Она никогда бы не смогла ни забыть, ни простить ему предательства и двойной игры.
С того момента, как она увидела, что Вилли принес ему записку Барбары, и услышала, как несколько минут спустя Вилли передал: "- Мистер Монтан сказал, что все в порядке", - её жизнь превратилась в сплошную муку. Несмотря на весь ужас гибели Бабс и последовавших за этим событий, когда она пыталась спасти Фила, уничтожив ту злосчастную записку, несмотря на все допросы в полиции, не было ни мгновения, когда бы все её нутро не болело и не горело. Гибли её уважение к себе, её мир, даже её разум.
То, что она оказалась так глупа, повела себя так по-идиотски, сводило её с ума.
Оказаться вместе с Оливией, казалось, сулило покой. Та ничего не знала об ужасном деле. Когда они достигли подножия холма и вместо того, чтобы повернуть направо к городку и церкви, повернули налево к дому Оливии, до которого оставалось с четверть мили по дороге, девушка просто удивилась. Но вскоре все прояснилось.
Взяв её руку в свои, Оливия сказала:
- Найрн, я - старая женщина, но я ещё не забыла свою юность. Мне тоже хватало проблем из-за непонимания, и я убедилась, что все это глупость. В мире происходит достаточно бед, если не принять своевременных мер. В моем доме сейчас находится гость, которого ты должна увидеть. Да, там находится Монтан - Найрн, Найрн, подожди...
Но Найрн не стала ждать. Она вырвала руку из рук Оливии. Ярость бушевала в ней гигантским смерчем.
- Пожалуйста, остановите машину.
При этой холодной и ясной команде юной гостьи человек за рулем притормозил и оглянулся через плечо. Оливия закричала:
- Найрн... остановись! - но та распахнула дверь, выскочила из машины на дорогу и, перебежав через нее, перемахнула каменную стену, огораживающую усадьбу Титуса.
Она побежала. Высокая сухая трава хлестала её по коленям, она спотыкалась на невидимых кочках, ветки шиповника цеплялись за чулки и рвали их. Она не останавливалась до тех пор, пока прямо перед ней не появился дом на вершине холма.
Остановившись, чтобы перевести дыхание, Найрн невесело улыбнулась. Она надеялась найти убежище в другой атмосфере, где она могла бы забыть Филиппа Монтана. Прошло менее получаса - и она снова оказалась в том же ужасном мире, где всюду незримо присутствовала Бабс и жили люди, которые знали о её помолвке, о её позоре, и кто пытался по-хорошему отнестись к ней. Но доброта делала все ещё хуже. Лучше всего отнеслась к ней Норма, но и та оставила её в одиночестве, а Фанни, Артур и даже Хью... Нет, это непереносимо.
Она подавила рыдания и бросилась сквозь деревья к дверям. Девушка не заметила детектива Винтерса, который наблюдал за домом. Он видел её, но не помешал войти, так как получил приказ следить за теми, кто выходит из дома.
Найрн вошла внутрь и закрыла за собой дверь. В доме было очень тихо. Миссис Карр должна была сидеть с Титусом. Найрн почувствовала, что страшно хочет пить. Выпить чего-нибудь холодного, потом подняться наверх и переодеться. Кухня была в полуподвале.
Она прошла через столовую, вошла в буфетную, спустилась по лестнице. И замерла, когда увидела миссис Карр.
Отвращение заставило её содрогнуться. Она сразу поняла, что произошло. Она не просто подозревала, она раз - другой имела возможность убедиться, что домоправительница время от времени выпивает. Но её не касалось и никогда не заходило так далеко. Так вот почему миссис Карр так охотно бралась за дополнительную работу, вот почему она была так разговорчива после полудня!
Женщина отключилась полностью. Должно быть, она понемногу выпивала весь день, а когда они уехали и она осталась с Титусом одна, то уже не смогла устоять перед бутылкой вина, которую принесла из погреба для сегодняшнего ужина. Бутылка стояла возле её локтя, опустошенная на три четверти.
Найрн тряхнула её.
- Миссис Карр, миссис Карр, очнитесь.
С тем же успехом она могла пытаться поднять мертвого. Однако нужно признать, что миссис Карр попыталась пошевелиться. Она даже зашла так далеко, что подняла свое багровое опухшее лицо.
- Спать, - пробормотала она, - просто немного поспать. Все будет хорошо... через несколько минут. А сейчас... уходите.
Найрн взглянула на часы на стене. Четверть седьмого. Фанни, Хью, Артур и все остальные не вернутся до семи. Может быт,ь к тому времени миссис Карр сможет прийти в себя? Она налила себе бокал имбирного пива, выпила и медленно поднялась по лестнице.
В тот момент она не боялась. Ей не пришло в голову, что можно чего-то бояться. Титус скорее всего спал, и ей захотелось на него взглянуть. Она прошла, но не через главный холл, а через солярий, в гостиную Титуса. И, подняв голову, замерла опять, ноздри её раздувались, сердце стучало, как молот.
Дым. Она ощутила запах дыма. Да, сомнений не оставалось. Титус в постели, совершенно беспомощный... Она взлетела по лестнице, бросилась к двери, распахнула её и отпрянула назад.
Оттуда действительно валил дым, плотные клубы дыма поднимались стеной. Только это была не стена, дым волнами накатывался на неё и вихрился вокруг на сквозняке, поглощал и душил. С постели, невидимой в этом удушающем море, раздалось слабое хныкание, жар стоял ужасный, у неё кружилась голова, её тошнило, она ничего не видела. С криком: "- Титус, не волнуйся, я - здесь, я тебя вытащу" она бросилась туда, где по её представлениям должна была стоять кровать, кашляя, задыхаясь, утирая слезы из воспаленных глаз. И неожиданно она сильно ударилась головой об острый угол старого комода орехового дерева.
Острый край резьбы рассек ей висок, хлынула кровь. Но Найрн Инглиш не обратила на это внимания. Продолжая ободряюще кричать и стараясь помочь беспомощному инвалиду, она споткнулась обо что-то бесформенное между краем кровати и верхней площадкой маленькой лестницы у дальней стены.
Дверь за ней с тихим стуком захлопнулась.
Макки приехал в дом парой минут позже. За ним по пятам следовала Люси Штурм. Взбегая по ступенькам крыльца, он заметил, как её машина тормозит у ворот, но ждать не стал. Пробежав через холл, взлетев по главной лестнице, он бросился прямо к спальне Титуса Фэрчайлда. Не оставалось сомнений в источнике гари и вони. Когда он распахнул дверь в спальню, пламя уже начало маленькими веселыми желто-голубыми язычками лизать покрывало на постели.
Макки, держась рукой за стену, обошел комнату, нашел постель, сорвал и отбросил прочь занявшееся пламенем одеяло, умело подхватил на руки старика, поднял безвольное тело и направился к двери в маленький коридор, а оттуда в главный холл и вниз по лестнице.
Титуса он положил на диван в гостиной. Детективы Винтерс и Брумбау последовали за ним. Им едва ли нужно было отдавать приказы: в машинах были огнетушители, а в водопроводных кранах - вода. Топот ног, крики по всему дому, Фернандес, склонившийся над потерявшим сознание стариком, плачущая Люси Штурм, пытающаяся объяснить Макки, что девушка исчезла из церкви.
Макки успел только спросить:
- Что-что? - и тут заметил, что на пороге появилось новое лицо. Это был Филипп Монтан.
Он несколько мгновений постоял в дверях; молодой человек выглядел так, словно зашел на чашку чая или просто позвонить по телефону; на его смуглом загорелом лице ярко горели глаза. Прислушавшись к тому, что говорила медсестра, он, не дожидаясь, когда она закончит или расскажет все детали, стремительно бросился вверх по лестнице и исчез из виду.
Монтан не знал, что Найрн Инглиш осталась в спальне. Он никак не мог этого знать. И тем не менее попытался её разыскать и нашел. Сомнительно, удалось бы без помощи огнетушителей, начавших бить из холла, и потока свежего воздуха из выбитого окна им обоим живыми выбраться оттуда. И все-таки удалось, хотя оба они были в ужасном состоянии, девушка без сознания, да практически и Монтан тоже.
Из машин, примчавшихся от церкви, высыпала группа людей с мертвенно-бледными лицами. Они увидели, что в доме хозяйничает полиция, а сам дом окутан дымом и видны обуглившиеся деревянные стены. Фанни Инглиш стало плохо. Воцарилась мертвая тишина, но те, кто должен был действовать, вели себя совершенно иначе.
Макки отрывисто отдавал приказания.
Монтана и девушку передали Фернандесу - Титусу непосредственная опасность не угрожала; участников поездки в церковь собрали в столовой. Огонь наконец-то потушили. Старомодная комната, окна которой закрывала стена зелени, так что предупреждающие об опасности клубы дыма наблюдающими снаружи за домом детективы заметили слишком поздно, превратилась в руины. Детективы обследовали их дюйм за дюймом, люди копались в каждой комнате, в основном это были полицейские, наблюдавшие до этого за группой ошеломленных людей, собранных внизу в столовой.
Макки бродил по дому, заглядывая повсюду, и снова и снова расспрашивал Люси Штурм.
Только к восьми часам вечера Люси помогла ему найти нужную зацепку. Участники этой странной вечеринки собрались в столовой и делали вид, что заняты едой, наспех приготовленной Джоан Карлайл и Нормой Дрейк.
Макки и Люси Штурм расположились в верхнем холле возле спальни девушки. Люси сидела у лестничной площадки, отвернувшись к окну, а Макки пытался успокоить и утешить её.
- Кто-то пытался убрать с дороги Титуса и для этого организовал прикрытие, собрав в доме множество гостей и обеспечив себе тем самым алиби. Если бы вы остались в доме и это не получилось бы таким способом, наверняка нашелся бы другой путь.
Люси чувствовала себя совершенно разбитой.
- Так вы думаете, пожар устроили намеренно?
- Да, конечно. И этот трюк мог пройти только в тот момент, когда все собрались вместе. Это моя ошибка. Я должен был все это поломать с самого начала. Но я просто не представлял, что преступник решится на такие крайние меры. Нет, это не ваша ошибка.
- Но, инспектор, я-то должна была догадаться, что эта ужасная миссис Карр уже пьяна. Только свет в комнате был такой неясный, меня так отвлекало наблюдение за остальными, да ещё этот запах хвойной живицы... Так что я не смогла ощутить запаха спиртного. Я... - Она неожиданно запнулась на полуслове, посмотрела внимательнее, нахмурилась и продолжала пристально куда-то вглядываться.
Макки проследил за её взглядом.
- В чем дело, Люси?
Она сказала, не отрывая взгляда от высокого подсвечника с двенадцатью красными свечами, стоявшего у дальней стены:
- Двенадцать - но их же не двенадцать! А вчера вечером было двенадцать. Посмотрите - на том конце одной не хватает.
- Ага, - удовлетворенно кивнул шотландец и буркнул:Двенадцатый апостол... Вот теперь все ясно. Люси, пожалуйста, пришлите ко мне Пирсона и Ширера. - Он повернулся и направился к большому бронзовому подсвечнику.
Глава 26
После этого все стало сравнительно просто. Но понадобилось некоторое время, чтобы все окончательно прояснить. И в тот момент, когда Макки собрал к половине десятого всех растерянных и пораженных обитателей дома в гостиной, ему ещё не хватало одной очень важной детали.
Помимо Фанни и Артура Инглишей, Хью Бэрона, Нормы Дрейк, Джоан Карлайл и Джордана Фэрчайлда присутствовали также Фернандес и Двейр, сопровождаемые стенографисткой. Окружной прокурор в двубортном синем саржевом костюме, галстуке консервативных тонов и с непроницаемым лицом походил на мрачную гранитную глыбу. Он пришел похоронить Цезаря и не стесняясь демонстрировал это.
Дело было не в том, что он лично не любил шотландца, совсем наоборот. Ему не нравилась манера, в которой тот вел свои дела, и данное дело в частности. Доказательства были совершенно очевидными, и не нашлось бы человека, которому захотелось явиться в суд с более прочными основаниями, чем у шотландца, но отпускать убийцу на таком длинном поводке, какой он предоставил Монтану, было чистым безумием. Он заявил это сразу, как только прибыл в дом.
- Ну, Макки, теперь, я надеюсь, вы удовлетворены. Как я понимаю, Монтан прятался в каком-то поместье в четверти мили отсюда. Пожар, да? Он оказался очень уж к месту, не так ли? Девушка была главным свидетелем против него. Ему не было нужды сочинять всю эту сцену - должно быть, он просто взял её из какой-то бульварной пьесы. Самое главное было - появиться после прибытия полиции. Обратите внимание, после. Это ужасно дурно пахнет.
Макки ничего не ответил. Он просто хмуро пожал плечами и продолжал шарить по спальням второго этажа в поисках неизвестного предмета. В одной из них лежал Монтан, уснувший под действием принятого снотворного. Двейр поставил возле его постели двух полицейских из своего собственного отдела. Теперь он флегматично ждал, когда Макки будет готов провести свой последний допрос и окончательно свяжет все концы с концами.
Первыми в комнату вошли Инглиши. Фанни Инглиш была мрачна, улыбка её исчезла, она казалась старше и уже совсем не походила на юную девушку. Артур Инглиш держался прямо, но был бледен. Все тело Джордана стало каким-то вялым и обвисшим, словно начал разрушаться тот каркас, который поддерживал этот красивый фасад. Бэрон и мисс Карлайл выглядели почти как обычно, только имели очень усталый вид.
Мисс Дрейк попросила и получила разрешение закончить составление рекламного буклета, содержащего запланированные для изучения в школе в будущем году курсы, и за ней послали детектива. Наконец она появилась и опустилась в кресло возле Фэрчайлда. Лицо её было спокойным, но глаза сужены, напряжены - и насторожены.
Фэрчайлд и секретарша сидели слева, Инглиши устроились на кушетке в центре, мисс Карлайл и Хью Бэрон расположились по концам дивана в правом углу комнаты. Они сидели лицом к Двейру, Макки и Фернандесу.
Двейр и Фернандес сидели, а Макки прислонился к спинке высокого кресла с подлокотниками, стоявшего перед пустым камином. Сидение кресла было скрыто от присутствующих. Он начал с того, что попросил извинения за задержку и за то, что собрал их так поздно, но объяснил, что ему необходимо задать им несколько вопросов.
- После этого все кончится и вы сможете отдохнуть.
- На какое-то время я хотел бы вернуться к тому вечеру, когда была убита мисс Бэрон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26