо. Пионеры нашего класса никогда не отставали. Помните, директор Василий Павлович сказал: шестой "Б" - наша школьная гвардия.
- Чего там говорить! Мы не согласны! - крикнул Валерка.
- Все-е! - заорала его сестренка, но, получив подзатыльник, смолкла и зашмыгала носом.
Гешка разделил пионеров на две группы. Меньшую, из трех человек, под командованием Юлия, он направил на осмотр чердака. Остальных решил сам вести в сарай поселкового Совета.
- Почему мне на чердак, а тебе в сарай? - возмутился Юлька.
- Я в своем доме все знаю, и мне будет неинтересно. А для тебя чердак будет как новая книга...
Юльке пришлось согласиться с Гешкой.
Самым сложным, как думал Геша, будет уговорить председателя поселкового Совета разрешить пионерам просмотреть архив, что хранился в сарайчике во дворе поссовета.
К удивлению Гешки, председатель к просьбе ребят отнесся благосклонно.
- Молодчики, - сказал он чуть нараспев, - выручайте. Просмотрите дела, поставьте их на полку, опись сделайте. Два замечания мне было из областного архива за никудышное хранение бумаг... Будь они трижды счастливы, не я их туда сложил. Выручай, пионерия!
В небольшом сарае с деревянным полом, приподнятым над землей, и двумя зарешеченными окнами вдоль одной стены тянулась полка из неструганого теса. На ней стояли толстые папки, перевязанные шпагатом. В углу сарая папки с бумагами лежали прямо на полу.
- Запущено! - сказал Гешка.
- Верно, верно... - согласился председатель и стал рассказывать, в каком порядке надо расставить папки.
Геша распределил работу между ребятами. Сам он вместе со сметливым Валеркой решил просматривать папки; Света Чижова и Галя Тунегова должны записывать их в книгу, а Юра Хромов и Алеша Бунчук - расставлять на полке. Гешка взял первую толстую папку и прочел:
- "Дело номер одиннадцать. Переписка с райисполкомом..."
- Не то, - сказал Валерка.
Гешка передал дело девочкам.
- "Заявления, поступившие от граждан поселка Уньча..." - прочел Гешка на следующей папке.
- Типичное не то, - отозвался Валерка.
Они просмотрели уже около десяти папок, когда наткнулись на толстую кипу бумаг, связанную шпагатом. Гешка обрадовался: сразу было видно, что бумаги старые.
- "Отчет конторы уньчанской лесной дачи его сиятельства князя М. Л. Абамалек-Лазарева за тысяча девятьсот второй год"! - нараспев, с шутливым выражением прочел Валерка надпись на корке верхней папки.
Мальчики развязали шпагат. Бумага толстая, гладкая, пожелтевшая от времени. Текст написан черными чернилами, почерк красивый, с завитушками.
В бумагах упоминались какие-то непонятные для ребят надворные советники, светлейшие князья, сотские, приставы, столбовые дворяне... Все это для них казалось далеким, древним, неосязаемым. Таким, как мастодонты, ихтиозавры...
Ребята смеялись, переиначив вычитанное из бумаг.
- Ваше светлейшее пустозвонство, соблаговолите подвинуться! - сказал Гешка.
Валерка ответил:
- Милостивый государь! Я тронут вашей любезностью...
Ребята помрачнели, когда нашли другую папку - с прошениями углежогов, работавших на лесной даче князя.
Эти прошения были уже написаны на простой бумаге, бесхитростными крупными буквами, какими пишут второклассники. Из каждой строки этих скорбных писем вылезала безысходная нужда. Люди просили на хлеб, на одежду, жаловались на засилье подрядчиков...
- "Ваше сиятельство, - читал вслух Гешка, - надсмотрщик Ваш Турцин И. Е. уже второй раз в это лето скинул цену за короб угля. Мы от зари до зари не отходим от куч, томим уголь, а денег никак не хватает на харчи, ребятенки наши пухнут от голоду и в лесу промышляют ягоды и коренья..."
- Дал бы я этому Турцину И. Е. по шее за такие дела! - горячо воскликнул Юра Хромов. - И его сиятельству также.
- За тебя наши деды дали... в девятьсот семнадцатом году! - ответил Валерка.
Допоздна засиделись ребята в сарайчике. Все папки с бумагами были поставлены по годам на полку, записаны в толстую конторскую книгу. Но геологического отчета Гешкиного дедушки там не оказалось.
И Юлий со своей командой не обнаружил документов. Зато он нашел на чердаке старый суконный красноармейский шлем и плакаты времен гражданской войны.
Полон забот был прошедший день. Домой Геша шел неторопливо, всем встречным говорил: "Добрый вечер". Прежде чем войти в дом, навел порядок во дворе: поднял метлу и поставил в угол, сложил в поленницу разбросанные дрова. Так же не спеша умылся. Долго, как это делал отец, придя с работы, мылил руки и по нескольку раз смывал с них пену.
За столом Гешка сидел строгий, важный. Когда черпал из тарелки парящий борщ, под ложку подкладывал ломоть хлеба, чтобы не накапать на стол.
Хотя день был полон больших событий, Гешка остался недоволен им. Даже ложась в постель, нахмурив лоб, думал: "А все-таки не довел дело до конца, не разыскал отчет".
Юлька, наоборот, был спокоен, весел и чуть нахален. Дома к его приходу был испечен пирог с мясом и яйцами, до которого Юлька был всегда охоч. Пользуясь повышенным интересом домашних к его особе, он завладел доброй половиной пирога и, уминая его за обе щеки, где надо и где не надо, склонял: "мы, рабочие", "нам, рабочим", "от нас, рабочих".
На другой день дядя Ваня ознакомил ребят с инструментами.
- Это теодолит, служит нам для привязки шурфов по горизонтали. Им можно визировать, прокладывать линии, измерять углы, разбивать кривые, делать замеры, определять углы наклона и выполнять другие работы...
Теодолит не понравился друзьям - слишком уж он был сложен и непонятен. Состоял теодолит из зрительной трубы, компаса и двух кругов, на которые были нанесены градусы, минуты. Эти круги имели поэтические названия: "лимб" и "олидада".
Второй инструмент - нивелир - пришелся друзьям по душе. Он был проще: подзорная труба на двух рогульках, а внизу уровень. Тронешь - пузырек воздуха сразу спрячется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16