Она привела меня в комнату, оставленную массивной старомодной мебелью с обеденным столом в центре. Указав кивком на стул с высокой спинкой, сама села напротив и сухо проронила:
- Слушаю Вас.
Я осторожно села на краешек стула, суетливо одернула юбку, вытащила из кармана платок и принялась протирать очки. Я сознательно тянула время, желая прощупать, насколько женщина готова к диалогу. Если будет изнывать от нетерпения, раздражаться от моей несобранности, значит разговора не получится, на откровенность вытянуть её не удастся, а значит и затевать игру не стоит. На мое счастье она совершенно спокойно дождалась, пока я закончу манипуляции с очками и снова пристрою их на нос, и только тогда спросила:
- Ну, так что там с картиной?
- С картиной все в порядке. - торопливо заверила я хозяйку. - Мы с мужем купили её в Салоне и очень довольны. Она нам очень нравится.
Тут я замолчала, скроила скорбную мину и выдохнула:
- Вот только после покупки стали происходить странные вещи.
Она вопросительно вздернула брови, послала мне колючий взгляд, но не сказала ни слова.
Выдержав короткую паузу и сообразив, что нужной реплики от неё не дождусь, я пустилась в объяснения:
- Мы с мужем живем не одни, у нас большая семья. С нами живут родители мужа, потом у нас двое детей... В общем, в квартире целый день полно народу... Ох, извините! Я опять так сбивчиво говорю!
Она понимающе кивнула:
- Ничего! Рассказывайте, как считаете нужным..
- Да, да... спасибо. Короче, вскоре после покупки в квартире стали раздаваться странные звонки. Неизвестный набирал номер, а когда поднимали трубку, не говорил ни слова и тут же клал её. Знаете, мы бы не обратили на это внимания... Но однажды нам опять позвонили и в этот раз не молчали. Напротив, мужской голос сообщил, что звонит по поводу приобретения у нас картины. Он имел в виду портрет. Я, конечно, удивилась, объяснила, что ничего не продаем, но он продолжал настаивать и я положила трубку. Второй раз он позвонил и попал на мою свекровь. Она человек вспыльчивый, бывший торговый работник, слушать ничего не стала, просто накричала на него. Третий раз звонивший опять попал на меня, я не смогла ему отказать и согласилась выслушать.
В его изложении история выглядела так: несколько лет назад эта картина была украдена у его семьи. Портрет ему дорог, как семейная реликвия, поэтому все это время он не прекращал поисков, стараясь выяснить его судьбу. Каким-то образом, ему удалось узнать, что портрет выставлен на продажу в салоне. Он кинулся туда, но опоздал и картину успели приобрести мы. Вот он и предлагает выкупить её у нас, причем за большую сумму, чем мы заплатили. Знаете, он ужасный человек! Когда я отказалась продать портрет, он стал грозить мне милицией, судом, конфискацией. Чего он мне только не наговорил! Я так растерялась, что сглупила и согласилась на встречу с ним. Он приехал к нам домой, долго рассматривал портрет, потом сказал, что это тот самый. И опять заговорил о выкупе! Опять слово в слово повторил историю о похищении и семейной реликвии. Только, я уже немного пришла в себя, смогла соображать и начала задавать вопросы. Понимаете, в его истории было столько несоответствий и она выглядела так неправдоподобно... Гость на мои вопросы отвечать отказался. Он просто ушел от них и весь разговор повернул так, будто я уже дала согласие на продажу и вопрос теперь только в цене. Я, конечно, возмутилась, он вспылил и мы... поспорили. Я даже думать боюсь, чем бы все закончилось, будь я одна дома! Мне кажется, он вполне мог стукнуть меня по голове, забрать эту злосчастную картину и уйти. К счастью, в доме было полно народу. В сборе была не только вся семья, но и племянник с женой... В общем, все обошлось, я его благополучно выпроводила за дверь, а сама тут же поехала в Салон. Мне, конечно, не верилось, что картина ворованная, но хотелось узнать их точку зрения на сложившуюся ситуацию и ещё выяснить, откуда он узнал наш адрес. В Салоне меня уверили, что о воровстве и речи быть не может, с ворованными вещами они дела не имеют, а адрес он мог получить у кого-то из продавцов. Правда, признаваться в этом никто из них не захотел. Знаете, я могла бы уступить ему эту картину. Но он такой неприятный человек! Такой наглый! И я решила набраться смелости и прихать к Вам. Может Вы проясните эту странную ситуацию, а то мне в голову приходят страшные мысли
Тут я округлила глаза и трагическим шепотом выпалила:
- Может он рецедивист! Может с ним лучше не связываться и просто отдать ему этот портрет!
Хозяйка слушала мой пространный монолог очень внимательно и ни разу не прервала меня, а тут вдруг спросила:
- Как он выглядел, ваш визитер?
Я зябко передернула плечами:
- Знаете, такой неприятный тип! Пожилой! Ему явно далеко за шестьдесят. Очень толстый! Такой, знаете ли, огромный, в подушечках жира, а живот напоминает огромный шар. И лицо очень неприятное! Все лоснится, и на носу две здоровые бородавки. В общем, противный тип.
- А зовут его как?
- Назвался Павлом Ивановичем, а как на самом деле...
- Я знаю, о ком Вы говорите. - кивнула головой хозяйка.
- Вы его знаете! - обрадовалась я и с робкой надеждой посмотрела на нее.
- Нет, я его не знаю! Но сюда он тоже приходил и тоже по поводу картины.
Я закивала с таким видом, будто после её слов сразу поняла в чем дело. Хозяйка на мои телодвижения внимания не обратила и продолжала говорить:
- Я думала, что больше никогда о нем не услышу и надо же, приходите Вы и все начинается с начала!
- Что начинается? Я ничего не понимаю! - проблеялая я и снова затеяла протирание очков. Правда, это не мешало мне краем глаза наблюдать за хозяйкой, которая сидела, погрузившись в свои невеселые думы и совершенно забыла обо мне. Я решила, что не мешает её немного растормошить и потому, водрузив очки на переносице, робко кашлянула:
- Может нам и правда продать её от греха подальше? Вы что посоветуете?
Звук моего голоса вывел женщину из забытья и она вздохнула:
- Что я могу посоветовать? Я сама не знаю, как поступить. Я расскажу вам всю эту историю, а там сами решайте.
Мой покойный муж был художником. Не очень удачливым, иначе мы не жили б так, как жили, но это дело прошлое. Детей нам бог не дал, но и без них могли бы дружно жить, если б не его страсть. Он собирал картины. Он был просто болен ими и эта болезнь перешла к нему по наследству от его отца. Тот тоже был художником и тоже увлекался собирательством картин. Собственно, он и положил начало коллекции, муж только дополнил её. Картины он покупал не часто. С деньгами у нас всегда было туго. Но уж если была возможность купить понравившуюся вещь, то он отдавал все до последней копейке. Знаете, я эти картины всей душой ненавидела. А как иначе, если десять лет ходишь в одном пальто и нет надежды получить новое? Как к ним относиться, если деньги, с таким трудом отложенные на новые зимние сапоги, муж отбирает и взамен приносит в дом кусок холста? И вот что интересно... Он всю жизнь собирал эти проклятые картины, значит любил их. А обращался с ними очень странно! Он ведь их никогда не выставлял на обозрение, на стенах висели только его собственные произведения. Вся его коллекция хранилась в маленькой комнате. Полотна пачками стояли на полу, повернутые лицом к стене. Когда ему хотелось полюбоваться одной из них, он приносил её в эту комнату ставил на стул, сам садился напротив. Он мог часами так сидеть и молчать. Я к нему не лезла. Мы давно отошли друг от друга. Последние годы он занимал маленькую комнату, я жила в спальне, эта считалась общей.
Я никогда не задумывалась над стоимостью его коллекции, он никогда ничего мне не говорил. Муж был человеком скрытным, замкнутым, друзей почти не имел. Так, два-три человека, но даже их в свою коморку никогда не пускал. Да к нам почти никто и не ходил последнее время. Все уже старые стали, кто умер, кто болеет, кто просто охладел. В общем, телефон у нас днями молчал, а тут вдруг зазвонил. К аппарату муж сам подошел. Он разговаривает, а я под дверью слушаю. Стыдно, конечно, сознаваться в таком, но мне было очень скучно. Он от меня всех подруг отвадил. Пока на пенсию не вышла, была возможность на работе с людьми поговорить, а как уволилась, так из дома только в магазин разрешал выходить. Даже соседку не пускал в квартиру. Бирюк он был, как и его батюшка покойный. Ну вот, стою я под дверью и слышу, разговор о картине идет. Сначал думала, он опять что-то купить хочет. Удивилась, откуда деньги? Мы последнее время на пенсию жили, а его картины никто не покупал. Потом слышу мой супруг сердиться стал и громко так закричал:
- Вы ошиблись адресом. Этой картины у меня никогда не было!
Трубку швырнул и шмыгул в свою каморку. Сначала хотела спросить у него, что случилось, потом побоялась. У него такой сумасшедший характер был, что на ругань нарваться ничего не стоило. На следующий день-опять звонок. Муж поднял трубку и сразу в крик:
- Не звоните сюда больше! Я уже сказал, что у меня никогда не было этой картины.
Поговорил и ушел к себе, а спустя буквально полчаса раздается звонок в дверь. Я и открыла с дуру, на пороге тот самый толстяк стоит, что к Вам приходил. Тоже Павлом Ивановичем назвался. Вежливый такой. Поздоровался и мужа спрашивает. Ну, я его в комнату пригласила и тут муж появился. От злости аж белый и, не стеснясь чужого человека, на меня набросился:
- Зачем постороннего в дом пустила без спросу?
Покричал, покричал, потом приказал выйти из комнаты. Я вышла, а сама за дверью стала. Интересно мне было, чего этому толстяку от нас понадобилось. А они ругаться стали. Толстяк все предлагал у мужа картину купить, а тот кричал, что у него ничего нет и грозил милицию вызвать. Только дурак он был! Кричит, что никакой картины не знает и тут же спрашивает откуда гость про неё прознал. Тот спокойно так объясняет, что о картине ему рассказал один знакомый моего мужа. И фамилию этого человека называет. Я его знаю. Он тоже художник и одно время муж вроде с ним дружил. Так этот человек утверждал, что видел у мужа эту картину. Вроде он сам показывал ему её. Мой как услышал это, так аж зашелся и сразу выгнал толстяка. А потом пошел на кухню, достал бутылку водки и стал пить. Тут я и поняла, что творится что-то неладное. Он не пил, только иногда рюмку с усталости выпьет. А тут сидит и одну стопку за другой опрокидывает. Ну, я подошла, села рядом, да и спрашиваю:
- Что происходит? Чего ты так нервничаешь?
Видно, тяжко ему было, нужно было душу отвести, только потому и стал рассказывать. Начал издалека, еще со своего деда. Тот, вроде, служил сторожем у одного московского барина. Очень богатый был барин и знатный. Титут имел баронский. А фамилия его была Крагг. Так этот барон тоже картины собирал. А отец моего мужа, свекор мой, он тогда ещё мальчик был, часто ходил в барский дом этими картинами любоваться. Барин вроде не запрещал. Парнишка подрос, увлекся живописью и стал копировать барские картины. Однажды барон увидел, как он рисует, и заинтересовался. Сказал, что у парнишки есть способности и ему нужно учиться. Отдал его на учебу какому-то художнику, сам деньги платил за обучение и обещал потом к себе в галерею на службу взять. Может так оно и было бы, потому, что парень очень старался и успехи в рисовании делал, но только революция грянула. Семья барона за границу спешно уехала, а он остался. Вроде, не хотел картины свои бросать. Сначала все тихо было, потом пришли красноармейцы, с ними несколько человек гражданских и объявили, что все картины реквизируются и переходят в руки народа. В тот момент, когда барон с ними разбирался, в соседнем зале мой будущий свекор сидел и над очередной копией работал. Как услыхал он про реквизацию, снял со стены картину, которая ему больше всех нравилась и удрал через другой вход. Называлась картина "Портрет в жемчужных тонах" и была она одной из лучших в коллекции барона. Барин пропажу картины заметил, приходил к парню, но тот все отрицал. Тут барина арестовали и он сгинул, а картина осталась в семье мужа. Ее сначала свекор хранил, потом муж и оба всю жизнь таились, никому не рассказывали. Только однажды муж не удержался и показал картину приятелю, видно очень хотелось похвастаться своим сокровищем. Ведь коллекционеры, как дети, им мало обладать сокровищем, хочется чтоб другие завидовали. Ну, не удержался, показал, потом очень жалел и, как оказалось, не зря. Разболтал друг о картине и в результате к нам гость пожаловал. Сначала предлагал выкупить картину, потом угрожать стал. Муж хоть и хорохорился, но я видела, что он очень испугался. Хотела, как лучше, и предложила:
- Да продай ты ему эту проклятую картину. Денег получишь на безбедную старость и бояться перестанешь.
Как он тогда рассвирепел! Так меня по лицу ударил, что губу рассек! И давай орать:
- Не смей мне это советовать! Не получит он ее! Никто не получит! Мы с отцом её всю жизнь хранили, а теперь отдавать за здорово живешь? Ну, уж нет! Я её так спрятал, что ни тебе, ни ему не найти!
Ну, спрятал и спрятал! Я даже спрашивать не стала, что он с ней сделал. Желания не было самой на новые неприятности нарываться и его лишний раз дразнить. Он вспыльчивый был, ему волноваться нельзя было. У него сердце было слабое.
На следующий день опять раздался телефонный звонок, муж послушал, за сердце схватился и мертвый на пол упал. Я так никогда и не узнаю, что он там услышал такое страшное, что сердце у него остановилось.
Следующие дни я провела в суматохе. То документы на похороны надо оформить, то гроб и венки заказать. В общем, моталась!
- Не боялись оставлять дом без присмотра?
- Нет, в то время у нас двери и окна на сигнализации стояли. ответила хозяйка и продолжала: Похороны - дело дорогое, а денег у меня было мало и скоро они все вышли. Ну, я вошла в его комнату, взяла две картины, которые ближе всех к двери стояли и свезла в Салон. На вырученные деньги его и похоронила.
- Отчего ж именно в этот Салон? Живете в центре, а картины повезли на другой конец Москвы.
Подруга посоветовала. Она там живет поблизости, иногда носит им вещички на продажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37