Не могли бы мы рассчитывать на ваш приезд? На шестой проходной будет заказан пропуск.
-- Прямо сейчас? -- Задал он глупый вопрос.
-- Если вам будет удобно.
Чертовы америкосы, досадовал Алекс, натягивая штаны. "Если вам будет удобно"! Положили жалкие семь тысяч в месяц и считают, что купили тебя с потрохами. Мягко стелят, да жестко спать. А ему сегодня поспать, видимо, совсем не удастся.
Выводя машину из гаража, Алекс вспомнил, что забыл дома сотовый телефон. Как поставил его на подзарядку, так он и оставил лежать на столике. Надо бы вернуться.
Но возвращаться, как известно, плохая примета. Он позвонит Анни из АНБ, а другие звонки его сегодня не интересуют.
На паркинге его окликнули. И в первый момент он не осознал, что окликнули по-русски.
Перед ним стоял человек в светлом костюме и улыбался.
-- Рад видеть успешного американца.
-- Мы не знакомы.
-- Я привез вам привет от вашей матушки из Петера. У нее все хорошо. Передавала, что прилетит к вам, как только у Муси появится маленький. Честно сказать, я не знаю кто это -- Муся. Это ваша родственница?
-- Я спешу. -- Решил отделаться Алекс.
-- Это я говорил с вами по телефону. -- Человек взял его под руку. -Очень нужно было встретиться, а дома неудобно. Да и зачем привлекать лишнее внимание. Здесь же безопасно. -- Повел рукой незнакомец в сторону главного здания самой могущественной спецслужбы мира. -- Прогуляемся?
Потом Алекс никак не мог понять, почему он, словно телок на веревочке, безропотно последовал за этим человеком. И почему отвечал на его вопросы. В том числе, касающиеся работы. Даже самых закрытых тем. Незнакомца интересовало все -- данные по системе сбора информации, ее обработке, хранении, ассигнованиях на проект, этапы сдачи...
Лишь когда они расстались, Алекс понял, что его собеседник даже не представился.
22 апреля 2000 года. Лос-Анджелес
Да, Билли был выжил. Но, похоже, выжил и из ума. Так во всяком случае говорила ему жена. После того, как Билли привезли из госпиталя, он быстро избавился от кресла-каталки и включился в работу.
Билли действительно изменился. Жизнь Голливуда, скандалы, даже дела и фильмы собственной студии перестали его интересовать. Своего директора, который пришел, чтобы подписать какие-то бумаги, он с порога послал по всем этажам ненормативной лексики.
Теперь днями и ночами он просиживал за компьютером. На него нашло. Он писал и у него получалось. Не то чтобы получалось -- его несло. Все, что он знал, что видел в жизни, чем мучился, обо что набивал шишки с самого нежного возраста, оказалось не случайным. Все было востребовано.
Порой ему казалось, что кто-то другой водит его рукой -- сам никогда не думал о том, что писал сейчас, не знал картин, которые разворачивались перед его внутренним взором.
Раньше его компьютер стоял в спальне. Спальня жены была через стенку. Это она несколько лет назад настояла чтобы некогда их общая, на пол-этажа спальня была перегорожена и у каждого была своя жизнь. В те времена Билли, как молодой техасский бычок, не давал проходу ни одной красотке. И жена, потеряв к нему интерес, стала строить свою жизнь. При этом не соглашаясь ни на развод, ни на другую квартиру.
Сейчас она снова закатывала ему скандалы. Она настояла, чтобы он переехал со своим "чертовым ящиком" куда-нибудь подальше. По ночам он не давал ей спать, то разражаясь за работой ругательствами, то хохоча во все горло, то завывая, словно снова попал в лапы кинга, чья порезанная шкура лежала у него под ногами.
Он перебрался с компьютером вниз, в большую комнату. Но и там то и дело неистовствовал среди ночи, пугая даже собственного пса, который громче хозяина заходился испуганным лаем.
Сегодня утром, спустившись из спальни Лили застала Билли спящим все на той же шкуре в обнимку с собакой. Мерцал экран не выключенного компьютера. Вокруг "приятелей" валялись пустые бутылки из-под неизменного шотландского виски.
Переступив через эту живописную группу, Лили подошла выключить компьютер.
-- Не прикасайся к нему. -- Не поднимая головы, трезвым голосом сказал муж. -- Не подходи к нему даже близко! Там -- ад...
С глазами, полными слез, Лилиан вышла на кухню. С мужем действительно творилось что-то ужасное. Это не работа, это что-то другое. Лучше бы он снова вел ту жизнь, какая была у него прежде, чем вот так истязать себя и ее.
Она стояла перед окном, за которым просыпался весенний беспечный город, и шептала, сжимая руки:
-- Что делать?! Что нам с тобой делать, Билли?..
20 мая 2001 года, Вашингтон
Выходя из аэропорта, он знал, что в Лэнгли его никто слушать не станет. Все же Лари остановил такси и назвал адрес, известный каждому американцу. Впрочем, адрес известен и за пределами страны.
Внезапно он передумал. Словно повинуясь какому-то сигналу. Нажал кнопку связи с водителем -- стекло к нему было поднято.
-- Маршрут меняется. Едем к ресторану "Лагуна", знаете, за Капитолием?
Водитель кивнул и они ушли влево. Через полчаса машина остановилась у отдельно стоящего комплекса зданий корпорации "Экарамбус".
На первом этаже располагалась "Лагуна", но Лари не надо было туда. На четырнадцатом этаже этой пятидесятиэтажки работал его друг Витус Ламберт. А ресторан он назвал водителю, подчинясь опять-таки какому-то шестому чувству. Черт возьми, профессия дает о себе знать -- в родной стране шифруешься больше, чем за рубежом.
-- Лари, какими судьбами! -- Встретил его Витус. -- Я сто лет тебя не видел, мой Ален Даллес!
-- Витус, у тебя, по-моему, в Нью-Йорке кто-то есть?
-- Что значит, кто-то есть! Я в нем родился.
Вот этого Лари не предусмотрел. Он подумал только о том, что там родители Витуса, хотел предупредить. А там еще куча его друзей, знакомых, наверняка, -- родных.
-- Что ты хотел, дружище?
Что ему сейчас скажет Лари? Что Нью-Йорк будет разрушен? Можно представить, как отреагирует Витус. Редактор отдела новостей в компьютерном журнале "Svich". Лари знал, он запустит сенсацию во всемирную паутину в ту же минуту, как узнает о ней. Лишь бы побольше грохоту. Это хорошо, но не сейчас. Сейчас у него нет фактов. Он воспользуется Витусом, но позже. Если это будет необходимо. А пока тот ничего не должен знать.
-- Так в чем дело, Лари? С тобой все в порядке?
-- Все хорошо, Витус. Не обращай внимания. Поинтересовался твоими стариками, потому что, возможно, на днях поеду в Нью-Йорк. Может, что передать?
-- Спасибо. Я посмотрю. Слишком неожиданно. Но я обязательно позвоню матери, скажу, что к ней появится в гости мой лучший друг. Пусть приготовит вишневый торт, который только она умеет так вкусно готовить. Нет, правда, Лари! Там встретят тебя по-королевски. Они слегка зануды, нагрузят насчет того, куда катится нынешняя Америка. Но ты не парься. Это даже забавно.
-- Хорошо. От тебя можно позвонить?
-- Конечно. Мне выйти, Ален Даллес?
Лари кивнул -- так будет лучше. Оставшись один, набрал телефон родимого ведомства, своего куратора.
-- Это ты?! -- Взвился по ту сторону провода Дэвид Остин, когда услышал его голос. -- Что происходит, Лари? Ты где?!
-- Я в Вашингтоне. Ты получил мой телекс?
-- Какой телекс? Куда ты пропал? Ты хоть знаешь, чем все это пахнет?! Ты исчез, как в воду канул неделю назад, а потом объявляешься в Вашингтоне!..
-- Ты не получал телекса?
-- Объясни, что все это значит...
-- Дэвид, нашу контору можно отправлять в утиль. Она хуже дырявого ведра. Кто дежурил по управлению четырнадцатого мая?
-- Сейчас посмотрю.
Через минуту он назвал имя: Пауль Лацис.
-- Вызови его к себе и тряхни как следует! Конец связи...
С Витусом они расставались в коридоре. Тот просил обязательно связаться с ним перед отъездом в Нью-Йорк. До завтра он соберет маленькую посылочку своим старикам.
-- Отцу куплю лупу. -- Делился Витус. -- Я видел такую, знаешь, с серебряной рукоятью. Пусть рассматривает свои марки. У старика скоро день рождения -- семьдесят два.
Приятель еще хотел известить, что он купит матери. Лари не выдержал:
-- Слушай, подари старикам остров. Никому не известный остров где-нибудь на Сейшелах. Подальше от Нью-Йорка и благословленной Америки! И пусть они там рассматривают свои марки...
Витус остался стоять соляным столпом посреди коридора.
-- Что за фантазии! -- Донеслось до Лари уже у лифта. -- Что ты хочешь этим сказать? И потом, где я возьму столько денег?!
-- Черт! -- Выругался он, когда оказался на улице.
Что происходит? Получается, он даже близкому другу не может рассказать о том, что вот уже несколько дней носит в себе. И не пришло его сообщение. Такого в их ведомстве просто не может быть.
Посидев в сквере, чтобы успокоиться, он снова позвонил Дэвиду.
-- Как наши дела?
-- Лари, хватит играть в загадки! Лациса я пока не нашел, его нет в управлении. Распорядился, чтобы его хоть из-под земли достали. Знаешь, приезжай сюда, пока я не отдал команду отловить и тебя. Мы думали, тебя выкрали, захватили, пытают, прикончили, всю Европу поставили на уши, а ты...
-- Ищи Пауля Лациса!
Зачем он грузит Остина поисками этого Пауля? Ну, найдут они его, поинтересуются, что такое пришло четырнадцатого из Рима. Допустим, Лацис расколется. Хотя вполне может этого не делать. Что с того? Лари представил лицо Дэвида, когда тот будет слушать Лациса о его сообщении. Об атаке на крупнейшие города Америки ее же собственной авиации. Какие мысли возникнут у него об Уэлсе? Прямая ассоциация с "Войной миров". Дэвид скажет, что у Лари поехала крыша. Доказательств этому достаточно. И каждый новый звонок Лари их добавляет.
Нет, надо предпринять что-то другое. Прежде всего, самому найти этого Лациса, чье имя прежде он даже не слышал.
Вернуться к Витусу? Воспользоваться Интернетом? Убедить его покопаться в архивах ЦРУ? Бред! Но имя из "конторы" не найти ни в одной справочной системе. Откуда можно еще его выцарапать? Впрочем, оно есть еще у дежурного по управлению, в книге оповещений.
Придется все-таки ехать в Лэнгли.
11 сентября 2001 года, 8:10, борт "Боинга-757"
Она подошла к нему и сказала:
-- Передвинься на соседнее место. Я сяду рядом.
-- Что случилось? -- Очнулся Карим.
-- Ничего. -- Спокойно ответила Саманта. -- Просто у соседа носом пошла кровь. Ему оказывают помощь. Стюардесса попросила пересесть и только рядом с тобой есть место.
Она опустилась на кресло, глянула на часы. И тем же спокойным голосом сказала не столько ему, сколько самой себе:
-- Пойду через десять минут.
Плечи Саманты, с ровным загаром и золотистым пушком, были видны в открытой маечке.. И снова Карим задался вопросом, что делает она в этом самолете? Может, спросить, что он теряет?
-- Я не могу ответить себе на один вопрос, -- начал он.
-- Знаю. -- Повернулась к нему Саманта.
У нее и на верхней губе были точно такие же светлые волосы, только чуть подлиннее.
-- Так почему?..
-- Мне заплатили. -- Ответила она, глядя ему прямо в глаза. -- Хорошие деньги. Вперед всю сумму.
-- Не понимаю. -- Не мог он отвести от нее глаз.
-- Больна моя дочь. Я оставила деньги родителям, чтобы они, если возможно, вылечили ее. У нее СПИД. И у меня соответственно тоже...
Он откинулся на спинку кресла. Так все просто! А он все эти месяцы мучил себя вопросами. Вспомнилось, как убеждал себя, что это Аллах наставил ее на путь самопожертвования. Значит она...
-- Ты прав, я слишком любила вас, мужиков.
-- Аль-Масуд?
-- Мы были знакомы раньше. Он знал о болезни. Предложил идти с ним и все рассказал. Мы подошли друг другу, в том числе и в кровати.
20 мая 2001 года, Вашингтон
Лари беспрепятственно прошел к оперативному дежурному.
-- Привет, я от Дэвида Остина. Приказано срочно разыскать Пауля Лациса. Мне нужен его телефон и домашний адрес.
-- Сегодня все ищут этого парня. -- Развернул к нему книгу оповещений оперативный. -- До тебя уже были двое. Один за другим. Вас еще много явится?
Он ткнул пальцем в строку. -- Вот, записывай.
-- Я запомнил. -- Скользнул взглядом по адресу Лари.
Когда он подъезжал к затрапезным коттеджам на богом забытой окраине, то еще издали увидел полицейские мигалки. Не доезжая до места, попросил водителя остановить машину.
Никого знакомых из управления Лари не видел. Предъявив карточку ЦРУ, поинтересовался у ближнего полицейского:
-- Мои коллеги здесь были?
-- Еще нет.
В это время из двери выносили черный провисший мешок. Четверо полицейских держали его за углы. Не удалось тебе, Лари, познакомиться с этим Паулем
-- Как его убили?
Тот же полицейский ответил:
-- Со знанием дела. Контрольный в голову.
Из очередного автомата он снова набрал номер Остина.
-- Грубо работаешь, Дэвид. Хотя бы для виду прислал спецов на квартиру приконченного...
-- Я уже знаю. -- Обычным своим скрипучим голосом проговорил Дэвид. -Это не мои, Лари. Мои прособирались, только сейчас поехали.
Похоже на правду. Во всяком случае, шестое чувство Лари согласилось принять эту версию.
-- Адрес Пауля у оперативного дежурного сегодня брали трое. -- Сказал он. -- Один из них и последний -- я. Разбирайся. А я ложусь на грунт.
-- Ты мне можешь сказать, в чем дело? Или так и оставишь идиотом?!
-- Сейчас не могу. Потом. Когда я что-нибудь придумаю...
А что он может придумать? Рассказать обо всем? Но много ли от этого толку? Чем он подтвердит свою информацию. И кто сочтет все это за информацию? Или для убедительности он насыплет в ладони Дэвида углей погорячее?
Надо выходить на след тех, кто устранил Пауля. Если Дэвид не врет, Пауля устранили те, кто причастен к планам по налету. Это кто-то из самого ЦРУ.
Минуту Остин сидел неподвижно. Что-то мешало ему вернуться в отмобилизованное состояние. Он окинул взглядом свой рабочий стол, подвинул на пару дюймов влево письменный прибор -- подарок самого Алена Даллеса, когда Дэвид, можно сказать, был еще совсем новичком.
Ощущения порядка не прибавилось. Он сдвинул прибор еще на полдюйма влево. И потянулся к селектору.
-- Найдите мне Хайта.
Уэлс -- хороший парень, но совершенно вышел из под контроля. Откуда и как к нему попала информация о плане "дубль", неведомо, но у Лари профессиональный нюх, он почуял стопроцентную правду. Нет ничего хуже пропитанного демократическими убеждениями спецслужбиста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21