Сейф, кстати, в его кабинете я не увидел. Не было там никакого сейфа!
- И теперь за вами гонятся потому, что считают тебя убийцей и вором, предположил "Робин Гуд". - Наверное, тебя засекли, когда ты входил в его кабинет, чтобы обнаружить труп... Ну, - напомнил он, - сам же мне, когда по реке плыли, рассказал, как зашел в кабинет и увидел его на полу... Этого, Трупина, любовника твоей бывшей жены. Вот они и подумали на тебя. А что, мотив очевидный...
- Даже если этого Трупина убил Дима, - первым пришел в себя от услышанного Семен, - мы будем сопротивляться до последнего.
- До последнего друга, - саркастически заметил "Робин Гуд".
- Но я никого не убивал! - воскликнул Дима. - Я просто зашел и увидел...
- Какие же вы все дураки, - вздохнула Джессика.
- Нет, я все-таки не понимаю, - "Робин Гуд" встал со своего места и подошел к рампе. - Ну представьте сами, - он театрально повернулся к зрителям, - Вы вдруг видите на двери табличку с именем любовника своей жены...
- Бывшей жены, - поправил Семен.
- Неважно, он ее все равно любит. Вы врываетесь внутрь, горя желанием дать тому по морде. Так ведь? - он обернулся и посмотрел на Диму, который неподвижно стоял в круге света.
- Но Трупин уже был мертв. Застрелен, - напомнил Дима. - Я бы не стал врать друзьям. Ты в их число не входишь, - пояснил он "Робин Гуду".
- Ладно, ладно, - тот махнул рукой. - Я уже ухожу, - он сделал несколько шагов по проходу между кресел, но остановился и снова повернулся к сцене лицом. - Только одного понять не могу... Или у тебя стальные нервы, или ты каждый день обнаруживаешь застреленных любовников своей бывшей жены, - и он повернулся, пошел дальше к выходу.
- Эй, поясни, - крикнул со сцены Дима.
- Как ты умудрился в таком эмоциональном состоянии разглядеть, что сейфа нет? Ты же сказал, что не видел сейфа? Значит ты искал его - глазами?
- Нет, - тихо сказал со своего места Ренат. - Я знаю, где у Трупина был сейф... При мне он не раз убирал в него кое-какие документы... В небольшом закуточке, отгороженным шкафом. Чтобы туда пройти, надо было протиснуться, а потом еще открыть дверцу шкафа... Неудобно расположен сейф, но зато посетитель никак не сможет увидеть, что в нем лежит. Трупин был хитрая бестия.
- Во-во, ваш друг что-то не договаривает, - по пути к выходу бросил "Робин Гуд", и за ним гулко захлопнулась дверь.
- Я не трогал этого Трупина, честное слово, - Дима стоял на самом краю сцены, того и гляди - потеряет равновесие.
- Мы тебе верим, верим, - попытался успокоить его Семен, встал и подошел к рампе . - Смотри, не свались.
- Но кто-то его убил, - Ренату наконец удалось выбраться из плюшевого кресла, и он теперь стоял рядом с Семеном.
- Вот нам и предстоит выяснить, кто убийца? И где он прячет то, что забрал из сейфа, - Дима спрыгнул вниз и друзья поддержали его, когда приземлился. - А когда мы узнаем это, то найдем и выход: как нам избавиться раз и навсегда от бандитов, которые нас преследуют... В крайнем случае, договориться с ними...
- Может, предложить им хотя бы те деньги, который взяли в банке?
- А-а-а!!! - пространство зрительного зала разорвал истошный крик. - Я ведь сюда, сюда, на это сиденье мешок с деньгами положила!
Кричала Джессика.
* * *
Ренат с Семеном кинулись вслед за "Робин Гудом", а Дима - искать, где включается в зале свет. Когда Ренат с Семеном вернулись, Джессика ползала между рядов и причитала:
- Только на секундочку отложила. Когда он свой рассказ читал. Решила чего это я, как деревня, с мешком на коленях в театре сижу... А мешка-то тепереча и нет...
- Сбежал, - пытаясь совладать с дыханием, сообщил Ренат, - отвлек внимание, мы все на Димку смотрели, ротозеи, а он схватил и был таков.
- Мы его найдем.
- Ну да, найдешь его...
- Время позднее, из города общественным транспортом ему не выбраться.
- Да с такими деньгами он любую тачку наймет, а то и попросту купит ее.
- Побоится. Кто он? Бомжара. Если он такие бабки предъявит, его или в милицию сдадут, что маловероятно, или убьют, чтобы ограбить, а искать, кто убил какого-то там бомжа не станут.
- Это уже теплее, - рассудил Ренат.
- Я вот что сделаю, - Джессика решительно поднялась и отряхнула пыль с голых коленок. - Наверняка, кабак какой-нибудь есть, в общем место, где крутые парни собираются...
- Ну и что?
- Пойду туда, - она провела рукой по длинным светлым волосам и решительным движением откинула их за спину.
- Зачем?
- "Склею" пацана покруче...
- Тебе бы только кого склеить, - зло и отчетливо сказал Дима, но Джессика не обратила на него никакого внимания.
- Дочка, на самом деле - зачем? - спросил Семен. - Немножко денег у нас все-таки есть. У меня осталось..
- Какая я тебе дочка? - отрезала Джессика.
- У меня старшая - ненамного тебя младше.
- Папань, ты мне тоже нравишься, но слушай, - перебила Джессика. - Я сниму крутого парня из местных, из братвы. И стукну ему - по городу ходит тип с целым мешком денег. Расскажу, что это мы ограбили банк в Камышевске, а он нас кинул и смотался с бабками...
- Зачем? - как заведенный повторил Ренат.
- Папашка, после этой информации ни одна живая душа из Нововладимира не упорхнет. Уж поверь, местные бандиты не упустят случая, они до этих денег захотят добраться.
- А нам-то какая выгода?
- А те бандиты, которые за вами охотятся? Те бандиты из Москвы?..
- Ну и что?
- Они ведь уже знают, что мы добрались до Нововладимира. Тот грузовик на дороге - не последнее из "прости".
- Надо полагать.
- Как только они проявят активность, местные решат, что они тоже на деньги из банка позарились...
- И...
- Кто - кого. А нам надо не зевать.
- Блин, - сказал Дима. - А ты головастая.
- А ты у меня - первый.
- В каком смысле?
- Остальные говорили, что я грудастая, губастая или жопастая. Ты первый заметил, что у меня еще и голова есть.
- Не хотел бы я в число твоих врагов попасть, - заметил Семен.
- А ты и не попадешь, - успокоила Джессика. - Я людей с первого взгляда определяю и никогда не ошибаюсь. Вот писателю вашему я бы клофелину, не задумываясь, подсыпала, - сообщила Джессика и с вызовом посмотрела на Диму.
* * *
Когда она ушла, трое мужчин некоторое время держали задумчивую паузу.
В театре вообще считается хорошим тоном пауза. За билеты ведь предоплата. Молчи - и зарплату получай.
- Нехорошо, что мы ее одну отпустили, - сказал Ренат. - Надо проследить.
- Девочку надо защитить, - по-своему понял Семен. - Мало ли что с ней захотят сотворить местные отморозки.
- А я бы обыскал ее вещи...
- Что?! - они как по команде посмотрели на Диму.
- Рюкзачок-то ее здесь остался... Вдруг деньги там?
- Дим, ты не прав. Если бы она сперла наши деньги и спрятала в рюкзачок, - стал вдруг защищать девушку Ренат, - она бы его с собой прихватила, уходя...
- Она заметила, что я с рюкзачка глаз не спускаю. Я ведь тоже не лыком шит.
- Иногда ты становишься жутко противным, - признался Семен. - Но... раз возникли подозрения... давайте посмотрим, что у нее в рюкзачке. Хотя я решительно против.
* * *
Город спал. Только коты выясняли свои отношения, да побрехивал пес Борис, скуластый, с явной благородной примесью генов американского стаффордширского терьера к местной породе, ведущей свои корни от Бобика и Тобика.
Янки-терьер побывал в Нововладимире всего однажды, его привез с собой некий нефтяной магнат, приехавший на открытие экологически чистой бензозаправки своего имени. Сюжет по первому каналу показывали. Американский страффордшир успел полюбить местную дворняжку со стоявшими "самолетиком" ушами.
Именно эти уши "самолетиком" произвели на него неизгладимое впечатление.
И результат той любви - пес Борис - отличался бесстрашным нравом и непреодолимым желанием побрехать на каждого мимо проходящего.
А Джессика в этот час сидела в просторной комнате, служившей предбанником.
Сначала все шло гладко. Спрашивая дорогу у редких в этот час прохожих, она добралась до кафе "Уют". Несколько парней, за столик к которым официант отвел ее, были веселы и пьяны. Но когда она, вроде как расслабившись от предложенной стопки водки, рассказала про ограбление банка и деньги...
Короче, парни посерьезнели, посовещались и отвезли ее сюда, в сауну.
Вот теперь Джессике стало очень страшно.
Из парилки вышел худой старый мужчина. Он обмотал бедра полотенцем. Сел за стол, уставленный фруктами и бутылками. В граненый стакан, единственный на всем столе, налил себе коньяк. Доверху, что называется - с горкой, и казалось, он непременно прольет, пока донесет к губам.
Но на пол не упало ни капли.
Он выпил весь стакан не отрываясь, только было слышно, как глотает, и кадык ходил вверх и вниз со звуком передергиваемого затвора.
От роскошной грозди винограда отломил ягоду, понюхал и бросил обратно на блюдо.
- Ты кто такая, принцесса? - он каким-то мутным, как у снулой рыбы, взглядом посмотрел на Джессику. - Рассказывай новости.
- Я блядь, а не радио, - сообщила Джессика, - Новости по радио рассказывают.
- Полсотни штук зеленых в городе бродят, да? - не обратил внимания на ее реплику человек в полотенце. - И ты хочешь, чтобы мои пацаны зубами из-за них сцепились... А они ведь сцепятся, здесь у нас это бо-ольшие денежки, - он с тоской посмотрело на ополовиненную бутылку коньяка, но наливать снова не стал.
- Я свою долю хочу, - пояснила Джессика. - Я того типа знаю. Дай долю, и я вам его покажу.
- А остальные подельники? Ты же не одна кассу брала? Мне уже одна птичка прочирикала. Какой процент остальные хотят?
- Какое дело мне до остальных? - Джессика пожала плечами.
- У остальных свои языки есть, пусть и договариваются.
- Ладно, возьмем эти бабки, тогда и поговорим о твоей доле, - отрезал "авторитет". - Все выезды перекрыть, - бросил он стоявшим у дверей "быкам". - И с "батончика" этого, - он указал на Джессику, - глаз не спускать!
- Батяня, ты меня не кинешь, когда дело сделаем? - простодушно спросила она.
- Я потому и живой доколе, что слово свое всегда держу, - по-отечески ласково пояснил худой старик.
* * *
- Так, - начал Дима, раскрыв рюкзачок, - Раз - старая газета, - он бросил ее на пол, - Два - горбушка хлеба, завернутая в старую квитанцию... Такую же старую, как сама горбушка.
- Не нравится мне это, - поежился Семен.
- Что тебе не нравится?
- Обыскивать вещи бедной девушки. В этом есть что-то подлое.
- Ну и не надо, - Дима отшвырнул от себя рюкзачок, и тот упал в проходе между кресел зрительного зала. - Получается, я монстр какой-то...
- И правильно! - Семен всплеснул руками, - Девочка пошла к бандитам, чтобы выручить наши деньги. Может быть, сейчас она... может быть, сейчас ее... а вы тут грязное белье перебираете...
- До белья я еще не добрался, - заметил Дима, глядя на валявшийся между кресел рюкзачок. - Не уверен, есть ли оно у нее в принципе... Но помочь надо. А после задать кое-какие вопросы.
- Как ты собираешься ей помочь?
- Утро вечера мудренее, - Дима зевнул. - Располагайтесь, - он широким жестом обвел рукой зрительный зал.
- А ты куда?
- Поброжу немного по театру. Короче, поностальгирую...
- Понос... чего? - хохотнул Ренат. - Говорил тебе, в жизни есть два железных правила: никогда не разговаривай с незнакомцем на Патриарших прудах и не жри шашлык на улице. И тут и там присутствует пудель.
- Какой пудель? - Дима поморщился.
- Оставь его, - посоветовал тихо Семен. - Видишь, Джимми не в настроении.
Сначала Дима зашел в гримерную и провел там не меньше часа. Потом прошел в костюмерную. Он надеялся, что наряд, который ему нужен, моль не успела съесть. Затем, действуя взятым с пожарного щита ломиком, взломал дверь и добыл из реквизита два бутафорских револьвера. И, наконец, у мирно посапывающего в кресле первого ряда Семена достал из кармана завернутые в целлофан деньги...
* * *
В три часа ночи в дверь сауны постучали. Дежуривший несколько оплывший жиром парень открыл, соблюдая меры предосторожности, дверь. На улице стоял знакомый ему Гога, который "колымил" по городу на старенькой "Ауди".
- Слышь, братан, - жарким шепотом, торопливо и комкая, сообщил Гога, - У меня в тачке "пиджак" сидит... Я у вокзала его подобрал, когда ночной пассажирский из столицы ждал... Прикид - что надо, как у лорда... Развлечься, говорит, хочу. Я - ему: какие, господин, у нас развлечения? В гостиницу, вот, за стольник отвезти могу, это далеко от вокзала. А он мне вашингтон протягивает, только, прими, сто баксов вместо рябчиков! И говорит так, сквозь зубы: ты вези быстрее, срежь дорогу, я ждать не люблю, а гостиница мне по боку, я на шконке в поезде отоспался. Ну, тут я его - в "Уют", а там уже закрываются... Пускать не хотели. Так он за жаренного цыпленка с рисом снова сто гринов двинул и сдачи не попросил...
- При лавэ? - спросил громила, в свободное от дежурства по сауне время саксофонист в том же "Уюте".
- Не то слово... - Гога поднял вверх глаза. - Как клен осенью листья сбрасывает.
- А чего ему теперь надо?
- Да развлечений. Где, мол, тут у вас играют, я в рулетку хочу. Но, думаю, ему и сауна сойдет, разве что еще девку какую... Вместо рулетки, пусть мудями крутит.
- Ну, девку-то нетрудно, - задумчиво сказал саксофонист. - Братва как с цепи сорвалась, никого в бухте нету, стрелку что ли с кем забили, не знаю. Так что, почитай, весь живой товар в простое. Только звякнуть, через полчаса будут, на выбор.
- Только ты учти, - еще тише прошептал Гога, - я приметил... Чтоб ко мне, в натуре, не предъявили... У него ствол один под мышкой, а другой - сзади, за поясом.
- Македонец, что ли? С двух рук мочит?
- Во-во... Так что вы его ублажите по-высшему. Он заплатит, сто пудов, и проблем не будет.
- Веди клиента, - решил саксофонист. - А что касается стволов, - добавил он так тихо, что только сам и слышал, - так что в бане, что в постели - их и спрятать некуда. Высший разряд! - крикнул он громко вслед Гоге. - Пусть клиент не сомневается. У нас, может, и победнее, чем в Москве, но покруче, чем в Чикаго.
Клиент оказался придирчивым. Стоя голым в предбаннике, он долго рассматривал полотенце, которое принес ему саксофонист. А саксофонист тем временем рассматривал его голое худое, словно из одних затянутых узлами мускулов, тело.
Посмотреть было на что.
На плечах татуировка, как погоны полковника, только вместо трех звездочек - три черепа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44