Ободренная своим воспоминанием, Анастасия Павловна живо продолжала:
- Вежливый, круглолицый, не старый еще. И главное - с золотой коронкой. Как улыбнется - всю видно.
Евгений не отрывал от старушки глаз.
- И вы ему, конечно, дали адрес Виталия Ивановича?
Анастасия Павловна развела руками.
- Конечно, дала. Однокурсник ведь.
Дальше Евгений спросил, не назвал ли однокурсник ей свою фамилию.
- Нет, - ответила.
- А как он вас нашел? Не говорил?
- Сказал, что был у меня как-то с Виталием еще студентом. А тут приехал в Одессу в командировку и решил зайти.
- Был ли он на самом деле тогда у вас, не помните?
- Не припомню. Виталий приходил с товарищами не раз. Угощала их чем бог послал. Иногда и ночевали. Узнать же теперь кого-то из них, сами понимаете, не смогла бы.
- А если бы увидели того, что приходил за адресом, с коронкой, узнали бы?
- Узнала.
- А на фотографии? - допытывался Евгений.
- Тоже, - заверила Анастасия Павловна.
- Может, у нас такая необходимость появится, так мы к вам обязательно обратимся, - предупредил Евгений старушку.
- Пожалуйста, пожалуйста, - ответила она. - Я, если надо, и на суде это засвидетельствовать смогу.
От Анастасии Павловны я вышел довольным, в хорошем настроении.
- Это же какая удача! - сказал на улице Евгению.
Однако он не поддержал моей радости.
- Об удаче еще рано говорить. Где она? В чем ты ее увидел?
- Ну как же? - удивился я. - Показания Гай и Анастасии Павловны относительно того типа сходятся!
- Сегодня сходятся, а завтра или послезавтра могут не сойтись, услышал в ответ.
Я не понимал Евгения.
- То есть как?
- А так, - объяснил он мне, - что у старухи склероз. Разве ты не заметил? Сегодня она припомнила, а завтра может сказать: я такого не помню.
- Ты всегда все ставишь под сомнение, - укорил я Евгения. - Выбираешь худший вариант.
- Такова моя профессия - сомневаться, - взял меня под руку Евгений. - У нас, брат, будто в той пословице: доверяй, но проверяй. Давай-ка теперь подумаем над одним важным вопросом. По словам Ирины Гай и Анастасии Павловны, тот шантажист, который вымогал у Ирины деньги, и тот неизвестный, что выдал себя за однокурсника ее мужа, - одно и то же лицо. Не так ли?
- Да, - согласился я.
- Тогда развивай логично эту мысль дальше.
Наверное, увидев, как я задумался, он подмигнул мне весело:
- Что, не можешь сразу? Ладно, даю тебе час, пока доедем до городского управления внутренних дел и я разузнаю данные о девушках.
Мы поехали в милицию.
Конечно, ни по дороге, ни за те несколько минут, которые Евгений провел в городской милиции, я ничего логического не развил и попросил подождать до вечера.
Евгений не стал возражать.
- Ладно, а теперь поедем на улицу Пролетарскую, тридцать семь, к Приходько Елене Григорьевне. Она работает там в ателье. Шкребтий Екатерины Васильевны - такой в Одессе нет. Может, изменила фамилию, а может, выехала. Но нам достаточно и Приходько.
В связи с поисками этих девушек я вдруг подумал, что Евгений забыл разыскать еще одного свидетеля - ту женщину, у которой Ирина Гай останавливалась на квартире, приехав в Одессу за детьми.
Сказал об этом ему. Но оказалось - плохо я подумал о своем товарище. Он интересовался и ею, но той уже нет, умерла несколько лет назад.
Вскоре мы были в ателье на улице Пролетарской. Попросили заведующего, низенького лысого человека, позвать в его кабинет мастера Елену Приходько.
- Будет сделано, - угодливо пообещал заведующий, и не успели мы оглянуться, как уже возвратился, пропустив вперед себя русую симпатичную женщину.
- Прошу вас, знакомьтесь, это и есть наш лучший мастер Елена Григорьевна Приходько. Поговорите, а я сейчас, - и прикрыл за собой дверь. Сообразительный.
Приходько вначале смутилась, окинула нас удивленным взглядом, словно спрашивая, что все это означает, кто вы такие и о чем с вами говорить. А когда поняла - смущение и подозрительность куда и подевались, стала вспоминать.
Да, Софию Георгице она помнит, жила с ней в одной комнате. Красавица была, от ребят на танцах отбоя не было. Да и не только на танцах. И дотанцевалась, ребенка родила. Правда, умер ребенок. Кто сказал? Сама сказала, возвратившись из больницы. От кого? Ухаживал там за ней один старшина. Светловолосый такой, симпатичный. Кажется, Сергеем звали. Фамилия? Не то Малюгин, не то Малютин. Может, и Малинин. Да, да, Малинин, она теперь вспомнила. А говорун какой! Потом выяснилось, что он женат. Был ли у меня парень? Был, а как же. Сашей звали. Крепко дружили с ним, но... не суждено, как говорится... Еще кто с нами в комнате жил? Екатерина Шкребтий. У той был из какого-то училища парень, она всегда с ним от нас пряталась. Странная какая-то.
Сколько прожили вместе? Года три, кажется, если не больше. Первой ушла от нас София. Года через два после родов нашла себе молдаванина, вышла замуж и перешла с ним на квартиру. Затем Катя уехала домой. Последней из общежития ушла я. Собственно, меня выселили, как только поступила на курсы кройки и шитья. Общежитие-то ведомственное, железнодорожное. Вот и все. Может, что-то забыла - спрашивайте. Не знаю ли, где София? В Молдавию, наверное, уехала с мужем. Говорила как-то при встрече, что именно туда собирается. Больше после того не виделись. Как реагировал ее старшина на то, что она забеременела? Рассказывала София - требовал сделать аборт, признался, что у него семья. А как легла она в больницу, быстро демобилизовался и бросился к жене. Вот такой хлюст!
Вопросов у Евгения больше не было, он попросил Елену подписать показания, поблагодарил и отпустил.
- Что можно сказать об этой женщине, кроме того, что она рассказала о себе сама? - спросил он меня, когда Приходько вышла.
Впечатление у меня о ней уже сложилось, и я ответил сразу:
- Вдовушка или старая дева. Немного завистливая. Равнодушная. Даже не поинтересовалась судьбой Софии. Любит поговорить, но за дело не болеет.
Евгений остался доволен ответом.
- Правильно. Вижу, ты продолжаешь делать успехи. А теперь...
- Поедем домой - и в море, - закончил я.
- Принимается единогласно, - сложил бумаги в портфель Евгений. - А то я уже изнемогаю от жары.
День и правда стоял такой жаркий, что даже в тени нечем было дышать.
После купания Евгений предложил мне высказать соображения по поводу личности шантажиста Ирины Гай и неизвестного, что приходил к Анастасии Павловне.
Я сделал такой вывод: этому ловкачу откуда-то стало известно все про Ирину Гай, то есть кто она и откуда. Получив от нее большую сумму денег первый раз, он понял, что женщина она слабовольная, и имел это в виду на случай трудных времен. Наверное, такие времена наступили для него через пять лет, и он, зная адрес, поехал к Гай в совхоз и путем шантажа снова заполучил нужную ему сумму денег. Во второй раз ее там не застал, но расспрашивать, куда она уехала, из осторожности побоялся. Обратят внимание, приметят. И он вспомнил о тетке Гай. Старую женщину обмануть легко. От нее и узнал о переезде семьи Гай в Бучу и там снова шантажировал Ирину.
- Логика железная, - согласился Евгений. - Беру тебя официально своим помощником. На общественных началах, конечно, - рассмеялся. - Но с условием, если ты, представив себя следователем, расскажешь мне сейчас, как поведешь следствие дальше.
Мне показалось это делом простым. Собранные свидетельские показания подтверждали, что последнее признание Ирины Гай - правдивое. Значит, расследование ее дела на этот раз надо закончить и перейти к поискам шустрого одессита с золотой коронкой.
Евгений помолчал, пересыпая белый песок с ладони на ладонь.
- Нет, друг мой, - сказал наконец, - тут ты немного ошибаешься. Чтобы окончательно подтвердить ее показания, надо еще собрать некоторые данные, скажем, проверить достоверность факта со справкой о рождении детей в совхозной больнице, регистрацию их в сельском Совете. Может, выплывут в ходе этого расследования еще некоторые подробности, стоящие внимания. Может, найдутся такие люди, которые случайно видели в совхозе этого одессита, когда приезжал к Ирине за деньгами. Потом надо будет обязательно встретиться с Гай, еще раз уточнить внешность шантажиста, его особые приметы - может, она вспомнит что-то интересное из их встреч, - и тогда уже переключаться на его поиски.
- Как ты думаешь, он в Одессе? - спросил я Евгения.
- Кто знает. А вот третья личность, причастная к этому делу, наверное, тут. Нутром чувствую...
Я порывался спросить, что это за третья личность, но сдержался, зная правило Евгения не высказывать всех своих предположений.
На следующий день Евгений поехал в Николаевскую область, в зерносовхоз "Колос". Меня он отговорил ехать, сославшись на то, что ничего интересного там не будет, а мне, мол, пора уже заняться делом, ради которого я приехал в Одессу. Он собирался вернуться сюда дня через два-три и, как "опытного детектива", привлечь меня к поискам проходимца с золотой коронкой.
Но я не послушал Евгения, не стал заниматься делом, из-за которого приехал. Отложил на потом. А начал писать эту повесть. Под свежим впечатлением. По свежим следам.
11
Вернулся Евгений в Одессу не через два-три дня, как обещал, а через неделю, в хорошем настроении.
- Ну, как ты тут, доктор Ватсон, соскучился по своему учителю? Показывай, что сделал, а то не получишь никакой информации и на операцию "Золотая коронка" не возьму.
- Давай ты рассказывай, что там и как, а то выгоню без права поселения в одесских гостиницах, будешь на пляже ночевать, - ответил я шуткой на шутку.
- Что ж, условия суровые, придется поступиться, - сдался Евгений. Слушай. В совхозе "Колос" все подтвердилось. Нашлись врач, который выдал Гай свидетельство о рождении близнецов, председатель сельсовета и секретарь, которые зарегистрировали их. Все трое уже пенсионеры. Собственно, то, что рассказала Ирина Гай, - правда. Об одессите с золотой коронкой никаких данных. Никто ничего не слышал, не видел. С этим я и поехал в Киев.
- Так ты, значит?.. - вырвалось у меня.
- Не перебивай, - остановил меня Евгений. - После анализа собранных материалов и консультации с прокурором я встретился с Ириной Гай, уточнил кое-что. Потом с ней работал художник-портретист и по ее описанию сделал два портрета шантажиста. Один, каким она увидела его впервые в Одессе, молодым, и другой - в последний раз, постаревшим, с усами. Когда она подтвердила их схожесть, с помощью фоторобота изготовили фотокарточки, с которыми я и приехал. Хочешь посмотреть?
- Конечно, показывай, - даже заерзал я на стуле.
Евгений достал из портфеля две фотокарточки размером с почтовую открытку и подал мне.
Я принялся разглядывать.
С первой на меня взглянули слегка прищуренные, лукавые глаза молодого человека с правильными чертами лица, строгим прямым носом, полными, полуоткрытыми губами, в уголках которых затаилась ехидная усмешка. На подбородке проглядывалась ямочка. Уши не большие и не маленькие, немного приплюснуты к голове. Чуб густой, кудрявый, аккуратно зачесан назад.
На другом снимке этот же человек выглядел значительно солидней некоторую суровость придавали ему усы. Но то, что это был один и тот же человек, мог сказать каждый, кто бы ни сличил обе фотографии.
- Что же дальше?
- А как вы сами думаете, товарищ добровольный помощник следователя?
Я подумал и ответил:
- Как мне известно из детективных романов, фотокарточки раздаются работникам милиции, и те ведут поиски.
Евгений остался доволен ответом.
- Молодец, почти так. И пока его будут искать, мы тоже найдем себе дело. С завтрашнего дня.
- Надо показать фотокарточки Анастасии Павловне, - подсказал я.
- Нет, ты все-таки станешь у меня настоящим следователем, - снова пошутил Евгений.
12
Анастасии Павловне Сормовой Евгений предложил для опознания четыре фотокарточки. Две, сделанные фотороботом со слов Ирины Гай, и две, на которых были другие люди.
Старушка долго, с пристрастием разглядывала каждую. Через очки и без них, на расстоянии вытянутой руки и совсем близко, прищуривая глаза и широко раскрывая их. Крутила портреты так и эдак и наконец сказала:
- Вот этот. Вроде и похож и не похож, - кивнула на портрет воображаемого шантажиста без усов. - Вроде он.
Евгению это, я видел, не понравилось, и он сказал старушке:
- Нет, так нельзя, Анастасия Павловна. Нам надо знать наверняка: похож или не похож, он или не он.
Старушка пожевала сухими губами, глянула на нас обоих по очереди поверх очков.
- Вот если бы вы привели его живого, я бы сразу сказала.
- А вы присмотритесь еще раз повнимательней, напрягите память, вежливо попросил Евгений.
Анастасия Павловна сняла очки, протерла стекла и снова взяла фотокарточки в руки.
Мы с Евгением молча следили за ней и ждали, что она скажет на этот раз. Если снова ответит так двухзначно, значит, поиски шантажиста усложнятся. А впрочем, подумал я, старушка могла уже и забыть, ведь видела его давно.
На этот раз она рассматривала фотокарточки дольше. Закрывала на портретах ладонью то лоб, то бороду, то глаза и что-то шептала про себя.
Наконец положила портреты на стол.
- Все-таки этого я видела. Он приходил ко мне за адресом Виталия. Только лоб у него немного больше и более выпуклый, и эти, как их, виски немного длинней. На уровне мочки уха, - показала.
- Бакенбарды, - поправил ее Евгений.
- Пусть будет и так, - согласилась Анастасия Павловна. И прибавила: Но когда найдете его, обязательно покажите мне. Я ему в глаза скажу, кто он.
- Конечно, покажем, а как же, - пообещал Евгений и вновь обратился к ней: - Анастасия Павловна, не смогли бы вы сейчас поехать с нами в милицию? Там есть художник, он с вашего рассказа подправит портрет этого гражданина, - показал на фотокарточку. - Сделает его таким, как вы сейчас рассказали, и это облегчит нам дальнейшие поиски. Займет это немного времени, и домой вас привезут машиной.
Старушка не надеялась на такой поворот дела и сперва замялась, а потом подумала-подумала и согласилась.
- Ладно, поеду, вот только переоденусь.
Мы подождали ее на улице и минут через десять были в городском управлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11