Теперь в голосе его звучала растерянность.Кенна покачала головой:– Нет, я вырвалась.– У тебя сильная воля, девочка.Она промолчала и уставилась в пол. Маклейн тоже молчал какое-то время. Потом пробормотал:– Пойдем, девочка. Мы должны побыстрее уйти.И тут она наконец осмелилась посмотреть ему в глаза. Он казался усталым и грустным. И совсем не страшным.– Куда мы пойдем?– Не имеет значения. Главное – уйти побыстрее. Джин вернется. Здесь небезопасно.Кенна со вздохом покачала головой:– Но мне некуда идти…– Ты поедешь со мной. В замок Маклейн. Другого выхода нет.– Нет-нет! – закричала она.Но Маклейн тотчас наклонился, приподнял ее и с легкостью закинул себе на плечо. Не обращая внимания на крики Кенны, он вынес ее с постоялого двора. И конечно же, никто из сидевших в постоялом дворе не попытался его задержать.Она была цела. Испугана, конечно, но цела. Джин не успел сделать то, что собирался, и он, Финли Маклейн, должен возблагодарить за это… какого-нибудь безымянного бога.Он уже находился в нескольких милях от постоялого двора, когда услышал женский визг. Он попытался убедить себя в том, что это кричит не она, но тут же развернулся и помчался обратно к постоялому двору.А теперь его терзали сомнения иного рода. Наверное, ему следовало оставить ее там, на постоялом дворе, а самому попытаться догнать Джина. Да, он так бы и поступил, если бы знал, что с ней все в порядке, что мерзавец не ранил ее и не укусил. Но тогда, когда она сидела у стены, он этого не знал. К тому же от нее исходил сильный запах крови.Он довольно быстро убедился в том, что Кенна не пострадала, но Джин успел уйти от него. Раненый вампир оставил после себя кровавые следы, но было ясно, что вскоре его рана затянулась. Так что теперь искать Джина не было смысла. Гнаться за ним – все равно что гнаться за тенью.Финли вздохнул, сожалея об упущенной возможности, и тут же поморщился – Кенна вновь принялась молотить его кулаками по спине. А ведь еще минуту назад она была совсем без сил. Откуда же сейчас в ней столько энергии?– Ладно, девочка, не бойся, – пробурчал Финли и поставил ее на ноги.Она бросилась бежать, но тут же споткнулась и упала. Маклейн помог ей подняться и сказал:– Тебе не стоит бежать, потому что ты можешь прибежать прямо в лапы Джину.Она замерла на мгновение. Потом осмотрелась и пролепетала:– Да, наверное, вы правы…Финли прекрасно знал, что Джина поблизости нет, но он не испытывал угрызений совести, пугая Кенну. Она вдруг взглянула на него и спросила:– А может, он умер. Вы же отрубили ему руку…Финли с усмешкой покачал головой:– Его рана заживет. Очень быстро заживет. Ему больно, но ранен он не смертельно.Кенна посмотрела на него так, словно эти его слова ее рассердили.– Все это полная бессмыслица, – заявила она. – Чего вы оба от меня хотите? Вы хотите меня… съесть?Финли невольно рассмеялся.– Съесть тебя? Нет, милая. Джин тоже не собирался тебя есть, он только хотел…– Чего? Говорите же.– Он хотел выпить твою кровь.– О Боже милосердный! Значит, ты оборотень?!Она непроизвольно схватилась за горло, словно хотела закрыть от него свою шею.– Нет, я не оборотень.«И не гном, маленький и сморщенный. А также не гоблин, уродливый и лопоухий», – добавил Финли мысленно.– Но ты все равно служишь дьяволу, – заявила Кенна. – Не могу поверить, что позволила тебе поцеловать меня!– Дорогая, у нас нет времени на разговоры. Поверь, я не служу силам зла. А теперь нам надо поторопиться. Мы должны найти коня.– Ты сошел с ума?! Я никуда не поеду с чудовищем! Лучше убей меня здесь, если ты все равно задумал сделать это.– Перестань болтать вздор, женщина. Или ты хочешь, чтобы я всю дорогу тащил тебя на плече? Я-то смогу, но держу пари, что тебе это не очень понравится.– Что ты хочешь сделать со мной?Финли болезненно поморщился, увидев в ее глазах слезы. Он подумал, что Кенна уже преодолела страх, раз она так храбро держалась, но теперь понял, что ошибся. Она была слишком напугана. Кенна действительно была очень храброй, если дерзила ему, но она по-прежнему боялась его.Финли знал, что такое страх. И он очень хорошо ее понимал.– Я оставляю тебя здесь, Кенна. Но я за тобой вернусь.– Зачем?– Чтобы забрать тебя к себе. Джин либо убьет тебя из мести, либо использует как приманку.Финли вздохнул, увидев в ее глазах отчаяние.– Мне жаль, что так получилось, – добавил он шепотом.– Тогда я пойду жить… к кому-нибудь еще. У Ангуса есть дочь, она живет на другом конце улицы, и…– Джину не составит труда отыскать тебя в Лармуре. И даже за его пределами.– Но я…Она беспомощно покачала головой. Как бы ни хотелось ему обнять ее и утешить, Финли сдержался. Он понимал, что его объятия не успокоят ее сейчас. Скорее всего она закричит и станет вырываться.– Позволь мне помочь тебе, Кенна. Пожалуйста…– Ты такой же, как он, – прошептала она.– Нет, я не такой, – возразил Финли. – Я действительно проклят, но я не обижу тебя. Клянусь душой своего отца, что я не причиню тебе зла.Она в отчаянии всплеснула руками.– Я не знаю, что делать! Что же мне делать?Вероятно, этот вопрос она задала самой себе, но Финли ответил:– Если ты хочешь жить, Кенна Грэм, ты поедешь со мной.Она тихонько вскрикнула, затем уставилась в землю. Наконец со вздохом пробормотала:– Ладно, хорошо. До сих пор ты не сделал мне ничего плохого. А он сделал. Думаю, только этим ты от него и отличаешься.Финли поморщился. Эти слова Кены ужасно его обидели. Конечно же, она считала его чудовищем. И она была права. Глава 2 Конь снова захрипел и метнулся в сторону. Кенна услышала, что Маклейн что-то проворчал себе под нос. Затем он дернул за поводья, и конь вроде бы успокоился. Руки его были прижаты к ее рукам, а тело прижималось к ее телу.Первые несколько минут она пыталась держать лодыжки скрещенными, чтобы бедра не так сильно прижимались к его бедрам, но вскоре мышцы стали нещадно болеть от неудобного положения. Наверное, вскоре ей придется забыть о приличиях и сесть по-мужски, раскинув ноги. Всякий раз, как конь слишком сильно ударял копытами о землю, спину ее сводило от боли.– Тебе не холодно? – спросил Маклейн.Конь опять метнулся в сторону, но всадник снова его успокоил.– Нет, спасибо. Совсем не холодно.На самом же деле ей было ужасно жарко – особенно в тех местах, где ее тело соприкасалось с его телом. Немного помолчав, она вдруг добавила:– Этот конь вас не любит, лэрд Маклейн.– Я заплатил за него достаточно, чтобы заслужить любовь. Но очевидно, конь не считает себя участником сделки, которую заключил со мной его хозяин.– Как так случилось, что у вас нет своего коня?– Лошади меня не любят, как ты уже заметила.– Из-за того, что вы…Повернув голову, она взглянула на него, но тут же снова уставилась на сумрачную дорогу.– Да, вы правы, – ответил Маклейн. – Именно из-за этого.Выходит, даже животные способны распознать его истинную природу. Какая досада, что Господь не наделил ее тем же разумом, что дал лошадям.– Тогда как же вы путешествуете?– Бегом.– Но…Она снова повернула голову. Что-то коснулась ее щеки, и она невольно вскрикнула. Что это было? Его губы? Или подбородок? По спине Кенны пробежали мурашки.– Вы, кажется, сказали, что ваш замок в десяти милях отсюда.– Да.Как может человек пробежать двадцать миль за одну ночь? И вообще, как он путешествует? Неужели… и впрямь бегом?Все вокруг наполнилось ночными звуками, и от этих звуков Кенне делалось не по себе, и более всего ее пугали совы. После каждого совиного уханья она в ужасе вздрагивала. И ни дымка, ни огонька вокруг. И казалось, что становится все темнее и темнее.– Успокойся же, – пробормотал Маклейн.Она подумала, что он снова успокаивает коня, но он осторожно провел ладонью по ее руке.– Не бойся, все будет в порядке.– Мне так не кажется, – прошептала Кенна в ответ.Тихонько всхлипнув, добавила:– Более того, мне кажется, что все… просто ужасно.– Не плачь, девочка, – пробормотал Маклейн.Она почувствовала, как его губы коснулись ее волос.– Прости, милая.Слезы подступили к глазам и, как ни старалась Кенна удержать их, покатились по щекам. Маклейн прижал ее голову к груди и прошептал ей в ухо:– Поспи, девочка. У тебя был трудный день. Успокойся и поспи.– Я не могу.Кенна снова всхлипнула. А потом вдруг почувствовала, что действительно успокаивается. Возможно, ее успокаивал запах, исходивший от этого человека. Кто бы он ни был, от него замечательно пахло. Пахло прохладой и свежим морозным воздухом.– Что ты такое, Маклейн? – сорвалось вдруг у нее с языка.Он вздохнул и пробормотал:– Не уверен, что смогу объяснить.– Разве тебе не приходилось делать это раньше?– Нет. Никогда. А объяснить действительно трудно. Ты никогда не слышала историй о существах, которых называют «обращенные»?– Нет, кажется, нет.Он немного помолчал, потом вновь заговорил:– Это истории о проклятых существах… О мертвых, которые встают из могил, чтобы отомстить тем, кто сотворил над ними зло. Они рыщут по свету и живут, питаясь кровью своих жертв.– И ты… Ты один из этих «обращенных»?В голосе ее прозвучало сомнение. Он совсем не походил на труп. К тому же его сердце стучало у самой ее щеки.– На самом деле я не умирал по-настоящему, – ответил Маклейн. – Уже пятьдесят лет я охочусь за своими врагами. И я действительно пью кровь.Она почувствовала, как он затаил дыхание, сделав это признание. Да и сама она затаила дыхание. Неужели он… пил кровь?– Чью кровь? – прошептала Кенна.– Я… Я пытаюсь ограничиваться кровью животных. Специально для этого я держу несколько коров.– Зачем?– Ну, так проще, знаешь ли…Она снова на него взглянула.– Я не об этом. Зачем ты вообще пьешь кровь?– Я должен. Чтобы жить. Потому что я вампир.Вампир? Это слово ничего ей не говорило. Она никогда его прежде не слышала.– И тебе нравится?..– Что?Кенна посмотрела ему прямо в глаза:– Тебе нравится кровь?Маклейн поморщился и пробурчал:– Что касается коровьей крови, то ее можно назвать лишь сносной.Подобный ответ ее не вполне устраивал, но Кенна уловила смущение в голосе Маклейна и немного приободрилась. Кем бы он ни был, этот человек, и что бы он ни пил, его, наверное, не следовало бояться. Но что же ей все-таки делать?.. Ехать с ним? Или уговаривать его, чтобы он ее отпустил? Но ведь она сама согласилась с ним ехать… Да куда она пойдет, если он ее отпустит? У нее нет собственного дома. И что ей делать, если ее найдет… тот французский монстр?Вздохнув, она прислонилась к груди Маклейна.– Так ты меня не укусишь?– Нет, не укушу, – проворчал он в ответ.Она почувствовала, что он положил руку ей на плечо. Рука оказалась тяжелой, но это была приятная тяжесть. Пожалуй, даже очень приятная. И Кенна вдруг поняла, что ей все это время недоставало такой вот тяжести. Тяжести мужской руки у нее на плече.Но этот мужчина… Он вовсе не человек. И все же ей было очень приятно, когда он поцеловал ее в коридоре. Так что, наверное, не следует его бояться, потому что он… Кенна зевнула и закрыла глаза. В следующее мгновение она погрузилась в сон, и ей снились кровавые демоны с крыльями ангелов.На востоке небо уже светлело, и самые ранние из птиц завели свои трели, предвещая рассвет.Как правило, к утру Финли чувствовал ужасную усталость. Не физическую, а внутреннюю, очень походившую на отчаяние. Но сейчас у него были совсем другие ощущения. Он испытывал радостное предвкушение чего-то совершенно светлого… И он с удовольствием бы ехал еще и еще, но замок Маклейн находился уже совсем рядом.Последние два часа ему было холодновато. Но в тех местах, где его тела касались руки Кенны, тепло сохранялось. Должно быть, это она его согревала.Финли втянул носом прохладный воздух, полагая, что пытается понять, не таится ли где-то опасность. Но на самом деле он лишь хотел насладиться запахом Кенны, вобрать его в себя. Этот чудесный запах постоянно отвлекал его и будоражил.Когда они сели в седло, он даже не подумал о том, что ему предстоит ощущать ее близость все время пути. Тогда он думал о Джине, ругал себя за то, что позволил ему уйти. Да еще и этот пугливый конь, поначалу шарахающийся, доставлял ему неприятности. Но вскоре мысли о Джине уступили место мыслям совсем иного рода. Он живо представлял ее округлые бедра и чудесные груди, представлял ее обнаженной… и себя с ней рядом.Как ни странно, теперь он ни о чем не сожалел. А ведь прежде он жил лишь ради того, чтобы мстить. Вся его жизнь в течение последних пятидесяти лет была подчинена одной цели – мщению. Но сейчас… Сейчас он понял: возможно, у него еще есть надежда, если рассказы о том, что может означать для вампира обретение своей «второй половинки», правдивы.Финли закрыл глаза и представил, что Кенна Грэм не спит. Если бы она не спала, то можно было бы предположить, что она прислонилась к нему потому, что хочет этого. Можно было бы предположить, что ей очень приятно к нему прижиматься…Тяжело вздохнув, Финли открыл глаза и отчитал себя за глупые фантазии. Разумеется, Кенна спала. И едва ли ей было бы приятно к нему прижиматься. А вот он… Финли снова втянул ее запах и тотчас же почувствовал, что возбуждается.Став вампиром, Финли Маклейн не давал обета безбрачия. Не отказывался он и от плотских утех. Более того, в самом начале своего нового существования он пускался во все тяжкие. Но потом устыдился того, что творил, и делал все возможное, чтобы сдерживать похоть, во всяком случае, как можно дольше. Как правило, ему это удавалось, и он не очень-то нуждался в женщинах.Но сейчас все изменилось.Кенна вздохнула во сне и потерлась щекой о его грудь. И сердце его тотчас же гулко заколотилось.Финли сделал глубокий вдох и взглянул на мощные стены замка Маклейн. Множество раз он выезжал из этого замка, а затем возвращался, но никогда он не приезжал сюда, держа в объятиях Кенну Грэм.Финли въехал в ворота замка, и к нему тут же подбежал молодой слуга с изящной стройной фигурой. Конь зафыркал, учуяв незнакомца, но тотчас успокоился – он слишком устал, чтобы выражать свое возмущение.– Грей, я купил коня, – сказал Финли молодому человеку. – Надеюсь, ты еще помнишь, как заботятся о лошадях.– Они не так уж отличаются от коров, милорд, – пробурчал Грей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12