душевая кабина river nara 90
Поезда пришлось ожидать около двух часов - это время они дремали на неудобных диванчиках в абсолютно пустом зале ожидания. Дорога оказалась длинной и утомительной. Прежде чем добраться до пункта назначения им пришлось сделать три пересадки. За время поездки всем четверым пришлось мерзнуть то в товарном вагоне, то трястись в теплушке, и даже несколько часов провести в пассажирском вагоне оставив позади с десяток перегонов. В дороге ничего интересного не случилось, но от зоркого глаза Архипов не ускользнуло, что унтер-офицер Шварц увозил их на Запад в глубокий немецкий тыл. У Сергея даже мелькнула мысль отправить своих попутчиков на тот свет, а самому, с документами унтер-офицера, попытаться пробраться на восток к своим. Он может и осуществил бы эту дерзкую идею, но у Шварца не было с собой их личных дел. Педантичные и расчетливые немцы предусмотрели и эту вероятность и, видимо, документы в пункт назначения отправили по другому каналу. А если бы завладеть своим личным делом, уничтожить компрометирующие его фотографии и подписку о сотрудничестве с немцами, то со своими документами можно было бы пробраться к своим. Сергей понимал всю нереальность своих мечтаний, даже если бы все и получилось с личным делом, но его у унтер-офицера не было и потому приходилось отдать самого себя в распоряжение судьбы. На третий день они добрались до небольшого сильно разрушенного городка, который оказался польской станцией Малкинья. Здесь пересекались железные дороги, идущие из Варшавы, Белостока, Седлеца и Ломжи. Вдоль Западного Буга на восток от Варшавы тянутся пески и болота, стоят густые сосновые и лиственные леса. Люди избегают песчаных узких проселков, где нога увязает, а колесо уходит по самую ось в глубокий песок. Места здесь унылые и пустынные, селения очень редки. На седлецкой ветке в шестидесяти километрах от Варшавы располагалась крохотная полузабытая Богом станция Треблинка. Здесь среди песка и сосен на пустыре окруженным со всех сторон лесом располагался трудовой концентрационный лагерь. Таких лагерей немцами на окуппированной территории было построено многие сотни, если не тысячи. Люди начали поступать в лагерь в 1941 году, сюда немцы подбирали и изменников, предателей, которые были просто необходимы в штате лагеря. Территория концлагеря была аккуратно разбита на ровные прямоугольники. Бараки выстроены под линеечку, дорожки посыпаны песком и обсажены молодыми сосенками. Немецкая бережливость и расчетливость чувствовалась во всем. Лагерь существовал как отдельное производство, здесь было все: пекарня, гараж, парикмахерская, баня, бензоколонка, склады и прочие службы для немецкого персонала. Здесь чувствовалась педантичная тяга к порядку, мелочная расчетливость, все было предусмотрено и разработано до малейших деталей. Как позднее узнал Архипов, через лагерь за год должно было проходить около двадцати тысяч человек, в основном, поляков. Люди здесь нещадно эксплуатировались, за малейшую провинность следовало неотвратимое наказание - смерть. В лагере было большое количество мастерских: сапожная, швейные, мебельная и другие. Человек не мог прожить в лагере более полугода - он просто не выдерживал этого ада чисто физически. Вот здесь и должны были продолжать свою службу фюреру Архипов и двое его друзей. Увидев территорию огороженную колючей проволокой с вышками и пулеметами, Сергей сразу понял все. Сдав своих подопечных, унтерофицер Шварц отбыл восвояси, а дежурный офицер вызвал дневального и отправил трех прибывших вахманов устраиваться на жилье и становиться на довольствие. Барак для них располагался вне лагеря по соседству с домиками в которых проживали эсэсовские офицеры. Барак был просторным и светлым, но заселен только наполовину, об этом говорили пустые кровати с голыми сетками. На получение постельных принадлежностей и прочие хлопоты ушло не столь много времени, но в день прибытия их никто не беспокоил. К работе они приступили только на следующий день. Каждый из трех понимал какая специальность у них будет здесь.
***
В открытое окно автобуса врывался свежий утренний воздух и упругой струей ударялся в лицо Николая Федоровича. Пассажиров с рейсовом автобусе в этот ранний час было не очень много и при желании Мошкин мог пересесть на другой диванчик, где было не так ветрено, но он сознательно не делал этого. Прохладный воздух, впитавший в себя ночную влагу доставлял ему удовольствие. Николай Федорович наслаждался ветерком полузакрыв веки и крепко сцепив пальцы обеих рук на поручнях. Вчерашнее совещание у генерала Говорова продолжалось не более часа. Только отпустив всех он разговорился с Мошкиным. Своей несколько наигранной веселостью, он как бы хотел поддержать следователя, по лицу которого без труда угадывалось, что расследование фактически стоит на месте. В таких случаях Говоров умел не только слушать подчиненных и помочь им советом, но и в непринужденной беседе поднять настроение, вселить в человека уверенность. Николая Федоровича он выслушал с большим вниманием и его план поиска, в общих чертах, одобрил. Поговорив они расстались с твердым убеждением, что все предпринятое ими сделано правильно, но поиск нужно активизировать в противном случае дело безнадежно "зависнет". Скрипнув тормозами, автобус остановился и Мошкин оторвавшись от своих мыслей торопливо выбежал на улицу. Остановка находилась от областного УВД в трех минутах ходьбы и это расстояние Николай Федорович преодолел в приподнятом настроении, радуясь свежести утреннего воздуха. Ответив на приветствие дежурного офицера, он остановился и попросил чтобы тот направил к нему капитана Скребнева, как только тот появится в управлении. Поднявшись к себе в кабинет, сразу же прошел к столу и позвонив в гараж вызвал служебную машину. Положив трубку, стал ожидать Скребнева, которому еще вчера приказал взять заключение патологоанатомического исследования трупа. Настольные часы показывали начало восьмого. Николай Федорович сверил их с тем, что показывали его наручные - расхождение составило почти целых пять минут. Наручные, в массивной золотой оправе - подарок начальника УВД, отличались особой точностью хода и, как правило, в корректировке не нуждались. Подведя стрелки, он несколькими энергичными движениями завел пружину хода и вновь поставил часы на прежнее место перед собой. Рука Мошкина уже потянулась к пачке сигарет, когда раздался стук в дверь. - Да, войдите. - Разрешите, товарищ полковник? - Входи, входи,- пригласил Николай Федорович, увидев в дверях Скребнева. - Здравствуйте,- капитан закрыл дверь и не мешкая прошел и сел на один из свободных стульев. - Что показало вскрытие? - Как мне сказал судмедэксперт, смерть наступила от удушения и только спустя три-четыре часа тело закопали. Следов борьбы или каких-то повреждений на теле нет, как-будто несчастный повесился сам. Оказалось, что он задушен опытной рукой. - А разве можно установить и такое? - Эксперт утверждает, что петля затянута так, что, видимо, узел был подведен под ухо. После того, как у жертвы выбивают опору из-под ног, она сама, своим собственным весом, ломает себе шейные позвонки. А у трупа сломаны именно шейные позвонки. - Что еще поведал тебе эксперт? - Он рассказал, что им, еще в университете приводили пример из опыта одного южноамериканского палача. В этой англоязычной стране смертная казнь осуществляется только через повешение. Так вот, этот палач, если желал, чтобы жертва меньше мучилась, затягивал петлю таким же образом - узел под ухо. Тот, кто убил бомжа знал это и, видимо, хотел уменьшить страдания человека, которого лишал жизни. - Да, это очень интересный комментарий эксперта. - Вскрытие установило, что убитый находился в сильном опьянении, в его желудке находилось около двухсот граммов водки. Повесили его на тонком шнуре или электропроводе, об этом свидетельствует характерный след оставшийся на шее убитого. Вот, в основном, и все самое важное, что дало нам вскрытие. - Вы заключение взяли у них или нет? - Нет, оно не было готово. Итоговый документ вскрытия они обещали доставить вам сегодня, ну, от силы, завтра. - Понятно. Сейчас мы с тобой поедем в Северный микрорайон. Вот возьми фотографии убитого, раздашь из участковым инспекторам, возможно, таким образом, мы сможем установить личность убитого. Ч, тем временем, займусь людьми работающими на кладбище. Мошкин выложил из ящика стола солидный пакет с фотографиями и протянул его капитану. - Я постараюсь все организовать на должном уровне. - Поедем вместе, я уже вызвал машину,- сказал Мошкин и встал изза стола.
***
Теплица встретила их сочной зеленью уже начинающих созревать огурцов. Плети растений с огромными листьями располагались вертикально, они карабкались вверх, цепляясь за длинные веревочные поводки. - Вот, Сашка, смотри чем я на досуге занимаюсь. Теплица представляла собой капитальное строение в сорок пятьпятьдесят квадратных метров и была эта площадь сплошь занята под огурцами. - Да, молодец, Егор, все у тебя поставлено на широкую ногу. И большой доход ты от этого имеешь? - Честно сказать, теплица дает мне доход превышающий в два раза ту зарплату, что я получал за год работы агрономом в "Гипроземе". Так что я перешел на рыночные отношения гораздо раньше, чем стала нас агитировать официальная пропаганда. Позднее, когда я перестал работать и стал пенсионером по инвалидности, заниматься в теплице стало труднее, но оставить это увлечение я не смог. Правда, все теперь здесь делают жена и дочь, а я состою при них консультантом. После выхода на пенсию, два года я нигде не работал, но потом стал подумывать о дополнительном заработке. В настоящее время я на постоянной работе и приношу в семью неплохие деньги. Если сказать тебе, то ты не поверишь, где я сумел пристроиться. - Где не работать лишь бы денежки платили, но все-таки интересно, где? - Тут неподалеку есть городское кладбище, вот я туда и устроился работать сторожем. - Ну, ты, Егор, даешь! Действительно, нашел местечко, и не страшно? - Знаешь, когда мне предложили пойти туда, вот как и тебе сейчас, мне не по себе стало, а потом привык - и ничего. Да там страшного ничего и нет - отсидишь сутки в дежурке, а трое дома. И время свободное есть, и зарплата какая никакая, а каждый месяц. Дома, ведь сам знаешь, стены заедят, а тут хоть какая, а перемена "декораций", да и деньги дома не лишние. - Я бы не осмелился пойти работать на кладбище. - Пойми, в этом даже есть резон. - Что ты имеешь в виду? - Не секрет, а дома приходится каждый день трудится и столько сколько надо, будь ты хоть трижды инвалид. Работая вахтером на кладбище я предоставлен сам себе и если сказать честно - отдыхаю. Ведь за эти сутки можно и книгу почитать и выспаться, а придешь домой принимайся за настоящую работу. - Но ведь наверное скучно там? - не удержался от вопроса Александр. - Скучному человеку на любой работе скучно. А если ты оптимист, да и к тому же человек наблюдательный, то скучать некогда будет. Там на кладбище, соприкасаешься со многими людьми, которые потеряли родных или близких им людей. И сам начинаешь по-другому смотреть на жизнь, на то, что и ка делаешь. Эти размышления побуждают по-новому взглянуть на общечеловеческие ценности, помогают занять беспристрастную позицию в извечной борьбе добра и зла. - Ну, Егор, тебя послушать, то получается, что ты не только дежуришь, но и философствуешь. - Получается так. А кто оставшись наедине с самим собой не размышляет о смысле жизни, не задумывается над тем, что он успел сделать на земле сам и что ему еще предстоит сделать? У нас с тобой, Сашка, наступает возраст переосмысления, когда к своим поступкам, делам и даже мыслям нужно относиться более критически и более взвешенно. Или ты со мною несогласен? - В этом я с тобою полностью согласен, но сколько помню себя, всегда старался поступать по-совести. - Вот и хорошо, но, все равно, сделать ревизию своих добрых дел, мыслей, всегда своевременно и полезно. Я конечно не навязываю тебе свое мнение, но если ты к нему и прислушаешься, то хуже от этого не будет. - Возможно ты и прав, я как-то об этом не думал. - А я, работая сторожем на кладбище, невольно наблюдаю за теми людьми, кто работает там, кто часто посещает могилы своих близких. По тому, как люди относятся к посещению могил своих родственников и близких, можно судить как они относились к ним при жизни. Те, кто боготворили своих жен, детей, матерей, и после кончины не забывают о них. Такие люди часто навещают кладбища, ухаживают за могилами, приносят цветы, до конца своих дней скорбят об умерших. А есть такие, кто и раз в год, на пасху, не удосужится появится у могилы своего отца или матери. Что может быть ужаснее фактического отказа таких людей от доброй памяти к усопшим родителям? - Егор, плохо, что забывают умерших, но в повседневной жизни мы порою видим как дети отказываются от состарившихся, но еще живых родителей. - Но это явная подлость, граничащая с преступлением. Подобные факты не подлежат осуждению, ибо невозможно найти слова оправдывающие подобных детей. А есть у меня наблюдения совсем другого плана. У нас на кладбище до последнего времени работал один необычный человек. На внешность он очень похож на агрохимикапочвоведа Прянишникова, ну того, что изображен во многих институтских учебниках. Разговор прервал стук входной двери, а следом раздался громкий крик дочери: - Папа, ну где вы пропали? Идите домой, вас мамка зовет. - Заговорились мы с тобой, а там женщины уже нас разыскивать стали. - Пошли, а то мне влетит от Насти. - Погоди, Егор, а что ты хотел рассказать мне об этом "агрохимике"? - Расскажу, но попозже, ты только не забудь напомни мне, а сейчас пошли - пора обедать.
*** Коменданту лагеря гауптману Карлу Шлихтену не терпелось посмотреть прибывших вахманов в деле и потому прямо с утра следующего дня начались экзекуции. Унтер-офицер Шварц, видимо, имел беседу с гауптманом лично. Комендант был хорошо осведомлен о своих будущих подручных потому им и была предоставлена возможность умерщвлять поляков привычным орудием - молотком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
***
В открытое окно автобуса врывался свежий утренний воздух и упругой струей ударялся в лицо Николая Федоровича. Пассажиров с рейсовом автобусе в этот ранний час было не очень много и при желании Мошкин мог пересесть на другой диванчик, где было не так ветрено, но он сознательно не делал этого. Прохладный воздух, впитавший в себя ночную влагу доставлял ему удовольствие. Николай Федорович наслаждался ветерком полузакрыв веки и крепко сцепив пальцы обеих рук на поручнях. Вчерашнее совещание у генерала Говорова продолжалось не более часа. Только отпустив всех он разговорился с Мошкиным. Своей несколько наигранной веселостью, он как бы хотел поддержать следователя, по лицу которого без труда угадывалось, что расследование фактически стоит на месте. В таких случаях Говоров умел не только слушать подчиненных и помочь им советом, но и в непринужденной беседе поднять настроение, вселить в человека уверенность. Николая Федоровича он выслушал с большим вниманием и его план поиска, в общих чертах, одобрил. Поговорив они расстались с твердым убеждением, что все предпринятое ими сделано правильно, но поиск нужно активизировать в противном случае дело безнадежно "зависнет". Скрипнув тормозами, автобус остановился и Мошкин оторвавшись от своих мыслей торопливо выбежал на улицу. Остановка находилась от областного УВД в трех минутах ходьбы и это расстояние Николай Федорович преодолел в приподнятом настроении, радуясь свежести утреннего воздуха. Ответив на приветствие дежурного офицера, он остановился и попросил чтобы тот направил к нему капитана Скребнева, как только тот появится в управлении. Поднявшись к себе в кабинет, сразу же прошел к столу и позвонив в гараж вызвал служебную машину. Положив трубку, стал ожидать Скребнева, которому еще вчера приказал взять заключение патологоанатомического исследования трупа. Настольные часы показывали начало восьмого. Николай Федорович сверил их с тем, что показывали его наручные - расхождение составило почти целых пять минут. Наручные, в массивной золотой оправе - подарок начальника УВД, отличались особой точностью хода и, как правило, в корректировке не нуждались. Подведя стрелки, он несколькими энергичными движениями завел пружину хода и вновь поставил часы на прежнее место перед собой. Рука Мошкина уже потянулась к пачке сигарет, когда раздался стук в дверь. - Да, войдите. - Разрешите, товарищ полковник? - Входи, входи,- пригласил Николай Федорович, увидев в дверях Скребнева. - Здравствуйте,- капитан закрыл дверь и не мешкая прошел и сел на один из свободных стульев. - Что показало вскрытие? - Как мне сказал судмедэксперт, смерть наступила от удушения и только спустя три-четыре часа тело закопали. Следов борьбы или каких-то повреждений на теле нет, как-будто несчастный повесился сам. Оказалось, что он задушен опытной рукой. - А разве можно установить и такое? - Эксперт утверждает, что петля затянута так, что, видимо, узел был подведен под ухо. После того, как у жертвы выбивают опору из-под ног, она сама, своим собственным весом, ломает себе шейные позвонки. А у трупа сломаны именно шейные позвонки. - Что еще поведал тебе эксперт? - Он рассказал, что им, еще в университете приводили пример из опыта одного южноамериканского палача. В этой англоязычной стране смертная казнь осуществляется только через повешение. Так вот, этот палач, если желал, чтобы жертва меньше мучилась, затягивал петлю таким же образом - узел под ухо. Тот, кто убил бомжа знал это и, видимо, хотел уменьшить страдания человека, которого лишал жизни. - Да, это очень интересный комментарий эксперта. - Вскрытие установило, что убитый находился в сильном опьянении, в его желудке находилось около двухсот граммов водки. Повесили его на тонком шнуре или электропроводе, об этом свидетельствует характерный след оставшийся на шее убитого. Вот, в основном, и все самое важное, что дало нам вскрытие. - Вы заключение взяли у них или нет? - Нет, оно не было готово. Итоговый документ вскрытия они обещали доставить вам сегодня, ну, от силы, завтра. - Понятно. Сейчас мы с тобой поедем в Северный микрорайон. Вот возьми фотографии убитого, раздашь из участковым инспекторам, возможно, таким образом, мы сможем установить личность убитого. Ч, тем временем, займусь людьми работающими на кладбище. Мошкин выложил из ящика стола солидный пакет с фотографиями и протянул его капитану. - Я постараюсь все организовать на должном уровне. - Поедем вместе, я уже вызвал машину,- сказал Мошкин и встал изза стола.
***
Теплица встретила их сочной зеленью уже начинающих созревать огурцов. Плети растений с огромными листьями располагались вертикально, они карабкались вверх, цепляясь за длинные веревочные поводки. - Вот, Сашка, смотри чем я на досуге занимаюсь. Теплица представляла собой капитальное строение в сорок пятьпятьдесят квадратных метров и была эта площадь сплошь занята под огурцами. - Да, молодец, Егор, все у тебя поставлено на широкую ногу. И большой доход ты от этого имеешь? - Честно сказать, теплица дает мне доход превышающий в два раза ту зарплату, что я получал за год работы агрономом в "Гипроземе". Так что я перешел на рыночные отношения гораздо раньше, чем стала нас агитировать официальная пропаганда. Позднее, когда я перестал работать и стал пенсионером по инвалидности, заниматься в теплице стало труднее, но оставить это увлечение я не смог. Правда, все теперь здесь делают жена и дочь, а я состою при них консультантом. После выхода на пенсию, два года я нигде не работал, но потом стал подумывать о дополнительном заработке. В настоящее время я на постоянной работе и приношу в семью неплохие деньги. Если сказать тебе, то ты не поверишь, где я сумел пристроиться. - Где не работать лишь бы денежки платили, но все-таки интересно, где? - Тут неподалеку есть городское кладбище, вот я туда и устроился работать сторожем. - Ну, ты, Егор, даешь! Действительно, нашел местечко, и не страшно? - Знаешь, когда мне предложили пойти туда, вот как и тебе сейчас, мне не по себе стало, а потом привык - и ничего. Да там страшного ничего и нет - отсидишь сутки в дежурке, а трое дома. И время свободное есть, и зарплата какая никакая, а каждый месяц. Дома, ведь сам знаешь, стены заедят, а тут хоть какая, а перемена "декораций", да и деньги дома не лишние. - Я бы не осмелился пойти работать на кладбище. - Пойми, в этом даже есть резон. - Что ты имеешь в виду? - Не секрет, а дома приходится каждый день трудится и столько сколько надо, будь ты хоть трижды инвалид. Работая вахтером на кладбище я предоставлен сам себе и если сказать честно - отдыхаю. Ведь за эти сутки можно и книгу почитать и выспаться, а придешь домой принимайся за настоящую работу. - Но ведь наверное скучно там? - не удержался от вопроса Александр. - Скучному человеку на любой работе скучно. А если ты оптимист, да и к тому же человек наблюдательный, то скучать некогда будет. Там на кладбище, соприкасаешься со многими людьми, которые потеряли родных или близких им людей. И сам начинаешь по-другому смотреть на жизнь, на то, что и ка делаешь. Эти размышления побуждают по-новому взглянуть на общечеловеческие ценности, помогают занять беспристрастную позицию в извечной борьбе добра и зла. - Ну, Егор, тебя послушать, то получается, что ты не только дежуришь, но и философствуешь. - Получается так. А кто оставшись наедине с самим собой не размышляет о смысле жизни, не задумывается над тем, что он успел сделать на земле сам и что ему еще предстоит сделать? У нас с тобой, Сашка, наступает возраст переосмысления, когда к своим поступкам, делам и даже мыслям нужно относиться более критически и более взвешенно. Или ты со мною несогласен? - В этом я с тобою полностью согласен, но сколько помню себя, всегда старался поступать по-совести. - Вот и хорошо, но, все равно, сделать ревизию своих добрых дел, мыслей, всегда своевременно и полезно. Я конечно не навязываю тебе свое мнение, но если ты к нему и прислушаешься, то хуже от этого не будет. - Возможно ты и прав, я как-то об этом не думал. - А я, работая сторожем на кладбище, невольно наблюдаю за теми людьми, кто работает там, кто часто посещает могилы своих близких. По тому, как люди относятся к посещению могил своих родственников и близких, можно судить как они относились к ним при жизни. Те, кто боготворили своих жен, детей, матерей, и после кончины не забывают о них. Такие люди часто навещают кладбища, ухаживают за могилами, приносят цветы, до конца своих дней скорбят об умерших. А есть такие, кто и раз в год, на пасху, не удосужится появится у могилы своего отца или матери. Что может быть ужаснее фактического отказа таких людей от доброй памяти к усопшим родителям? - Егор, плохо, что забывают умерших, но в повседневной жизни мы порою видим как дети отказываются от состарившихся, но еще живых родителей. - Но это явная подлость, граничащая с преступлением. Подобные факты не подлежат осуждению, ибо невозможно найти слова оправдывающие подобных детей. А есть у меня наблюдения совсем другого плана. У нас на кладбище до последнего времени работал один необычный человек. На внешность он очень похож на агрохимикапочвоведа Прянишникова, ну того, что изображен во многих институтских учебниках. Разговор прервал стук входной двери, а следом раздался громкий крик дочери: - Папа, ну где вы пропали? Идите домой, вас мамка зовет. - Заговорились мы с тобой, а там женщины уже нас разыскивать стали. - Пошли, а то мне влетит от Насти. - Погоди, Егор, а что ты хотел рассказать мне об этом "агрохимике"? - Расскажу, но попозже, ты только не забудь напомни мне, а сейчас пошли - пора обедать.
*** Коменданту лагеря гауптману Карлу Шлихтену не терпелось посмотреть прибывших вахманов в деле и потому прямо с утра следующего дня начались экзекуции. Унтер-офицер Шварц, видимо, имел беседу с гауптманом лично. Комендант был хорошо осведомлен о своих будущих подручных потому им и была предоставлена возможность умерщвлять поляков привычным орудием - молотком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44