Правда, после рождения Джона его отношение ко мне изменилось. Видимо, проснулась совесть. Когда мне исполнилось девять лет, в моей жизни произошел крутой поворот. Внезапно я был осажден роем домашних учителей, а потом отец предложил отправить меня в школу. Я был страшно напуган, но моя мать настояла, и меня увезли в Эдинбург.
– Против твоего желания?
– Да, против. Разумеется, меня не повезли туда в цепях, однако я высказал обоим родителям все, что думал по этому поводу. В школе я говорил только на гэльском первые несколько недель и страдал из-за этого. Слава Богу, мой отец не стал настаивать на английской школе. Я сбежал бы и устроился бы матросом на какое-нибудь судно, чтобы не ехать в Англию.
Алекс поморщилась, но Коллин, не заметив этого, с ласковой улыбкой проговорил:
– Моя мать – очень хорошая женщина.
– Какая она?
– Добрая и остроумная. Довольно самоуверенная и великодушная. Я всегда думал, что ее самоуверенность или великодушие отчасти и привели к тому, что она стала любовницей моего отца.
Алекс кивнула и улыбнулась; ей нравилось, что Коллин говорил о своей матери с такой любовью.
– Моя мать – ткачиха, причем весьма квалифицированная. И мать всегда утверждала, что мой отец – хороший человек, о котором у нее остались самые приятные воспоминания.
– Это прекрасно…
Коллин взглянул на Алекс с некоторым удивлением, затем кивнул:
– Да, я тоже так думаю. Отец приезжал повидаться со мной, когда мне было десять лет. А потом навещал каждый год и однажды привез с собой Джона. Он сказал, что мы братья и должны относиться друг к другу соответствующим образом.
Алекс заморгала, пытаясь сдержать слезы, которые внезапно увлажнили глаза.
Коллин протянул ей носовой платок, потом вновь заговорил:
– На самом деле все это не так романтично. Отец много пил и был ужасным наездником. И он часто ругал меня, если я говорил по-шотландски в его присутствии.
Алекс кивнула и тихонько всхлипнула.
– А когда он передал мне документ на владение Уэстмором и сказал, что купил для меня соответствующий титул… О, я готов был ударить его. Я хотел проклясть его и убежать куда глаза глядят, лишь бы никогда больше не видеть его.
– Но почему?
Коллин пожал своими широкими плечами и снова посмотрел в окно.
– Мне не хотелось становиться одним из тех, кого всегда ненавидел. Однако я знал Уэстмор. Я вырос неподалеку от него и видел его пустые конюшни и обильный подножный корм, а мне больше всего на свете хотелось разводить лошадей.
– Ты имел основание вступить во владение этим поместьем по праву первородства, Коллин.
– Нет, Алекс, все не так. Незаконнорожденные не имеют никаких прав. И ты прекрасно знаешь это.
– Но ведь ты его сын. И наверное, он любил тебя и уважал, если так поступил.
– Как бы то ни было, я унаследовал поместье и получил титул. Я поклялся не пользоваться этим титулом, но потом понял, что с его помощью можно заключать выгодные сделки.
– В этом нет ничего постыдного. Многие мужчины покупают титулы и вовсе не стыдятся этого.
Его взгляд сделался жестким.
– А я и не стыжусь.
– Да, конечно, но я… – Алекс смутилась. – Я не имела в виду…
– У меня не такая замечательная родословная, как у тебя, однако…
– Коллин, прекрати.
Он смягчился и проговорил:
– Прости, дорогая.
– Не надо постоянно упоминать о моем происхождении, Коллин. Я не виновата, что у нас разное прошлое.
Он молчал, и его молчание внушало тревогу. Александра чувствовала: этот разговор – отправная точка их совместной жизни, показатель того, каким будет в дальнейшем их брак. И Алекс вдруг пришло в голову, что Коллин, возможно, окажется совсем не таким мужем, какого ей хотелось бы.
Он закрыл глаза и проговорил:
– Ты права, конечно.
У нее вырвался вздох облегчения.
– Извини за мой гнев, – добавил Коллин.
– Не надо извиняться, – ответила Алекс с улыбкой.
Он тоже улыбнулся:
– Подозреваю, что мы с тобой будем обмениваться колкостями время от времени.
– Ты так считаешь?
– Да. – Глаза его потеплели, и он продолжал: – Но ты должна усвоить: всякий твой выпад будет наказан соответствующей взбучкой.
Алекс же вдруг вспомнила картинку, которую видела в порочной книге, спрятанной в ее багаже. Эту книгу случайно оставил какой-то друг брата в их библиотеке. Внезапно ею овладело любопытство: действительно ли возможно то, что там изображено? Некоторые иллюстрации поразили ее своей глупостью, но теперь она подумала, что, возможно, стоит рискнуть и попробовать сделать то же самое со своим мужем. Это было бы очень интересно…
– Дорогая, я вовсе не собираюсь наказывать тебя. Я просто пошутил.
– Да, конечно… – Алекс опустила голову, чтобы скрыть улыбку. В этот момент она представила нарисованного во весь рост мужчину с…
– Алекс… – Рука мужа слегка коснулась ее щеки. – Я иногда забываю, какая ты у меня невинная. Я никогда не позволю себе ударить тебя, котеночек.
– О, не такая уж я невинная.
– Ты невинна душой. И я очень это ценю.
Алекс усмехнулась и взяла мужа за руку. Она давно уже не была невинной. Не была невинной даже до того, как они побывали в коттедже. Как только они прибудут на место, она воплотит в жизнь то, что изображено на странице двадцать шесть в этой порочной книге, и тогда посмотрит, что скажет муж о ее невинности.
Глава 16
До Уэстмора оставалось несколько миль, и волнение Коллина с каждой минутой нарастало. Он считал Уэстмор замком, но этот замок не предназначался для принцессы. Вернее, это была крепость, служившая когда-то укрытием для воинов, а теперь Уэстмор в гораздо большей степени подходил для привидений, разгуливающих со стонами по ночам. Многие постройки пострадали от времени и представляли собой развалины.
Возведенные в начале четырнадцатого века каменные стены и шиферная крыша выдержали испытание временем и яростные атаки предков Александры, однако до того, как здесь поселился Коллин, это место было необитаемым по меньшей мере лет пятьдесят. И никто не позаботился о том, чтобы привести жилище в порядок.
В Уэстморе не было ни газового освещения, ни водопровода, ни уютных комнат. Не было даже стекол в нескольких окнах, которые закрывались ставнями от холода и влаги. И даже летом в комнатах гулял ветер.
В общем, это был старинный замок. Первый этаж всецело занимали кухня и гигантский зал. Здесь принимали пищу. Все вместе.
Коллин со вздохом закрыл глаза. Боже, как он не учел этого? Ведь леди Александра являлась госпожой Сомерхарта, а теперь ей придется обедать среди конюхов и прочих работников. О Боже!..
Ему следовало предупредить ее. А также объяснить, что он строит новый дом – красивый и вполне современный. Это будет дом с настоящими окнами и прекрасными комнатами… и в нем будет даже такая роскошь, как мраморная ванная.
Коллин решил рассказать ей об этом, но потом передумал. Александра со временем сама все узнает.
– Здесь приятно пахнет, – неожиданно сказала Алекс. – Как будто уже наступила осень.
Коллин пожал плечами и что-то проворчал себе под нос. Осень действительно уже наступила – стояла середина сентября, – и, вероятно, скоро выпадет снег. А что потом? Ничего, кроме холодных, темных месяцев и сквозняков, среди которых придется находиться его милой женушке. Что она подумает тогда об этом доме?
– Как далеко еще, Коллин?
Она взглянула на него с радостной улыбкой, и он снова вздохнул. Ему следовало объяснить ей все, следовало подробно описать будущую жизнь, прежде чем жениться. Прежде чем просить ее руки. Но теперь слишком поздно говорить об этом. Его объяснения прозвучат как извинения.
– Путешествие займет еще несколько минут, – ответил он. – Не более.
– В самом деле?! – Не в силах сдержаться, Алекс высунула голову в окошко и осмотрелась. – О, мы приближаемся к вершине холма! Значит, Уэстмор по другую сторону?
– Нет. Впереди будет еще один холм.
– Здесь так красиво! Коллин, ты ведь побродишь со мной по окрестностям?
– Думаю, у меня будет много дел, – ответил он уклончиво.
Алекс внимательно посмотрела на него, потом нахмурилась.
– Да, конечно, – кивнула она. – Сейчас не время. Ведь ты слишком долго отсутствовал.
– Да, долго.
Коллин старался скрыть свое беспокойство, хотя теперь уже окончательно понял: Алекс будет очень трудно привыкнуть к новой жизни. И возможно, следовало объяснить ей это сейчас, не откладывая. Если же захочет уехать, то ему, Коллину, придется смириться…
– Как ты думаешь, твое окружение примет меня? – спросила она неожиданно.
– Хм… – Коллин нахмурился и окинул взглядом знакомый пейзаж за окошком кареты.
– Полагаешь, люди огорчатся, из-за того, что я англичанка? – допытывалась Алекс.
– Какие люди?
– Не знаю. – Она пожала плечами.
Коллин внимательно посмотрел на нее и, заметив, как она напряжена, едва сдержался, чтобы не заключить ее в объятия.
– Я уверен, что все будут удивлены. Но Фергуса, моего управляющего, ничуть не раздосадует то обстоятельство, что ты – англичанка. Так же как и Керклендов – моих ближайших соседей. Ты помнишь Дженни? Ты ей очень понравилась. Она писала тебе?
Щеки Алекс чуть порозовели.
– Да, написала.
Коллин заметил, что жена смутилась, и, взяв ее руку, сказал:
– Пожалуйста, не говори, что она сообщила тебе. Я предпочитаю оставаться в неведении на сей счет.
Алекс улыбнулась:
– Выходит, мне придется общаться с управляющим и с Дженни? Даже не представляю, как я буду говорить со слугами и работниками.
– Не беспокойся, все будет хорошо.
В очередной раз выглянув в окошко, Коллин увидел гребень холма, на котором находился Уэстмор. Одна из лошадей громко зафыркала, очевидно, почуяв близость дома.
Алекс тоже посмотрела в окно и тихонько вздохнула. Было ясно, что она ужасно нервничает, и Коллин понимал: сейчас ему едва ли удастся ее успокоить. Он попытался увидеть Уэстмор ее глазами и представить, на что она в первую очередь обратит внимание. У подножия уэстморского холма располагались старые конюшни, крытые золотистой соломой. Более новые и просторные конюшни находились рядом, и их белые стены, казалось, сияли в лучах заходящего солнца.
От конюшен извилистая дорога вела к хозяйственным постройкам – кузнице, сеновалу и нескольким амбарам. Все постройки были сооружены из камней старой крепостной стены.
Ров, слава Богу, давно засыпали, поэтому дорога позволяла беспрепятственно проделать оставшийся путь наверх, к древнему уродливому замку, примостившемуся на самой вершине холма.
Алекс недоверчиво покачала головой.
– Неужели это и есть твой замок? – прошептала она.
– Крепость, – поправил Коллин.
– Я не ожидала… – Она взглянула на мужа широко раскрытыми глазами. – Какое волнующее зрелище!..
Коллин едва удержался от смеха. Ее реакция была совершенно искренней, но она еще не видела замок изнутри. Все ее романтические представления о древних замках могут быстро развеяться, как только она переступит порог. Это проклятое место было мрачным, как ад…
– А ты спишь в башне?
Коллин улыбнулся:
– Нет. Но комната, которую я собираюсь предоставить тебе, примыкает к бывшей орудийной башенке.
Она взглянула на него с удивлением:
– Разве мы не будем спать в одной комнате?
За окном промелькнули развалины старого хранилища над родником, и это на мгновение отвлекло Коллина от разговора.
– Коллин, неужели у нас будут отдельные кровати?
– Нет-нет, однако… учитывая, что наши комнаты довольно маленькие, едва ли мы сможем разместить твой гардероб в моей спальне. Поэтому будем спать в твоей, более просторной, а моя может служить гардеробной и для купания. Я обычно бываю весь в грязи к концу дня, и мне не хотелось бы тащить навоз в твою комнату.
– Что ж, неплохая мысль. Я не хотела бы… не хотела бы спать одна по ночам.
Коллин улыбнулся:
– Мне тоже не хотелось бы спать в одиночестве.
Они уже ехали вдоль каменных стен старых конюшен, и из какого-то стойла высовывалась морда огромного жеребца.
– Ты только посмотри! – воскликнула Алекс.
– Это Отелло, – сказал Коллин с улыбкой.
– Какой красавец… Ты покажешь мне завтра своих лошадей? Хотя я знаю, ты очень занят…
– Эй! – раздался впереди чей-то зычный голос. Коллин поморщился, внезапно ощутив какую-то тревогу. Навстречу им шел Фергус, чтобы поприветствовать их.
Теперь уже хозяйственные постройки остались позади, и они въехали во двор старого замка. Коллин вдруг почувствовал, что ручка дверцы врезалась в его ладонь, и понял, что сжимает ее изо всей силы. В следующую секунду в окошке кареты появилась улыбающаяся физиономия Фергуса.
– Добро пожаловать в Уэстмор! – закричал он, распахивая дверцу. Фергус взял протянутую руку Александры и помог ей выбраться из кареты.
Коллин вышел следом за Алекс и проговорил:
– Дорогая, это Фергус Маклейн, мой управляющий. Фергус, а это Александра Блэкберн, моя жена.
– Я к вашим услугам, миледи. – Фергус снова улыбнулся и склонился к ее руке.
Коллин отошел от кареты и при этом как бы случайно задел плечо управляющего, прежде чем тот успел коснуться губами руки Алекс. Беспокойство Коллина казалось вполне оправданным. Его друг был красивым, хорошо воспитанным, щеголеватым и остроумным человеком. К тому же Фергус являлся законным сыном барона, пусть даже не имел богатства. Он был у барона четвертым сыном, но, конечно же, воспитывался как настоящий дворянин.
Алекс обменялась с управляющим приветствиями, ответила смехом на его улыбку и коснулась его рукава. Затем повернулась к мужу.
– Пошли, – сказал Коллин.
Алекс кивнула, взяла его под руку, и они пошли по двору, направляясь к массивной деревянной двери. Коллин гадал, какова будет первая реакция его жены, когда она войдет в свой новый дом. Скорее всего, это будет выражение ужаса, отвращения или смирения. А может быть, она отнесется ко всему благожелательно, хотя на это трудно было надеяться.
Наконец они вошли в дом, и Александра тотчас же ощутила холод, исходивший от каменных стен. Ее охватила дрожь, и она никак не могла ее унять. К тому же было слишком темно, и Алекс почти ничего не видела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31