С годами совершенствовалось его мастерство и ему удавалось "раскручивать" запутанные и изощренные преступления, отдавая в руки правосудия жестоких и коварных преступников. Вот и это убийство: кто совершил его, во имя чего человек был лишен самого дорогого - жизни, удастся ли быстро найти убийцу? Эти и масса других вопросов стояли перед следователем и ответить на них предстояло ему. Прикурив погасшую сигарету Николай Федорович поставил шариковую ручку в стакан, так и не подписав лежащую перед ним папку. Нужно было написать название дела, но Мошкин давал названия своим делам только тогда, когда загадок в расследуемом деле больше не было. Нужно было всерьез браться за это убийство. Затушив сигарету о край пепельницы Мошкин придвинул к себе телефон. Сняв трубку он позвонил и вызвал машину к парадному подъезду.
***
Две мощные танковые и моторизованные группы немцев, прорвав оборону на флангах фронта проникали все дальше на восток. Эти клинья немецкого наступления сходились все ближе и наконец сомкнулись в районе городов Лихвица и Ромны. Почти все войсковые соединения Юго-Западного фронта оказались во вражеском кольце. На левобережном Приднепровье разыгралась тяжелая трагедия второй мировой войны. Командующий фронтом генерал-полковник Кирпонос погиб. Погибали или попадали в плен штабы частей и соединений, тысячи и тысячи советских солдат. Кольцо врага день ото дня суживалось и, наконец, наступил финал этой трагедии. Волею судеб Сергей Архипов оказался в этом кольце, центром которого стало село Оржица Полтавской области. Это большое село располагалось по одному берегу высокому и крутому. Другой берег реки, того же названия что и село, был низменный и болотистый. Болота были гиблые и непроходимые, особенно во время осенних дождей. Единственная дорога отсюда пролегала по гребню широкой и длинной земляной дамбы, построенной как мост через непроходимые топи. Немцы перекрыли эту дамбу, орудия и пулеметы противника держали насыпь под непрерывным огнем и она стала местом где сложили голову многие и многие солдаты. Вся масса войск сдавленных петлей вражеского окружения устремилась сюда на дамбу, надеясь вырваться из кольца. Насыпь на всем протяжении была усеяна трупами людей, разбитыми штабными машинами, перевернутыми повозками, убитыми лошадьми. Но в течение многих дней и ночей все новые и новые отряды окруженных шли на прорыв по этой дороге смерти или пытались добраться к своим через топкие болота. Лишь немногим удалось вырваться из окружения - большинство солдат погибало под вражеским огнем, тонуло в глубокой трясине или попадало в плен. По этой дамбе, старший лейтенант Архипов вместе с оставшимися в живых бойцами своей роты, в составе отряда окруженных, участвовал в одном из ночных прорывов. Он смутно помнит, как это было, но в его памяти отпечаталось то, что они преодолели большую часть пути, когда заработала артиллерия противника. Дамба была хорошо пристреляна, поэтому первые же залпы накрыли их. Снаряды легли кучно - точно в цель. Архипова ослепил яркий всполох близкого взрыва и он сразу провалился в пустоту. Очнулся он оттого, что почувствовал довольно сильный толчок в бок под левое ребро. Медленно открыв глаза Сергей увидел стоящего над ним огромного рыжего немца. Винтовка с примкнутым штыком, которую тот держал наперевес, была направлена ему в грудь. Увидев, что лежащий на спине Архипов открыл глаза, немец еще раз ударил его под ребро, одновременно показывая винтовкой, что нужно вставать. Осознав наконец все происходящее Архипов хотел выхватить пистолет, но рука плохо слушалась хозяина и только скользнула по кобуре. Это движение не ускользнуло от внимательных глаз солдата и штык снова приблизился к груди Сергея. И вновь кованный сапог немца ударил Архипова под ребро. Сделав нечеловеческое усилие Сергей сел и обхватил руками свою голову, которая болела так, что казалось вот-вот должна расколоться на части. Солдат, видимо поняв, что этот офицер не представляет для него опасности, взял винтовку под мышку, а левой рукой резко поднял Архипова на ноги уцепившись за воротник его шинели. Тело Сергея ныло и он стоял на плохо слушавшихся ногах ощущая во рту вкус запекшейся крови. Близким разрывом снаряда его сильно контузило да так, что изо рта и ушей шла кровь. Солдат вермахта тем временем поднял фуражку и нахлобучил ее на голову Сергею, после чего несильно подтолкнул его в спину. Архипов сделал два робких шага на негнущихся ногах, как бы раздумывая идти ли ему дальше или нет? Немец словно вспомнив что-то догнал его, проворно расстегнул ремень и снял с Сергея портупею вместе с пистолетом. Вслед за этим он проворно обшарил карманы старшего лейтенанта, но не нашел там ничего подозрительного. Архипов даже не заметил когда солдат извлек его документы из кармана гимнастерки, так ловко он все это проделал. Толчок прикладом в спину заставил Сергея проделать несколько шагов на почти деревянных ногах. Вот так и подгонял его немец до тех пор, пока он не попал в группу таких же пленных. Последний толчок в спину был таким, что не поймай его бывшие сослуживцы - упал бы он в придорожную пыль.
***
Первым делом ему хотелось поговорить с теми сотрудниками, которые первыми приехали на вызов кладбищенского сторожа. Это были первые профессионалы имевшие дело с трупом и от них он надеялся получить, буквально по горячим следам, ответы на интересующие его вопросы. Закрыв кабинет, Мошкин не торопясь спустился по лестнице на первый этаж. Служебная машина закрепленная за ним стояла у тротуара, а водитель сидел на своем месте в салоне и читал какую-то тоненькую брошюру. Сев в машину на пассажирское место рядом с шофером Николай Федорович поздоровался и попросил: - Андрюша, давай-ка добежим в ОВД Коминтерновского района. - Слушаюсь, товарищ полковник. Сунув брошюру в перчаточник, водитель запустил мотор и плавно тронул машину с места. Солнце ярко светило в лобовое стекло и в салоне, как в небольшой теплице было душно. Николай Федорович опустил боковое стекло и свежий воздух еще сохраняющий утреннюю прохладу вскоре вовсю хозяйничал в кабине. О совершенном убийстве у него не было почти никакой информации, поэтому он мог предполагать любую версию заведомо зная, что ни одна из них не будет соответствовать реальной. он даже не знал возраста убитого, не знал как он прожил жизнь до этого рокового часа. Может это отпетый уголовник, которого отправил на тот свет оскорбленный подельник, а может честный работяга, который попал под горячую руку озверевшему хулигану? Вот это и предстоит ему установить в хронологической последовательности и достаточно точно. Нужно доказать в деталях: кто убил и почему, когда и где? Не часто, но Николаю Федоровичу приходилось решать подобные задачи со многими неизвестными. Взявшись за расследование такого дела он всегда стремился решить наиглавнейшую задачу - найти убийцу. Самолюбие и тщеславие не всегда помогают следователю, но и без этих качеств личности как таковой нет и быть не может. За мыслями Мошкин и не заметил как доехали до отдела. Андрей припарковал машину, открыл перчаточник и достал книжечку, видимо, решив не теряя ни минуты продолжить чтение. Открыв дверцу Николай Федорович вышел из машины и не оборачиваясь направился к зданию милиции. Представившись дежурному, он узнал у него как можно найти бригаду выезжавшую вчера по вызову на кладбище. В седьмом кабинете, куда направил его дежурный, Мошкин увидел сидевшего за столом смуглолицего лейтенанта. Оказалось, что он судмедэксперт и именно он вчера в составе группы сотрудников выезжал по вызову сторожа. Узнав кто с ним беседует лейтенант встал и безо всякого чинопочитания предложил Мошкину стул. Николай Федорович выдвинул предложенный стул из-за стола и сел на него, одновременно разрешив сесть и стоявшему офицеру. - На кладбище вы изымали из могилы обнаруженный труп? - Да, совершенно верно. - Меня очень интересуют даже мельчайшие подробности. Прошу вас рассказать о том, что было зафиксировано бригадой на выезде? - Милицию вызвал сторож дежуривший на кладбище. Он позвонил по "ноль два" где-то в шесть вечера, а буквально через несколько минут, от силы - пятнадцать, мы уже были на месте преступления. Сторож нас сразу же проводил к могиле, которая была слегка разрыта и из нее торчала, оголенная по локоть, человеческая рука. - Почему могила была разрыта? - Я сейчас объясню. В этой могиле, немногим более сорока дней назад, была похоронена Прохорова Елена Ивановна. Муж, ухаживающий за могилой заметил, что кто-то периодически раскапывает ее, вырывая посаженные цветы. Подобное случилось дважды, а вчера могилу кто-то полил нефтепродуктами, предположительно дизельным топливом. - С какой целью нужно было это делать, как выдумаете? - спросил лейтенанта Мошкин. - Труп уже начал разлагаться и бродячие собаки учуяв это стали раскапывать захоронение. Кто-то поначалу поправлял обезображенную могилу, а потом ему, видимо, это занятие надоело и он полил могилу соляркой, надеясь таким образом отвадить собак напрочь. - Так что же, выходит это убийца поправлял могилу и поливал ее соляркой отпугивая собак? - не удержался от вопроса Мошкин. - Я не могу так категорично ответить на ваш вопрос, но тот человек, который поливал могилу дизтопливом, знал что в могиле прикопан труп. - Что вам еще удалось установить, докладывайте? - Работу на кладбище начали с того, что очень осторожно откопали и извлекли тело, которое, как я уже сказал стало разлагаться. Убитым оказался мужчина довольно преклонного возраста, лет шестидесяти трех или шестидесяти пяти. Видимых колотых или резаных ран на трупе нет. По вдавленному следу на шее можно предположить, что причиной смерти стало удушение, но точное заключение сделают уже при вскрытии. Могу также утверждать, что закопали его уже мертвым. В ротовой полости нет земли, значит он был умерщвлен где-то до того. Одежда на нем говорит, что он менял ее редко, видимо носил до полного износа. Пиджак и брюки на нем не его размера, думаю с чужого плеча. Длинные ногти на руках и ногах говорят о том, что это опустившийся человек, скорее всего бомж.
***
Его подхватили под руки и быстренько затолкали в середину колонны, которая под конвоем немцев направлялась в тыл противника. В этот день они прошли более двадцати километров в сторону Сазоновки. Весь этот путь Сергея поддерживали под руки товарищи по оружию. Ночевали в чистом поле прямо на сырой земле. За этот путь конвоирами было пристрелено около десяти пленных советских воинов, которые не могли идти из-за полученных ран. Уставшие воины забылись в глубоком сне едва только коснулись земли. Сильная головная боль не давал уснуть Архипову почти всю ночь и лишь под утро глаза его сомкнулись сами собою. Рано утром, едва развеялся туман, колонна военнопленных тронулась в путь. Сергей плохо слышал после контузии и поэтому товарищи просто растолкали его не мучая своих голосовых связок. Голова болела как и вчера, но дрожь в ногах прошла и двадцать километров до населенного пункта Лазорки он преодолел в этот день самостоятельно. И вновь немцы по дороге расстреляли всех кто не мог идти. Лазорки оказались небольшой железнодорожной станцией в двух километрах от которой и располагался лагерь для военнопленных. Так началось его пребывание в плену. В течение нескольких дней к Сергею вернулось умение слышать и говорить, но головная боль осталась на всю жизнь. Условия содержания военнопленных в этом лагере были просто ужасными, если это можно было назвать подобием условий для жизни. Просто участок в несколько гектаров с редкими деревьями обнесли по контуру проволокой в несколько рядов - вот и все. На этой территории разместили несколько тысяч человек военнопленных. В этом полевом лагере было сделано все, чтобы люди побыстрее умирали. И они умирали: от недоедания, холода, болезней. Укрыться от ветра, дождя и начинающихся заморозков было практически негде. Люди рыли углубления в земле, но и это плохо спасало от крепких ночных заморозков. Кормили пленных один раз в сутки баландой с сухим эрзац-хлебом. В лагере не хватало воды для питья. Люди лишенные элементарных человеческих условий объели все деревья, которые находились на территории лагеря, сдирая с них кору и мелкие ветви. Отсутствие надлежащих санитарных условий способствовало распространению кишечных заболеваний, которые буквально косили людей. Живые не успевали хоронить мертвых. Силы оставляли и Архипова, по утрам он уже еле-еле отрывал свое застывшее тело от стылой земли. Поначалу немцы не разрешали удалять трупы с территории лагеря, но когда каннибализм стал чуть ли не всеобщим явлением, стали заставлять сбрасывать трупы в овраг находящийся неподалеку. Времени, чтобы обдумать свое положение у Сергея было предостаточно. Он чувствовал, что силы покидают его и финал был ему понятен. Как выжить в этих условиях он просто не знал. За эти несколько недель он понял, что остаться живым не удастся, судьба не оставляла ему никакого шанса. Ужасное общение со смертью притупило в нем все человеческое и только желание жить, жить во чтобы то ни стало, постоянно сверлило его мозг. Погода ухудшалась, заморозки уже сохранялись и днем. Военнопленных в лагере стало заметно меньше и они сбивались в толпы наподобие пингвинов, стараясь хоть так защититься от мороза и пронизывающего студеного ветра. Силы были на пределе, а Сергей так и не видел выхода из создавшегося положения. Многие пытались бежать или от отчаяния бросались на проволоку, но всегда это заканчивалось одним - смертью. Иногда и он был готов броситься на колючее ограждение и тем самым положить конец мучениям, но ему хотелось жить. Наконец он признался себе, что не сможет покончить жизнь самоубийством, к него не было на это душевных сил. Балансирование на грани жизни и смерти постепенно привело его к мысли, что он готов пойти на все лишь бы остаться живым. А зима надвигалась неотвратимо и он уже понимал, что жить ему осталось от силы две-три недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44