https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/malenkie/
У входа Неретин не забыл купить букетик свежих цветов. Пробыв на кладбище более часа они помянули память Егора Митрофанова. После кладбища мужчины подвезли Наталью прямо к дому и высадив распрощались не забыв передать слова утешения Анастасии Петровне. Когда они отъехали, Дунаев спросил: - Куда теперь едем? - Давай найдем ближайшее отделение милиции. Инженер не задавал больше ни одного вопроса. Не прошло и часа как Неретин уже сидел в кабинете следователя и давал письменные показания.
***
Отступив на один шаг от упавшей замертво жены он повернулся и, держа пистолет наготове, пошел вниз закрывать входную дверь. Состояние Сопова было таким, что он готов был убить любого стань только тот на его пути. Убедившись, что нападавших было всего трое и в доме больше никого нет, он закрыл входную дверь на замок, а затем быстро поднялся к себе в комнату. Трагедия только что разыгравшаяся в его доме заставляла Сопова действовать быстро и решительно. В считанные минуты он переоделся, выбрав для себя свой любимый костюм тройку бельгийского производства. Все необходимые на первое время вещи упаковал в небольшой дорожный чемодан, а туалетные принадлежности, золотые монеты и деньги аккуратно уложил в дипломат темной, хорошо выделанной натуральной кожи. Особо тщательно Иван просмотрел документы, прежде чем опустить их во внутренний карман костюма. Взяв пистолет он, немного поколебавшись, сунул и его в боковой карман брюк мудро решив, что всегда сможет от него избавится - было бы желание. Сопов торопился поскорее уехать из города ибо оставаться и дальше в Воронеже было для него просто опасно. Выйдя из дома, Иван запер дверь на замок, а ключи забросил в густые кусты сирени росшие у самого забора. Обнаружив ключи от машины в замке зажигания, он погрузил вещи в багажник и пошел открывать ворота. Выгнав автомашину за ограду, Иван нашел в себе силы выйти из салона и затворить ворота. Бросать их открытыми было опрометчиво, это, буквально наутро, привлекло бы внимание, а что за этим последует нетрудно было догадаться. Сопов рассчитывал, что правоохранительные органы не сразу найдут трупы в его доме, а значит у него будет какое-то время чтобы скрыться. Бежать из города он решил уже испытанным железнодорожным транспортом. На центральном вокзале было многолюдно в любое время суток, что существенно уменьшало вероятность попасть в поле зрения какого-нибудь дотошного милиционера. Именно к железнодорожному вокзалу и направил свой автомобиль Сопов. Прохожих на вечерних улицах города было не так много и на дорогу ушло времени гораздо меньше обычного. Не доезжая полкилометра до вокзала, он остановил машину у тротуара, решив пройти оставшийся путь пешком. Взяв вещи, Сопов ступил на тротуар и сразу же направился к ярко освещенному зданию. Машину, без малейшего сожаления оставил на произвол судьбы, а открытое стекло и ключи в замке зажигания как бы специально провоцировали угонщиков. Вокзал встретил Ивана спертым воздухом зала ожидания и неутихающим круглосуточным гомоном вечно спешащих людей. Сопов не задерживаясь прошел к билетным кассам. Диктор по громкоговорителю объявила, что продолжается посадка на поезд идущий в столицу нашей Родины. Очереди за билетами до Москвы не было, так как поезд формировался здесь в Воронеже. Купив плацкартный билет, купейные к этому времени были уже распроданы, он вышел из вокзала и пошел по перрону к восьмому вагону, благо поезд стоял на первом пути. Место указанное в билете находилось в середине вагона, но это был неудобная полка второго уровня. Паренек, место которого располагалось внизу, помог Сопову разместить чемодан с дипломатом в нише под сидением. Едва успели они проделать это, как поезд плавно качнувшись отошел от перрона. "Ну, слава богу,- подумал он,- и на этот раз пронесло". Поезд постепенно набирал скорость и вот уже за окном стали пробегать редкие фонари пригородных улиц. Молодой человек оказался предупредительным и не только принес постельные принадлежности, но и сам уступил нижнюю полку Сопову. Поблагодарив его, Иван застелил постель и вышел в тамбур выкурить сигарету перед сном. Пистолет был ему теперь не нужен и он решил орт него избавится. В тамбуре курил низкосортную вонючую сигарету мужчина лет тридцати с казенным полотенцем перекинутым через плечо. Такое соседство Ивану претило и он прикурив свою сигарету открыл дверь ведущую в соседний вагон. Здесь в громыхающем переходе он и избавился от пистолета, который обременял его карман. С долей сожаления в сердце Сопов быстро сбросил его вниз на полотно дороги сквозь неплотно прилегающие сочленения вагонов. Чтобы не вызвать излишних подозрений он все-таки перешел в соседний вагон, где в тамбуре не торопясь выкурил сигарету. Когда он вернулся в свой вагон, мужчины с полотенцем уже в тамбуре не было, он, видимо, ушел в свое купе. Задвижка туалета показывала, что он свободен. Сполоснув лицо и руки холодной водой, которую только недавно закачали в емкость, Сопов направился в середину вагона. Ночное освещение было уже включено и многие пассажиры расположились на покой. Иван не стал раздеваться, а только сняв туфли улегся на постель поверх одеяла. Поезд набрал приличную скорость и колеса вагона выбивали ритмичную дробь готовую вот-вот слиться в сплошной перестук. У него еще стояла в глазах драма, которая всего час-другой назад разыгралась в его доме. Сопов успокаивал себя тем, что у него просто не было выбора, кроме как убить нападавших. Слишком уж парни жадные попались, вот эта жадность и стоила им жизни. А довольствуйся они тем, что он давал им, может и был бы финал этой встречи, но все произошло по худшему варианту. Что касается жены, то она своим поведением давно уже заслужила смерть и нужен был подходящий момент, чтобы он привел в исполнение вынесенный ей приговор. Он убил ее без всякой жалости и ничего кроме презрения к этой женщине в душе у него не было. Постепенно напряжение ушло и Сопов уснул, перестук колес и раскачивающийся в такт этому вагон все-таки сделали свое дело.
***
Вернувшись из командировки в родной город Воронеж поздно вечером Николай Федорович не смог сразу встретиться с генералом. Только утром следующего дня Иван Васильевич с интересом выслушал подробный рассказ Мошкин. - Коли дело завернулось так круто, думаю, нелишне будет и госбезопасность поставить в известность, а там пусть решают сами, забирать у нас дело или нет. Что ты на это скажешь? - спросил генерал и пристально поглядел на Мошкина. - Я почему-то уверен в том, что история с Архиповым их заинтересует и они заберут это дело у нас. Конечно, это не оставит меня без куска хлеба, но хотелось бы самому поймать преступника. Поймите меня правильно, товарищ генерал. - Не думаю, что они напрочь отстранят тебя от этого дела, скорее всего гебешники станут вести параллельное расследование. Так что продолжай вести поиск, но поторапливайся, а то, боюсь у тебя скоро появятся очень серьезные конкуренты. - Постараюсь, но соперничать на равных с такой могущественной организацией вряд ли смогу. - Да, трудности будут, но я вижу и много положительного. - Что именно? - спросил Николай Федорович. - Мне кажется, что вот эта соревновательность и подстегнет тебя к более активному поиску, а значит шанс самому выйти на преступника невольно увеличится. - Все это так, но уж слишком матерый убийца нам противостоит. - Тут я с тобой согласен. То, что он сумел столько лет не засветиться говорит о его недюжинной изворотливости и коварстве. Мелодичный звонок телефона прервал рассуждения генерала. Извинившись Иван Васильевич снял трубку. По изменившемуся выражению лица генерала Николай Федорович понял, что докладывали о чем-то важном. Пообещав звонившему, что он немедленно пришлет человека, Иван Васильевич положил трубку на аппарат. Переведя взгляд на следователя, он сказал: - А ведь этот телефонный звонок, как ни странно, имеет отношение к предмету нашего разговора. - Как именно, товарищ генерал? - не утерпев переспросил Мошкин. говоров сделал небольшую паузу и сказал: - Вчера в райотдел Коминтерновского района явился некий гражданин Неретин и дал показания проливающие дополнительный свет на убийство вахтера. Как мне только что сообщил начальник райотдела все показания оформлены следователем Сорокиным. Может в показаниях этого Неретина есть рациональное зерно? Николай Федорович, думаю, тебе будет интересно познакомиться с документами и поговорить со следователем Сорокиным. - Я поеду туда сейчас же и посмотрю, что он там наговорил следователю. - Тогда в добрый час,- от души пожелал Говоров и протянул руку полковнику. Поняв, что разговор закончен Мошкин пожал руку своего шефа и направился к двери кабинета. Он уже взялся за ручку двери, когда его остановил голос генерала: - Если обнаружится что-нибудь важное - держи меня в курсе. - Хорошо, Иван Васильевич,- пообещал следователь и вышел из кабинета. Миновав приемную Мошкин быстрым шагом направился к себе. Отперев дверь кабинета, Николай Федорович прошел к столу и не медля ни минуты позвонил в гараж. Заказав машину он положил трубку, закурил и опустился в кресло. У него в распоряжении было несколько свободных минут и он решил без суеты выкурить сигарету. Подойдя к окну он стал задумчиво смотреть на привычную уличную суету. Когда сигарета закончилась, Николай Федорович закрыл кабинет и спустился вниз, где по всем прикидкам его уже должна была ожидать машина. Интуиция не подвела, его расчет оказался точным - служебная "Волга" стояла у парадного. Усевшись на пассажирское сидение рядом с водителем Мошкин поздоровался с Андреем и назвал адрес. По голосу своего шефа тот понял, что полковник взволнован и торопится попасть в Коминтерновский РОВД. Ему ничего не оставалось как гнать машину по улицам города на предельно допустимой скорости.
***
Александр Михайлович пробыл в райотделе почти целых три часа. Дунаев порядком помучился от безделья пока дождался главного агронома. Когда Неретин вышел из здания, то у Семена сидевшего в машине невольно вырвался вздох облегчения. Александр Михайлович сразу направился к машине, стоявшей на обочине напротив здания милиции. Усевшись рядом с Дунаевым, он захлопнул дверцу и внимательно посмотрев на инженера спросил: - Ну, что, Семен, заждался меня? - Я уж ненароком подумал, а не арестовали ли тебя самого?- попытался пошутить Дунаев, но лицо его оставалось серьезным. - Не думал, что все так затянется,- с сожалением в голосе произнес Неретин и пристегнул ремень безопасности. - Ну, что, Михайлович, куда теперь поедем?- перебил его инженер. - Думаю, теперь и домой ехать можно, если, конечно, у тебя еще в Воронеже нет дел. Дунаев тоже перекинул ремень безопасности через плечо и запустил двигатель. - У меня тоже настроение ехать домой, мы здесь неплохо поработали и теперь остается только ожидать результатов. - Ну, тогда решено - прощай Воронеж. Инженер плавно тронул машину с места и вскоре она влилась в поток автомобилей, движущихся в четыре ряда по Московскому проспекту. Пока выбрались из города никто не заводил разговора и только оставив позади пригород Дунаев обратился к попутчику. - Расскажи, Михалыч, о чем в милиции тебя так долго расспрашивали? - Незадолго до смерти Митрофанова, я был у него и Егор рассказал мне одну историю. Суть ее сводится к тому, что он следил за одним человеком, пытаясь узнать как тот может шикарно жить на мизерную плату. Мне, честно говоря, не понравилось его назойливое любопытство, но я не стал его убеждать в обратном. Мы с ним много лет не виделись и мне не хотелось как то осложнять доверительные отношения между нами. С не которым интересом я выслушал все, что он мне говорил, но особого любопытства не проявил. - Что ты имеешь в виду?- поинтересовался инженер. - Мне надо было бы спросить у Митрофанова фамилию того человека, ноя не сделал этого о чем очень сожалею. - Почему? - О, если бы знать кто он, тогда можно было бы быстро проверить: причастен он к убийству моего друга или нет? Так мне сказал следователь Сорокин, с которым я только что имел беседу в милиции. - Что он еще говорил тебе?- спросил Дунаев не отрывая взгляда от дороги. - Самое страшное в нашем разговоре было то, что следователь в гибели Митрофанова винит меня. - В чем он обвиняет тебя, если ты в милицию явился добровольно? - Утверждал, что мне следовало отговорить Егора от этой слежки, а о своих подозрениях сообщить в милицию. Я и сам так подумал и попытался намекнуть об этом Митрофанову, но он не стал меня слушать. Капитан утверждал, что в крайнем случае мне самому нужно было явиться в органы и сделать заявление. - Если бы знать где упасть, то соломку постлал. Кто знал, что подобное может случиться? А что изменилось бы явись ты к следователю раньше? - Он говорил, что мои показания помогли бы изловить преступника, сделай я их раньше. - Это еще как сказать - бабка на двое сказала. - Но ведь ты знаешь нашу колхозную жизнь. Из-за посевной я не смог попасть на похороны Митрофанова. Я ведь не знал, что его убили, думал, что он естественной смертью умер. Приедь я на его похороны вовремя, глядишь и со следователем поговорил бы когда надо и не было бы упреков в мой адрес. - Да не расстраивайся ты, Михалыч, на их слова. Им здесь хорошо в городе рассуждать на всем готовеньком, а побывали бы в нашей шкуре годок-другой, глядишь и по другому бы запели. - Обидно другое: этот капитан не понимает, что на похороны своего друга я не поехал не по своей прихоти, не из-за каприза - я не смог оставить производство. - Да брось ты переживать из-за слов следователя. Он свою копну молотит, вот и сваливает вину на другого, видимо, "слабо" у них поймать убийцу. Неретин ничего не сказал на последние слова инженера. Утопив указательным пальцем прикуриватель, расположенный на приборной панели, Александр Михайлович достал из пачки сигарету. Его примеру молча последовал и Дунаев. Закурив они долго ехали не проронив ни слова, каждый по своему думал о случившемся. Первым затянувшееся молчание прервал инженер:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
***
Отступив на один шаг от упавшей замертво жены он повернулся и, держа пистолет наготове, пошел вниз закрывать входную дверь. Состояние Сопова было таким, что он готов был убить любого стань только тот на его пути. Убедившись, что нападавших было всего трое и в доме больше никого нет, он закрыл входную дверь на замок, а затем быстро поднялся к себе в комнату. Трагедия только что разыгравшаяся в его доме заставляла Сопова действовать быстро и решительно. В считанные минуты он переоделся, выбрав для себя свой любимый костюм тройку бельгийского производства. Все необходимые на первое время вещи упаковал в небольшой дорожный чемодан, а туалетные принадлежности, золотые монеты и деньги аккуратно уложил в дипломат темной, хорошо выделанной натуральной кожи. Особо тщательно Иван просмотрел документы, прежде чем опустить их во внутренний карман костюма. Взяв пистолет он, немного поколебавшись, сунул и его в боковой карман брюк мудро решив, что всегда сможет от него избавится - было бы желание. Сопов торопился поскорее уехать из города ибо оставаться и дальше в Воронеже было для него просто опасно. Выйдя из дома, Иван запер дверь на замок, а ключи забросил в густые кусты сирени росшие у самого забора. Обнаружив ключи от машины в замке зажигания, он погрузил вещи в багажник и пошел открывать ворота. Выгнав автомашину за ограду, Иван нашел в себе силы выйти из салона и затворить ворота. Бросать их открытыми было опрометчиво, это, буквально наутро, привлекло бы внимание, а что за этим последует нетрудно было догадаться. Сопов рассчитывал, что правоохранительные органы не сразу найдут трупы в его доме, а значит у него будет какое-то время чтобы скрыться. Бежать из города он решил уже испытанным железнодорожным транспортом. На центральном вокзале было многолюдно в любое время суток, что существенно уменьшало вероятность попасть в поле зрения какого-нибудь дотошного милиционера. Именно к железнодорожному вокзалу и направил свой автомобиль Сопов. Прохожих на вечерних улицах города было не так много и на дорогу ушло времени гораздо меньше обычного. Не доезжая полкилометра до вокзала, он остановил машину у тротуара, решив пройти оставшийся путь пешком. Взяв вещи, Сопов ступил на тротуар и сразу же направился к ярко освещенному зданию. Машину, без малейшего сожаления оставил на произвол судьбы, а открытое стекло и ключи в замке зажигания как бы специально провоцировали угонщиков. Вокзал встретил Ивана спертым воздухом зала ожидания и неутихающим круглосуточным гомоном вечно спешащих людей. Сопов не задерживаясь прошел к билетным кассам. Диктор по громкоговорителю объявила, что продолжается посадка на поезд идущий в столицу нашей Родины. Очереди за билетами до Москвы не было, так как поезд формировался здесь в Воронеже. Купив плацкартный билет, купейные к этому времени были уже распроданы, он вышел из вокзала и пошел по перрону к восьмому вагону, благо поезд стоял на первом пути. Место указанное в билете находилось в середине вагона, но это был неудобная полка второго уровня. Паренек, место которого располагалось внизу, помог Сопову разместить чемодан с дипломатом в нише под сидением. Едва успели они проделать это, как поезд плавно качнувшись отошел от перрона. "Ну, слава богу,- подумал он,- и на этот раз пронесло". Поезд постепенно набирал скорость и вот уже за окном стали пробегать редкие фонари пригородных улиц. Молодой человек оказался предупредительным и не только принес постельные принадлежности, но и сам уступил нижнюю полку Сопову. Поблагодарив его, Иван застелил постель и вышел в тамбур выкурить сигарету перед сном. Пистолет был ему теперь не нужен и он решил орт него избавится. В тамбуре курил низкосортную вонючую сигарету мужчина лет тридцати с казенным полотенцем перекинутым через плечо. Такое соседство Ивану претило и он прикурив свою сигарету открыл дверь ведущую в соседний вагон. Здесь в громыхающем переходе он и избавился от пистолета, который обременял его карман. С долей сожаления в сердце Сопов быстро сбросил его вниз на полотно дороги сквозь неплотно прилегающие сочленения вагонов. Чтобы не вызвать излишних подозрений он все-таки перешел в соседний вагон, где в тамбуре не торопясь выкурил сигарету. Когда он вернулся в свой вагон, мужчины с полотенцем уже в тамбуре не было, он, видимо, ушел в свое купе. Задвижка туалета показывала, что он свободен. Сполоснув лицо и руки холодной водой, которую только недавно закачали в емкость, Сопов направился в середину вагона. Ночное освещение было уже включено и многие пассажиры расположились на покой. Иван не стал раздеваться, а только сняв туфли улегся на постель поверх одеяла. Поезд набрал приличную скорость и колеса вагона выбивали ритмичную дробь готовую вот-вот слиться в сплошной перестук. У него еще стояла в глазах драма, которая всего час-другой назад разыгралась в его доме. Сопов успокаивал себя тем, что у него просто не было выбора, кроме как убить нападавших. Слишком уж парни жадные попались, вот эта жадность и стоила им жизни. А довольствуйся они тем, что он давал им, может и был бы финал этой встречи, но все произошло по худшему варианту. Что касается жены, то она своим поведением давно уже заслужила смерть и нужен был подходящий момент, чтобы он привел в исполнение вынесенный ей приговор. Он убил ее без всякой жалости и ничего кроме презрения к этой женщине в душе у него не было. Постепенно напряжение ушло и Сопов уснул, перестук колес и раскачивающийся в такт этому вагон все-таки сделали свое дело.
***
Вернувшись из командировки в родной город Воронеж поздно вечером Николай Федорович не смог сразу встретиться с генералом. Только утром следующего дня Иван Васильевич с интересом выслушал подробный рассказ Мошкин. - Коли дело завернулось так круто, думаю, нелишне будет и госбезопасность поставить в известность, а там пусть решают сами, забирать у нас дело или нет. Что ты на это скажешь? - спросил генерал и пристально поглядел на Мошкина. - Я почему-то уверен в том, что история с Архиповым их заинтересует и они заберут это дело у нас. Конечно, это не оставит меня без куска хлеба, но хотелось бы самому поймать преступника. Поймите меня правильно, товарищ генерал. - Не думаю, что они напрочь отстранят тебя от этого дела, скорее всего гебешники станут вести параллельное расследование. Так что продолжай вести поиск, но поторапливайся, а то, боюсь у тебя скоро появятся очень серьезные конкуренты. - Постараюсь, но соперничать на равных с такой могущественной организацией вряд ли смогу. - Да, трудности будут, но я вижу и много положительного. - Что именно? - спросил Николай Федорович. - Мне кажется, что вот эта соревновательность и подстегнет тебя к более активному поиску, а значит шанс самому выйти на преступника невольно увеличится. - Все это так, но уж слишком матерый убийца нам противостоит. - Тут я с тобой согласен. То, что он сумел столько лет не засветиться говорит о его недюжинной изворотливости и коварстве. Мелодичный звонок телефона прервал рассуждения генерала. Извинившись Иван Васильевич снял трубку. По изменившемуся выражению лица генерала Николай Федорович понял, что докладывали о чем-то важном. Пообещав звонившему, что он немедленно пришлет человека, Иван Васильевич положил трубку на аппарат. Переведя взгляд на следователя, он сказал: - А ведь этот телефонный звонок, как ни странно, имеет отношение к предмету нашего разговора. - Как именно, товарищ генерал? - не утерпев переспросил Мошкин. говоров сделал небольшую паузу и сказал: - Вчера в райотдел Коминтерновского района явился некий гражданин Неретин и дал показания проливающие дополнительный свет на убийство вахтера. Как мне только что сообщил начальник райотдела все показания оформлены следователем Сорокиным. Может в показаниях этого Неретина есть рациональное зерно? Николай Федорович, думаю, тебе будет интересно познакомиться с документами и поговорить со следователем Сорокиным. - Я поеду туда сейчас же и посмотрю, что он там наговорил следователю. - Тогда в добрый час,- от души пожелал Говоров и протянул руку полковнику. Поняв, что разговор закончен Мошкин пожал руку своего шефа и направился к двери кабинета. Он уже взялся за ручку двери, когда его остановил голос генерала: - Если обнаружится что-нибудь важное - держи меня в курсе. - Хорошо, Иван Васильевич,- пообещал следователь и вышел из кабинета. Миновав приемную Мошкин быстрым шагом направился к себе. Отперев дверь кабинета, Николай Федорович прошел к столу и не медля ни минуты позвонил в гараж. Заказав машину он положил трубку, закурил и опустился в кресло. У него в распоряжении было несколько свободных минут и он решил без суеты выкурить сигарету. Подойдя к окну он стал задумчиво смотреть на привычную уличную суету. Когда сигарета закончилась, Николай Федорович закрыл кабинет и спустился вниз, где по всем прикидкам его уже должна была ожидать машина. Интуиция не подвела, его расчет оказался точным - служебная "Волга" стояла у парадного. Усевшись на пассажирское сидение рядом с водителем Мошкин поздоровался с Андреем и назвал адрес. По голосу своего шефа тот понял, что полковник взволнован и торопится попасть в Коминтерновский РОВД. Ему ничего не оставалось как гнать машину по улицам города на предельно допустимой скорости.
***
Александр Михайлович пробыл в райотделе почти целых три часа. Дунаев порядком помучился от безделья пока дождался главного агронома. Когда Неретин вышел из здания, то у Семена сидевшего в машине невольно вырвался вздох облегчения. Александр Михайлович сразу направился к машине, стоявшей на обочине напротив здания милиции. Усевшись рядом с Дунаевым, он захлопнул дверцу и внимательно посмотрев на инженера спросил: - Ну, что, Семен, заждался меня? - Я уж ненароком подумал, а не арестовали ли тебя самого?- попытался пошутить Дунаев, но лицо его оставалось серьезным. - Не думал, что все так затянется,- с сожалением в голосе произнес Неретин и пристегнул ремень безопасности. - Ну, что, Михайлович, куда теперь поедем?- перебил его инженер. - Думаю, теперь и домой ехать можно, если, конечно, у тебя еще в Воронеже нет дел. Дунаев тоже перекинул ремень безопасности через плечо и запустил двигатель. - У меня тоже настроение ехать домой, мы здесь неплохо поработали и теперь остается только ожидать результатов. - Ну, тогда решено - прощай Воронеж. Инженер плавно тронул машину с места и вскоре она влилась в поток автомобилей, движущихся в четыре ряда по Московскому проспекту. Пока выбрались из города никто не заводил разговора и только оставив позади пригород Дунаев обратился к попутчику. - Расскажи, Михалыч, о чем в милиции тебя так долго расспрашивали? - Незадолго до смерти Митрофанова, я был у него и Егор рассказал мне одну историю. Суть ее сводится к тому, что он следил за одним человеком, пытаясь узнать как тот может шикарно жить на мизерную плату. Мне, честно говоря, не понравилось его назойливое любопытство, но я не стал его убеждать в обратном. Мы с ним много лет не виделись и мне не хотелось как то осложнять доверительные отношения между нами. С не которым интересом я выслушал все, что он мне говорил, но особого любопытства не проявил. - Что ты имеешь в виду?- поинтересовался инженер. - Мне надо было бы спросить у Митрофанова фамилию того человека, ноя не сделал этого о чем очень сожалею. - Почему? - О, если бы знать кто он, тогда можно было бы быстро проверить: причастен он к убийству моего друга или нет? Так мне сказал следователь Сорокин, с которым я только что имел беседу в милиции. - Что он еще говорил тебе?- спросил Дунаев не отрывая взгляда от дороги. - Самое страшное в нашем разговоре было то, что следователь в гибели Митрофанова винит меня. - В чем он обвиняет тебя, если ты в милицию явился добровольно? - Утверждал, что мне следовало отговорить Егора от этой слежки, а о своих подозрениях сообщить в милицию. Я и сам так подумал и попытался намекнуть об этом Митрофанову, но он не стал меня слушать. Капитан утверждал, что в крайнем случае мне самому нужно было явиться в органы и сделать заявление. - Если бы знать где упасть, то соломку постлал. Кто знал, что подобное может случиться? А что изменилось бы явись ты к следователю раньше? - Он говорил, что мои показания помогли бы изловить преступника, сделай я их раньше. - Это еще как сказать - бабка на двое сказала. - Но ведь ты знаешь нашу колхозную жизнь. Из-за посевной я не смог попасть на похороны Митрофанова. Я ведь не знал, что его убили, думал, что он естественной смертью умер. Приедь я на его похороны вовремя, глядишь и со следователем поговорил бы когда надо и не было бы упреков в мой адрес. - Да не расстраивайся ты, Михалыч, на их слова. Им здесь хорошо в городе рассуждать на всем готовеньком, а побывали бы в нашей шкуре годок-другой, глядишь и по другому бы запели. - Обидно другое: этот капитан не понимает, что на похороны своего друга я не поехал не по своей прихоти, не из-за каприза - я не смог оставить производство. - Да брось ты переживать из-за слов следователя. Он свою копну молотит, вот и сваливает вину на другого, видимо, "слабо" у них поймать убийцу. Неретин ничего не сказал на последние слова инженера. Утопив указательным пальцем прикуриватель, расположенный на приборной панели, Александр Михайлович достал из пачки сигарету. Его примеру молча последовал и Дунаев. Закурив они долго ехали не проронив ни слова, каждый по своему думал о случившемся. Первым затянувшееся молчание прервал инженер:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44