А теперь скажите, что слышите?
– Я слышу речь… там, далеко… вот сверчок стрекочет в траве. Теплый ветер ласкает верхушки пальм и еще… вероятно, это ваше дыхание.
– Прекрасно. А теперь воспользуйтесь обонянием.
Тесс улыбнулась, когда после нескольких быстрых поворотов почувствовала головокружение, а большие сильные руки помогли ей восстановить равновесие. Она с удовольствием положила голову на его плечо.
– Аромат цветов, терпкий и сладкий… божественный… соленый воздух океана… и ваш одеколон. Нет, скорее это запах мыла или геля для душа.
– Превосходно, Тесс. Ну, а сейчас расскажите, что вы чувствуете.
Она с головой окунулась в мир ощущений.
– Легкий бриз. Он скользит по моей коже и волосам. Еще… я чувствую вас.
– А я – вас. – Гейб прикоснулся губами к ее уху. – Вам это приятно?
Она кивнула, словно погружаясь в сладкий гипноз.
– Теперь сделайте для меня кое-что. Забудьте, что вы глава компании, отдающая всю себя работе. Помните только, что вы женщина. Забудьте обо всех своих тревогах и страхах, беспокойстве и печали. Прогоните их.
Боже, как легко отдаваться во власть этого убаюкивающего голоса! Тесс трепетала от вожделения, но не открывала глаз. Она слышала, как стучит ее сердце. Или это его сердце? Мир перестал существовать. Кровь, словно горячая лава, текла по ее жилам. Или то был его участившийся пульс? Но лишь в одном Тесс не сомневалась: в ней с каждой минутой нарастало острое, ни с чем не сравнимое желание. Она больше не могла выдержать его.
Ей показалось, что к груди прильнуло что-то теплое и мягкое. Кажется, они стали еще ближе. Словно от электрического разряда, тело напряглось, как пружина. Однако Тесс не размыкала век, будто опасаясь, что неземная магия чувств в один момент растворится в пелене тумана.
Музыка грянула с новой силой. Гейб заставлял Тесс двигаться, повинуясь ритмичному темпу страстной мелодии. Она терлась щекой о его плечо.
– Не хотите чуть ближе? – спросил он вдруг, нежно раздвигая локоны около уха.
Все еще погруженная в пелену сладкого блаженства, Тесс почти не чувствовала своих ног.
– Хочу, – ответила она.
Гейб обнял ее так сильно, что Тесс едва дышала. Прикосновение было уверенным, жадным, остро волнующим. Она сгорала изнутри.
– Вы очаровали меня, Тесс, – прошептал он, изгибаясь вместе с ней в такт музыке. – Я знаю, что слишком ускоряю события. Если б я мог, то растянул бы удовольствие, ухаживая за вами. Пожалуйста, Тесс, подумайте. Останьтесь еще ненадолго. Мне так хочется сделать все, как подобает.
О как она мечтала согласиться! Все сомнения и страхи отступили, изгнанные магией танца. Более того, находиться вместе с этим человеком было так прекрасно, что Тесс уже не терзалась вопросом: а вдруг все эти слова лишь сладкая ложь?
Она не заметила, когда умолкли звуки последней песни. Гейб рассмеялся, сказав, что сверчки представляют неплохой оркестр. Он остановился, не разжимая объятий.
Тесс лениво открыла глаза.
– Почему не играет музыка?
– Всем пора домой. А вы так и не ответили мне. Задержитесь на острове еще немного?
– Я покинула дом в плохое время. Дела требуют моего скорейшего возвращения. И пожалуйста, не смотрите на меня так. Вы не облегчите моего положения.
Гейб вздохнул и развел руками:
– Жаль. Вы что-то недоговариваете… Это плохо.
Тесс и сама не знала ответа на этот вопрос, зато почти не сомневалась в другом.
– Скажите, Гейб, если мужчина ищет расположения женщины, то как по-вашему, входит ли поцелуй в ритуал ухаживания?
– Так вот о чем вы думаете! – Он заключил ее в объятия. – Вы хотите, чтобы я поцеловал вас, Тесс?
Она смущенно улыбнулась:
– Пожалуй, я бы очень хотела, чтобы вы… вы… Что это пищит?
Гейб вздрогнул и поморщился.
– Мой пейджер. – Он быстро разомкнул объятия и полез в задний карман брюк. – Черт! Меня срочно вызывают в редакцию. Простите, Тесс. Сообщение в такой час… должно быть, дело чрезвычайной важности.
Она старалась изо всех сил не выдать разочарования. Гейб был явно обескуражен и смущен. Тесс подняла руку, желая коснуться пальцами его щеки в благодарность за прекрасный танец. Вдруг со стороны кирпичной дорожки послышались топот ног и громкие голоса, и она замерла в испуге.
– Гейб! – Миссис Картер, запыхавшись, обмахивала лицо рукой. – Слава Богу, ты еще здесь!
– Спокойствие, Джамайка. Что случилось?
– Проделки дьявола. Только что поступило сообщение… неожиданное изменение в направлении ветра. Пишут, он изменился на запад – северо-запад.
Гейб беззвучно выругался.
– Боже, сколько народу прибыло в город на фестиваль!
– Так неожиданно… Я объявила сбор спасательной команды.
– Но в сегодняшнем прогнозе предупреждали об обычном тропическом шторме.
– Забудь о прогнозах. В считанные часы из-за изменения направления ветра шторм перерастет в ураган.
Тесс вышла на улицу. Из приоткрытого окна столовой в доме Джамайки Картер до нее доносились обрывки фраз участников экстренного совещания, созванного мэром. Пришло и приехало множество людей, но это были совсем не те лица, что прежде. Сосредоточенные и напряженные, люди явились сюда в шортах и футболках, поднятые с постели тревожным вызовом. Ураган с романтическим именем «Жасмин» вступил на тропу войны.
Была глубокая, прекрасная спокойная ночь, когда смертоносный ураган зародился в бескрайних карибских просторах и мчался теперь навстречу Тесс, Гейбу и десяткам других хороших людей, которых она повстречала за этот день, проведенный на острове. Тесс не хотела думать ни о сотнях жизней, подвергающихся опасности, ни об огромном ущербе, который причинит ураган старым особнякам и историческим зданиям города вроде ее дома. Ее дома! Господи, как нелепо!
Нет, он не стал ее домом. И никогда не станет. Потому что такого не может быть. Он собственность Гейба Моралеса.
Услышав, как произнесли ее имя, Тесс заглянула в окно. Там на расстоянии вытянутой руки от нее, у факсимильного аппарата, вышагивал в ожидании сообщения Гейб. Машина порциями выдавала лист бумаги с чернеющими на нем буквами и цифрами. Люди за столом и у стола качали головами и бурно жестикулировали, ведя жаркий спор. К одному уху Гейб прижал сотовый телефон, к другому – трубку одного из аппаратов Джамайки Картер. Тесс искренне подивилась умению этого человека вести одновременно два телефонных разговора, однако, похоже, Моралес неплохо справлялся.
Она не жалела, что не пошла в дом, несмотря на приглашения Гейба. Зачем путаться под ногами? Обрывки фраз, которые он бросал кому-то на том конце провода, заставили Тесс насторожиться. Чаще других мелькало «ФЕМА», «Национальный центр ураганов» и страшное слово «эвакуация».
Очевидно, ни Джамайка, ни ее сотрудники не верили метеорологическому прогнозу. А вдруг ветер вновь поменяет курс и тысячам туристов, прибывшим в город в канун знаменитого фестиваля Хэллоуина с туго набитыми кошельками, придется срочно сниматься с места? Теперь мэр задавала головомойку тем, кто принимал сообщение. Ведь именно ей по должности вменялось в обязанность обеспечить эвакуацию жителей и гостей города в течение тридцати часов с момента получения предупреждения об урагане.
Эвакуация! Сердце Тесс упало. Именно теперь, когда она почти решила задержаться в городе еще на несколько дней, ей нужно покинуть остров. И как можно скорее.
Подойдя к окну, Тесс прижалась носом к стеклу. Надо бы попрощаться с Гейбом. Тот расхаживал из угла в угол, отдавая в телефонную трубку приказания. Заметив ее, он сделал несколько шагов вперед. Что это был за взгляд! Проживи Тесс до ста лет, она никогда не забудет его! Потемневшие глаза Гейба горели таким страстным огнем, что все внутри ее плавилось от жара. Зажав телефонную трубку между ухом и плечом, он приложил к оконному стеклу ладонь с растопыренными пальцами. Тесс машинально сделала то же самое. Она чуть приоткрыла губы в улыбке, с трудом сдерживая слезы.
Гейб бросил еще пару слов и поднял вверх указательный палец, давая Тесс понять, что скоро выйдет к ней. Затем отвернулся, в сердцах швырнув трубку на стол.
Тесс опустилась на скамейку под королевской пальмой. Нет сомнений, Моралес будет занят работой всю предстоящую ночь. Господи, что за невезение! Именно сейчас, когда она наконец встретила человека, заставившего ее трепетать от желания, бесстыдный ураган «Жасмин» собирался отнять его.
Праздно разгуливающие по улицам города в три часа ночи люди не вызывали особого удивления. Гейб ловко направлял свой «харлей» то вправо, то влево, чтобы проложить путь к Каса. «Только бы не налететь на какого-нибудь подвыпившего туриста», – думал он. Ему не терпелось увидеть ее.
Пару часов назад он оставил Тесс в доме Джамайки и умчался в редакцию «Трибюн». Мозг его лихорадочно работал, выдавая списки сотен первоочередных дел. Надо было успеть многое: работа, друзья, соседи – всем следовало помочь приготовиться к встрече со стихией.
Ураган всегда приходит не вовремя. Почему бы ему не возникнуть год назад, когда у них завязалась дружба с мазохисткой Лорен? Почему не во время глупого флирта с Марией или скоротечного романа с Деборой?
Что-то упрямо подсказывало ему: «Приложи все силы и удержи Тесс Дрисколл в городе». Гейб знал одно: сейчас он хочет быть рядом с ней.
И если это не плод его больного воображения, то, кажется, в момент расставания с Тесс что-то произошло. Может, она тоже страстно ждет встречи?
Тесс отказалась провести ночь в доме мэра, пока он работал в редакции газеты. Хорошенькая, но ужасно упрямая, она настояла на том, что переночует в Каса, несмотря на предупреждения о сквозняках, скрипах и стонах старого дома, доносящихся из всех углов и не дающих покоя всю ночь. Да, приятное решение. Многообещающее.
Издали заметив золотистый свет, струящийся сквозь легкие занавески окон гостиной, Гейб отцепил букет цветов, закрепленный на заднем сиденье мотоцикла, распахнул ворота и поднялся на крыльцо. Дверной колокольчик звонко зазвонил, однако старый дом почему-то ответил молчанием. Гейб уже собирался постучать, когда на пороге появилась Тесс.
Она как завороженная смотрела на цветы. Какой мечтательный взгляд! Будто надвигающийся ураган – лишь страшный сон.
– Гейб! Белые камелии! Какая прелесть! Где вы взяли их в такой час? Неужели ограбили цветочную лавку?
– У дверей кафе. Отвлек внимание официанта.
Он прошел за ней в дом. Тесс была босиком и все в том же очаровательном белом сарафане.
Она направилась в кухню. Соблазнительный запах запеченного сыра и пряностей ударил в ноздри. Гейб вспомнил, что со вчерашнего совместного с Тесс ленча – последнего за день – прошло очень много времени.
– Надеюсь, баклажаны, запеченные с пармезаном, а-ля гильдия художников, придутся вам по вкусу.
– Тесс, к сожалению, я ненадолго. Лишь полчаса свободного времени.
Ее плечи поникли.
– Ну что ж, вы занятой человек. Тем более ночь выдалась не из легких. Не смею задерживать вас. Не волнуйтесь, со мной будет все в порядке. – Она не поднимала головы, наливая над раковиной воду в большую вазу.
– А я-то ожидал более страстного протеста.
– Зачем? Это все равно ничего не изменит. – Тесс извлекла из духовки аппетитную баклажанную запеканку.
Гейб вздохнул:
– Ночь и правда тяжелая. Слишком много еще предстоит сделать. – Налив вина, он одним глотком осушил бокал. – А вы завтра уезжаете. Кстати, хорошо, что позаботились об авиабилете. В аэропорту все, что имеет крылья и способно летать, нарасхват.
Новости не вызвали у нее радости.
– Нам надо поговорить. Пойдемте. Я захвачу вино.
Вслед за ней он вошел в гостиную. Взору Гейба предстала совсем другая комната: Тесс удалось создать здесь особую романтическую атмосферу. Маленький круглый столик, застеленный свежей скатертью, украшали хрустальные бокалы. Единственным источником света были горящие свечи. Она с шумом раскрыла запечатанное окно, и ночной бриз ворвался в комнату, принеся с собой свежесть и запах океана.
Господи, какое чудо сотворила Тесс! Гейб подумал, что больше всего на свете хочет сейчас поцеловать эту женщину. Каким же редким надо быть дураком, чтобы не сделать этого, переступив порог дома!
Тесс стояла, прислонившись к стене, и Гейб заметил, что она расстроена. Действительно, Тесс вложила во все столько души, а у него нет возможности насладиться этой красотой!
– Я настоящий осел. Что же вы сразу не рассказали о своих хлопотах? – Он подошел почти вплотную и провел рукой по ее оголенному плечу.
– Гейб, я думаю, мы не должны…
Пальцы скользнули вверх, нежно теребя пряди ее волос.
– …делать этого, пока я не расскажу вам…
Он очертил линию ее губ. Расстояние между ними все сокращалось. У Тесс все поплыло перед глазами. Язык повиновался с трудом.
– …а мне надо так много сказать… – Голос ее сорвался, и вместо слов из груди вырвался слабый стон.
Гейб прошептал ей в самое ухо:
– Вспомните: пусть весь мир на миг канет в небытие. Не бойтесь удовольствия. Отдайте мне всю себя.
Он заключил ее в объятия. Господи, разве могла она устоять, когда его настойчивые губы стали исследовать линию ее подбородка, постепенно опускаясь все ниже? С Тесс стали происходить удивительные вещи – ее пальцы сами собой начали массировать плечи и спину Гейба, в его объятиях она отдавалась первобытному инстинкту, опьяненная мужской силой.
Вдруг Тесс вздрогнула и отпрянула:
– Нет. Я не смогу. До тех пор, пока все не объясню.
Она порывистым движением стряхнула с плеч его руки. Тесс не поднимала глаз. Почувствовав предательскую дрожь в коленях, она добралась до стоящего у окна плетеного кресла с высокой спинкой.
Глаза ее устремились в царство сказочных теней спящего сада, освещенного лишь лунным светом. Гейб обхватил сзади спинку кресла.
– Я весь внимание.
Его терпение заставило ее почувствовать почти физическую боль. Меньше всего Тесс нуждалась сейчас в сострадании. Как она посмела так далеко зайти во лжи? Пусть то малое время, которое им суждено провести вместе, запомнится ей как сладкий сон. Дальше гадко утаивать правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19