Старуха вернулась и открыла дверь в противоположном конце комнаты. Она улыбнулась Ингрэму, очки сверкнули в слабом свете.
- Я же говорила, что ты вернешься, - повторила она.
- Не обращайте на неё внимания, - сказал старик, когда она снова ушла. - Крейзибоун немного не в своем уме. Это моя жена. Крейзибоун - просто прозвище, настоящее её имя - Марта, как жена Джорджа Вашингтона. Бывало, в старые времена мы держали в доме до дюжины цветных работников. Когда дела на ферме пошли плохо, они уехали, главным образом в города. А Крейзибоун все время ждет, что они вернутся назад. Так в какую аварию вы попали?
- Вас тут всего двое? - спросил Эрл.
- А нам больше никто не нужен. Похоже на то, что мы с каждым годом все лучше вдвоем управляемся. И с каждым разом едим все меньше. - Он снова рассмеялся, но взгляд, как маленький острый меч, все время перебегал с одного на другого. - Еще немного, и вовсе перестанем есть. Неплохая выйдет шутка, верно?
- Не найдется у вас немного виски? - спросил Эрл. Он чувствовал небывалую слабость, казалось, вся сила уходит через дыру в плече. Рана кровоточила не слишком сильно, но уверенности, что ранение несерьезное, не было.
В большом камине грубого камня горели несколько поленьев, но тепло совершенно не проникало в холодную и мрачную комнату.
- Ни виски, ни джина, ни пива, - старик отрицательно покачал головой.
- А как насчет кофе?
- Я же сказал вам, что с каждым разом мы едим все меньше. - Казалось, он гордился умеренностью в еде; глазки его издевательски моргали. - Человек вполне может обходиться без множества вещей. Вы узнаете это, когда доживете до моих лет. Что с вами случилось? Вы больны?
- Куда пошла ваша жена?
- Про Крейзибоун трудно сказать наверняка. Могу только сказать, что она постоянно заставляет человека задумываться.
- Сходи взгляни, - велел Эрл Ингрэму. - Посмотри, что она делает наверху.
- О, за неё не беспокойтесь, - сказал старик.
- У вас есть телефон?
- Он нам не нужен.
- А как насчет соседей? Может кто-то заехать к вам нынче ночью?
- Ближайший дом - примерно в миле по дороге. Никто не собирался приезжать. А что вас беспокоит?
Эрл огляделся и заметил на столе возле продавленного дивана радиоприемник.
- Эта штука работает? - спросил он старика.
- Мне как-то все равно, даже если и не работает.
Эрл медленно пересек комнату, стараясь не спешить, чтобы не вызвать боль в боку, сел на диван, потом включил приемник и шкала слабо осветилась. Наконец сквозь эфир прорвались звуки танцевальной музыки и заполнили промозглый воздух комнаты неуместными веселыми ритмами. Эрл осторожно оперся на валик дивана. Боль пульсировала в плече медленно, но сильно, словно кувалдой ударяя по нервам.
Он огляделся кругом. В комнате было совсем мало мебели, только кровать, диван и пара стульев с прямыми спинками. Полка над массивным камином завалена всяким хламом: немытыми бутылками, пожелтевшими газетами, потрескавшимися чашками, выцветшими фотографиями в деревянных рамочках. Доски пола были разной ширины, от холода и времени они покоробились, но под ногами казались железными. Разглядывая каменные стены и грубо тесанные потолочные балки, Эрл подумал, что дом был построен так, чтобы хватило на несколько поколений.
От сырости остро заныли кости, но несмотря на холод в комнате стоял острый запах упадка, кисло-сладкий запах гниения, похожий на зловоние кучи гниющих овощей. И Эрл понял, что здесь было что-то еще, какой-то медицинский запах, какое-то кислое зловоние, чувствовавшееся в холодном воздухе комнаты.
- Так в какую беду вы попали, ребята? - лукаво спросил старик.
- За нас не беспокойтесь, - сказал Эрл. - Делайте то, что я скажу, и никто не причинит вам вреда.
- Я не могу поручиться за Крейзибоун. Она не очень-то обращает на кого-то внимание. - Старик взглянул на Эрла блестящими от возбуждения глазами. - Что вы натворили? Убили кого-нибудь?
- Нет, - отрезал Эрл.
- Тогда что-то украли? Взломали магазин?
Умоляющие глаза старика заставили его почувствовать себя неловко; в нем было что-то жестокое и болезненное, похожее на сладковатое зловоние, исходящее от линчующей толпы. Эрл понял, что их неприятности его поддерживают, наполняют тщедушное старое тело бодрящим возбуждением.
- Вы ранены, верно? - сказал старик, пристально вглядываясь в Эрла. Могу побиться об заклад, что вы получили пулю.
- Правильно. И ещё шесть осталось в моем пистолете. Подумай о них, папаша.
- Вам нет нужды причинять нам вред. Мы - старые люди, мистер.
Ингрэм вернулся в комнату.
- Все в порядке. Она собирает поесть.
- Тебе лучше убрать фургон с глаз, - сказал Эрл.
- В такую бурю сюда никто не приедет.
Эрл взглянул на старика.
- За домом нет места спрятать машину?
- Сарай достаточно сухой, но кто-нибудь может её там увидеть.
- Вы же сказали, что этой дорогой никто не ездит.
- Да, но так было до того, как вы сюда прибыли, - он захихикал и лукаво взглянул на Ингрэма, как бы ища поддержки. - А вы, ребята, можете сделать это место достаточно популярным. В любом случае у нас тут по ночам бродят несколько охотников за енотами, и несколько охотников за лисицами днем. Они очень заметны. Все одеты в красные куртки и блестящие черные сапоги. Среди них есть и женщины. Иногда случается, что лисица забегает в сарай или под навес для дров, и тогда они собираются вокруг и стараются её выгнать. При этом они могут наткнуться на вашу машину. Так что я не стал бы ставить её в сарай.
- А куда бы вы её поставили, папаша? - Эрл понял, что старик не хочет, чтобы их немедленно схватили, ему хотелось растянуть возбуждение и понаблюдать, лежа в постели, как они будут корчиться, покрываясь потом.
- Прямо от черного хода в лес идет узкая дорога, - сказал старик. Много лет назад там был слюдяной рудник, и одна из каменоломен может оказаться вполне подходящим местом для машины. Там её никто никогда не увидит.
- Сможем мы там проехать?
- О, наверняка. Это очень неплохая дорога. - Старик заговорщицки подмигнул. - А до завтра все следы смоет. Видите, об этом тоже стоит подумать.
- Очень хорошо, Самбо, - сказал Эрл. - Поехали.
- Черт возьми, ты слышишь какой дождь? Давай подождем, пока прекратится этот потоп.
- Я слышу, - спокойно сказал Эрл. В наступившей тишине стало слышно, что дождь словно злобным цепом молотил по крыше. Он взглянул на Ингрэма. Сколько у тебя денег, Самбо?
- Точно не знаю, долларов сорок - сорок пять.
- Положи их на стул.
- О чем ты говоришь? Ты думаешь, здесь в округе можно что-нибудь купить?
- Делай, как я сказал, Самбо. Положи деньги на стул. - Эрл достал пистолет из кармана и подвинулся на край дивана. Усилие привело к тому, что он снова облился потом, но пистолет в руке смотрел безжалостно и твердо. Эрл внезапно возвысил задрожавший от дикой ярости голос. - А потом раздевайся. Снимай куртку, рубашку, брюки. Слышишь, Самбо?
- Ты спятил?
- Просто я хочу быть уверен, что ты не сбежишь. Не могу понять, какие мысли крутятся внутри твоей курчавой башки. Но не хочу предоставлять тебе никаких возможностей. Вдруг ты решишь, что сейчас самое подходящее время смыться. - Глаза Эрла сверкнули горьковатой иронией. - Я сейчас как мертвый якорь - ранен, и не могу тронуться с места. А ты...
- Ты сошел с ума, - испуганно воскликнул Ингрэм. - Мы должны держаться вместе. Иначе у нас не останется никаких шансов.
- У тебя есть деньги, у тебя есть машина, - возразил Эрл. - Ты можешь выбраться на шоссе и отправиться своей дорогой. Бросив меня здесь с пулей в плече.
- Эти мысли крутятся в твоей башке, - закричал Ингрэм. - Это твоя идея, а не моя.
Глаза Эрла сузились от напряжения.
- Начинай стриптиз, Самбо. Если захочешь, сможешь улизнуть, но в костюме Адама далеко не уйдешь. Ты не сможешь остановиться, чтобы заправить машину или купить поесть. Если ты не вернешься сюда, то замерзнешь. Потому ты вернешься. Не за мной, а чтобы спасти свою жизнь.
- Клянусь, я ни о чем таком не думал. - Ингрэм старался скрыть свой страх, но не мог, голос его дрожал, как у испуганного ребенка. - Я замерзну на улице. Я там умру.
- Давай, раздевайся, - рявкнул Эрл, и старик рассмеялся, сотрясаемый мелкими судорогами.
- Не позволяй ему обмануть тебя, - закричал он, глядя на Ингрэма горящими от возбуждения глазами. - Заставь играть строго по правилам.
- Заткнись! - буркнул Эрл. - Слышишь? Заткнись!
Ингрэм достал деньги из кармана и положил их на стул. Дальше спорить не было смысла; Эрл достаточно сумасшедший, чтобы его пристрелить. Тогда он остался бы совсем один, раненый и беспомощный, но так далеко Эрл не заглядывал. Ингрэм стащил мокрую куртку, затем рубашку и брюки, и сложил их в мокрую кучку поверх денег. Холод пробирал его до костей, вызывая острую боль, он почувствовал, как на голых руках и ногах побежали мурашки. Зубы его застучали, и когда он поднял ключи от машины, они обожгли ему пальцы, как кусочки льда.
Старик тихонько хихикал, извиваясь под грудой наваленных сверху грязных стеганых одеял.
- Только дурак выходит наружу в такую ночь, - повторял он.
Из радиоприемника продолжала раздаваться веселая музыка, в обстановке этой комнаты невероятная и неуместная, как колибри, летящие сквозь зимнюю бурю. Ингрэм покраснел от стыда, когда старик рассмеялся, глядя на него с жестоким и циничным любопытством. Эрл резко и зло отвернулся от худого тела Ингрэма, грубым хриплым голосом бросив:
- Все в порядке, иди. И не задерживайся там.
Он не поворачивал головы до тех пор, пока порыв холодного воздуха не ворвался в комнату и не стало слышно, как входная дверь с явным усилием захлопнулась, преодолевая сопротивление штормового ветра. После этого он взглянул на кучу мокрой одежды на стуле и позволил себе медленно и устало перевести дух. Теперь боль охватила все его тело, становясь все сильнее и требовательнее, но казалось, она не имела ничего общего с раной в плече. Эрл подумал, что Ингрэму не понадобится много времени, чтобы избавиться от машины. Поездка будет короткой...
Танцевальная музыка неожиданно прервалась на полуслове и мягкий спокойный голос произнес:
- Мы прерываем программу, чтобы ознакомить вас с экстренным сообщением полиции штата. Сегодня вскоре после восьми часов вечера во время неудачной попытки ограбления банка в Кроссроуде один человек был убит, а другой ранен.
Старик приподнялся на локте, тяжело дыша от возбуждения, Эрл придвинулся поближе к радиоприемнику.
- Личность бандита полицией пока не установлена. Шериф Томас Бернс из Кроссроуда был удивлен поведением людей, покидавших банк, и приказал им остановиться, но те открыли огонь. В перестрелке на главной улице городка один грабитель убит на месте, а его сообщник - серьезно ранен. Раненый грабитель скрылся на голубом автофургоне марки "понтиак" с калифорнийским регистрационным номером QX 1897-I, повторяю номер QX 1897-I, направившись на юго-запад от Кроссроуда. Водитель ранен и вероятнее всего вооружен. Рост его примерно шесть футов, вес - от ста семидесяти до ста восьмидесяти фунтов, черные волосы и темно-голубые глаза. В последний раз его видели в темном плаще и коричневой фетровой шляпе с узкими полями. Полицией штата выставлены посты на дорогах, и всех водителей просят немедленно сообщать обо всех подозрительных просьбах о помощи. Мистер Чарльз Мартин, президент банка Кроссроуда, сообщил, что все средства, похищенные во время налета, возвращены. Оставайтесь на волне нашей радиостанции...
Эрл приглушил раздражающе безразличный голос и с горечью посмотрел на пистолет в руке. Никаких упоминаний об Ингрэме. Только о нем. Ранен, опасен, нуждается в помощи врача. Это про него, все правильно. Как про зверя в клетке. Не подходите близко, он злой и кусается 1. 0 Но ни слова про Ингрэма. Все получилось именно так, как говорил Новак. Цветных никто не замечает.
- Так они убили одного из ваших? - спросил старик. - И с деньгами тоже не вышло. Похоже, попытка оказалось неудачной, верно?
Эрл не ответил. Он все ещё думал о том, что говорил ему Новак. Цветные могут входить и выходить, и никто их не видит. Чернокожий с подносом в руках или в рабочем комбинезоне может пройти куда угодно. Белые просто не замечают, кто приносит им кофе, или чистит ботинки, или сметает их окурки в водосточную канаву. Это была главная часть их плана. Ингрэм, проникающий в банк, как струйка дыма...
"- Великолепный план, - подумал Эрл с усталым недоумением и злостью. Ингрэм чист. Новак чист. Даже Барк теперь чист. Он мертв и навсегда вышел из игры. Они хотят поймать только меня, как раненого зверя. Вот за кем они охотятся."
Старик улыбнулся, довольный тем, что узнал тайну.
- А как оказался замешанным в дело цветной? - спросил он. - Как получилось, что о нем не сказали по радио?
Эрл молча посмотрел на него.
- Странно, не правда ли? - повторил старик. - Говорили только про тебя. Как ты считаешь, черномазый знает, что он их не интересует?
Эрл медленно поднялся и доковылял к постели старика.
- Пусть это станет нашим общим секретом, папаша. Ты меня понял?
- О, конечно. Я не собираюсь ничего ему говорить. Но странно, верно?
- Нет, - возразил Эрл. - Ничего странного тут нет. Просто это следует забыть. Ты же хочешь насладиться теми днями, которые тебе осталось прожить, не так ли, папаша?
- Нет, я устал от жизни. - поспешно ответил старик.
Лицо Эрла испугало его; каждая минута или час жизни были для него столь же драгоценны, как для этого громилы деньги. Он жадно смаковал время, каждый раз открывая глаза и с гордостью ощущая, что старое сердце продолжает слабо, но уверенно биться в его тщедушной груди. Но теперь рядом находился человек, который одним движением руки мог отобрать все его сокровище.
- Конечно, конечно, - снова повторил он, - это наш секрет, мистер. Я ничего ему не скажу.
- Запомни это, - сказал Эрл.
Глава двенадцатая
Только в десятом часу шериф Бернс покинул банк и вернулся в свой кабинет. Повесив мокрый непромокаемый плащ, он приказал Моргану отправиться к банку, чтобы проследить за уличным движением. На главной улице уже образовался затор из-за зевак, вовсю делившихся самыми невероятными версиями случившегося;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30