Это, по словам самого Лаврентьева, позволило бы, не нанося природе никакого вреда, обеспечить двухмиллионный город бумагой для самых различных целей, в том числе для книг и газет, и ликвидировать рабскую зависимость местных бумагоиздателей от северного монополиста.
Близкая господам журналистам проблема дороговизны бумаги укоротила языки даже самых язвительных щелкоперов и вызвала среди "четвертой власти" симпатии к исполнительному директору АО "Мак" господину Лаврентьеву.
Остальных кандидатов пресса перечисляла, как говорится, списком, указывая, в лучшем случае, только место работы. Господин Броневский возглавлял католическую общину города, Валерий Маяковский, который, оказывается, не был даже однофамильцем поэта, выступал от имени спортивной общественности Чураева. Перечень неизвестных заканчивался специалистом по борьбе за права молодежи с говорящей фамилией Прывид.
А больше никакой информации, ни хвалебной, ни компрометирующей, нельзя было найти даже в самой бульварной газетенке.
Но ведь это был только старт предвыборной гонки. К финишу, и это понимали все уже сейчас, о каждом из девяти потенциальных губернаторов будет известно все - от цветочков на обоях в прихожей до любимых духов сестры любовницы. А может, и ещё покруче. Информационный марафон в масштабах такого большого города, как Чураев, со скандальными разоблачениями и не менее скандальными опровержениями, больше похожими на старинное народное "сам такой", будет продолжаться вплоть до 20 апреля. А потом ни один факт, даже самый правдивый, ни одна строчка, даже самая откровенная, никого уже не заинтересуют. Предвыборная информация - товар скоропортящийся.
Это понимала вся пишущая и снимающая братия. И этими первыми невинными публикациями она просто брала разбег. Что ты прочтешь завтра, удивленный город?
А кого выберешь ты, человек из толпы? Какой газете поверишь?
Глава 20
Читайте Хэрриота!
- - --
Школьнику я позвонил в тот же вечер. Ответил женский голос, видно, жена. Помню, звали её, кажется, Рита, а отчество вылетело из головы. Пришлось ограничиться безлично вежливым:
- Здравствуйте! Простите, Бориса Иосифовича можно?
- Здравствуйте. Это вы, Миша?
- Нет, это скорее Дима...
"Борик! - послышалось в трубке. - Тут тебя какой-то Дима..." - "Дима? Какой ещё Дима?.."
- Слушаю! Так вы какой Дима?
- Колесников, Вадим Андреевич. С которым вы вместе занимались компьютерным моделированием дорожно-транспортного происшествия.
Аська улыбнулась. И правда, остались у нас с ней самые лучшие воспоминания об этом ехидном доценте. Он помогал нам разобраться с катастрофой, в которой погиб мэр.
- Борис Йосич, так вы меня ещё помните?
- Ха! Еще бы я вас не помнил!.. - Он отодвинул трубку в сторону и объяснил жене: "Ритуля, это тот симпатичный Дима, который устроил нам с Мишей халтуру в том году", а потом продолжил: - Мы с Мишей вас чуть не каждый день вспоминаем! Мы готовим на лето эксперимент, так теперь с вашей программой у нас такая ясность, что все за месяц сделаем...
Хотелось мне ему сказать, что могут не суетиться, Слон с Алексеем уже провели эксперимент по их программе, и весьма успешно, с тремя трупами, в том числе некоего господина Арсланова... Но момент для такого разговора был неподходящий, да и вести его с домашнего телефона мне не хотелось. Может быть, при личной встрече, если к слову придется. Да и то вряд ли - не хочется огорчать хорошего человека: кому приятно узнать, что его работой воспользовались преступники...
- Так что там у вас стряслось, Дима? Может, ещё консультация нужна? А то нам уже три месяца не платят зарплату...
Впрочем, голос у него был веселый, и я решил, что это шутка. Хотя зарплату действительно могли не платить, у нас с этим запросто...
- Да нет, Борис Йосич. Просто мне нужна рекомендация к Толе Ливанову.
- К кому-кому?..
- К Толе Ливанову, вашему школьному соученику.
- Господи, Димочка, а что общего у вас с Толей Ливановым?
- А что у меня общего с вами? Очередной заказ, очередное преступление, опять нужен консультант.
- Неужели кто-то сделал ДТП на лошади?.. Толя - он же ветеринар.
Я так и сел. В переносном смысле, потому что я и так сидел - у Резников телефон был в коридоре, разговаривали они, видимо, стоя, но я развел провода и поставил розетки на удобных местах, чтоб можно было сидеть.
- Подождите, Йосич... Мне нужен тот Толя Ливанов, который кончал вашу школу, а потом играл на рояле в ресторанах...
- А-а, так это тот самый Ливанов...
Я перевел дух.
- ...но рояль - это у него так, халтура, а по профессии он ветеринар. И по призванию.
- Спасибо, что сказали, и ветеринар может пригодиться, но сейчас он мне нужен как роялист. То есть пианист.
- Димочка, вы меня извините, но я уже и не вспомню, когда видел его в последний раз... Конечно, где-то у меня телефон записан, но это же номер сорокалетней давности... Вам очень срочно? Ладно, что это я, срочно, не срочно. Лучше сейчас сразу сделаю, а то после закручусь и забуду. Если получится, что ему сказать?
- Отрекомендуйте ему нас - кто такие, чем занимаемся, мол, плохого людям не делаем. Спросите, можете ли вы дать нам его телефон и когда можно позвонить. Заодно - как его отчество, это вам он Толя...
- Извините, Дима, а кого это вас?
- Нас с женой.
- Димочка, отрекомендовать мне не тяжело, но я в глаза не видел вашей жены...
- Борис Йосич, да мы же все вместе два дня работали!
- Так это была ваша жена?! Такая милая девочка, Анечка, да? Конечно, прекрасно помню, она нас кормила бутербродами с какой-то консистентной смазкой, вкусные были! Такая светленькая, да?.. Передайте ей наши с Ритулей наилучшие пожелания! Ну хорошо, я сейчас все отложу и попробую найти Толика. А потом вам перезвоню.
Я продиктовал ему наш новый домашний номер, напомнил рабочий, положил трубку и повернулся к Асе.
- Так, Рыжая. Нет людей без недостатков. К примеру, Школьник ничего не понимает в женщинах. Во-первых, он сказал, что ты Анечка, во-вторых, что светленькая, в-третьих - что милая девочка. А ещё доцент!
* * *
Перезвонил Школьник только назавтра днем, на работу. Многословно извинился, что не позвонил вчера, но Толя (между прочим, Владиславович) по вечерам работает допоздна, потом утром отсыпается, вот только что поговорили, хорошо, что сегодня пятница, у меня одна четвертая пара, поэтому я смог дозвониться до Толи из дому и поговорить спокойно и со смаком. Он не представляет, чем может быть полезен частным детективам, но пусть позвонят не позже полвторого, пока он не ушел на репетицию.
Само собой, я тут же кинулся звонить, нарвался на серьезное контральто, которое долго допытывалось, кто, да что, да зачем, но после ссылки на Бориса Иосифовича Школьника смягчилось и пообещало: "Сейчас".
У самого Ливанова голос оказался робкий и вежливый, хоть и хрипловатый.
- Вы извините, м-м... Вадим Андреевич, да?.. Но я как-то и не представляю, какой могу составить интерес для детективного агентства. Или вам нужно вечер отыграть?
- Нет, Анатолий Владиславович, речь не о музыке. Но по телефону объяснять долго, да и не все объяснишь, кое-что показать надо. Иллюстрации, я бы сказал. Давайте встретимся, я вам расскажу и покажу, вы на меня посмотрите, зададите вопросы, какие сочтете нужным, а там уж будете решать, можете ли вы нам помочь и хотите ли.
Чувствовалось, очень ему неохота со мной связываться, но все же старый приятель Боря просил, да и просто неловко сказать человеку "нет", когда ещё даже не знаешь, что ему нужно.
Однако он все же попытался:
- Вы извините, но сегодня просто не получится. К двум мне на репетицию, сейчас двенадцать, а я еще, как говорится, неглиже... Пока побреюсь, пока позавтракаю, пора будет и выходить.
Но я не стал сдаваться:
- А давайте я за вами заеду на машине, по дороге и поговорим.
- Да мне тут дороги десять минут пешком!
- А на машине - три минуты. И не оскальзываться по льду, и картинки мои под дождиком не размокнут...
Укачал, в общем.
Выяснилось, что жил он буквально в одном квартале от моей старой квартиры - я у базарчика, над магазином "Сделай сам", а он - на той же Боровиковской, только на углу Хазарской. Но самое забавное случилось, когда в назначенное время к нашей "восьмерке" подошел человек, которого я регулярно встречал на улице и с которым даже обменивался приветственными кивками. Бывает так, никто вас не знакомил, но видитесь регулярно - раз улыбнулся, другой кивнул, глядишь, уже и не чужие, хоть за три года и трех слов друг другу не скажете.
Короче, большая деревня. На два миллиона жителей.
Этот житель, правда, по сложившемуся за годы впечатлению, представлялся мне алкашом из интеллигентных. Но сейчас, при ближайшем рассмотрении, на алкаша не походил.
Дальше разговор пошел легко. Познакомились, теперь уже по всей форме, обменялись рукопожатиями - и к делу. Начал я, как отрежиссировал себе после телефонного разговора:
- Взялись мы, скажу честно, не за свое дело. Вообще-то мы занимаемся информационным обеспечением научных и коммерческих исследований, но все приятели убеждены, что мы - частные сыщики. Начитались Рекса Стаута и Макдональда.
- Да, бывает, вот Боря Школьник убежден, что я - ветеринар. - Он грустно улыбнулся.
Правильно говорила Ирочка Гончарова, было в нем что-то от Пьера Безухова, только не мэна Бондарчука из старого фильма, а настоящего, толстовского, - мягкая, близорукая робость и деликатность. Не в словах, а в манере.
- Ветеринар? - Я оживился. Хорошо, что он сам напомнил, человека легче зацепить, когда говоришь с ним о его родном. - Вы простите, не по теме, но раз уж речь зашла... Понимаете, есть у нас в конторе кот по имени Инвентарь, сокращенно - Веник, так этот Веник все время жрет веник, я и подумал, может, мы его чем-то не тем кормим? Чего-то ему не хватает?
Ливанов вздохнул:
- Послушайте, Вадим Андреевич, я понимаю, про кота вы заговорили так, для затравки...
- Не без того, - признался я, - но между делом действительно хотел услышать совет специалиста.
- Бросьте, какой я теперь специалист! Лучший ветеринар среди пианистов, лучший пианист среди ветеринаров. Хотя даже в последнем я уже не уверен... Насчет кота посоветуйтесь с практикующим врачом, а если вам просто интересно о ветеринарии - читайте Хэрриота!..
Андрюша тем временем уже тормознул, приблизившись к въезду во двор, и оглянулся на меня. Я показал рукой, что спешить не надо, он притерся к бровке тротуара и остановился.
- Ну ладно, Анатолий Владиславович, времени действительно немного. В двух словах: некая дама подозревает, что ее... э-э... бойфренд, как сейчас выражаются, изменяет ей. Якобы его видели в клубе "Комфорт" с другой женщиной. Она хочет выяснить, так ли это, и, если да, узнать, что это за женщина. Мы случайно узнали, что вы работаете в "Комфорте", и решили, прежде чем лезть туда со слежкой, навести у вас справки...
- Ну уж увольте, Вадим Андреевич! Конечно, чужие постельные дела тема занимательная и увлекательная, но, простите, не для меня...
- Да и для нас тоже, признаюсь, - вздохнул я. - Но что поделаешь: для нас с вами это любопытство на грани нечистоплотности, а для заказчицы, может быть, вопрос всей жизни...
Я уже понял, что о серьезной финансовой озабоченности девиц упоминать не стоит. Равно как и об их здоровом коллективизме.
- Анатолий Владиславович, поверьте: такие расследования - совершенно не наш профиль, надеюсь, вы поняли это из разговора с Борисом Йосичем... Господи, ну попросила подруга жены! Ей девчонку жалко, знаете, как оно у женщин.
Ливанов красноречиво потянулся к дверце:
- Вадим Андреевич, был у меня один знакомый, большой циник, он в подобных случаях говаривал: "Твои трудности, тебе и бороться".
Я чувствовал, что добыча ускользает, и решился на последний аргумент:
- Послушайте, стал бы меня рекомендовать Школьник, если бы я занимался грязными делами? Ну неужели один порядочный человек не может помочь другому порядочному человеку, пусть даже не в своих трудностях? И всего-то я вас прошу глянуть на картинки!
Ливанов снова дернулся, но я уже сунул ему под нос фотографию Карины.
- Вот это - наша клиентка.
Карину я назначил заказчицей, потому что она, со своим хрупким и относительно интеллигентным лицом более подходила на роль страдалицы, жертвы бессердечного ловеласа.
- А вот это - её приятельница (последовала фотография Кати), которую клиентка подозревает как коварную соблазнительницу её возлюбленного...
Катя явно позировала по лучшим зарубежным образцам, и вид у неё был куда более вызывающий и похабный, чем в жизни.
И, наконец, был предъявлен "голем" (как выразилась Ася) с объяснением, что фоторобот делать пришлось, поскольку возлюбленный почему-то клиентке своего портрета не подарил и даже с ней напару ни разу не снялся. Что само по себе многозначительно, не правда ли?
Ливанов только хмыкнул, молча приподнял брови над круглыми очками, перебрал картинки, вздохнул.
- Можете порадовать свою клиентку. Все верно, видел я эти лица. И её, и приятельницу-разлучницу, и самого Казанову. Между прочим, фоторобот ваш не совсем удачен - в жизни этот господин отнюдь не манекен, куда серьезнее и внушительнее. Непростой мужчина, хоть я о нем ничего не знаю, но видно сразу... И утешьте клиентку: кроме приятельницы, её Ромео появляется в клубе и с другими дамами. Может быть, конечно, это его кузины... - Ливанов улыбнулся с этакой деликатной иронией. - Короче, пусть выкинет его из головы и не бередит себе сердечко. А мне пора. Надеюсь, я вас полностью удовлетворил?
Но от меня так просто не отделаешься.
- Увы, Анатолий Владиславович, не полностью. Наоборот, вы только усложнили нашу задачу. Теперь, оказывается, нам нужно разыскивать ещё и прочих кузин...
- Сочувствую - но без меня. Не хочу я влезать в эти, извините, копания в чужом грязном белье.
- Можем, конечно, и без вас, но тогда это и в самом деле может обернуться самой неприглядной стороной. А если, не дай Бог, нас засекут на слежке за "Комфортом" или его клиентами... Думаю, это никак не пойдет на пользу клубу.
- Или вам.
- Или нам. Но клубу - больше.
Ливанов ухмыльнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51