Присутствие своего четвертого сына он переносил с христианским смирением. Только раз или два не удержался – процитировал строфу из Шекспира о том, что «укуса змей страшнее детей неблагодарность…» «укуса змей страшнее детей неблагодарность…» – Цитата из трагедии Шекспира «Король Лир» (акт I, сц. 4).

.
В субботу Бобби понял, что накаленную атмосферу родных пенатов ему больше не вынести. Он попросил миссис Робертс, заправлявшую вместе с мужем хозяйством викария, сделать ему несколько сандвичей и, прихватив еще заранее купленную бутылку пива, в одиночестве отправился на пикник.
В последние дни ему отчаянно не хватало Франки. Эти старики просто невыносимы… Знай долдонят одно и то же.
Бобби растянулся на заросшем папоротниками берегу реки, обдумывая важный вопрос: то ли ему сперва закусить, а потом поспать, то ли сперва поспать, а потом закусить.
Вскоре его сморил сон, и все решилось само собой.
Проснулся он уже в половине третьего. При мысли о том, как осудил бы подобное времяпрепровождение отец, Бобби усмехнулся. Прошагать пешком миль двенадцать по свежему воздуху – вот как должно проводить досуг здоровому молодому человеку. И только тогда сей молодой человек с полным правом мог бы произнести сакраментальное: «А теперь, полагаю, я заработал право на обед».
«Чушь какая-то, – подумал Бобби. – Почему право на обед надо зарабатывать, шляясь по округе, когда тебе совсем этого не хочется? И какая в этом заслуга? Если тебе нравится ходить, тогда ты просто потакаешь своим желаниям, а если нет, надо быть полным идиотом, чтобы тащиться в такую даль».
Придя к такому заключению, он принялся за сандвичи, смакуя каждый кусочек. Потом, удовлетворенно вздохнув, откупорил бутылку пива. Пиво оказалось непривычно горькое, но освежало…
Бобби забросил пустую бутылку в заросли вереска и опять откинулся на землю.
Он ощутил себя чуть ли не Господом Богом. Мир лежал у его ног. Слова не новые, но чем они плохи? Все ему подвластно.., все, стоит только захотеть! Великолепнейшие планы, смелые замыслы мелькали в голове. Потом опять стало клонить в сон. Все смешалось. Он уснул… Тяжелым, цепенящим сном…

Глава 7
Спасение

В своем большом зеленом «бентли» Франки подъехала к краю тротуара и остановилась перед большим старомодным особняком, над дверью которого было начертано: «Святая Асафа» «Святая Асафа» – Больницы в Англии часто называются в честь христианских святых.

.
Выскочив из автомобиля, она взяла с сиденья большой букет лилий. Потом позвонила в дверной колокольчик. На пороге появилась женщина в форме медицинской сестры.
– Могу я повидать мистера Джоунза? – спросила Франки.
Сестра с острым интересом окинула взглядом «бентли», лилии и саму Франки.
– Как ему передать, кто его спрашивает?
– Леди Франсез Деруэнт.
Это имя произвело на сестру впечатление – их пациент сразу возвысился в ее глазах.
Она провела Франки наверх, в комнату на втором этаже.
– К вам посетительница, мистер Джоунз. И кто бы вы думали? Это будет вам приятный сюрприз, – заключила она нарочито бодрым тоном, которым обычно разговаривает больничный персонал.
– Господи! – воскликнул изумленный Бобби. – Франки, ты?!
– Привет, Бобби. Я, как и полагается, с цветами. В лилиях есть нечто кладбищенское, но выбирать было не из чего.
– Что вы, леди Франсез, они восхитительны, – сказала сестра. – Пойду поставлю их в вазочку.
Она вышла из комнаты.
Франки села на стул, предназначенный для посетителей.
– Ну, Бобби, – сказала она. – Что все это значит?
– Случай и вправду презабавный, – сказал Бобби. – Я тут у них произвел настоящий фурор. Восемь гран Гран – мера веса, применяемая при взвешивании драгоценных металлов, камней и лекарств и равная 64,8 мг (первоначально вес пшеничного зерна из середины колоса).

морфия, не меньше. Они хотят написать обо мне в «Лансет» «Лансет» – еженедельный научный медицинский журнал, первый номер которого вышел в 1823 году.

или в «Б. М. Ж.».
– Что это за Б. М. Ж.? – перебила его Франки.
– Британский медицинский журнал.
– Чудненько. Валяй дальше, Бобби, выкладывай, в какие еще журналы они о тебе напишут, смотри какой-нибудь не пропусти.
– А известно ли тебе, моя милая, что полграна – смертельная доза? Я должен был бы быть в шестнадцать раз мертвее мертвого. Правда, был еще один – оклемался после шестнадцати гран, но восемь тоже неплохо, согласна? Я у них герой. Такого случая в их лечебнице еще не было.
– Им крупно повезло.
– А то нет. Теперь есть о чем говорить с остальными пациентами.
Снова появилась сестра, держа в руках две вазочки с лилиями.
– Ведь правда у вас никогда не было такого случая, как мой? – тут же спросил ее Бобби.
– Да уж, мистер Джоунз, вы бы не здесь должны были быть, а на кладбище, – сказала сестра. – Но, говорят, молодыми умирают только праведники. – Довольная собственным остроумием, она хихикнула и вышла из комнаты.
– Ага, что я тебе говорил! – воскликнул Бобби. – Вот увидишь, я еще прославлюсь на всю Англию.
Он все не мог успокоиться. От комплекса неполноценности, который так явственно проявился при его последней встрече с Франки, не осталось и следа. Он с удовольствием смаковал каждую подробность происшедшего и все, что с ним затем проделывали.
– Хватит, – попыталась унять его Франки. – Очень мне интересно знать про всякие там желудочные зонды. Можно подумать, до тебя никто никогда не травился.
– Да, но принять восемь гран морфия и остаться живым – на такое способны только избранные, – заметил Бобби. – Черт подери, я смотрю, на тебя это не произвело никакого впечатления.
– Твоим отравителям сейчас довольно тошно, – сказала Франки.
– Надо думать. Столько морфия зря пропало.
– Он был в пиве, да?
– Ну да. Понимаешь, кто-то наткнулся на меня, когда я спал мертвецким сном, попытались меня разбудить, и ни в какую. Естественно, всполошились, потащили в дом какого-то фермера, послали за доктором…
– Все, что было потом, я уже знаю, – поспешно вставила Франки.
– Поначалу решили, что я сам надумал отравиться. Но когда я рассказал, как было дело, они пошли искать пивную бутылку и, представь, нашли ее там, куда я ее закинул. Ну а после отдали ее на экспертизу – там на донышке были остатки.
– А как морфий попал в бутылку? Что-нибудь прояснилось?
– Ничего. Опрашивали посетителей пивной, в которой я купил бутылку, проверили на анализ другие бутылки – в них ничего.
– Может, кто-то подсыпал, пока ты спал?
– Возможно. Бумажная полоска на пробке была наклеена не очень крепко.
Франки задумчиво кивнула.
– Выходит, что тогда в поезде я была права.
– В чем права?
– Что того человека… Причарда.., столкнули с утеса.
– Ты это сказала не в поезде. А на вокзале, – вяло возразил Бобби.
– Какая разница.
– Но с чего ты взяла…
– Дорогой мой.., это совершенно очевидно. Иначе зачем кому-то понадобилось убирать тебя с дороги? Ты ведь не богатый наследник или какой-нибудь денежный мешок…
– Не скажи, а вдруг какая-нибудь двоюродная бабушка, о которой я слыхом не слыхивал, в Новой Зеландии или еще где оставила мне все свои деньги?
– Глупости. Могла бы оставить, если б знала тебя лично. А если не знала, с какой стати ей оставлять деньги четвертому сыну, а не старшему? Да в нынешнее трудное время даже у священника четвертого сына могло просто и не быть. Нет, это все чепуха. Твоя смерть никому не сулит никакой выгоды, так что это исключается. Тогда остается месть. Ты, случаем, не соблазнил дочь аптекаря?
– Насколько я помню, нет, – с достоинством ответил Бобби.
– Понятно. Ты только и делаешь, что соблазняешь девиц, так что потерял счет. Нет, по-моему ты вообще никого никогда не соблазнял. Уж извини за прямоту.
– Ты вгоняешь меня в краску. Франки. И вообще, почему непременно дочь аптекаря?
– Свободный доступ к морфию. Заполучить морфий не так-то просто.
– Так вот, не соблазнял я дочь аптекаря.
– И врагов, о которых бы ты знал, у тебя нет?
Бобби покачал головой.
– Вот видишь, – торжествующе произнесла Франки. – Значит, все упирается в того несчастного, которого столкнули со скалы. А что про морфий думает полиция?
– Они думают, это проделки какого-то сумасшедшего.
– Глупости. Сумасшедшие не разгуливают с невероятным количеством морфия в поисках бутылок пива, в которые можно было бы его всыпать. Нет, Причарда столкнули намеренно. А через пару минут там появился ты, и преступник решил, что ты все видел, вот и решил на всякий случай избавиться от тебя.
– Звучит не слишком убедительно, Франки.
– Почему?
– Ну, во-первых, я ничего не видел.
– Хорошо, но он-то откуда мог это знать.
– Но если бы я и впрямь его видел, я сказал бы об этом во время следствия.
– Да, верно, – неохотно согласилась Франки. Она немного подумала и продолжила:
– Возможно, он решил, что ты видел что-то важное, чему просто не придал значения. Звучит диковато, но ты понял, о чем я?
Бобби кивнул.
– Да, понял, но мне почему-то кажется, что дело не в этом.
– Во всяком случае, твое отравление наверняка связано с падением со скалы. Ты очевидец.., ты первый, кто его обнаружил…
– Томас тоже там был, – напомнил ей Бобби. – И однако, его никто не попытался отравить.
– Погоди, еще попытаются, – весело сказала Франки. – А возможно, уже пытались, да не вышло.
– Мне кажется, все это притянуто за уши.
– А по-моему, тут есть своя логика. Если в таком стоячем болоте, как Марчболт, случаются сразу два престранных события.., погоди-ка.., было же и третье.
– Это какое же?
– Работа, которую тебе предложили. Событие, разумеется, менее значительное, чем первые два, но, согласись, все это странновато. В жизни не слышала, чтобы какая-нибудь иностранная фирма специально подыскивала ничем не отличившихся бывших морских офицеров.
– Ты, кажется, сказала, ничем не отличившихся?
– Тогда ведь ты еще не успел попасть в Британский медицинский журнал. Хватит об этом. Ты лучше слушай меня дальше. Ты видел что-то, что не предназначалось для твоих глаз, или, по крайней мере, так думают они (кто бы они ни были). Итак. Сперва они пытаются тебя сплавить и предлагают работу за границей. Но – сорвалось, и они делают попытку окончательно с тобой разделаться.
– Не слишком ли круто, а? И потом, ведь они рисковали?
– Безусловно, рисковали, но убийцы всегда отчаянно безрассудны. Чем больше они убивают, тем больше им хочется убивать.
– Как в «Третьем пятне крови», – подхватил Бобби, вспомнив одну из своих любимых книжек.
– Да, и как в жизни тоже… Возьми хоть Смита Смит Джордж Джозеф – убийца, расправившийся со своими тремя женами, утопив их в ванне.

и его жен, или Армстронга Армстронг – маньяк-убийца, расчленявший свои жертвы и топивший их в водоеме на окраине Лондона.

, да мало ли еще кого.
– Но, Франки, что такого, по их мнению, я мог увидеть?
– Вот в этом-то и загвоздка, – заметила Франки. – Речь, разумеется, не о том, что ты видел, как его толкнули, – об этом ты сказал бы следователю. Что-то кроется в самом покойном. Возможно, у него было родимое пятно, или двойные суставы на пальцах, или еще какая-нибудь особая примета.
– Как я понимаю, ты мыслишь по доктору Торндайку Доктор Торндайк – персонаж детективных романов английского писателя Ричарда Фримена (1862–1943) – юрист и врач, специалист по ядам и преступлениям, связанные, с применением ядов.

. Но ничего такого быть не могло, ведь, если бы я что и увидел, полиция это приметила бы тоже.
– В самом деле. Что-то не сходится. Трудная задачка, а?
– Все это, конечно, замечательно, – сказал Бобби. – И я сразу чувствую себя таким важным и значительным, но, боюсь, твоя версия едва ли подтвердится.
– Погоди, еще как подтвердится, – сказала Франки, вставая. – Ну да ладно, мне пора. Ты не возражаешь, если я навещу тебя и завтра?
– Еще бы! Шутки сестер чересчур однообразны. Кстати, ты что-то слишком быстро вернулась из Лондона?
– Дорогой мой, я, как услышала про тебя, сразу кинулась обратно. Это так лестно – когда твоего приятеля травят таким романтическим способом.
– Не уверен, что морфий – это очень романтично, – сказал Бобби.
– Значит, до завтра. Поцеловать тебя можно?
– Я вроде не заразный, – сказал Бобби ободряюще.
– Ну что ж, тогда завершу свой визит к болящему, как положено.
Она легонько его чмокнула.
– До завтра.
Едва она вышла, явилась сестра с чаем.
– Я часто видела ее фотографии в газетах. В жизни она совсем другая. И конечно, видела, как она разъезжает в своем автомобиле, но чтобы вот так, лицом к лицу, – ни разу с ней не встречалась. Она нисколечко не заносчивая, правда?
– О да! – ответил Бобби. – Заносчивой я бы ее никогда не назвал.
– Я так и сказала старшей: такая, мол, она простая.
Нисколечко не задирает нос. Совсем, мол, вроде нас с вами, так и сказала.
В душе Бобби яростно протестовал против последней фразы, но промолчал. Сестра, поняв, что он не расположен к беседе, разочарованная вышла из палаты.
Бобби остался наедине со своими мыслями.
Он допил чай. Потом принялся размышлять, насколько вероятна версия Франки, и в конце концов с сожалением решил, что нет – все-таки невероятна. Потом огляделся, раздумывая, чем бы еще заняться.
Его взгляд приковали вазы с лилиями. Ужасно мило со стороны Франки. Они, разумеется, прелестны, но лучше притащила бы несколько детективов. Он бросил взгляд на столик подле кровати. Там лежал роман Уйды Уйда – псевдоним английской писательницы Марии Луизы Раме (1839–1908), автора занимательных романов и рассказов для детей.

, «Джон Галифакс, джентльмен» «Джон Галифакс, джентльмен» – роман английской писательницы Дайны Марии Мулок (1826–1887), писавшей под псевдонимом миссис Крейк.

и последний «Марчболтский еженедельник». Бобби взял «Джентльмена».
Его терпения хватило на пять минут. Для ума, вскормленного на «Третьем пятне крови», «Деле убитого эрцгерцога» и «Диковинном приключении Флорентийского кинжала», «Джон Галифакс, джентльмен» был довольно скучен.
Бобби со вздохом взял «Марчболтский еженедельник».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27