И я не слышал ни единого слова, порочащего вас.
– Я редко бываю в Лондоне, ваша светлость.
– Теперь вам не обязательно называть меня «ваша светлость». Ведь вы лишили невинности мою сестру…
Коллин снова потупился. Что он мог на это ответить?
– А вы женились бы на ней в любом случае? – спросил герцог неожиданно. – Женились бы, даже если бы она не была девственницей?
Коллин хотел ответить честно, но не смог. Ему хотелось сказать «нет», но разве у него не возникала мысль о женитьбе на Алекс еще во время визита к Люси? Да и по дороге в коттедж он об этом думал. Нет, едва ли он смог бы легко с ней расстаться, даже если бы она не была девственницей.
– Ваше молчание, Блэкберн, говорит само за себя.
– Я промолчал просто потому, что не очень уверен… Не знаю, что ответить, сэр. Могу сказать одно: Александра – замечательная женщина, и такой сестрой можно гордиться.
– Вы так думаете? – Герцог посмотрел на него с искренним удивлением.
– Я предложил бы ей руку и сердце в любом случае, – выпалил вдруг Коллин. – Даже если бы она не была вашей сестрой. Даже если бы она не была девственницей.
– Хм… – Герцог снова окинул Коллина тем же холодным оценивающим взглядом. – Благодарю за то, что привезли ее домой. По крайней мере вы не бросили ее больную.
Волнение Коллина переросло в гнев.
– Не оскорбляйте меня, милорд.
Герцог взглянул на него с насмешливым удивлением:
– Как вы думаете, чего я мог ожидать от вас?
– Того же, чего и от любого другого шотландца. Порядочности.
– Мне кажется, вы только что оскорбили моих соотечественников. Хотя вы, несомненно, лучше ее английского любовника.
– Он не был ее любовником, – возразил Коллин.
– Да, конечно. – Герцог невесело улыбнулся. – Он был кем угодно для нее, но только не любовником, как теперь выяснилось. Я ценю ее целомудренность. Что ж, всего доброго. Буду сообщать вам о ее здоровье.
Коллин решительно покачал головой:
– Нет, сэр, я никуда отсюда не уеду, пока она не поправится.
– Вот как? – Герцог посмотрел на него с любопытством. – Что ж, хорошо. Я позволю вам остаться до ее выздоровления, но только не под моей крышей. Здесь неподалеку есть гостиница…
– Я знаю.
– Прекрасно. Если мне не изменяет память, вы уже бывали в моем доме. Стало быть, вам известно, где находится выход. – С этими слова герцог покинул комнату, оставив Коллина в одиночестве.
«Лихорадка прекратилась».
Коллин несколько минут смотрел на записку, которую держал в руках. Сообщение было слишком короткое, но все же внушало надежду.
Прошло пять дней. Пять дней, в течение которых Алекс страдала, мучаясь в бреду. Коллин прижал пальцы к воспаленным глазам. Слава Богу. Слава Богу, что она не умерла.
– Плохие новости? – раздался сочувственный голос жены хозяина гостиницы.
– Нет-нет. – Коллин облегченно вздохнул. – Лихорадка прекратилась, и я теперь должен ехать.
И тут же послышался топот – конечно же, это мальчик-слуга бросился седлать Самсона. Коллин сделал глубокий вдох и откинулся на спинку стула.
– Вы позавтракаете перед отъездом? – спросила жена хозяина.
Коллин покачал головой:
– Нет-нет, не хочу задерживаться.
Поднявшись в свою комнату, он быстро переоделся, наскоро побрился и умылся холодной водой. Он не мог явиться к Алекс, воняя табаком и виски. И конечно же, не следовало давать герцогу повод выставить его из дома.
Сбежав по лестнице, Коллин вышел во двор: он собирался немедленно отправиться в Сомерхарт. За эти пять дней ему позволили только дважды повидать Алекс, и оба раза – в присутствии ее брата, стоявшего с ним рядом и наблюдавшего за каждым его движением. Коллин держал ее за руку и шептал ей на гэльском нежные слова, а также молил Бога, чтобы она поскорее выздоровела. Изредка поглядывая на Сомерхарта, Коллин заметил: когда Алекс затихала после его слов, глаза герцога теплели.
А однажды она даже прошептала его, Коллина, имя, и этот тихий шепот возродил в его сердце надежду… Когда же Алекс начала метаться по постели и стонать, ее брат нахмурился и кивком головы указал ему на дверь. С того дня Коллин не видел ее.
В Сомерхарте, у парадного входа, его уже поджидал конюх, который тотчас же взял под уздцы Самсона. Коллина же, едва он спешился, охватила тревога.
Очнулась ли Алекс? Расширятся ли ее глаза от ужаса, когда она увидит его в доме герцога? Должно быть, она не знала, что произошло, не знала, что их тайна раскрыта.
Коллин вежливо поприветствовал дворецкого, но тот встретил его так же холодно, как и в прошлый раз.
– Его светлость ожидает вас в библиотеке, – сообщил дворецкий, принимая у него шляпу.
Коллин тут же сообразил: если его приглашают в библиотеку, значит, Александра вне опасности и он может не спешить к ней.
Открыв дверь библиотеки и увидев Сомерхарта, стоявшего у окна, Коллин похолодел. Было очевидно: что-то произошло. Всегда безупречно выглядевший, герцог был одет небрежно, а на лице его застыло какое-то странное выражение.
– Что случилось? – спросил Коллин.
Сомерхарт посмотрел на него отсутствующим взглядом – словно не мог понять, что это за человек появился в его доме.
Сердце Коллина болезненно сжалось.
– Ей хуже?
– Нет-нет, она отдыхает. Ей лучше. А я просто… Я ужасно устал.
Коллин вздохнул с облегчением и опустился в ближайшее кресло.
– Должно быть, я неважно выгляжу, – пробормотал герцог с усмешкой.
– Могу я увидеть Александру? – спросил Коллин.
– Я только что от нее. Она уснула.
Тут герцог наконец-то отошел от окна и, опустившись в кресло по соседству, проговорил:
– Она едва не умерла прошедшей ночью. Я чуть не потерял ее.
– Но ведь лихорадка прошла?
– Да. В три часа утра. Она наконец затихла, и ее тело… похолодело. Я думал, она умерла, потому что больше не чувствовал жара. Но оказалось, что это просто прекратилась лихорадка.
Снова вздохнув, Коллин вдруг почувствовал, что глаза его увлажнились. Лицо Сомерхарта исказилось – как будто он тоже плакал, – но глаза его были сухими.
– Вы можете попросить ее руки, если это то, что вы намерены сделать. Но я не могу принуждать ее. Она жива, и это для меня главное. Она может делать все, что захочет. Пусть едет в город и расхаживает там в мужских бриджах… Мне все равно.
– Я не смогу жениться на ней против ее воли.
– Что ж, в таком случае желаю удачи.
Коллин кивнул и встал с кресла, собираясь подняться в комнату Алекс, но герцог остановил его резким взмахом руки.
– Вы должны быть уверены, Блэкберн, что сможете сделать ее счастливой, если женитесь на ней. Я убью вас, если вы погубите ее, вам понятно?
Коллин снова кивнул:
– Я сделаю все возможное, чтобы она была счастливой.
Герцог смерил шотландца пытливым взглядом, потом, откинувшись на спинку кресла, пробормотал:
– Да, сделайте все возможное. Но я пока не стану примерять новый сюртук для свадьбы.
– Да, еще рано, – согласился Коллин. – Она ведь еще очень слаба, – добавил он, направляясь к двери.
Глава 14
«Пусть грозный вид Коллина и его грубое поведение не вводят тебя в заблуждение. Я никогда прежде не видела его таким увлеченным кем-либо, поэтому полагаю, что он влюблен в тебя.
Ты не представляешь, как я была взволнована, узнав, что ты опозорена в глазах общества. Тем не менее, для меня не может быть лучшей подруги, чем ты. Пожалуйста, подумай над тем, чтобы принять предложение Коллина – полагаю, он сделает его. Мы тут все очень нуждаемся в общении с интересной женщиной, с такой, как ты. А Коллин, несомненно, будет прекрасным мужем. Наверное, этой характеристики недостаточно, однако уверена, что ты и так знаешь, какой он замечательный человек».
Алекс грустно улыбнулась и сунула письмо обратно под подушку. Дженни Керкленд – удивительная девушка, и она могла бы стать для нее хорошей подругой.
А Коллин пока не сделал ей предложения, но, судя по всему, непременно сделает. Он не стал бы задерживаться в этих местах, если бы не имел намерения предложить ей руку и сердце.
«О, мистер Блэкберн, пожалуйста, заходите. Следует ли нам оставить вас с леди Александрой в постели?» Представив такой прием Коллина в доме брата, Алекс захихикала. Но сейчас не время для легкомысленных фантазий. Ей необходимо сосредоточиться и как следует все обдумать. Она совершенно не готова для встречи с ним, так как никто не удосужился сообщить ей, что он не только остался в городе, но и даже был вхож в Сомерхарт-Хаус. Никто ни разу не упомянул о нем, а она боялась спросить. Внезапно за дверью послышался его низкий голос и тихий ответ служанки. Алекс в страхе прикрылась одеялом – она никак не могла понять, почему ее первой реакцией было желание спрятаться.
Наверное, она боялась этой встречи, потому что так и не придумала, что сказать ему, потому что даже не представляла, чего ожидать от их разговора. Более того, она опасалась, что Коллин явился сюда только по принуждению ее брата. А если он действительно сделает ей предложение? Отказаться на этот раз будет очень нелегко. Ведь Коллин, несомненно, страдает от того, что его считают соблазнителем, хотя он вовсе не соблазнял ее. Да и брат, наверное, переживает… Так что теперь, если она ответит отказом на предложение Коллина, пострадают сразу двое мужчин.
А сама она разве не пострадает? Алекс вспомнила, как, обвивая руками шею Коллина, всхлипнула от счастья и от сознания того, что он принадлежит ей. Да, конечно, она тоже пострадает, если даст ему отставку. Возможно, именно она пострадает больше всех. Ведь она любит Коллина. Да и как можно не любить его?
Однако Коллин-то ее не любил и, наверное, никогда не полюбит. И еще, как быть с ее свободой, с ее драгоценной независимостью?
Алекс взяла чашку чаю и едва не пролила его, покачнувшись. Боже, она еще слаба… Слаба, как новорожденный жеребенок. И вероятно, отвратительно выглядит.
Поставив чашку на прикроватный столик, она взяла стоявший рядом колокольчик. Даниелла появилась мгновенно, появилась, прежде чем закончился звон.
– Да, мадемуазель… – Француженка сделала реверанс.
– О, Даниелла, перестань, пожалуйста. Это мой брат требует подобных проявлений уважения, а не я.
– Ваш брат платит мне за соблюдение этикета.
– Хорошо, я буду сама платить тебе, чтобы ты не боялась нарушить правила. Тебя никто не уволит. И я не собираюсь спорить с тобой. Харт знает, что это я вынудила тебя отказаться сопровождать меня в коттедж.
– Вчера, казалось, он не посчитался с этим.
– Просто он очень беспокоился за меня.
– Мы все ужасно волновались. – Служанка взяла с комода гребень и ленту. – Ваше состояние было крайне тяжелым, и его светлость уже потерял надежду.
Алекс тихонько вздохнула:
– Боюсь, существует еще одна проблема, которую нелегко решить. Ты не сказала мне, что Коллин бывал здесь. Почему не сказала?
– Я сама об этом не знала. Мне никто ничего не говорил.
– Извини, Даниелла. Все пошло не так, как я планировала.
– Я прекрасно провела ту неделю, хотя не стоило рисковать вашей жизнью.
– Мне тоже было хорошо. – Александра устроилась поудобнее на подушках, а Даниелла принялась расчесывать ее волосы. Бросив быстрый взгляд на служанку, Алекс заметила блеск в ее глазах.
– Он был хорош? – спросила француженка.
– О, ты даже не представляешь, как хорош. А вот я не очень.
– Значит, теперь вы выйдете замуж за него?
Алекс с сомнением пожала плечами:
– Пока не знаю. Я думаю… – Она вспомнила о руках Коллина, ласкавших ее. – Меня одолевает соблазн, Даниелла. А что ты об этом скажешь?
– Мне кажется, что даже если бы какой-нибудь слуга-шотландец смотрел на меня так, как мистер Блэкберн смотрит на вас, то я с удовольствием отправилась бы на север.
– Ха!..
– И еще я думаю, что если мужчина склоняет вас к замужеству, а вы испытываете искушение выйти замуж за него, то было бы разумно не отвергать его. Насколько я помню, вы никогда прежде ничего подобного не испытывали.
– Нет. – Алекс опять подумала о Коллине, представив, как он станет старше и в его волосах появится седина. И он будет баюкать ребенка, держа его в своих больших мускулистых руках. На душе у нее потеплело, и она немного расслабилась, тотчас же ощутив при этом прилив тепла к низу живота. – Он очень хороший человек. И будет хорошим мужем и отцом. – Немного помолчав, Алекс добавила: – И я не думаю, что он станет мне изменять.
– Вы любите его, не так ли?
Губы Алекс тронула улыбка.
– Его легко полюбить.
– Значит, он лучший из мужчин.
– Ты когда-нибудь была влюблена, Даниелла?
Служанка поморщилась:
– Нет, конечно.
– Даже чуть-чуть?
– Хм… – Француженка снова поморщилась. – Я не такая, чтобы влюбляться в кого-нибудь. Я любила моего отца, и мне нравился повар вашего брата, нанятый до того, как мы покинули Лондон. Но повар целовался как фермер, несмотря на свой важный вид.
– Как фермер? – Алекс рассмеялась. – Что это значит?
– Он целовался как человек, который должен побыстрее вернуться в поле, поэтому у него нет времени на то, чтобы наслаждаться ласками.
– А-а…
– А ваш шотландец? Как он целуется?
Алекс закрыла глаза, представив губы Коллина на своих губах.
– Он целуется как… как мужчина, который знает, чего хочет, но никогда не будет этого иметь.
Когда Алекс открыла глаза, озорная улыбка Даниеллы заставила ее покраснеть.
– Он любит вас, мадемуазель. Выходите за него.
– Если бы все было так просто…
– Он небогат?
– Не в этом дело. У меня достаточно денег. Проблема в его гордости и в чувстве вины, которое он испытывает. Кроме того… Он не хочет жениться на мне. На самом деле не хочет.
– О, мужчины ничего не понимают в таких вещах. Делайте то, что считаете нужным, и он легко пойдет у вас на поводу – особенно если будете доставлять ему удовольствие.
– Хорошо. – Алекс почувствовала, что еще больше покраснела, хотя она не испытывала смущения. – Да, Даниелла, я, конечно, сделаю все возможное…
Расчесав волосы хозяйки, Даниелла заплела их в косу. Минуту спустя в комнате появилась юная служанка, сделавшая реверанс перед леди Александрой.
– Принеси тазик горячей воды, мыло и полотенца, – распорядилась Даниелла.
– О, лучше ванну, пожалуйста, – вмешалась Алекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31