- Он антитеррорист номер ноль ноль и еще ноль, - вставил свои две копейки "Робин Гуд".
- Как это - еще один ноль? - встрепенулся председательствующий. - Разве такое случается?
- Был ноль ноль первым, но пошел на повышение.
Все ожидали появление мэра. После торжественного открытия он должен был уехать, но ввиду событий задержался, и теперь вошел, одновременно разговаривая по мобильнику. Его короткие реплики звучали как приказы командарма:
- Блокируйте в районе пустыря. Спецсредств не жалеть. - Это мне помощник звонит, - пояснил он собравшимся. - Он руководит операцией по обезвреживанию террористов.
- Пленных не брать, - подсказал "Робин Гуд" и захихикал. Рюкзачок Джессики он прижимал к себе левой рукой, а в правой держал зажигалку...
От рюкзачка остро пахло бензином.
- Все сгорит, - ответил он на вновь обращенные на него изумленные взгляды присутствующих. - стоит мне щелкнуть кременьком - и тю-тю.
- У парня голова варит, - подтвердил Ренат.
- Наш человек, - согласился Семен. - Я это сразу понял.
- Но где он взял бензин? - недоумевал Дима.
- Запасся, - пояснила Джессика. - Или украл.
- Мы собрали вас, - громогласно произнес Паша-Мореход, перекрывая гул голосов, - чтобы окончательно решить судьбу десяти процентов акций, а вместе с ними судьбу завода и города в целом. Акции находятся в том рюкзачке, - он указал на "Робина". - А доверенность на владение этими акциями - у представителя юридической фирмы. Вопрос надо решать.
Пересуды смолкли, как по мановению волшебной палочки.
- А чего тут решать? - в наступившей тишине прозвучал голос Петюна. Отобрать и поделить. Базара нет. По справедливости. Можно и по-братски, но я не настаиваю...
- Отбери, - Паша посмотрел сначала на Семена с автоматом, а потом на "Родин Гуда" с зажигалкой. - Ты первый и попробуй. Кто следующий?
- Пуля или очищающий огонь? - подхватил Дима. - Смерть не страшна, верьте мне, люди! Человечество за всю историю своей интеллектуальной деятельности смогло придумать лишь две альтернативы. Или загробный мир ЕСТЬ - у каждого по вере его. Или загробного мира - НЕТ, но это чисто для "продвинутых". Чего ж тогда нам бояться? Если есть - попользуемся. Если нет - так и спросу нет.
- Угораздило меня влюбиться в шиза, - себе под нос пробормотала Джессика.
- Господа, кто первым попытается отобрать рюкзачок? - провозгласил Дима. - Решайтесь. Победителю я предлагаю взамен два обыкновенных рюкзачка. Или три. Или десять рюкзачков? - Дима вел себя как шоумен, рекламирующий стиральный порошок или подгузники. - Кто - первый?..
Петюн не захотел быть первым.
- Встречаются два кореша, - сообщил некстати и громко "Родин Гуд", и присутствующие вынуждены были внимать его словам. - Ну как, ничего девочка, которую ты вчера "снял", спрашивает один. Просто шок, я у нее был первый. Неужели? Первый, кому она отказала.
Никто не засмеялся.
- Полагаю, как представитель юридической фирмы с солидной репутацией, вы поможете нам разрулить ситуацию? - обратился Паша-мореход к Сурку.
- Вот - нотариально заверенная доверенность на распоряжение пакетом акций... - тот достал из папки документ. - Согласно ей...
- У нас Пигва есть, он любую доверенность нарисует за пол минуты, перебил Дима. - А если акций нет, то грош цена этой доверенности. На что доверенность-то окажется? На прах и пепел?
"Робин Гуд" одобряюще кивнул, мол, знай наших!
Присутствующие на этот кивок не обратили внимания, так как взгляды были прикованы к зажигалке в его руках. Запах бензина заполнял пространство. Казалось, сейчас все вокруг вспыхнет и без искры...
- Как вообще сюда попал этот прощелыга? - возмутилась женщина в боа.
- Я по приглашению! - возразил "Робин Гуд". - Дима, покажи им наше приглашение на два лица! А то я все акции сожгу, я такой!
- Как это - сожгу?! - возмутился из толпы Петюн. - Не люблю, когда кино хреново кончается. Мне счастливый конец давай, а то я против всех голосовать начну.
- Так кто же хозяин акций? - спросил Мореход.
- Я думал, вы сами знаете, - удивленно уставился на него юрист, похожий на сурка. - Трупин был лишен права представлять законные интересы владельца прежде, чем попытался продать акции, и, соответственно, все сделки от его имени являются недействительными. В том смысле, что сейчас акции принадлежат прежнему владельцу.
- Какому владельцу?
- Нашему клиенту, - подтвердил Сурок. - Я представляю его интересы. Нашим клиентом является данный господин.
- Какой господин? - нервно уточнил Паша.
- Назовите его фамилию? - потребовал Ренат.
Тишина образовалась такая, что стало слышно, как маленькая муха дрозофилла пытается пробиться сквозь закаленное стекло иллюминатора.
Дрозофилла это не фамилия, это характер.
Юрист лишь молча ткнул пальцем в направлении... "Робин Гуда".
- Он?! - Конечно. Я... Я полагал, вы все в курсе... Меня предупреждали, что клиент отличается оригинальностью, и я посчитал, что происходящее здесь всего лишь шутка. О-о! - юрист схватился за голову, - Хотите сказать, что пахнет настоящим бензином?!
- Этот бродяга - владелец акций? - переспросил Паша.
- И еще двух танкеров, авиакомпании, казино в Москве, строительной фирмы, банка на Антильских островах и так, по мелочи, всего на *** миллионов.
- На *** миллионов! - воскликнула дама с почившим в бозе зверьком на плечах. - Познакомьте меня с ним, познакомьте тотчас!
- Да он просто псих! - возмутился Паша.
- Мы не водительская комиссия, - юрист вдруг оказался способен на шутку, - нашим клиентам справку из диспансера предоставлять не надо.
Началось что-то невообразимое. Люди восклицали, мужчины вытягивали шеи из тесных воротничков, а женщины интересовались исподтишка, как будто прикрывая рот веером, если бы он у них имелся.
Сурок-юрист лишь продолжал молча указывать на "Робин Гуда".
- Законный владелец - он, - наконец подвел окончательный итог представитель юридической фирмы. - И я здесь нахожусь по его поручению. Теперь, когда предыдущие сделки дезавуированы, и акции вернулись законному владельцу...
- Наверняка где-то в холодильнике еще осталась белужья икра... задумчиво пробормотал Паша-мореход.
ВОЛНЫ С ПЕРЕХЛЕСТОМ
- Как замечательно все кончилось! - Семен откусил от сосиски, политой кетчупом. - Мы - живы. Нас больше не преследуют... Это просто замечательно. Осталось только раздобыть немного денег, чтобы вернуться домой...
- Домой? - переспросил Ренат. - Мне, лично, возвращаться некуда. Мне вообще - дальше некуда. Фирма разорена, я все активы передал Трупину, а на счету - ни цента, ни даже копейки... Джипа - и того нет. Я надеялся продать тачку, а на вырученные деньги приобрести домик с видом на море. И сидеть на рассохшейся скамейке, наблюдая, как чье-то судно с ветром борется у мыса.
"Понт шумит за черной изгородью пиний, - процитировал он. - Дрозд щебечет в шевелюре кипариса... Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря..." Блин, Митрич, ты рассказывал, на кладбище бомжи живут? Не мог бы за меня словечко замолвить, чтобы в коллектив взяли? Я бы научился собирать бутылки из-под пива. Вонючий был бы, пил напропалую и спал в теплых подъездах зимой и холодных склепах в зной...
- И писался во сне...
- Протекаю, говоришь? Но где же лужа? - как справедливо заметил Иосиф Бродский, хоть и еврей. - Чтобы лужу оставлял я, не бывало...
Они сидели на железнодорожном вокзале, куда их привезли. У Семена под брюками все еще оставались больничные кальсоны. После того, как все внимание сконцентрировалось на "Робин Гуде", тот, передавая представителю юридической фирмы, являющемуся поверенным в его делах, рюкзачок, набитый гипотетическими миллионами, пояснил:
- Эти люди мне помогали, - поочередно указав на всех троих друзей. Только благодаря им, и я, и все документы... - слово документы он произнес точь в точь как юрист, - прибыли на место назначения. Прежде чем начнется наше собрание... Паша, - обратился он к Мореходу. - Не в службу, а в дружбу, ты там распорядись насчет чая... И чтобы волосок с их голов не упал, - добавил он и снова показал на троицу.
Подошел один из охранников. На катере их довезли до берега...
Последнее, что видел Дима, выходя из музыкального салона, где все собрались, так это Джессику.
Она обнимала "Робина" за плечи и что-то говорила ему, а губы ее казались влажными...
"И жаждущими", - злобно представил Дима. - Сука продажная.
До ушей его долетели слова:
- Ты же меня не "кинешь"? Я доставила сюда акции, и я их тебе добровольно отдала... Ты мне, кстати, с первого взгляда понравился...
- Это когда ты мне из рогатки в глаз целилась? - спросил "Добрый Малый".
Но Дима уже этого не услышал.
"Жалко, что не выстрелила тогда", - подумала Джессика, и этого не слышал никто.
По дороге на вокзал Семен попросил заехать ненадолго в один двор, так как ему надо было вернуть автомат.
* * *
- Это - мечта. - согласился Дима. - "Зелень лавра, доходящая до дрожи. Дверь распахнутая, пыльное оконце. Стул покинутый, оставленное ложе. Ткань, впитавшая полуденное солнце." Хотел бы я когда-нибудь этакое придумать... Почему Бродский, почему не я?! Почему все им достается?
Семен нахохлился, как воробей, что обедал у зверей, и отрезал:
- Поезжай на вороной своей кобыле в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили, чтоб за ту же и оплакивали цену.
- "Вот и прожили мы больше половины. - подхватил Дима, - Как сказал мне старый раб перед таверной: "Мы, оглядываясь, видим лишь руины..."
- Взгляд, конечно, очень варварский, но верный, - подвел итог дискуссии Ренат.
* * *
"Лицо городского масштаба" потрогало пальцем ударенный при аварии зуб. Зуб шатался. Но не выпал.
Из одной ноздри текла кровь. Он растер тыльной стороной ладони кровь по щеке, до уха, а потом этой же рукой к этому же уху поднес мобильный телефон, предварительно набрав номер:
- Вик Викторыч, - сказал он, когда соединение установилось, - в городе беспорядки. На меня совершено покушение, убит мой водитель. Ты его знал... Город захвачен террористами. Ну, не совсем еще захвачен, но вероятность такая имеется, - поправился он. - Да, именно, было осуществлено покушение на меня. Нет, я жив, раз сейчас по телефону говорю, только ранен. Это звенья одной цепи. Поджог театра, расстрел туристов из Москвы, которые в джипе приехали, верно, другие убийства... Да, Вик Викторыч, тебе лучше пока оставаться на пароходе. Там безопаснее. Но для того, чтобы восстановить порядок, мне необходимы особые полномочия. Назовем это антитеррористической операцией... Надо действовать решительно и без промедления. Нет, ни в коем случае не приезжай, будет опасно! Террористы только того и ждут, чтобы ты сошел на берег.
Неизвестно, сколько всего они приготовили, чтобы нас убить, и тебя конкретно. Я готов принять на себя руководство операцией. Моя жизнь принадлежит городу, ты знаешь, как я громких слов не люблю, но и тебе, Вик Викторыч, моя жизнь принадлежит в первую очередь. Да, понимаю, прошло время громких слов, но пришло время решительных поступков. Нет, это не имиджмейкер подсказал, я сам придумал. Спасибо за оказанное доверие, - заключил он будничным тоном, - я пришлю курьера на пароход, чтобы он привез подписанный вами приказ о моем назначении на исполнение твоих обязанностей... Временное, естественно. ВРИО. Ну, сокращенно так - ВРИ-О.
* * *
...Автобус со скрежетом распахнул дверцы-гармошки. Люди в касках и бронежилетах с трудом протискивались сквозь проем. Офицер, что руководил операцией, молча растопырил четыре пальца и показал налево. Еще четыре - и направо. По две пары бойцов стали обходить объект с флангов. Остальным командир указал - вперед!
Склеп купца Оверина был взят без единого выстрела. Лишь полоумный Пигва, вылизывающий пустой котелок, получил прикладом в голову, когда заверещал, испугавшись, что у него отберут остатки еды.
- Козлы, - успел сказать он прежде, чем его череп раскололся.
* * *
По завершению операции "Лицо городского масштаба" рапортовал:
- Викторыч, гнездо бандитов уничножено. Но главарям удалось просочиться. Начнем преследовать. А вам, Викторыч, лучше оставаться на пароходе до завершения операции.
* * *
- Тебя блевать не тянет после всего этого? - спросил один из "чистильщиков" в каске у другого.
- Работа такая. Мы ж - менты.
- Менты - от слова "менталитет". То есть, честь, совесть и "понятия" народа.
- Ты - образованный, тебе лучше знать. Хотя - блевать тянет и без образования. Но кому-то надо делать эту работу?
Они, сам знаешь, людей убили. И театр наш сожгли, а я в нем ни разу так и не побывал. А теперь и на мэра покушаются.
* * *
- Мне очень жаль, Димка, что твой спектакль не поставят в этом городе, осторожно попытался приободрить товарища Семен.
- Жаль, что театр сгорел, а режиссер уехал... Но ведь есть и другие театры...
- Да никому я не нужен, - отмахнулся Дима. - Врал я вам. Хотел казаться, что у меня, как и у вас, жизнь тоже удалась. А-а-а... Семен Семеныч! - он хлопнул его по плечу. - Хоть тебе повезло. Трупина замочили, подозрения с нас сняты, долги твои испарились. Знаешь, - доверительно сказал он. - В твоем ресторане мойщик посуды не нужен?
- Два мойщика, - хмыкнул Ренат.
- Мужики, - глаза у Семена стали странно блестящими. - Все, что у меня есть... Ресторан там, кафе, четыре киоска...
Все мое - ваше. Наше это. Не падайте духом. Мы им покажем! - неизвестно кому он погрозил кулаком. - Митрич, я помню, ты не только книги здорово пишешь, ты и неплохо рисовал. Давай, дизайнером? Оформишь, там, зал у меня... У нас. А ты, Хан, ты же гений бизнеса! Доберемся до дома, и становись генеральным директором. Вместо меня. А мне проще на кухне, не мое это - администрирование. Вот "Шатобриан" - это да. Или торт "Захер" - тут я король...
- Торт за... - за что? - Я бы вам даже вальдорфский салат не доверил! А бизнес, пи-ар - вот тут мы развернемся. Представляете, трое лучших друзей создадут ресторанную империю. Куда там "Макдональдс" с его "Планетой Голливуд"...
- Почему ты мне не доверил бы вальф... как его там салат? Что, тайный рецепт? - обиженно поинтересовался Ренат.
- Нет, наоборот, простой как извилина. Сельдерей с яблоками и тертым орехом под майонезом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44