"Кричи, придурок, ори во весь голос, может, кто-нибудь услышит!" Но освободившийся от кляпа только всхлипывал от плача.
* * *
Кладбище в ночь. Должно быть страшно до чертиков. Но неожиданно для себя Дима ощутил какое-то умиротворение. Тихо шелестел ветер в листьях берез, тишина пронизывала пространство, звезды казались ближе, чем обыкновенно, а черный ангел на замшелом могильном памятнике распростер крыла, словно оберегая...
"Пусть меня похоронят здесь", - решил вдруг Дима.
- Эй, ты что, уснул? - нарушил идиллию водитель.
- Я же один не справлюсь? Помоги.
- Ага, сейчас, - иронично ответил он, и надвинув на глаза кепку, столь неуместную в летнюю сухую ночь, и сделал вид, что уснул.
* * *
"Самое время удрать," - решил Дима, и отступая задом, наткнулся на вросший в землю могильный камень и упал.
- Эй, ты куда? - неожиданно резво среагировал водитель.
- Поищу кого-нибудь в помощь, - соврал Дима. - Не одному же мне таскать... - он стал подниматься с земли.
- Операция секретная, разве тебя не предупредили? - подозрительность в водителе возрастала. - В самом деле, почему тебя одного послали? Должны были отобрать проверенных людей... Не должно быть никакой утечки...
- Вот именно! - Диму озарило. - Я самый проверенный и есть. Те, остальные, только таскали тела в машину, они не такие проверенные. Но куда эти тела повезли, знать будем только ты и я. Самые проверенные и надежные.
- Не нравится мне это, - вздохнул водитель. - Те, кто много знают, мало живут.
- Мы же не какие-то тайные трупы хороним, - попытался успокоить его Дима. - Просто в городе в последнее время произошли... события. И если все это проделать среди бела дня, знаешь, набегут всякие там репортерешки... А так нет тела, нет и проблемы... И знают обо всем только проверенные люди.
- Но ты собираешься искать каких-то посторонних помощников?
- Всего лишь бомжей, которые за пару бутылок водки все сделают. И даже если кому-то расскажут, то кто им поверит, бомжам-то?
- Хитро придумано, - согласился водила, снова надвинул кепку на глаза и, пробормотав: "Мое дело рулить", - сделал вид что снова задремал. Потом вдруг встрепенулся и посоветовал:
- Прямо по дорожке, до черного ангела, потом направо и ориентируйся на Луну... Рядом с оградой будет старый склеп, его еще при царе городской голова выстроил для всего потомства, да так один там и лежит. Фамилия была вроде как Оберонов. А потомство после революции в лагерях сгинуло. В склепе том бомжи обосновались, сам видел, теща неподалеку похоронена. Эй, да ты не в ту сторону пошел!
- А я - срежу. Так короче, - пояснил Дима.
Дойдя до конца аллеи, Дима свернул направо, как советовал водитель. Он опасался, что тот наблюдает за ним. К склепу идти он вовсе не собирался, но очутился в старой части кладбища, где могилы располагались так тесно, что пробраться через них казалось невозможным. "Он сказал, что склеп возле ограды, - вспомнил Дима. - Вот и перелезу через забор".
Вскоре он увидел и сам склеп. Тот был сооружен наподобие афинского акрополя.
Среди могил вдруг кто-то назвал его по имени.
* * *
- Если нужны лекарства - денег не жалеть! - орало на врачей "Лицо городского масштаба". - Иначе зарплаты за апрель не получите. Но чтобы к субботе этот сердечник был как новенький!
- Так ты думаешь... - "Лицо" тихо обратилось к майору, пока люди в белых халатах хлопотали над Семеном.
- Думаешь ты, - уточнил майор. - А я выполняю приказы.
* * *
Семен брел по долгому тоннелю, больше похожему на гигантский пищевод. Он бормотал молитвы на древнем языке, которого сроду не знал. Оставалось пройти совсем чуть-чуть, в конце тоннеля уже забрезжил свет.
Чужые, неприятные голоса зазвучали за спиной.
"Только не оборачивайся, - приказал себе Семен. - Иначе превратишься в соляной столб..." - Так ты думаешь, - резал слух каркающий голос позади, - двух мешков окажется достаточно?
- Думаешь теперь ты. А я выполняю приказ.
- Тогда доставь на пароход восемь мешков, чтобы наверняка.
- От парохода и следа не останется, мы не сможем никого спасти.
- Выполняй приказ...
"Придется вернуться, - подумал Семен. - Разве Димку и Хана я смогу бросить...
И открыл глаза.
- Есть пульс! - воскликнула старшая медсестра.
* * *
- Кто здесь?! - воскликнул Дима, услышав, что тихий голос кличет его из-за могильных памятников.
- Я, - в ответ. - Веселый дух, ночной бродяга шалый.
И в свете луны блеснули круглые очки с треснувшей линзой.
- Тьфу, шут! - выдохнул Дима, узнав "Робин Гуда".
- Я - Добрый Малый Робин. Тот, что пугает сельских рукодельниц. Ломает им и портит ручки мельниц, мешает масло сбить исподтишка, то сливки поснимает с молока, то забродить дрожжам мешает в браге, то ночью водит путников в овраге, - произнес он с особым ударением, - Но если кто зовет его дружком, тем помогает, счастье носит в дом.
Дима не предполагал, что у случайно подобранного ими по пути бродяжки так далеко съехала крыша, что он начнет цитировать Шекспира.
- Тебе не нужна помощь, дружок? - поинтересовался "Робин Гуд".
- Ты что-нибудь знаешь о моих друзьях? Меня подстрелили, когда я возвращался в театр. Что с ними? Я чувствую, я им нужен.
- Один из твоих друзей, татарин, сейчас у Адидаса. Есть местный бизнесмен, откликающийся на эту кличку. Что же касается Семена, а он из вашей троицы мне наиболее симпатичен...
- Знаю, в больнице, - кивнул Дима, - в реанимации...
- Уже нет.
- Как - нет? - Дима похолодел, предчувствуя самое худшее.
- Его почти поставили на ноги. Настолько поставили, чтобы он мог в субботу прийти на собрание акционеров и сделать вид, будто акции у него.
- Зачем? Он не брал никакие акции...
- Кто об этом знает? Несколько столпов города решили проверить друг у дружки нервишки, так сказать, сыграть втемную. И вы, пацаны, лишь карты в той игре.
- Я был на пароходе, что стоит на якорях, я говорил с хозяином этого казино. Я все разъяснил ему. Все карты раскрыты.
- У Паши-морехода появился свой туз в рукаве. Теперь он - за столом.
- Что-то ты говоришь непонятные вещи. Какой туз? Какой рукав? И, вообще, как ты здесь очутился?
- Отвечаю в обратном порядке - словно сажаю картошку на грядке. Татарина увез в неизвестном направлении Адидас, а меня вышвырнули на улицу, не позволив даже захватить с собой махровое полотенце, каковое мне полагалось как постояльцу, пусть невольному, номера люкс. Что ж до моих знаний - искал пристанища. Встретил друзей - и водой не разлей. Людишки никчемные, но как крысы всюду шарят, многое знают. Так что вряд ли твои кореша доживут до воскресенья. Крапленые карты рвут.
- Что же делать?
- А мы на что? Мы тебе поможем. Выиграешь, и ставки твои.
- Как ты можешь мне помочь? И кто это - мы?
- Пойдем, познакомлю, - "Робин Гуд" выбрался из-за могильного камня и жестом предложил Диме проследовать к склепу.
Скрипнула кованая дверь. В отблеске коптящего фитиля керосинки Дима увидел лица, вовсе и непохожие на человеческие. В помещении пахло немытым телом, мочой, и чем-то булькующим в кастрюле на керосинке.
- Вот Пигва и Миляга, - представлял "Робин" собравшихся бомжей. Основа, Рыло и Заморыш. А это - Дудка, он тебе знаком. В больницу оттащил тебя силком. А то бы сдох с простреленным плечом. И наши феи - Паутинка, Мотылек, представил он особ женского пола, хотя их лица и внешность ничем не отличались от остальных. - А так же Душистый Горошек, - он указал на спящую и попукивающую во сне безобразную женщину.
- Ну и как же вы собираетесь мне помочь? - Дима непроизвольно зажал двумя пальцами нос.
- За ужином поговорим, - "Робин Гуд" поднял с пола оловянную ложку с перекрученной ручкой, зачерпнул ею из кастрюльки, попробовал. - Вкуснотища! Не стесняйся, мы не из тех - гость за порог, на стол пирог.
МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ - РАЗ, МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ ДВА...
- Ну как? - Джессика вошла в каюту Паши-морехода виляя бедрами, как манекенщица на подиуме. - Оцени прикид.
- Ты и волосы перекрасила, - Паша не сразу узнал ее.
- Похожа я на бизнес-вумен?
- Ты на себя перестала быть похожей, - Паша покачал головой. - А в наши планы входит, чтобы тебя сразу узнали. Вспомнили те, кому надо, что ты путешествовала вместе со всей троицей.
- Узнают, не волнуйся, - Джессика раздраженно дернула плечом. - Кому надо - узнают.
- Надеюсь, что так, - вздохнул Паша. - Надеюсь, что я не просчитался, сделав ставку на тебя, - и он еще раз придирчиво осмотрел Джессику.
Замасленная бесцветная косичка превратилась в шатеновые волосы, постриженные и уложенные а-ля Синди Кроуфорд. Волосы обрамляли скуластое лицо. Макияж пастельных тонов выгодно подчеркивал капризные очертания губ в алой помаде. Фигура стройная, и при невысоком росте удивительно пропорциональная. Костюм табачного цвета сидел отлично. Короткая юбка была всего на несколько сантиметров ниже полы пиджака. Красная блузка с воротником "апаш" и такого же цвета туфли. Казалось, она всю жизнь носила не потертые джинсы с ковбойкой навыпуск, а одежду "от курюр". Разве что туфли выбивались из общего делового стиля, они были на неимоверно высоких каблуках. Паше захотелось даже спросить, как она умудряется сохранять равновесие. Он поднял взгляд, посмотрел в лучисто-зеленые глаза под пушистыми ресницами... Потом вдруг встал, обошел письменный стол, и, приблизившись вплотную, снова заглянул в глаза...
Их лица разделяло расстояние не шире женской ладошки. Губы у Джессики блестели, вот они чуть приоткрылись...
- Чего уставился? - спросила она.
- Глаза! - воскликнул Паша. - Я точно помню, что у тебя были голубые глаза, а сейчас - зеленые. Шмотки - чепуха. Волосы - тоже. Перекрасся ты хоть в красный цвет, я бы сразу узнал. Но у тебя изменился цвет глаз, это-то и ввело меня в заблуждение. А я не люблю, когда меня дурачат.
- Контактные линзы, - пояснила она. - У меня врожденный астигматизм, но это не единственный мой недостаток... То есть, вдаль-то я вижу хорошо... Но под носом не разгляжу даже такого крупного красивого мужчину, как ты... Вернее, не разглядела бы без линз...
Расстояние между их лицами перестало существовать.
* * *
- Давай, давай, - торопился Адидас. - Ты должен успеть первым. Пригласительный билет и все такое прочее уже заготовлено, - инструктировал он Рената. - Вот тебе папка. Аккуратнее, из крокодиловой кожи. Делать тебе, в сущности, ничего не надо. Сиди с солидным видом, надувай щеки. А папку на коленях держи, аккуратненько так. Вроде как в ней все сокровища мира.
- А на самом деле что в ней? - уточнил Ренат.
- Пять номеров городской газеты, да и то за прошлый год. Первое, что под руку подвернулось.
- Так в чем покупка?
- Покупка? - Адидас тоненько засмеялся. - Нет, ты сейчас согласишься, что я самый умный из них всех. А покупка в следующем: только один из всех знает наверняка, что в папке у тебя нет акций. Догадываешься, кто?
- Он? - Ренат поднял глаза вверх. - Он все знает, - согласился.
- Да причем здесь религия?! Мы о деле базарим. Только один человек знает, что ты блефуешь - это тот, кто на самом деле украл акции. Мой расчет какой? Подождем, посмотрим. Если тебе кто помешать захочет - эти вне игры. Пусть себе. А вот если один из игроков не отреагирует на тебя, да с такой роскошной крокодиловой папкой - значит, мы знаем - акции у него. Ну не умница ли я, признайся?
- Только одного не учел, - покачал головой Ренат. - С какого хрена...
- Ошибаешься, - снова засмеялся Адидас. - Если б я чего в делах хоть раз не учел, лежал бы где-нибудь, неглубоко. Ты хотел спросить, с какой стати тебе играть в мою игру? - и увидев утвердительный кивок Рената, продолжил. Поясняю... Вернее, я мог бы сначала побазарить - мол, я тебя так, да разэтак... Но ты, бестия, знаешь, что мне нужен, и руки-ноги я тебе, пока дело не сделано, ломать не стану. Так вот, по честному: двое дружков твоих в больнице. Откажешься раз - один умрет. Откажешься два - второй... Ну а после я сдаюсь, твоя взяла. Ну и как, откажешься раз? - спросил он, словно детскую "считалку" произносил.
* * *
- Что вы собираетесь сделать, чтобы меня приняли за своего на этом собрании учредителей? - недоуменно спросил Дима, облизав перешедшую ему по кругу ложку с похлебкой.
Варево в самом деле казалось вкусным, только Дима опасался спрашивать, из чего оно приготовлено.
- Для начала приоденем! - весело воскликнул "Добрый Малый Робин".
- Это как? - уточнил Дима. - Из своего гардероба, что ли?
- Даже не представляешь, какие иногда хорошие шмотки люди выкидывают на помойки! Что ты скажешь насчет песочного цвета чесучевого костюма, кипенно-белой рубашки (ну дырочка там в районе сердца с опаленными краями, так заштопаем!) и галстука цвета забродившей вишни? Точно ведь, вишни? - уточнил он у компании, и многие согласно кивнули. - А по росту подгонит Основа, он в прошлом был портным.
- Я всегда портной, - заметил тот, кого назвали Основа. - Я портным и умру. Родись я в Италии и педерастом, был бы великим кутенком, - он потер лиловый синяк под глазом и трагически вздохнул.
- Вот видишь? - кивнул "Робин Гуд". - Прямо внебрачный сын Коко Шанель. Только не кутенком, а кутюрье.
- А с обувью как? - напомнила женщина по прозванью Паунинка.
- Кроссовки разве не сойдут? - возразил Дима.
- Ты бы еще кеды предложил, тоже мне спортсмен, - вздохнул "Робин".
- Ладно, - вмешался Заморыш, - у меня есть подходящая пара... Ну, да, да! - отмахнулся он от вопросительных взглядов, - Покойницкие, со вчерашнего снял. Но ведь новенькие совсем... А тому - все равно...
- Я пойду в кроссовках, - отрезал Дима. - Пусть в костюме.
А дальше что?
- Вот, - "Робин Гуд" протянул ему картонный прямоугольник.
- Что это?
- Приглашение на собрание акционеров. Водяные знаки, печать, личная подпись директора. У них с этим строго: небось, белужьей икрой угощать станут, зачем им посторонние рты. Пропуск, кстати, на два лица, - уточнил он. - Вторым лицом я окажусь - люблю на халяву а-ля фуршет.
- Подожди... Откуда у тебя оказалось приглашение?
- Пигва. Я тебя с ним уже знакомил, - "Добрый Малый Робин" указал на глуповатого вида человечка, который, пользуясь тем, что остальные отвлеклись, обсуждая наряд Димы на предстоящий выход в свет, теперь доедал похлебку из котелка. - Пигва - гений. За секунду нарисует любой документ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44