Напрасно искал я мусоросборник, но на другой стороне улицы я заметил велосипед. Я перенес его к форточкам, прислонил к стене, встал на седло и сначала забросил внутрь шляпу и пальто, а затем, подтянувшись, очутился внутри сам. Включив свет, я стряхнул с костюма пыль, подобрал пальто и шляпу и вышел из маленького помещения, на двери которого была табличка: "Только для дам".
Свет моего фонарика выхватывал из темноты желтый круг. Обрывки серпантина и конфетти лежали непривлекательными комками вокруг столов, на которых стояли грязные рюмки, ведерки для шампанского и полные окурков пепельницы.
Гардероб помещался у входа в зал. В третьем ряду висело коричневое ратиновое пальто. На крючке был тот же номер, что и на жетоне: 268.
Я обыскал карманы пальто. В левом я нашел коробку спичек и немного мелочи, в правом же абсолютно новый кольт. Он был заряжен и поставлен на предохранитель. Сунув его в карман, я вернулся в зал.
Напротив эстрады был проход, ведущий к бару. Пройдя туда, я увидел, что здесь, в противоположность ресторану, был образцовый порядок. Столы были чисто вытерты, пол подметен и все убрано на места. Правой рукой в перчатке я взял с полки бутылку кальвадоса и налил немного в стакан.
Я твердо решил не уходить отсюда до тех пор, пока я не найду каких-нибудь нитей, ведущих к раскрытию преступления, так как именно отсюда тянулись следы к убийце. Поль пришел сюда с револьвером в кармане, разумеется, не для того, чтобы посмотреть ревю. По правде сказать, я с трудом мог себе представить Бервиля с оружием в руках. Знал ли он вообще, как надо обращаться с этой вещью?
Выпив, я поставил бутылку на старое место и обвел светом моего фонарика фотографии на стенах. Это были снимки гостей бара в веселом настроении.
Женщины были в декольтированных платьях и с бокалами шампанского в руках. На одной из фотографий я увидел Миранда, владельца ресторана. Он стоял среди группы гостей с широкой самоуверенной улыбкой, подходящей к его напомаженной голове. Большинство фотографий в левом углу имели пометку: "фото Стар-Экспресс", и я решил позже позвонить Колетте, работающей в этой студии.
Немного задумавшись, я вошел в зал. Некоторое время назад я в течение двух вечеров замещал Керидэ, пианиста из джаза, и потому хорошо знал о существовании небольшой дверцы слева от сцены. Открыв ее, я прошел по узкому коридору мимо артистических уборных к винтовой лестнице и стал подниматься по ее железным ступеням. После нескольких поворотов я остановился. Из-под двери, куда вела лестница, проникал свет. Я быстро потушил фонарик и в то же мгновение дверь открылась и длинный парень в пижаме появился в дверном проеме.
- Хотел бы я знать, что вы ищете здесь в четыре часа ночи? Я могу задать вам взбучку! - ухмыльнулся он зевая и зажигая свет на лестнице.
- Прежде всего, спокойнее, - сказал я и быстро поднялся вверх по оставшимся ступеням. - Ваша лавочка горит, понюхайте, разве вы этого не замечаете?
На какое-то мгновение он выглядел оторопелым, потом мигом вышел на лестницу и, перегнувшись через перила, стал принюхиваться, стараясь уловить запах дыма. Я протянул левую руку и указал вниз. Он непроизвольно посмотрел в этом направлении и тотчас же получил мощный удар в живот. Когда он сложился от удара пополам, я дал ему еще в подбородок. Задыхаясь, он стал хватать ртом воздух.
- Как насчет маленькой беседы? - осведомился я.
Он втащился в комнату, упал на кровать и выплюнул на пол зуб.
Вся обстановка комнаты состояла из комода, шкафа, стола и кровати. Возле двери на крючке висела фуражка портье. Я сбросил одежду с единственного в комнате стула, уселся и положил перед собой на стол револьвер.
Я вполне мог бы сэкономить на ударе, если бы вовремя вспомнил о нем.
Устроившись поудобнее, я вытащил из портсигара две сигареты, одну зажег себе, а вторую вместе с коробкой спичек бросил своему противнику. Он сунул сигарету в зубы и, к моему удивлению, обрушил на меня весь свой запас ругательств.
- Обрати внимание на свое здоровье, - предупредил я его, - и заметь, что у меня сегодня чрезвычайно скверное настроение. Поэтому тебе полезно будет ответить мне на все мои вопросы.
Он закурил.
- Ты портье у Миранды? - продолжал я. И ты знаешь всех постоянных посетителей. Чтобы никто не сунул нос в ваши грязные дела, ты караулишь эту лавочку, ведь так?
- У нас бывает много порядочных людей. А грязные дела мы здесь не делаем.
- Не смеши меня. Стоит только посмотреть на ваши продувные рожи. Хотя бы на твою и Миранды... Но в настоящую минуту меня интересует совсем другое: когда этот человек был здесь в последний раз?
Я вытащил из кармана карточку Поля и протянул ему. Портье бросил на нее взгляд.
- А-а! Он был здесь вчера вечером.
- Когда?
- Около одиннадцати, всего минут десять. Он спросил высокую блондинку.
- Опиши женщину подробнее.
- Да, - сказал он, - высокая, стройная блондинка. Черные как уголь глаза, ресницы, брови. Если хоть раз ее увидишь, никогда не забудешь, - добавил он.
Я сразу же понял, что речь шла о красотке с черной шалью.
- Знатная особа! - продолжал портье. - Когда она вошла, на нее сразу уставились все, кто носит воротнички и галстуки.
- И что ты ответил ему на вопрос о блондинке? - спросил я.
- Я сказал ему, что она делала пять минут тому назад вместе с Мирандой.
Это, как видно, ему не понравилось, так как он сразу заторопился куда-то.
Даже не взял на гардеробе свое пальто. Он велел мне срочно вызвать такси.
- Когда кончается ваше первое представление?
- В двадцать минут двенадцатого.
- А когда подъехало такси, раньше или позже?
- Через несколько минут после окончания первого представления. В гардеробе сразу образовалась толпа, вероятно потому-то он и не стал ждать, пока получит свое барахло.
- Он часто бывал здесь? - спросил я.
- В первый раз. И блондинка тоже.
- Ладно, это пока все, что мне от тебя надо. Теперь сложи руки на затылке. Где ключи от дома?
- В кармане брюк, в связке с остальными ключами.
Я поднял брюки и вытащил ключи.
- Эй! Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы узнать, почему из-за пары дурацких вопросов ты разбудил меня?
- Не советую быть любопытным, - ответил я. - Скажи уборщице, чтобы она вытерла в уборной окна. Они слишком грязные.
Открыв дверь, я вытащил ключи и запер дверь с наружной стороны. Затем я спустился вниз, быстро нашел нужный ключ от входа в заведение и покинул "Корсо". И отправился домой.
Мне было жаль моего бедного друга, но у меня было такое чувство, что развитием событий я должен быть доволен.
Глава 2
Большая стрелка часов у входа в большой Парижский центральный банк показывала пять минут десятого, когда я на следующее утро подошел к кассам.
Зал был почти пуст и только у многочисленных окошек стояли одинокие фигуры клиентов. Ведь парижане не любят рано вставать. Поговорка "кто рано встает, тому бог подает" не является жизненным девизом на их календарных листочках.
Служащий украдкой зевнул, взял мой чек и дал мне металлический жетон, по номеру которого меня вскоре вызвали к кассе. Не без труда я рассовал пять стотысячефранковых пачек по карманам моего пиджака. В вестибюле я вошел в телефонную будку, нашел в телефонной книге нужный номер и набрал его. Мне ответил женский голос:
- Секретарь доктора Сараульта слушает.
- Мадемуазель, мое имя Фольдекс. Я друг одного из ваших клиентов, месье Бервиля, и я хотел бы поговорить с адвокатом Сараультом. Это возможно?
- Одну минуту... пожалуйста! Да, доктор может принять вас в одиннадцать часов.
Я поблагодарил и повесил трубку, потом вышел из здания банка.
Если полученная мною сумма и не представляла состояния, то все же для такого бродяги как я было довольно приятно чувствовать себя хозяином пятисот тысяч франков.
В 11 часов 20 минут секретарша неопределенного возраста провела меня в кабинет доктора Сараульта. Худощавый, лысый, маленький человек попросил меня сесть в кресло напротив него. Извиняющимся жестом он указал на стол, на котором вместо деловых бумаг красовалась бутылка красного вина и поднос с различной снедью.
- Надеюсь, вы извините меня, месье Фольдекс, если в то время пока вы будете сообщать мне свое дело, я продолжу завтрак. Я всегда пунктуален в отношении моего второго завтрака, и мои постоянные клиенты знают это... Что привело вас ко мне?
- Второй завтрак! - подумал я. - Как все это помещается в таком хилом теле!
- Я долго вас не задержу, - начал я, - мое дело чисто личное. Газеты сообщили, что ваш клиент Поль Бервиль был найден сегодня ночью в своей квартире убитым. Вервиль был моим старым другом, хотя за последние годы я потерял его из виду. Мне хотелось бы больше знать об этом деле, чем о нем рассказывают газеты. Что вы думаете об этой истории? Бервиль был робким, корректным человеком. Почему он мог быть убитым?
Я закурил сигарету, выпустил небольшое кольцо дыма и стал следить за ним.
Ответ заставил меня подождать. Сараульт отложил наполовину недоеденный бутерброд с сыром.
- Один вопрос, месье Фольдекс: кто рассказал вам, что я адвокат Бервиля?
- Сегодня утром мне сообщили об этом в полиции, - солгал я.
Это, видимо, его успокоило. Во всяком случае, он опять посвятил себя своему бутерброду.
- Сожалею, но могу вам помочь очень мало. Что Бервиль был участником и руководителем Марокканской Урановой компании, вы, наверное, знаете и сами.
Как юрист и советник этого общества я, разумеется, имел с ним дела, однако я ничего не знаю о его частной жизни. Скажите честно, полиция, вероятно, подозревает меня в убийстве?
- Не думаю, - возразил я.
Сараульт удовлетворенно откинулся в кресло, выпил полстакана вина и кивнул. Потом с улыбкой продолжал:
- Да, да! Какой скандал! В два часа ночи меня вытащили из постели протоколировать мои показания и взяли отпечатки пальцев. Как будто сегодня отпечатки пальцев каждого гражданина не регистрируются в необходимых инстанциях. И знаете, отчего весь этот шум? На письменном столе Бервиля, на календаре обнаружили пометку: "23 часа, Сараульт". Неужели это называется полицией? И что бы случилось, спрашиваю я вас, если бы я вместо того, чтобы смотреть фильм, не ужинал с секретаршей Бервиля? Я уже теперь сидел бы в тюрьме предварительного заключения. Адвокат, доктор Сараульт - в тюрьме!
Жужжание интерфона прервало беседу. Доктор нажал на рычаг и сейчас же послышался голос секретарши:
- Мадам Долоре ожидает в приемной. Ресторан "Ла Поллот" позвонил вам о том, что вам оставлен к обеду столик.
- Да, да! Я просил их об этом. Скажите мадам Долоре, что я приму ее через несколько минут.
Он выключил интерфон.
- Так что я вам хотел сказать, месье Фольдекс?.. Да, правильно, в тюрьме предварительного заключения... Это я-то! Можете поверить, я рад, что принял приглашение. Впрочем, мадемуазель Лендрю необычайно приятная и очаровательная женщина... И чудесная повариха, скажу вам... между нами, для вашего друга она была больше чем секретарь... Короче, у меня была договоренность с месье Бервилем на 11 часов вечера, но в половине восьмого мне позвонила его секретарша и сообщила, что месье Бервиль передумал и велел ждать его в ее квартире. Она добавила, что я не должен распространяться о назначенном свидании.
Пригубив стакан, Сараульт продолжал:
- Должен вам сказать, что месье Бервиля мы так и не дождались. Ждали мы его втроем: его секретарь, мадемуазель Элиан Лендрю, ее брат Алекс и ваш покорный слуга. Весь вечер мы никуда не отлучались из гостиной, если не считать, что месье Алекс, любезно предложивший лично приготовить венецианский пудинг в заключение ужина, уходил для этого на кухню минут на десять, не больше, и вернулся оттуда в фартуке и с пудингом на подносе.
Пудинг, должен вам сказать, был шедевром кулинарного искусства...
Адвокат встал, давая понять, что аудиенция окончена.
Я поклонился и вышел. После этого визита я не мог похвастаться, что дело стало для меня ясней.
Мне было ясно одно, что Поль Бервиль, не созданный для того, чтобы разрубать плетущиеся вокруг него интриги, оказался настолько ими запутан, что ему пришлось вспомнить про своего старого школьного товарища, не раз помогавшего ему там, где требовался здравый житейский смысл и твердость для достижения цели, а при случае и крепкие мускулы. Полю нужна была дружеская опора...
А мне, которому досталось расхлебывать эту кашу, разве не нужен был надежный помощник? Спасибо Полю, ресурсы у меня теперь есть. Но бороться с шайкой одному было бы донкихотством.
И подобно Полю, я стал размышлять, на кого из своих друзей я смогу положиться. И у меня сразу мелькнула мысль: Джойс.
Конечно, только он, дружище Джойс, мог бы меня выручить.
Зайти в автобус, набрать номер Джойса и назначить ему свидание было делом пяти минут.
Еще через полчаса я сидел в квартире Джойса - театрального репортера вечерней газеты. Я вкратце поведал ему всю историю, не забыв упомянуть о 500 тысячах франков.
Это особенно поразило беднягу Джойса.
Он даже свистнул.
- Признавайся, ты ограбил французский банк?
- Не весь. Я расскажу тебе кое-что... Думаю, что моего друга Бервиля ты не знаешь?
Джойс покачал головой Я показал ему письмо Поля и рассказал всю историю.
Под конец ее Джойс бросился на кухню, где с шипением убегало кофе. Мы приготовили завтрак и сели за стол.
- Однако я не могу понять, - сказал Джойс во время еды, - как полиция узнала об этом убийстве?
- Я тоже думал об этом. Единственный, кто, кроме меня, знал об этом, был сам убийца.
- Но у него было мало интереса оповещать об этом полицию.
- Не скажи, - возразил я, - мне думается, в тот момент у него был интерес, так как он знал, что кто-то другой наводится в квартире, кто-то, кого полиция могла бы застать врасплох.
- Итак, значит ты!
- Да... Вероятно, убийца спрятался внизу и видел, когда я зажигал свет в ванной. После этого ему ничего не стоило добежать до телефона и позвонить в полицию.
- Да, пожалуй, это так, - согласился Джойс. - А теперь о другом. Ты уверен, что духи в автомобиле и на кухне Бервиля были одними и теми же? Мне кажется, что ты не можешь с уверенностью утверждать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14