- Слышь. Отломи хлебца, а?
Санитар подвинул ему кусок хлеба и сосиску, но мужичок замахал на него руками:
- Мне только корочку, занюхать. Я знаешь как наелся? Я у тёщи был в гостях, а теперь домой еду - мне ещё надо в электричке про спаться до дома, чтобы к жене явиться как огурчик. У меня дома жена и двое ребятёнков. Понял, мужик?
Санитар кивнул - А я что говорю? - обрадовался мужичок. - Соображаешь! Давай налью?
- Я не пью, желудок у меня, - соврал как всегда, Санитар. - А ты поаккуратнее - милиция вон ходит.
И кивком головы указал на тех двух здоровых ребят в форме, которые возвращались к зданию вокзала по длинной, мокрой от моросящего дождя платформе.
- А я чего? - удивился мужичок. - Я же не пьяный, так, слегка. И не дебоширю, не ругаюсь, ни к кому не пристаю. Верно?
Он выпил стаканчик, понюхал корочку, вытащил сигареты, закурил, и наполнил второй стаканчик.
Тут и подошли те двое. Один из них положил на плечо тщедушному мужичку огромную лапу и спросил, наклонясь к самому ухо, доверительно, даже подмигнул:
- Похмеляемся?
Тот охотно кивнул и начал рассказывать про тёщу...
- Бери стакан, четвертинку и пойдём, - велел ему тот самый, который только что обнимал его.
- Стаканчик свой можешь выпить, теперь тебе всё одно, - заметил равнодушно второй.
- Ребята, как же так? Я же не пьяный, не скандалю, я ничего не нарушал...
- Пойдём, пойдём, мужик, - потянул его за рукав рубашки милиционер.
- Он же не пьяный, его электричка сейчас отойдёт, - попробовал вступиться Санитар.
- Ты что - тоже с ним? - прищурился на него милиционер.
- Я.. нет, я не с ним...
- Ну тогда крути педали! - рявкнули на него.
Санитар отошёл в сторону, но не ушёл. А мужичок, который сначала понуро побрёл за милицией, вдруг вырвался и побежал к платформе. К электричке, бросив на бегу и стакан и четвертинку. Бежал он плохо, ноги заплетались, выпил он всё же крепко, и здоровые парни догнали его без труда.
Они вели его как-то странно: с двух сторон за руки, отведя их в стороны. Не успел Санитар подумать, почему они так странно его ведут, как они отвели руки назад, как бы откачнув мужичка, и ахнули его об фонарный столб, отпустив разом.
Мужичок, не ожидавший такой подлости, ударился смаху лицом и как стоял, так и сел возле фонаря. По лицу у него текла кровь. Один из его обидчиков поднял его без труда за шиворот, и дав пинка, погнал перед собой. Он шёл впереди двух здоровых милиционеров - маленький, худой, ссутулившись, ставший сразу тоскливым, заплетаясь ногами и размазывая рукавом кровь по лицу.
Санитар проводил их взглядом до помещения милиции, которое находилось сбоку от вокзала, и пошёл в метро.
Потом он приезжал на вокзал несколько раз и выследил обоих милиционеров, проводил каждого до дома, изучил распорядок и график их дежурств, все их привычки. Обычно он был очень терпелив. Но в этот раз почему-то торопился, всё внутри у него дрожало. Он не мог понять, как это так, на одном из центральных вокзалов милиция так обошлась с безобидным человеком.
Первого из двух милиционеров он подкараулил за углом тянущегося вдоль путей забора, , мимо которого тот шёл с дежурства поздно вечером. В сумерках тот даже не понял, что обрушилось ему на голову, как только он шагнул за поворот.
Когда он с трудом открыл глаза, то инстинктивно потянулся рукой к разламывающейся от боли голове, но рука не поднималась. Не сразу сообразив, что просто связан, милиционер рванулся всем телом и только тогда догадался. Опустил глаза вниз и увидел, что лежит на железнодорожном пути, привязанный к рельсам, а во рту у него кляп из вонючей ветоши. Он завертел во все стороны головой, глухо замычал и задёргался.
Над ним наклонился маленький мужичок и вытащил ветошь изо рта. Милиционер задышал, брезгливо отдуваясь, отплёвываясь и фыркая.
- Мужик, развяжи меня. Я - милиционер, на меня кто-то напал...
- Ты не волнуйся, я знаю, - участливо покивал мужик. - Это я на тебя напал. Ты тут полежи, вспомни, повспоминай, как за стакан водки вы человека об столб били.
- Это ты что?! За алкаша?! Да тебя же посадят!
- Не за алкаша, а за человека, а для того, чтобы посадить, меня ещё найти нужно. Ты не дёргайся так, не утруждай себя, я верёвки под рельсы пропустил. Ты лежи, вспоминай, может покаешься. Только не опоздай, - он взглянул на часы. - В двадцать три сорок восемь электричка. Твоя электричка.
Он снова запихал промасленную ветошь ему в рот и ушёл. Милиционер дёргался, мычал, бился в конвульсиях, рыдал, а потом затих и с ужасом стал представлять себе с замиранием сердца, как его разрежет электричка.
Он услышал длинный пронзительный гудок, увидел мерцающий свет фары и умер от разрыва сердца.
Второго милиционера Санитар хотел убить тоже сразу, но возникли некоторые проблемы...
Глава восьмая
[AK1]Тамара Николаевна Пушкова ехала на дачу, где жила уже неделю после смерти мужа, благо дача была в ближнем Подмосковье. Дома ей почему-то было тоскливо и страшно одной. Странно: на даче, стоящей на отшибе, в пустом в эту дождливую осень дачном посёлке ей было не страшно.
Дома она постоянно вспоминала Гену. Он очень любил её. И всегда всё делал по дому. Но только зачем? Она сидела долгими вечерами одна в пустой, большой квартире, среди дорогих вещей и думала: как же так, все эти вещи остались, весь этот уют, роскошь, а зачем? Зачем было столько времени работать, отрываться от семьи? За эти полированные доски? За хрусталь? За ковры? А кому всё это теперь нужно? Она вспомнила, как сегодня её вызвал к себе Резник.
- Ну что, забрала заявление? - спросил он, даже не поздоровавшись.
- Нет ещё, - растерявшись, сказала правду она.
- Какого ты вообще чёрта потащилась к этому частному сыщику? недовольно спросил Резник.
- А куда я, по-твоему, должна была обратиться? И что в этом такого? И вообще, Семён, мне не нравится, как ты со мной разговариваешь.
- Скажи, какая принцесса! - фыркнул Резник. - Я сказал тебе забери заявление, значит забери.
- Почему ты считаешь себя вправе приказывать мне? Я хочу, чтобы тех, кто убил Гену, нашли. Понял, Семён? И если это поможет найти их, то я расскажу этому частному детективу про все Генкины дела.
- Ты что, с ума сошла?! - даже подскочил Резник. - Не забывай - это были не только его дела!
- Он частный детектив и обещал, что всё останется конфиденциально.
- И ты ему поверила?! Да ты с ума сошла! Ты ещё напиши ему! И что ты вообще знаешь?
- Кое-что знаю, - уверенно кивнула головой Пушкова. - Про то, как вы заставляли бригадиров грузчиков мебели докладывать о богатых квартирах всё: планировку, системы сигнализации, двери, охрану, что где стоит. И про особые ритуальные услуги тоже знаю. И про склад тоже знаю кое-что. Не про тот, где запасные детали, а про тот, с которого вы кое-что другое продаёте...
- Да я тебя вместе с собой посажу!
- Мне безразлично. Но убийц моего мужа должны найти.
- Этим есть кому заняться.
- Ты про Павлова говоришь? Не смеши меня, Сеня. Это же цепной пёс ваш и бандитов, возле которых ты кормишься. Вы ему золотые крошки со своего стола сметаете. И про то, чтобы написать, ты хорошую идею подал. Я напишу. И даже в двух экземплярах, чтобы мне спокойнее было. Я же тебя, Сеня, знаю.
- С огнём играешься, Тамара.
- Мне теперь всё равно, Сеня, что с тобой будет, что со мной. Для меня главное, чтобы нашли убийц Гены, а как и сколько мне придётся заплатить безразлично. И не подходи ко мне близко, а если подошлёшь своих холуев, то я пойду уже не к частному сыщику, а в про куратуру. И учти, не везде сидят павловы. Думаешь, ты очень умный? Ты ошибаешься. Тебя просто боятся. Но это временно, Сеня. Это очень быстро надоедает - бояться. Меня три дня не будет на работе, я использую отгулы.
И она повернулась на каблучках к выходу, даже не ожидая согласия от своего начальника.
- Я тебя уволю! - взвизгнул Резник.
- Боже. Какой дурак! - покачала головой Пушкова.
Выйдя с работы она проехала по магазинам. Закупила продукты, чтобы не мотаться за ними с дачи по плохой погоде и дороге. Она твёрдо решила закончить начатое ещё вчера письмо для Капранова. Надо ещё обязательно сделать дубль. И передать эти записи поскорее, Семён может пойти на всё.
Дома она провозилась до самого вечера и теперь спешила, не хотелось приезжать на дачу затемно, но в центре попала в большую пробку и потеряла уйму времени, так что приехала в посёлок к ночи, как ни старалась. Она легко взбежала на крыльцо, открыла двери и вошла, волоча тяжёлые сумки.
- Я могу тебе помочь? - раздался насмешливый голос.
Тамара вздрогнула. Из тёмной комнаты вышел улыбающийся Резник.
- Не ожидала? - спросил он. - А я вот решил в гости заглянуть, проведать сотрудницу и вдову моего друга. Скрасить ей одиночество. Ты, надеюсь, не против?
- Что ты здесь делаешь? - не отходя от двери, спросила Тамара. - И как ты сюда попал, откуда взял ключи?
- Они у меня всегда были, - удивился Семён. - Ты не забывай, кто руководил строительством этой дачи. Да ты что - испугалась? Извини, я не хотел. Мне просто нужно с тобой поговорить. Ты меня прости, на работе я сегодня сорвался, сама понимаешь, нервы на пределе. Я ведь тоже такую записку получил, как и Гена. Ты знаешь?
Тамара отрицательно помотала головой.
- Вот видишь! - горько усмехнулся Резник. - А сразу кидаешься. Да я кровно заинтересован найти этого подонка, который убил Генку. Если ты не веришь в нашу дружбу, то ты поверишь в то, что я буду искать убийцу из самозащиты. Этот Санитар и мне прислал такую же, как и Генке, записку, и Павлову, между прочим, тоже прислали такую записку... Да ты что в дверях стоишь? Ты меня боишься? Ничего я тебе не сделаю.
- Не боюсь я тебя, Сеня, хотя и знаю что человек ты нехороший, Тамара подхватила с пола сумки и пошла на кухню.
- Давай помогу.
- Не надо, сама справлюсь, помощничек, - отвела его взглядом Тамара.
- Как знаешь, - отстранился Резник, подняв вверх ладони. - Я же только помочь хотел.
Он встал, прислонясь спиной к стене, наблюдая, как Пушкова разгружает сумки с продуктами.
- Зачем ты связалась с этим ментом? Брось. Павлов сказал, что сам лично займётся этим Санитаром.
- Почему это я должна больше доверять взяточнику и рэкетиру от закона Павлову, чем Капранову?
- Да потому что его, скорее всего, подкупил Петька Горелый, сволочь такая!
- За что вы так его ненавидите? Вы же росли вместе, а Гена и в милиции с ним вместе служил. Он что, не захотел в ваших чёрных делах участвовать? Ты же сам видел, чем это закончилось для Гены, брось это, Сеня. Брось. Не стоит наша жизнь никаких денег. Вот поверишь, всё бы до нитки отдала, лишь бы Гена был жив.
- С того света не возвращаются, - мрачно отмахнулся Семён.
- А жаль, - вздохнула женщина.
- Может, и жаль, - равнодушно отозвался Резник. - А ты откуда Петьку знала? Вы же когда с Генкой поженились, они уже с ним давно не знались?
- Гена про него упоминал как-то. А потом он звонил несколько раз, с Геной разговаривал, помириться хотел. А один раз мне звонил, пьяный. И говорил, между прочим, что он больший друг Гене, чем ты, что ты предатель по натуре, а он, Петька, предатель по несчастью.
- Да, конечно, по несчастью. Чуть Генку за решётку не спровадил. И вообще - у нас ничего общего не осталось.
- Да что ты? - прищурилась Тамара. - Чего же ты тогда его боишься?
- А чего мне его бояться? - фальшиво храбрился Резник. - Пускай он меня боится.
- Он что-то говорил про то, что вы все трое кровью повязаны и вам вместе надо быть, а не то...
Она не докончила. Резник неожиданно подскочил к ней и сжал плечи, он побелел, на лице выступил пот.
- Что он ещё рассказал? - прошипел он. - Говори!
- Пусти, дурак! Больно! - рванулась Тамара.
- Что он ещё говорил?! - проорал Резник, сильно ударив Тамару спиной о стену.
- Да что он мог сказать? - испуганно ответила та. - Он пьяный был, просил позвать Гену. А когда я сказала, что его нет дома, стал жаловаться, что Гена не хочет с ним дружить. И потом сказал вот это... То, что я тебе сказала. Да пусти же!
Резник разжал ладони. Тамара выскользнула и отбежала к столу. Там она быстро стала убирать остатки продуктов в холодильник, ругаясь на Резника.
- Ехал бы ты, Семён, отсюда. Ты совсем какой-то сумасшедший стал.
- Ты про это никому не рассказала? - спросил Резник.
- Про что про это?
- Про звонок Горелого?
- Да кому мне было рассказывать?
- Ну мало ли. Послушай, Тамара. Тебе теперь одной трудно будет. Ты, конечно, хороший специалист, сейчас бухгалтера требуются. Но получать столько денег, сколько Генка получал, ты всё равно не будешь.
- Ну и что? Что мне с них толку? Памятник на могилу Генке золотой заказать? Так бесполезно - сопрут. А на обычный у меня и так хватит. Тряпки новые покупать? У меня шкафы ломятся, а что толку? Куда я ходила? И тем более теперь.
- Ты меня не поняла, Тамарочка. Я тебе хотел предложить деньги. Много денег. Тебе даже работать не нужно будет.
- Это за что же такая благодать?
- Продай мне свои записи и обещай, что больше не будешь никуда и никому писать и обращаться.
- Постой, постой... - забеспокоилась Тамара. - А откуда ты про записи знаешь?... Она быстро прошла в комнату, и прошла к письменному столу. Открыв верхний ящик, она что-то быстро просмотрела и повернулась к Резнику. Лицо её пылало.
- Какая ты сволочь, Резник! Отдай сейчас же мои бумаги, негодяй! Это же кража со взломом. Ты за это ответишь! Тебе это так просто не пройдёт. Ты что, решил, что тебе всё можно?! Сначала ты забираешь у меня мужа, которого убивают только потому, что он связался с тобой. Потом ты вваливаешься на мою дачу, шаришь повсюду, крадёшь мои бумаги...
- Ты не поняла меня, Тамарочка! - засуетился Резник. - я не крал, я просто хотел купить. Я же тебе предлагаю деньги. Много денег предлагаю. Ты понимаешь - много!
- Да пошёл ты со своими деньгами! Один уже в земле лежит, тоже за деньгами гонялся. Ты спроси у него, нужны они ему там? Много он с собой взял?! Подонок! Отдай мои бумаги! Отдай! Я так или иначе всё расскажу Капранову!
- Ты так думаешь? - спросил вдруг изменившимся голосом Резник. Напрасно.
Тамара, уловив изменения в поведении Резника, бросилась к выходу, но он опередил её, и повернув ключ в дверях, встал к ним спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24