– Давайте поедем.
– Вы, милые дамы, просто бесстрашны, – произнес Кевин то ли с восхищением, то ли с завистью.
– Как бы не так, – разуверила его Мелани. – Но, по-моему, ничто не мешает нам поехать туда и проверить, как обстоят дела. Узнаем, какие у нас шансы, тогда и обдумаем получше, как поступить.
– И когда, по-вашему, надо ехать? – задал вопрос Кевин.
– Я считаю: сейчас, – ответила Мелани. И, глянув на часы, добавила: – Лучшего времени не найдешь. Народ на девяносто процентов либо у бара на побережье в бассейне бултыхается, либо в атлетическом центре за тяжестями семь потов сгоняет.
Кевин вздохнул, беспомощно опустив руки: он сдался. Спросил только:
– На чьей машине поедем?
– На вашей, – не раздумывая, выпалила Мелани. – У моей даже не все колеса приводные.
Пока все трое спускались по лестнице и шли по исходящему зноем черному покрытию автостоянки, Кевина не оставляло гнетущее ощущение, что они творят глупость. Но, видя решительность, какую проявляли женщины, счел за лучшее не высказывать своих сомнений.
На восточном выезде из города они проехали мимо кортов атлетического центра, битком набитых играющими в теннис. В воздухе было так влажно и так жарко, что теннисисты взмокли, будто только что во всем облачении побывали в бассейне.
Кевин вел машину. Мелани сидела впереди рядом с ним, Кэндис устроилась на заднем сиденье. Все окна были открыты, поскольку температура упала до восьмидесяти градусов. Солнце низко ушло на закат прямо позади них, время от времени лучисто выглядывая из-за облаков почти на горизонте.
Сразу за футбольным полем зеленая масса леса взяла дорогу в тиски. Ярко оперенные птицы порхали взад и вперед среди сгущающихся теней. Громадные насекомые, словно миниатюрные летчики-камикадзе, с лету расшибались о ветровое стекло.
– А джунгли, кажется, густые, – заговорила Кэндис. Она ни разу не выезжала из города на восток.
– Вы себе и представить не можете, какие густые – откликнулся Кевин. Приехав в Кого, он поначалу попробовал несколько раз погулять в окрестных зарослях, но при обилии лиан и прочих ползучих без мачете такие прогулки были попросту невозможны.
– Я вот подумала насчет агрессивности, – произнесла Мелани. – Уступчивость бонобо обычно объясняют матриархальным характером их сообщества. Наша же программа, в силу преобладающего спроса на мужских двойников, собрала особей в основном из самцов. Само собой, должно было вспыхнуть сильное соперничество из-за нехватки самок.
– Мысль здравая, – согласился Кевин. И подивился, почему Бертрам не подумал об этом.
– Местечко, похоже, прямо для меня, – пошутила Кэндис. – Может, стоит на следующий отпуск забить путевку не в пансионат Клуба медиков, а на остров Франчески.
Мелани, рассмеявшись, предложила:
– Поедем вместе.
Они проехали мимо нескольких экватогвинейцев, возвращавшихся домой с работы в Кого. Большинство женщин несли кувшины и узлы на головах. Мужчины, как правило, шли с пустыми руками.
– Непонятная культура, – заметила Мелани. – Женщины делают львиную долю работы: заботятся о продовольствии, носят воду, растят детей, готовят пищу, за порядком в доме следят.
– А что мужчины делают? – спросила Кэндис.
– Сидят да болтают о «высоких материях», – хмыкнула Мелани.
– Мне, кстати, в голову пришло, – сказал Кевин. – И как я раньше об этом не подумал! Наверное, нам стоит сначала поговорить с пигмеем, который носит на остров еду, послушать, что он скажет.
– По мне, мысль здравая, – подхватила Мелани. – Как его зовут, знаете?
– Альфонсе Кимба, – ответил Кевин.
Доехав до деревни, они остановились перед оживленным местным магазином и вышли из машины. Кевин вошел внутрь разузнать, где живет Кимба.
– Тут места прямо сверхочаровательные, – заметила Кэндис, оглядываясь вокруг. – Похоже на Африку, только на ту, какую в «Диснейленде» иногда показывают.
Деревню отстроила «Генсис» при содействии министра внутренних дел Экваториальной Гвинеи. Дома были круглые, из побеленных саманных кирпичей, с соломенными крышами. Загоны для домашнего скота сделаны из тростниковых рогожин, привязанных к деревянным кольям. Сооружения выглядели обычными для этих мест, но все – новенькое, радующее глаз изумительной чистотой. К домам подвели и электричество, и водопровод. Под землей проложили силовые кабели и трубы современной канализации.
Кевин вернулся быстро и оповестил:
– Все в порядке. Он тут рядом живет. Пойдемте, пешочком прогуляемся.
Деревня жила своей жизнью: сидели и прохаживались мужчины, хлопотали женщины, носилась ребятня. Разводился огонь в стародавних очагах для готовки еды. Все вокруг был напоено радостью и дружелюбием, причиной тому послужило окончание долгого сезона дождей.
Альфонсе Кимба оказался ростом меньше пяти футов, кожа его была черной как смоль. Когда он приветствовал своих нежданных гостей, с его широкого плоского лица не сходила улыбка. Хозяин попытался представить своих жену и ребенка, но те, застеснявшись, быстренько забились в уголок потемнее.
Альфонсе предложил гостям присесть на тростниковую циновку. Затем достал четыре стакана и плеснул в них прозрачной жидкости из старой зеленой бутылки, в которой некогда хранилось моторное масло. Гости, робея, взяли стаканы в руки: выглядеть невежливыми не хотелось, но и пить никакого желания не было.
– Спиртное? – спросил Кевин.
– О да! – ответил Альфонсе, и улыбка на его лице стала еще шире. – Локото называется, из кукурузы. Очень хороший! Я его из своего дома привез, из Ломако. – Пигмей с явным наслаждением потянул самогон из стакана. В отличие от экватогвинейцев он говорил по-английски с французским акцентом, а не с испанским. Его родное племя, монганду, жило в Заире. В Зону он попал с первым завозом бонобо.
Поскольку напиток содержал алкоголь, который, как считается, убивает вредные микроорганизмы, гости осторожно пригубили самогон. И тут же, невзирая на добрые намерения, скривились: пойло оказалось очень крепким и едким.
Кевин объяснил, что они приехали разузнать о бонобо, которые живут на острове. Об опасениях, что некоторые обезьяны приобрели черты проточеловека, он не распространялся. Спросил только, считает ли Альфонсе, что здешние обезьяны ведут себя так же, как и те, что обитают на его родине, в Заире.
– Эти все такие молодые, – ответил пигмей. – Поэтому очень непослушные и дикие.
– Вы на остров часто ходите? – поинтересовался Кевин.
– Нет, мне запрещают. Только когда мы отлавливаем или выпускаем, да и то с доктором Эдвардсом.
– А как же вы дополнительное питание на остров отвозите? – спросила Мелани.
– Там плотик есть, – пояснил Альфонсе. – Я его на веревке по воде подтягиваю, а потом обратно толкаю.
– А с этой едой бонобо жадничают или делятся друг с другом? – задала вопрос Мелани.
– Очень жадничают. – Пигмей даже головой осуждающе покрутил. – Вырывают, дерутся, как сумасшедшие, особенно из-за фруктов. Еще я видел, как один обезьянку убил.
– Зачем? – спросил Кевин.
– Думаю, чтобы съесть, – ответил Альфонсе. – Он ее унес, когда вся еда, какую я принес, кончилась.
– Это больше похоже на шимпанзе, – сказала Мелани Кевину. Тот согласно кивнул и спросил пигмея:
– В каком месте на острове отлавливали бонобо?
– Всегда по эту сторону озера и ручья, – сообщил Альфонсе.
– Никто на ту сторону, к скалам, не ходил? – уточнил Кевин.
– Нет, никогда.
– Как вы попадаете на остров для отлова? Все на плоту переправляются?
Альфонсе от души рассмеялся. Даже слезинки с глаз кулачками отер.
– Плот совсем маленький, – сказал он. – Мы с него все на ужин к крокодилам пошли бы. Мы по мосту переходим.
– А почему мостом не пользуетесь, когда еду приносите? – спросила Мелани.
– Потому что надо, чтобы доктор Эдвардс дал мосту вырасти, – объяснил Альфонсе.
– Вырасти? – переспросила Мелани.
– Да, – подтвердил пигмей.
Трое гостей обменялись взглядами. Они явно не поняли. Кевин сменил тему:
– А огонь вы на острове видели?
– Огонь – нет, – сказал Альфонсе. – А дым видел.
– И что вы подумали?
– Я? Ничего не подумал.
– Вы видели когда-нибудь, чтобы кто-то из бонобо делал вот так? – спросила Кэндис. Она разжала и сжала пальцы, потом резко отбросила руку от тела, подражая движениям того бонобо, которого усыпляли в операционной.
– Да, – ответил Альфонсе. – Многие так делают, когда заканчивается дележ еды.
– А как с криком? – спросила Мелани. – Они много звуков издают?
– Полно, – подтвердил Альфонсе.
– Как и бонобо там, в Заире? – уточнил Кевин.
– Больше. – Подумав, Альфонсе оговорился: – Правда, там, в Заире, я таких бонобо так часто не видел и не кормил их. Там, дома, они сами себе еду добывали в джунглях.
– А что они кричат? – полюбопытствовала Кэндис. – Можете нам Для примера что-нибудь крикнуть?
Альфонсе застенчиво засмеялся. Оглянулся на жену, убеждаясь, что она не слушает, затем тихонько изобразил в звуках:
– Иии, ба да, лу лу, тад тат. – И снова засмеялся. Ему было неловко.
– Они гукают, как шимпанзе? – спросила Мелани.
– Некоторые, – ответил Альфонсе.
Гости переглянулись: вопросы у них исчерпались. Кевин поднялся. Следом поднялись женщины. Поблагодарили Альфонсе за гостеприимство и отдали ему не выпитый самогон. Если Альфонсе и обиделся, то виду не подал. Улыбка все так же сияла у него на лице.
– Да, вот еще что, – припомнил пигмей, когда гости были уже на пороге. – Бонобо на острове любят покрасоваться. Всегда как подойдут к еде, так обязательно на ноги встают. Как люди.
– Всегда? – уточнил Кевин.
– Чаще всего, – подтвердил Альфонсе.
Троица направилась обратно через деревню к машине. Никто не произнес ни слова, пока Кевин не завел двигатель.
– Ну, молодцы, о чем думаете? – обратился к женщинам Кевин. – Продолжим путешествие? Солнце-то уже село.
– Я голосую «за», – откликнулась Мелани. – Мы уж вон куда заехали.
– Согласна, – поддержала ее Кэндис. – Мне любопытно посмотреть на мост, который вырастает.
– Мне тоже, – сказала со смехом Мелани. – Какой же этот Альфонсе очаровашка!
Кевин отъехал от магазина, где стало еще оживленнее, чем прежде. Куда ехать, он точно не знал: дорога, ведшая в деревню, просто расширялась в стоянку перед магазином, но никаких признаков дороги, шедшей дальше на восток, заметно не было. Пришлось объехать по периметру чуть не всю стоянку, чтобы отыскать ее.
Оказавшись на грунтовке, они на себе испытали, насколько легче передвигаться по мощеному покрытию. Дорога оказалась узкой, со множеством колдобин, да к тому же грязной. Посередине узкой полосой росла трава три фута вышиной. Зачастую ветви деревьев тянулись с одного края дороги до другого, они с силой били листьями по ветровому стеклу, лезли в открытые окна. Чтобы избежать ударов вездесущих веток, пришлось поднять все стекла. Кевин включил кондиционер и фары. Лучи света отражались от плотной завесы зелени, и казалось, будто они едут в туннеле.
– Как далеко мы заехали по этой коровьей тропе? – не выдержала Мелани.
– Всего три-четыре мили, – ответил Кевин.
– Хорошо еще, что у нас внедорожник, – заметила Кэндис. Она крепко держалась за ручку над головой и все равно, словно мячик, подпрыгивала на сиденье из стороны в сторону. Пристяжной ремень ей ничуть не помогал. – Чего бы мне меньше всего хотелось, так это застрять тут. – Она глянула в боковое окошко на кромешную темень джунглей и вздрогнула, как от озноба. Стало жутко. Не было видно ничего, кроме полосок светящегося неба сверху. А потом – эти крики вокруг! Они еще не закончили свой краткий визит к Альфонсе, а ночные твари джунглей громко и монотонно грянули хором.
– Ну и что у вас складывается из того, о чем поведал Альфонсе? – спросил наконец Кевин.
– Я бы сказала: присяжные еще совещаются, – ответила Мелани. – Но они, разумеется, глубоко вникают.
– Мне кажется, очень настораживает замечание пигмея о том, что бонобо становятся на две ноги, когда подходят забирать еду, – сказал Кевин. – Косвенных свидетельств возникает все больше.
– А меня поразило известие, будто они умеют общаться друг с другом, – призналась Кэндис.
– В общем, да, но ведь и шимпанзе с гориллами удалось научить языку знаков, – заметила Мелани. – И нам известно, что бонобо ходят на двух ногах чаще, чем любые другие человекообразные обезьяны. Лично меня поразила агрессивность их поведения, хотя я и остаюсь при своем мнении, что такое могло случиться из-за нашей ошибки: не завезли побольше самок, чтобы поддержать равновесие.
– Шимпанзе издают такие звуки, как изобразил Альфонсе? – спросила Кэндис.
– Не думаю, – отозвался Кевин. – И это важный вопрос. Он предполагает, что у них гортань устроена по-другому.
– А шимпанзе в самом деле убивают обезьянок? – вновь спросила Кэндис.
– Время от времени убивают, – ответила на сей раз Мелани. – Но я никогда не слышала, чтобы бонобо этим занимались.
– Держитесь! – вскричал Кевин, резко тормозя.
Машина рывками одолела ствол дерева, лежавший поперек дороги.
– Все в порядке? – спросил он у Кэндис, разглядывая в зеркальце дорогу позади машины.
– Нормально, – ответила та, хотя ее изрядно встряхнуло. По счастью, сработал ремень безопасности, иначе Кэндис пребольно стукнулась бы головой о крышу.
Кевин замедлил ход, опасаясь наткнуться еще на одно бревно. Через пятнадцать минут они въехали на поляну, обозначавшую конец дороги. Кевин остановил машину. Лучи фар уперлись в фасад одноэтажного домика из шлакоблоков с подъемной гаражной дверью.
– Это оно? – спросила Мелани.
– Наверное, – ответил Кевин. – Я этого домика тогда не видел.
Кевин выключил фары, затем и двигатель. Небо широко раскинулось над поляной, и освещение здесь было вполне сносным. Несколько мгновений никто не шевелился.
– Ну и каков план? – прервал молчание Кевин. – Будем проверять, или что?
– Почему бы нет? – произнесла Мелани. – Досюда же мы добрались. – Она открыла дверцу и вышла из машины. Кевин последовал ее примеру.
– Думаю, я лучше посижу в машине, – сказала Кэндис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64