По пути они хорошо рассмотрели южные отроги гористого хребта острова. Из пироги известняка не было видно вовсе. Остров выглядел горой сплошных девственных джунглей.
– Я одних только птиц и вижу, – донесся сквозь шум мотора голос Мелани.
Кевин кивнул. Он тоже насмотрелся на множество ибисов и сорокопутов.
Солнце поднялось уже довольно высоко, так что соломенная крыша очень пригодилась. Все трое сгрудились на корме, забившись в тень. Кэндис воспользовалась кремом от загара, который Кевину удалось отыскать у себя в аптечке.
– Как думаете, бонобо на острове окажутся такими же норовистыми, как и нормальные бонобо? – прокричала Мелани.
Кевин пожал плечами. Потом прокричал в ответ:
– Сам хотел бы знать. Если да, то нам, наверное, трудно будет хоть кого-то из них увидеть и все наши труды пойдут прахом.
– Они реже сталкивались с людьми, пока содержались в отделении бонобо в центре животных, – кричала Мелани. – Полагаю, у нас хорошие шансы, если только не станем подбираться к ним чересчур близко.
– А бонобо на воле пугливые? – спросила Кэндис у Мелани.
– Еще как! – ответила та. – Так же, если не больше, чем шимпанзе. Шимпанзе, которые прячутся от людей, увидеть на воле почти невозможно. Они необыкновенно пугливы, а слух и обоняние у них намного острее наших, так что люди к ним близко подойти не могут.
– А в Африке еще по-настоящему дикие места остались? – спросила Кэндис.
– Да, Боже ж мой, да! – воскликнула Мелани. – От этой прибрежной части Экваториальной Гвинеи и дальше на запад и северо-запад тянутся громадные полосы по сей день, по сути, не исследованных девственных тропических лесов. Речь идет ни много ни мало о миллионе квадратных миль.
– И долго еще они продержатся? – задала вопрос Кэндис.
– А это уже другая история, – усмехнулась Мелани.
– Дали бы выпить чего-нибудь холодненького, – выкрикнул Кевин.
– Сейчас, – откликнулась Кэндис. Она добралась до пластикового короба-холодильника и подняла крышку.
Спустя еще двадцать минут Кевин опять сбросил газ и повернул на север, огибая восточную оконечность острова Франчески. Солнце в небе поднялось еще выше, стало значительно жарче. Кэндис перетащила короб-морозилку к левому борту пироги, пряча его в тень.
– Вон опять заросли появляются, – указала она.
– Вижу, – сказал Кевин.
Он опять направил пирогу поближе к берегу. Размерами тростниковые заросли были схожи с теми, что располагались на западной стороне острова. Вновь джунгли шагнули вперед на добрую сотню ярдов от кромки воды.
Кевин уже собрался было объявить, что их вновь постигла неудача, как вдруг в непроницаемой стене травы появился проход.
Кевин, еще больше убавив газ, направил пирогу к проходу. Лодка замедлила ход. Пройдя футов тридцать, Кевин перевел движок на нейтральное положение, а потом и вовсе выключил.
Едва замер звук двигателя, как на людей всей тяжестью навалилась тишина.
– Боже, у меня в ушах гудит, – пожаловалась Мелани.
– Это похоже на протоку? – спросил Кевин у Кэндис, которая снова перебралась на нос.
– Трудно сказать, – ответила та.
Кевин, ухватив мотор сзади, вытащил его из воды. Ему не хотелось портить винт о подводные коряги.
Пирога вошла в заросли. Протащилась немного среди шуршащих тростинок – и плавно остановилась. Кевин перегнулся через корму, чтобы удержать каноэ от удара о лодку.
– Такое впечатление, что дальше она очень извилистая, – поделилась наблюдением Кэндис. Она встала во весь рост на планшире, держась за соломенную крышу, чтобы видеть поверх тростника.
Кевин вырвал тростинку, разломал на мелкие кусочки. Бросил их в воду рядом с пирогой и стал смотреть. Кусочки медленно, но неуклонно поплыли в сторону, куда смотрел нос пироги.
– Тут, похоже, есть течение, – сказал Кевин. – Думаю, это хороший знак. Давайте попробуем на каноэ. – И он подтащил лодочку борт о борт с пирогой.
Не без труда (каноэ никак не хотело стоять на воде спокойно) им удалось перебраться в лодочку со всеми пожитками и коробом для еды. Кевин сел за руль, а Кэндис взяла весло. Мелани уселась посередине, но не на сиденье, а прямо на дно. Каноэ повергало ее в нервный трепет.
Подгребая веслом, хватаясь за тростник, отталкиваясь от пироги, они общими усилиями сумели протащить каноэ за большую лодку. Оказавшись, как хотелось верить, в протоке, все сразу почувствовали, что двигаться стало значительно легче.
Кевин орудовал веслом на корме, Кэндис – на носу, благодаря чему каноэ двигалось со скоростью неспешного пешехода. Узкая, футов шесть в ширину, протока петляла и извивалась, прокладывая себе путь среди поросших камышом болот. Солнце уже поигрывало своей экваториальной силой, хотя было всего восемь часов утра. Камышовые заросли гасили ветер, отчего температура в них поднималась еще выше.
– Не очень-то на этом острове много тропинок, – заметила Мелани, развернув карту и внимательно рассматривая ее.
– Главная идет от площадки для кормления до Лаго-Гиппо, – сказал Кевин.
– Тут есть еще несколько, – Мелани ткнула пальцем в карту, – и все идут от Лаго-Гиппо. Их, наверное, проложили, чтобы легче было животных отлавливать.
– Я того же мнения, – отозвался Кевин.
Он заглянул в темную воду. Увидел, как ленты водорослей загибались в ту же сторону, куда и они гребли: значит, есть течение. Кевин приободрился.
– Может, опробуем локатор? – предложил он. – Посмотрим, сдвинулся ли с места после последнего включения бонобо номер шестьдесят.
Мелани ввела в прибор данные и щелкнула тумблером.
– Похоже, совсем не сдвинулся, – сообщила она. Уменьшила масштаб, равняя его с масштабом карты. Затем сверилась с красным огоньком. – Находится в той же самой точке на болотистой поляне.
– По крайней мере эту загадку мы разгадаем, даже если больше никого из обезьян не увидим, – сказал Кевин.
Впереди вставала стена джунглей высотой под сотню футов. Одолев последний извив в тростнике, они увидели, как протока пропала в буйстве растительности.
– Скоро в тень зайдем, – известила Кэндис. – Тогда намного прохладнее будет.
– И не надейтесь, – предостерег Кевин.
Отводя в сторону ветви, они тихо скользнули в нескончаемый мрак леса. Вопреки надеждам Кэндис они будто попали в грязноватую, тесную и душную теплицу. Ни дуновения воздуха, все пропитано влагой. Хотя густой шатер из стволов деревьев, переплетенных лиан и свисающих мхов не пропускал ни единого солнечного луча, жара внутри была, как под толстым ватным одеялом. Попадались листья по целому футу в диаметре. Поначалу всех троих ошарашила темнота, царившая в этом туннеле из растений, но вскоре глаза стали привыкать к ней. Понемногу из влажной тьмы проступали какие-то детали, а потом все вокруг словно погрузилось в сумерки, которые опускаются в самый канун ночи.
Едва позади каноэ с шорохом и плеском вернулись на место разведенные ветви, люди в лодочке подверглись нападению туч насекомых: москитов, слепней и диких пчел. Мелани судорожно отыскала спрей от насекомых и быстро опрыскала им себя с головы до ног, потом передала спутникам.
– Воняет, как в каком-то чертовом болоте, – поморщилась она.
– Жуть просто, – в тон ей заголосила сидевшая на носу Кэндис. – Сейчас только змею видела, а я змей не перевариваю.
– Пока мы в лодке, с нами ничего не случится, – убеждал Кевин.
– Тогда давайте постараемся не опрокинуться, – предложила Мелани.
– Даже думать про то не смей! – взмолилась Кэндис. – Вам, молодцам, лучше бы помнить, что я в этих краях новичок. А вы в этом закутке мира по нескольку лет прожили.
– Опасаться нужно только крокодилов да бегемотов, – предупредил Кевин. – Как увидите кого из них, сразу дайте мне знать.
– Ничего себе! – нервно вспыхнула Кэндис. – А что делать, когда их увидим?
– Я вовсе не хотел вас пугать, – сказал Кевин. – Думаю, никто из этих чудищ нам не попадется до самого озера.
– А потом что? – спросила Кэндис. – Надо было мне, глупой, про всякие напасти выяснить, прежде чем в путешественники записываться.
– Они нас не тронут, – успокаивал Кевин. – Во всяком случае, так мне говорили. Пока они в воде, нам всего-то и нужно, что держаться от них на разумном расстоянии. Вот когда с ними на суше столкнешься, тогда они ведут себя непредсказуемо агрессивно, ведь и крокодилы, и бегемоты бегают куда быстрее, чем принято думать.
– Мне все это почему-то совсем перестало нравиться, – призналась Кэндис. – Я думала, веселая прогулка выйдет.
– Никто не говорил, что мы на пикник собираемся, – резковато напомнила Мелани. – Мы не на экскурсию едем. За делом сюда прибыли.
– Давайте по крайней мере надеяться, что оно удачно завершится, – сказал Кевин. Он хорошо понимал Кэндис: сам никак не мог надивиться тому, что его втянули в такую авантюру.
Если не считать насекомых, то в окружавшей их природе царили птицы, они беспрестанно порхали меж ветвей, наполняя воздух мелодичным разноголосьем.
По обеим сторонам протоки высились непроходимо густые леса. Лишь изредка Кевину или кому-то из женщин удавалось проникнуть взглядом в каком-нибудь направлении больше чем на двадцать футов. Даже берегов не было видно: их скрывали переплетения водорослей и корней.
Орудуя веслом, Кевин всматривался в чернильную воду, по поверхности которой стремительно бегали целые полчища водомерок. Каждый гребок баламутил спокойствие воды, и на поверхность поднимались зловонные пузырьки.
Вскоре протока стала прямее, чем была в камышовых зарослях, грести стало значительно легче. Следя за тем, как быстро проплывает лодочка мимо стволов деревьев, Кевин пришел к выводу, что теперь они двигались со скоростью спешащего пешехода. Во всяком случае, подсчитал он, до Лаго-Гиппо они добрались за десять – пятнадцать минут.
– Давайте запустим локатор на поиск, – предложил Кевин Мелани. – Если свести сектор обзора к этой местности, то можно узнать, есть ли по соседству бонобо.
Мелани колдовала над портативным компьютером, когда слева по ходу каноэ в ветвях вдруг что-то зашевелилось. Секундой позже глубже в лесу послышался треск ломаемых веток.
Кэндис, прижав руку к груди, воскликнула:
– Уфф! Что, черт возьми, это было?
– Наверное, еще один дукер пробежал, – сказал Кевин. – Даже на островках вроде этого маленьких антилоп довольно много.
Мелани вновь занялась локатором. И вскоре сообщила, что никаких бонобо вокруг нет.
– Разумеется, нет, – спокойно рассудил Кевин. – Уж слишком все было бы просто.
Минут через двадцать Кэндис доложила, что видит прямо по ходу солнечный свет, пробивающийся через переплетения веток, лиан и листьев.
– Должно быть, там озеро, – решил Кевин.
Еще несколько сильных гребков – и каноэ выскользнуло на открытый простор Лаго-Гиппо. Путешественники зажмурились от слепящего солнечного света и лихорадочно принялись отыскивать темные очки.
Озерцо было невелико. В общем-то оно больше походило на вытянутый пруд с несколькими буйно заросшими островками, на которых жили многочисленные стаи белых ибисов. По берегам озерца рос редкий тростник. Там и сям на поверхности воды среди широких зеленых листьев виднелись нежные белые лилии. Другие островки, из плавучих растений, настолько плотные, что по ним свободно бегали маленькие птички, лениво двигались, вращаясь, подгоняемые легкими дуновениями ветра.
Стена лесов осталась позади, уступив место широким, поросшим травой полянам, раскинувшимся по берегам озера. На некоторых полянах площадью не меньше акра кучками торчали пальмовые деревья. Слева, над верхним краем джунглей, на фоне подернутого дымкой утреннего неба четко вырисовывалась верхушка известняковой гряды.
– В общем, тут довольно красиво, – сказала Мелани.
– Напоминает картинки доисторических времен, – подхватил Кевин. – Так и кажется, что где-то там, вдали, пасется парочка бронтозавров.
– Боже, – тревожно ойкнула Кэндис, – а я вот ясно вижу бегемотов. Вон они, слева от нас. – И она указала веслом.
Взглянув туда, Кевин разглядел торчавшие из воды головы и маленькие уши больше десятка громадин-млекопитающих. У некоторых на головах стояли, чистя перышки, белые птицы.
– Они не опасны, – уверял Кевин Кэндис. – Видите, как от нас пятятся? От них бед ждать не приходится.
– Я никогда не была большой любительницей живой природы, – призналась Кэндис.
– Ни к чему оправдываться, – заметил Кевин. Он хорошо помнил, как пугала его эта самая живая природа в первый год жизни в Кого.
– Судя по карте, тут где-то неподалеку на левом берегу должна быть тропа, – известила Мелани, вглядываясь в карту.
– Если память меня не подводит, – сказал Кевин, – эта тропа идет вокруг восточной оконечности озера. А начинается она от моста.
– Точно, – подтвердила Мелани. – Сейчас она ближе всего к нам слева.
Кевин развернул каноэ носом к левому берегу и принялся высматривать проход в зарослях тростника. Увы, никакого прохода видно не было.
– Думаю, следует попытаться пробраться на веслах прямо через заросли, – предложил Кевин.
– Я из лодки точно не выйду, пока мы до сухой земли не доберемся, – предупредила Мелани.
Кевин, попросив Кэндис не грести, направил каноэ прямо на шестифутовые заросли тростника и сделал несколько мощных гребков. Ко всеобщему удивлению, лодочка легко прошла сквозь растения – только тростинки зашуршали по носу и бортам. И быстрее чем ожидалось ткнулась носом в твердый берег.
– Просто получилось, – сказал Кевин. Он оглянулся, чтобы взглянуть на проторенную ими дорожку, но тростник уже вновь выпрямился, встав стеной.
– Мне что, вылезать? – волновалась Кэндис. – Я даже земли не вижу. А если тут жуки всякие или змеи?
– Прибейте траву веслом, – посоветовал Кевин, – проложите себе дорожку.
Как только Кэндис выбралась из каноэ, Кевин, упираясь веслом в растения, сумел продвинуть нос лодочки еще дальше на берег. Мелани легко сошла на землю.
– А как быть с едой? – спросил Кевин, уходя с кормы.
– Оставим ее здесь, – ответила Мелани. – Захватите только сумку с маяком-указателем и фонарик. Локатор и карту я взяла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64