.. И только потом раздался грохот взрыва. Воздух вдруг стал тверже асфальта. Он толкнул меня в грудь, выбросив на проезжую часть.
Падая, я увидел надвигающиеся на меня колеса грузовика...
* * *
Черная шипящая шина пронеслась в полуметре от головы.
Через мгновение неуправляемая машина врезалась в фонарный столб.
Я попытался встать. Колени скользили в раскисшей грязи из снега, соли и мазута. Потряс головой. Я ничего не слышал после взрыва. Видел людей с открытыми в крике ртами, видел людей, корчившихся на снегу, видел людей, лежавших неподвижно.
Из остова взорванной "девятки" теперь валили черные клубы дыма. Горел и грузовик, под колеса которого я чуть не попал.
Подобрался к кабине ЗИЛа и дернул за ручку. Надо вытащить шофера. Дверь не поддалась. Встал на подножку и заглянул внутрь через выбитые стекла. Я еще не видел столько крови. Даже когда два человека из нашей группы подорвались на мине у самой границы с Сальвадором. Но там была война, пусть и чужая. У нас даже имена были чужие. Так их тогда и похоронили - белоруса из Минска как американца польского происхождения, а молдаванина под именем Хосе Фернандеса.
Шофер грузовика был мертв. Кусок металла попал ему в шею, перебив сонную артерию.
Я успел раствориться в толпе зевак прежде, чем приехала милиция. Не стал дожидаться, когда тело Вадима увезут в морг.
Вернее, то, что от него осталось.
Дома я напился до синевы в глазах. Мне было горько, но еще не было страшно.
* * *
- Николай Григорьевич, - представился человек в телефонной трубке - мне вас порекомендовал Вадим.
Пауза.
- Если не понимаете, о чем речь, так и скажите, - предложил абонент, назвавшийся Николаем Григорьевичем.
- Понимаю. Вадим вчера погиб. Похоже, все это произошло на моих глазах.
- Почему - похоже? - резко спросил он.
- Не знаю. Похоже - и все тут.
- Вы пьяны?
- Нет. Сейчас уже нет.
- Тогда приезжайте. Я на пенсии, живу в Зеленограде. Через два часа буду ждать на второй остановке, возле кинотеатра. Сейчас объясню, как добраться...
Одно время мне удалось устроиться в Зеленограде на частную фирму. Потом у ее хозяина нашли на квартире несколько автоматов Калашникова, и фирму прикрыли. Всегда хорошо вспоминаю Зеленоград. Не сам город, а дорогу туда от "Речного вокзала" на автобусе. Какая-то она вся под горку, и в ту, и в другую сторону.
- Я знаю. Только не пойму, с какой стати мне переться в такую даль.
- Сотня в день, пока вы на меня работаете.
- Сотня - чего? - уточнил я.
- Баранов. И примите холодный душ. Помогает.
- От чего?
Но он уже повесил трубку.
* * *
На вид Николаю Григорьевичу было за шестьдесят, и напоминал он отставного английского полковника времен Киплинга. Загорелое лицо (и это среди зимы), короткие седые волосы, холодные светло-зеленые глаза, тонкие губы... Он был моложе, когда встречал меня у трапа самолета Гавана-Шенон-Москва в восемьдесят втором году. И, кажется, звали его тогда по-другому. Впрочем, называться чужим именем при этой профессии входит в привычку.
После той встречи меня отвезли на конспиративную дачу и несколько дней допрашивали - почему я облажался как советский разведчик. Я не скрывал ответ. Но это было не то, чего ждали на Лубянке.
До сих пор не знаю, как мне удалось тогда выпутаться.
- Давайте перейдем дорогу и продолжим разговор, - предложил Н. Г.
Через дорогу был островок леса с высокими темными елями.
Снег лежал на лапах и казался нарисованным. Заснеженная дорожка под ногами и коридор белого зимнего неба над ней. Все остальное - ели. На снегу лежали взъерошенные шишки.
Я заметил, что Н. Г. "проверился". Характерный, почти
незаметный поворот головы. Вредная привычка, если долго играешь в шпионов. Неужели и на пенсии он продолжает чувствовать за собой "хвост"? Привычки, словно татуировка, с годами не выцветают.
Кто стоял на остановке, когда я сошел с автобуса? Мужчина в дубленке, нос прямой, черные волосы, на подбородке родинка. Женщина с полными губами и прямыми светлыми волосами. Парень лет двадцати... Если кто-то из этих людей снова окажется поблизости - сигнал тревоги. Слежка.
Вон тот мужчина с удлиненными мочками ушей ехал рядом в метро, а сейчас он тоже здесь. Уши - главное, на что надо обращать внимание. Все остальное легко изменить... Он проделал весь путь следом за мной? Неприятно засосало под ложечкой.
Прекрати, сказал я себе. Ты ушел от "хвоста" много лет назад. Навсегда.
- Навсегда, - сказал я вслух.
Н.Г. недоуменно уставился на меня.
- А, так... Я хотел спросить - почему контора заинтересовалась мной после того, как сама же уволила.
- Один вопрос и две ошибки, - произнес тихо Николай Григорьевич, - Первая в том, что я представляю интересы конторы. Вы не верите, что я на пенсии?
- Нет. Пенсионеры не бросаются деньгами.
- Я же не утверждаю, что плачу из своего кармана, - он усмехнулся. - Наши знания и опыт нужны и нынешним коммерсантам.
- Кажется, совсем недавно я слышал нечто подобное. Только вместо знаний фигурировали связи. По-моему, это звучало честнее.
- Другая ошибка, - он пропустил мои слова мимо ушей, - вас
не уволили, а вернули домой.
- Домой? - я покачал головой.
- Понимаю, знакомо, - Н. Г. быстро взглянул на меня. -Разведчик должен верить в свою "легенду". Не знать ее, а именно верить, что он родился в стране пребывания, даже думать на другом языке. Любить семью, которую заводит для прикрытия, дружить с людьми, хотя те принимают его совсем за другого человека. В конце концов он становится этим другим человеком, потому что только так можно стать искренним настолько, чтобы окружающие ничего не заподозрили. А когда возвращаешься домой, все кажется чужим. Начиная от мебели в квартире и кончая женой и детьми, которые тоже привыкли думать, что ты - не более чем фотография на серванте. И начинаешь жить заново...
- Детей нет, - зачем-то сказал я.
- А мне по ночам снится дочь, которая осталась там... - он неопределенно мотнул головой. - Ведь для нее я - пропавший без вести. Вышел на яхте в море и... Может, уже и внуки есть.
- Послушайте, - я подозрительно посмотрел на него, - вы часом не мемуары пишите? И хотите уточнить у меня какие-нибудь подробности? Тогда я запрошу проценты от гонорара.
Впервые на лице у него появилась гримаса. То ли улыбнулся, то ли просто скривил губы.
- Олег Федоренко, - произнес Н.Г., - оперативный псевдоним - Аист.
Я непроизвольно сжал кулак. Так, что заболели пальцы.
- Из-за него вам пришлось вернуться? Ведь вы и я знаем правду? - спросил Н. Г.
- Этот тип провалил всех, кого только смог.
- Агент-двойник, чтобы завоевать доверие тех, кому должен был передать дезинформацию, сдал нескольких малоценных агентов. Оправданные потери.
- Оправданные потери? Из-за него погибли люди...
- Но вам-то удалось ускользнуть? Правда, чуть не пострадали в аварии, когда уходили от "наружки".
- ...А те, кто не погиб сразу, прошли через ад. Я знаю, как допрашивают в латиноамериканской контрразведке.
- Да, вряд ли кто из них выжил. Вы ведь знали некоторых из этих людей?
- Одну женщину. Она погибла в той автомобильной аварии.
- Это версия для газет. На самом деле полиция нашла разбитую машину, но не нашла тело. А потом мы получили информацию, что она попала в "сегуридад". Ваша подруга была в достаточной степени жива, чтобы они смогли ее допрашивать.
Я почувствовал, как свет пульсирует в глазах.
- Но она никого не назвала, если хотите знать, - сказал Н. Г., - Так что остались не засвеченным. Ведь эта женщина единственная, кто знал вас в лицо... Короче, повезло.
- Да, - медленно произнес я. - Мне чертовски повезло.
- А у Аиста ничего не вышло. Он сдал вас и ваших людей, а ему все равно не поверили. Когда стало ясно, что операция провалилась, и те, кто ее готовил, ожидали головомойки, кому-то пришла в голову идея свалить все на вас. Руководству доложили, что вы просто провалились. Ну а Аиста перевели работать в другую страну. В девяносто первом он ушел в отставку. Сейчас основал свою фирму, называется "Октопус". Процветает.
- Я должен за него порадоваться?
- Нет. Вы должны его устранить.
* * *
Мы как раз дошли до длиннющего такого здания, которое местные жители называют "Флейтой".
- Вы предлагаете мне его убить?
- Если бы понадобилась физическая ликвидация, я бы обратился к специалистам, - сказал он холодно.
- Тогда почему вы обратились ко мне?
- Сегодня мы, в прошлом сотрудники Комитета, работаем в коммерческих структурах. Иногда сталкиваемся с активной деятельностью бывших коллег, которая вредит интересам наших фирм и организаций. И решаем проблемы мы, соответственно, своими методами, - сообщил он, словно на лекции курсантам.
- И теперь вам понадобился человек, у которого личные счеты с Аистом?
- Это мы тоже учитывали. Риск слишком велик, чтобы доверять случайному человеку. Должна быть гарантия - его не перекупят... и что он не испугается. Я не стану от вас скрывать: Вадим поставлял информацию об "Октопусе", он там работал. Ко мне пришел сам пришел и предложил сотрудничество.
- Значит, он работал у Федоренко?
- Вы не знали?
- До разговора с вами я вообще не подозревал, что существует такая фирма. А у него какие счеты с Аистом?
- Никаких. Мы оплачивали его услуги. Недавно он передал,
что может сообщить что-то очень важное. Но запросил слишком высокий гонорар. Допускаю, его гибель как раз связана с этой информацией.
- Почему?
- Я же сказал, он назначил очень высокую цену.
Устранить человека сегодня стоит дешевле.
- Так кто же его устранил?
- Подумайте сами - если кто-то знает про вас такое, что может стоить сто тысяч долларов...
- Ого. И теперь вы хотите, чтобы я выяснил, какую информацию он не успел вам продать?
- Вам не удастся. Вадим проработал в фирме несколько лет, в чем-то являлся доверенным лицом. А вы даже не успеете внедриться...
- Не успею?
- Да. Как он намекнул, его информация имеет цену только до начала следующего года. Сегодня у нас двадцать шестое. После первого числа ничего уже не удастся изменить.
- Что же вы хотите от меня за пять дней?
- Необходимо дезорганизовать работу фирмы. Почему первое января? Удачное число для начала действия какого-нибудь договора, верно? С нового года он вступает в силу, и тогда уже ничего нельзя будет изменить. Но до этого числа еще остается возможность помешать. Иначе Вадим не стал бы заламывать цену, понимаете?
- Нет. Я не понимаю, что могу сделать.
- Решение простое - если мы не знаем, чему должны помешать, мы должны мешать всему. Метод выбирайте сами:
компрометация в глазах партнеров, привлечение внимания налоговой полиции, дезорганизация работы, моральное давление на сотрудников или что еще. Связь будем держать по тому же варианту, что и с Вадимом.
- Примета плохая.
- У меня уже память не та, чтобы запоминать новое меню. Значит так, точка номер один - вот эта остановка автобуса в Зеленограде. Номер два - отдел "Инструменты" в "Детском мире", номер три - станция метро "Речной вокзал", второй вагон... Называя время, прибавляйте час сорок. Сообщение передавайте на пейджер...
- Послушайте, вы ведь решили предложить мне это задание еще до того, как погиб Вадим, верно? - я хлопнул себя по лбу. - Вы ведь не собирались платить ему бешеные деньги за информацию?
- Повторяю, мы не располагали такими средствами. "Октопус"- не главный конкурент людей, на которых я работаю.
- Почему же он тогда запросил столько? Цена определяется наличием спроса на товар.
- Почему? - Н. Г. остановился и удивленно посмотрел на меня. - Странно, мне не пришло это в голову. Старею. Подождите. Да, вспомнил. Он обмолвился насчет личной заинтересованности... Моей личной заинтересованности.
Н. Г. выглядел растерянным и теперь уже нисколько не был похож на лектора.
- Разве у вас тоже счеты с Аистом?
- Нет, - он покачал головой. - Ничего личного.
- Ничего личного настолько, чтобы перевесить триста граммов тротилового эквивалента? Кстати, ваши хозяева тоже могли бы просто подложить своим конкурентам бомбу.
- Бомбы взрывают те, кто воюет против нас. А мои хозяева, - он жестко посмотрел на меня, - вполне цивилизованные люди.
Мы не мафия, чтобы убивать всех, кто мешает. Вот если рамках закона дезавуировать конкурента...
- По-научному это называется нагадить, - уточнил я.
3. НЕ ДАЙ СЕБЯ УБИТЬ
Массивная входная дверь в ресторан была наглухо закрыта. Я уже собирался постучать в нее кулаком, но потом передумал, обошел здание и увидел с обратной стороны служебный вход. Возле него стояли мусорные баки. По ступенькам поднялся наверх и оказался в коридоре, который мыла пожилая женщина. Кажется, это она вчера выдавала в гардеробе мою дубленку и невесомую пушистую шубку для женщины.
- Эй, товарищ, - окликнула гардеробщица, - вы куда?
Давно ко мне не обращались - "товарищ". Я даже вздрогнул. Женщина была похожа на вышедшую на пенсию преподавательницу начальных классов.
- Я не товарищ, я клиент. Посетитель вашего ресторана.
- Мы в семь открываемся, - она оперлась на швабру и принялась изучать мою физиономия. - Но только посетители все равно не должны ходить где ни попадя.
- Я по делу. Вчера мой шеф тут у вас погулял. Да так, что забыл пальто. Ну, может же человек изредка расслабиться, верно? Вот он и прислал меня за своими вещами.
- Приходите после семи, - она покачала головой. - выдадим ваше пальто, если оно у нас.
- Что ж, я зря машину гонял? Моему шефу здорово не понравится, что вы сразу не возвратили его шмотки. Он мужик крутой. В лучшем случае больше никогда сюда не придет. Как вы думаете, владелец ресторана обрадуется, если они по вашей нерасторопности потеряют такого клиента?
- Хорошо, - пожилая женщина вздохнула и прислонила швабру к стене. Мне было неприятно, что я так ее запугиваю, - Давайте ваш номерок...
- Номерок? Ах, да... - я изобразил смущение. - Про номерок я у него и не спросил. Впрочем, не удивлюсь, что он и его вчера потерял. Гульнули, говорю, отменно.
- Но я не могу выдать без номерка, - женщина развела руками. На пальто же не написано, что оно принадлежит вашему руководителю.
- А у вас что, много их осталось со вчерашнего дня?
Она не ответила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22