9. НОВЫЙ ГОД ДЛЯ ДВОИХ
Рассказывает она
Мы приехали в пансионат еще засветло. Раньше здесь был какой-то привилегированный дом отдыха и даже каменное панно с ликом вождя осталось на месте.
Поужинали в ресторане. Рядом с нами за столиком сидел какой-то колоритный субъект в клетчатом пиджаке. Лицо его показалось мне очень знакомым, только я так и не смогла вспомнить, где уже видела. Может, потому что думала совсем о другом?
Я не могла себя понять. Отдать ключи от квартиры человеку, с которым встречалась всего один-два раза, да еще при таких обстоятельствах! Как он смог меня уговорить, заставил поверить, что мне грозит опасность? После того, как я обнаружила у себя на диване мертвеца, у меня стало не все в порядке с головой.
А может с головой у меня не в порядке с тех пор, как я впервые увидела этого человека? Сначала - во время драки, а потом - когда подвозила на своей машине? По дороге он курил, и я заметила, что ему было больно держать сигарету разбитыми губами. И сразу обратила внимание на его глаза. Странные, когда он смотрел на меня. И ожесточенные, когда я наблюдала за ним украдкой.
И еще он очень боялся Марты. Марта рычала, на то она и грозная овчарка, но я чувствовала, что ей он понравился с первого взгляда.
А мне? Неужели угораздило влюбиться?
Все девочки мечтают влюбиться в самого замечательного и единственного мужчину, а потом понимают, что пора выходить замуж. И продолжают мечтать.
Мальчики мечтают по-другому. Не знаю, как, но их фантазии практичнее, что ли? Или просто они знают, чего хотят?
Почему двенадцать лет назад я решила выйти замуж? Нравился он мне? Просто он оказался настойчивее других. Я даже не помню, как мы с ним первый раз целовались. Нравились мне тогда совсем другие, и если целовалась я с ним, то чтобы кому-то насолить.
Через два дня после свадьбы раздался звонок, я сняла трубку телефона и, узнав голос, сказала:
- Не звони мне больше. Я вошла замуж.
Положила трубку на место и прошептала:
- Только ради этого?
Было такое чувство, что меня обсчитали в магазине.
Впрочем, когда родила Александра, все остальное стало неважно. Это - мой сын. Только мой.
А еще через семь лет в доме появилась Марта. Моя собака. Только моя. Это был мой мир. Я забралась в него, как улитка в ракушку.
И вдруг - этот незнакомец. Словно возник из пепла сожженных дневников, которые я вела в юности. Не знаю, что в нем такого особенного. Только я именно такого рядом с собой представляла. И сразу подумала:
может, это судьба? А когда сломалась машина, я понимала, что не должна оставаться у этих его знакомых. Потому что от ракушки, которую я считала такой прочной все годы, не осталось и следа...
...Мужик в клетчатом пиджаке за соседнем столиком явно занервничал. Думая о своем, я смотрела на него слишком долго.
Не пойму, почему этот тип так ассоциируется у меня с моим незнакомцем? Они ведь - полная противоположность.
Клетчатый пиджак вылез из-за стола и подошел к нам. Представился. Спросил, не мог ли видеть меня раньше. Я часто бывала в этом пансионате с Олегом. Поэтому ответила, что он, наверное, здесь меня и видел.
После ужина Стэндап попросил меня показать ему территорию пансионата. Я с радостью согласилась. Мне очень нравилось здесь гулять - среди сугробов, фонарей и вековых елей. Американцу все оказалось интересно, он даже затащил меня на задний двор и все расспрашивал: что находится в этом здании или в том сарае. Экскурсия затянулась, когда он вдруг предложил оставить его одного, так как достаточно здесь освоился.
Я согласилась - территория охранялась, а я уже здорово продрогла.
В номере оказалось холодно. Не снимая шубы, забралась с ногами в кресло. Хотела подождать, пока вернется Стэндап - дверь его номера была напротив, и я бы услышала, как он гремит ключами. И не заметила, когда уснула.
Все было словно в старом кино Рижской киностудии. Железнодорожная станция в Дубултах, желтые листья на плитах тротуара и колючие корки конских каштанов, серое небо под цвет балтийской волне, и запах сосен и сжигаемых в печках старых домов торфяных брикетов.
Не знаю, кто придумал, что во сне не бывает цвета и запаха? По всему выходило, что этот незнакомец меня провожал. Скоро должна была подойти электричка, и мы поднялись по ступенькам на платформу. Я чувствовала, что от него исходит какая-то опасность, как от раненого хищного зверя. И еще у меня в этом сне были воспоминания...
Гостиничный номер, смятая постель и синичка, которая долбит клювом деревянные перила балкона. А до этого было затемнение - опять же как в старом кино. И я чувствовала себя замечательно. Мне давно не было так хорошо.
А теперь вокзал. Я уезжала, а он оставался. Вдали, параллельно изгибу реки показалась электричка. Он попытался меня обнять, но я отстранилась.
- Запомни, ничего не было, - сказала я. Он странно посмотрел на меня и я словно утонула в этих зеленых глазах. Мне захотелось взять его за руку. - И в Москве ко мне даже не подходи...
С грохотом подошла электричка.
- Это были всего лишь каникулы, - пробормотала я, влезая на высокие ступени. - Такое не может длиться долго.
Со вздохом закрылись двери. Электричка тронулась, я еще увидела его, стоящего на перроне. Он не махал вслед, а смотрел куда-то себе под ноги. Потом желтая листва, аккуратные домики... Я нашла свободное место в вагоне. Все покачивались в такт стуку колес...
Вот и все. А теперь я проснулась и думала - надо было что-то другое сказать на прощанье.
И вдруг я услышала выстрелы. Это уже не был сон - за окном стреляли так, что все слилось в непрерывный грохот. Первое, что я сделала - упала на пол. Я очень испугалась.
Все стихло так же неожиданно, как и началось. На четвереньках подползла к окну и осторожно выглянула.
На освещенной фонарями площадке у входа стоит черная машина, а возле нее на снегу лежат люди. И мне показалось, что среди тел на снегу я вижу и его...
Рассказывает он
Митрофаныч утопал в мягком кожаном сиденьи лимузина. От шофера нас отделяла прозрачная перегородка с раздвижным окошком.
- Я тут кое-что прихватил на дорогу, - он порылся в целлофановом пакете, который стоял у наших ног, выудил бутылку светлого рома "Баккарди" и банку кока-колы.
Открыл банку, сделал несколько глотков, а потом долил туда ром.
- Хочешь побаловаться? - предложил он, - А вот я иногда люблю побаловаться.
Язык у него уже слегка заплетался.
- Как ты раскусил, что эти стирки фартовые будут? - спросил он. - Я ведь когда колоду заряжал, как думал: если сразу на своей игре банк сорву, Шамиль меня живым не выпустит. А так - он сам откажется на четверть лимона рисковать. Какой дурак такие деньги на карты поставит?
- Я оказался этим дураком, - пнул ногой стоявшую на полу сумку с деньгами.
- Ну ничего, - теперь он приложился прямо к горлышку бутылки. - Как с этого американца денежки на мой счет потекут, куплю себе домик на берегу моря. Средиземного, - пояснил Митрофаныч. - Или в Монте-Карло. Маруху такую заведу, чтобы с ней в светском обществе прилично было. К примеру - референтшу, которая у Олега работает. А что - все при ней, культурная, и языки знает. И в постели, наверное... Эти маленькие, знаешь, в постели какие верткие!
Мне не хотелось, чтобы он развивал эту тему.
- Как убили Федоренко? - спросил я. - Чего теперь от меня скрывать?
- Зашли в кабинет, я и выстрелил ему прямо в сердце. Не знаю, в какой желудочек попал - в правый или левый. Может, в оба сразу.
- А что сделали с телом?
- Сначала, Вадим предложил, хотели его прямо в ресторан оттащить. Что, удивлен? Я тоже, когда он сказал, решил, что рехнулся. А на самом деле все просто. Дали одному наркоше пистолет - этот придурок давно у меня на примете был - и послали в зал, чтобы он поблизости от столика, который Федоренко заказал, устроил пальбу. Все бы на пол попадали, кое-кому, скорее всего, не повезло бы. Когда раненых или убитых стали бы выносить, среди них и Федоренко бы оказался. Мы бы его под шумок втащили и где-нибудь там бросили. А наркошу один мой человек пристрелил бы. При самообороне.
- Светлоглазый такой.
- Он, он. Да ты же его знаешь, - Митрофаныч нехорошо ухмыльнулся. - Кстати, он впереди нас едет. Будет там, в пансионате, для подстраховки.
- С бойней в ресторане не получилось. Что же вы тогда предприняли?
- А, не знаю, - он махнул рукой. - Вадим куда-то труп увез.
- Но пальто осталось в гардеробе... Поэтому-то ты и угрожал мне и моей жене по телефону?
- Про пальто в суматохе забыли, а когда ты его обнаружил, я и решил припугнуть. Хотел тебя вообще убрать, но Шамиль сказал, что тебе как-то удалось выкрутиться. А потом и Вадим посоветовал тебя не мочить, так как ты тот самый парень, которого мы могли бы подставить вместо наркомана.
- А почему так надо было - кого-нибудь подставить?
- Тут все дело в контракте. Ну, который с американцем заключили. В случае смерти одного из нас, имущество переходит партнерам. Менты бы сразу просекли, кому выгоднее всего убить Федоренко.
- Подожди. Если он мертв, то...
- Все принадлежит мне... ну, и этому, Стэндапу. Я бы этого американца вообще в расчет не брал бы, но Олег сказал - так надо. Мол, равные права у всех партнеров, а то ихняя полиция и адвокаты подкопаться могут. А так - мы все наши капиталы вроде вместе складываем, и совместно владеем. А догадываешься, кто владеть-то теперь будет на самом деле? Я этому Стэндапу пикнуть не дам. Чуть что - а пожизненного за шпионаж не хочешь?
- Хорошая вещь, из натуральной оленьей шкуры, - он наклонился, ощупал сумку с деньгами, которая стояла у моих ног.
- Дорого стоит.
- Мне ее Шамиль дал, чтоб деньги везти.
- Вот широкая душа, - хохотнул Митрофаныч. - Любит пыль в глаза пустить. Смотри, а тут в боковом кармане какая-то коробочка, - он продолжал ощупывать сумку, словно это была любимая женщина. - А молния сломана. Не достать коробочку... Похожа на пачку сигарет.
- Так, наверное, оно и есть, - согласился я.
- Вот вот, стал бы Шамиль целую сумку отдавать, жди, - он запрокинул бутылку и в свете фар идущей сзади машины я наблюдал, как убывает жидкость, словно воронкой всасывается вода в ванной.
- Эта машина сзади, она тебя не зае... - конкретно выразился будущий завсегдатай светского общества Монте-Карло..
Мы проехали под мостом МКАД.
- Сзади все время едут какие-нибудь машины, - заметил я.
- Нет, эта за нами уже давно, - он покачал головой.
Выехав из города, мы увеличили скорость и теперь летели под сто двадцать. Мне не очень нравилась такая гонка, особенно после недавней аварии. Я оглянулся и посмотрел через заднее стекло.
Фары следовали за нами на том же расстоянии.
Митрофаныч потянулся вперед, отодвинул окошко, отделявшее нас от водителя.
- Оторвись от этих, - сказал он.
- Дорога плохая, - возразил шофер.
- Сколько у меня в месяц получаешь? Вот я тебе еще столько
же заплачу, если оторвешься.
Мы ехали на тяжелой большой машине. Но мне казалось, я чувствую, как отрываются от асфальта шины и автомобиль становится неуправляемым. Оглянулся. Расстояние между нами и преследовавшей машиной сократилось. Теперь я понимал, что нас "ведут". Иначе какому сумасшедшему придет в голову так гнать по ночной зимней дороге?
* * *
- Кто-то из наших партнеров по картам решил, что нам повезло больше, чем мы заслуживаем, - хмуро произнес Митрофаныч. - Но только ничего у них не выйдет...
- Они и так нам ничего не сделают, - по голосу чувствовалось, водитель напуган. - У нас большая машина. Не так-то просто будет столкнуть ее в кювет.
- А если не прибавишь, я тебе башку снесу, - возразил Митрофаныч.
Фары неожиданно вильнули влево и машина поравнялась с нами.
Это была черная иномарка. И я знал ее владельца.
- Держи, - я достал пистолет и протянул его за ствол Митрофанычу, - они заходят с твоей стороны...
В идущей вровень с нами машине опустилось боковое стекло, и я увидел ствол автомата. И еще мне показалось, я вижу глаза, ищущие точку прицела...
- Ложись! - крикнул я, резко наклонившись вниз.
Сразу же раздались выстрелы, и я слышал, как стучат,
наталкиваясь на твердое, пули. Что-то бухнуло, словно взорвалось, в салоне. Машину рвануло влево, заскрипели, как ногтем по стеклу, бока прижавшихся друг к другу автомобилей.
Мгновением позже - яркая вспышка фар где-то уже позади.
- Я в него попал, я в него попал! - возбужденно закричал Митрофаныч.
Остро пахло порохам. Боковое стекло сплошь покрылось паутиной трещинок, сквозь которое зияли аккуратные пулевые отверстия. Поднимаясь с пола, я оперся рукой и почувствовал под ладонью что-то твердое. Это была пуля из пистолета. Так и не пробив бронированное стекло, она только пометалась, рикошетируя, по салону.
- Надо было окно опустить, - сказал я. - А то бы угробил нас всех.
- Но ведь они прошили машину навылет? - Митрофаныч ткнул пальцем в сквозные отверстия.
- Они стреляли из "калашника" - сказал водитель. Голос его был по-мальчишески звонкий, - Мне удалось столкнуть их в кювет. Это задержит, но ненадолго.
- Может, съехать в сторону, погасить огни? Они проедут мимо, нас не заметят, - предложил Митрофаныч.
- Снег глубокий, увязнем, - возразил парень. - Держитесь, минут через пятнадцать будем на месте. Может, успеем раньше их.
Мне не очень понравилось это "может". Следующие четверть часа напоминали аттракцион "американские горки". Дорога то проваливалась где-то под нами, то взмывала вверх. Резких поворотов не было, и водила в общем неплохо справлялся с управлением, однако начинало казаться, что эта безумная гонка окончится только когда мы сорвемся с трассы и закрутимся где-то по откосу.
- Сзади, - сказал Митрофаныч, оглядываясь через плечо. - Их машина метрах в ста позади. Я только что видел их фары за поворотом...
- Мы уже приехали, - сказал парень почти весело. - Видите ворота?
Он засигналил, и охранник поспешил опустить натянутую цепь. Мы медленно въехали во двор и остановились у освещенного подъезда.
- Поставлю свечку, - хмыкнул Митрофаныч. - А то, может, и часовенку какую построю... А пистолет я тебе, парень, пока не отдам, - он лукаво посмотрел на меня, потом на стоявшую у ног сумку с деньгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22