Может это была моя вторая жизнь, о которой никто не знал? Ага, а в своей третьей жизни ты занималась похищением детей. Забыла, в чем тебя обвиняют? - ехидно оборвала я собственные мечтания.
Все то время, что я строила предположения в отношении собственной биографии, я не отрывала взгляда от картины. Она завораживала меня, притягивала к себе, и в то же время от её вида я ощущала смутное беспокойство. Казалось, ещё немного и в голове что-то всколыхнется и всплывет нечто важное, связанное или с картиной или с изображенной на ней девочкой. Ничего я не вспомнила, но голова действительно всколыхнулась, закружилась и начала болеть. Чувствуя, что нужно поскорее выйти на улицу и проветриться, поднялась и пошла к выходу.
Стас тревожно глянул на меня и просительно сказал:
- Не уходи, хочу, чтоб ты рядом была, когда позвонят.
- Голова очень болит, нужно побыть на воздухе.
Он вскочил, распахнул дверь, ведущую прямо в сад, и предложил:
- Посиди там, а нужно будет, я тебя позову.
Я и сама не собиралась пропускать разговор, но просьба была мне приятна и грела душу. Хорошо, когда в тебе нуждаются! Я кивнула и мягко сказала:
- Скоро вернусь, пройдусь немного и вернусь.
Выйдя в сад, я медленно побрела по дорожке, дошла до ближайшей скамейки и тяжело опустилась на нее. Голова кружилась, в висках тупо билась боль. Правда, в этот раз она была слабее чем раньше, но меня мучала не столько сама мигрень, сколько причина её возникновения. Я уже заметила, что она появлялась в те моменты, когда я встревожена или расстроена. А чем меня мог расстроить невинный портрет? Сколько не думала, на ум ничего не приходило и, опасаясь нового приступа, постаралась выбросить все из головы, чтоб отвлечься, принялась смотреть на траву. Тут из кабинета донесся голос Стасика:
- Аня, скоро десять! Возвращайся!
Покорно поднялась и побрела назад. Не успела опуститься в кресло, как на столе зазвонил телефон. Стас поднял трубку и сказал:
- Слушаю.
Голос его звучал твердо и уверенно и я мысленно порадовалась за него. Хорошо, что он сумел взять себя в руки. Выслушав все, что ему хотел сказать неизвестный похититель, Стас очень жестко заявил:
- Прежде, чем говорить о деньгах, давайте обсудим гарантии. Я должен быть уверен, что с девочкой все в порядке. Мне нужна её фотография, причем, сделанная сегодня. Найдите возможность, забрать у меня её куклу и с ней сфотографируйте дочь. Только после получения снимка, я буду вести разговор о выкупе.
Отчеканив все это, он замолчал, зато похититель начал что-то говорить в ответ. Стас выслушал его, бросил короткое "Хорошо" и положил трубку.
- Ну, что? - спросила я, сгорая от нетерпения.
- Хотят, чтоб куклу им передала Юлька. Ровно в час дня она должна положить её на первую скамейку от входа в парке имени 60-летия Октября и уйти. Фото обещали прислать.
- Отлично! Значит, девочка у них и с ней все в порядке. А кто говорил, мужчина или женщина?
- Не поймешь! Говорили шепотом и голос какой-то странный. - рассеянно ответил Стас, усиленно накручивая диск телефона. Безрезультатно набрав несколько раз нужный номер, раздраженно бросил трубку:
- Юльки нет дома. И мобильник не отвечает! Где её только носит с утра пораньше?
- Может она на пути сюда. Обещала же приехать. Мобильник могла дома забыть. - утешила я его и оказалась права. Буквально через полчаса раздались быстрые шаги и в кабинет влетела сестра Стаса.
- Извини. Не успела к десяти. Проспала. - выпалила она.
- Я звонил тебе, никто не брал трубку. Ты дома не ночевала? - хмуро спросил брат и подозрительно покосился на Юльку.
Она вспыхнула и послала ему в ответ раздраженный взгляд:
- С чего ты взял?
Чувствовалось, ещё минута и родственники сцепятся насмерть. Так бы и случилось, скажи Стас ещё хоть слово, это поняла и его сестра, поэтому она быстро перевела разговор на другое:
- Ну, звонили? Что сказали?
Стас продолжал хмуриться, но содержание разговора пересказал сестре слово в слово и она тут же согласилась передать куклу. Чмокнула брата в щеку и унеслась наверх за игрушкой.
Делать мне в кабинете Стаса больше было нечего и я пошла к Марии Ефимовне. Предстояло тягостное ожидание и его лучше было коротать в обществе доброй старухи, чем маяться в одиночестве. Только я устроилась около стола с чашкой горячего кофе, как в кухню вошел огромный рыжий кот. Грациозно потянувшись всем телом, он внимательно огляделся и решительно направился в мою сторону. Сначала котяра просто терся о мои ноги, но потом этого ему показалось мало, он запрыгнул мне на колени, потоптался немного, свернулся в клубок и затих.
- Гляди-ка, Ваучер сам к тебе пошел! - удивилась тетя Маня. - Чудеса! Первый раз такое вижу. Он у нас дикий, незнакомых людей избегает. Даже гладить себя не позволяет.
Я молча пожала плечами, не зная чем объяснить такую неожиданную кошачью приязнь. Мария Ефимовна хотела ещё что-то сказать, но вошел Стас. Видно, ему тоже трудно было сидеть одному.
Потянулись изматывающие минуты ожидания. Нам всем было не по себе, но особенно нервничал Стас. Он поминутно вскакивал с места, обегал кухню и с криком:
- Ну, где же Юлька? Почему так долго не возвращается? - снова падал на стул.
Наконец, Юля вернулась и мы все скопом накинулись на нее:
- Ты где болталась? Все в порядке? Почему так долго?
Вопросы сыпались один за другим и бедная девочка не знала на какой отвечать. Порядок навела Мария Ефимовна.
- Цыц! - прикрикнула она и мы со Стасом замолкли.
Довольная произведенным эффектом, тетушка повернулась к племяннице и приказала:
- Рассказывай, где была?
- Я следила за похитителем. - гордо ответила Юля.
- С ума сошла! - ахнула я.
- Дура, а если б тебя заметили? - вторил мне Стас.
Улыбка сползла с лица девушки, уголки рта опустились и она, еле сдерживая слезы, прошептала:
- Я хотела, как лучше. Думала, он приведет меня к дому, где Полинку держат.
- Ну и что? Привел? - влез Стас.
Она замотала головой:
- Я его потеряла, ушел проходными дворами.
Тут не выдержала я и тоже полезла с вопросом:
- Кто пришел за куклой?
Она бросила в мою сторону короткий взгляд, не выдержала, тут же отвела его в сторону и сухо проронила:
- Подросток.
Фото принесли вечером, когда на улице уже совсем стемнело. Задолго до этого момента вся семья, включая водителя Аркадия, уже собралась на кухне и маялась от невыносимого ожидания. Чтоб не молчать и хоть чем-то занять себя, я, ни к кому конкретно не обращаясь, спросила:
- Когда Галю хоронить будут?
Заслышав вопрос, вся компания повернулась в мою сторону, но откликнулся только Стасик:
- Мать ждем. Телеграмму послали, должна приехать.
- Она, наверное, захочет дочь на родину увезти. - подала голос тетя Маня.
- Как захочет, так и сделаем. - проронил Стасик, явно думая о другом.
- Я что-то не поняла. - подала голос Кристина. - Как это понимать: как захочет, так и сделаем? Ты, что ж, собираешься все расходы из собственного кармана оплачивать?
- А в чем проблема? - тяжело глянул на жену Стас.
- Кристина, что ты говоришь? - пискнула тетя Маня.
- А то и говорю! С какой стати мы должны тратить деньги на чужие похороны? Она нам не родственница, просто служанка!
- Кристина в своем репертуаре. - фыркнула Юля. - Теперь сон потеряет, будет подсчитывать убытки.
- А ты помолчи! Сама живешь за чужой счет. Тебе скоро тридцать, а ты сидишь на шее брата. Зарабатываешь копейки, а ни в чем не нуждаешься и только потому, что он тебя содержит. Слава богу, у него хватило ума отвадить твоего ухажера, а так бы вы вдвоем на его шею взгромоздились.
- Ах, ты...! - взвизгнула Юля. - Да ты на себя посмотри! Думаешь, я не знаю...
- Юля, перестань! - сердито оборвал её Костя.
Она метнула на него гневный взгляд, собираясь дать достойную отповедь, но он не испугался и примирительно сказал:
- Сейчас ляпнешь лишнее сгоряча, потом жалеть будешь.
Юля проглотила заготовленные слова, сердито нахмурилась и отвернулась в сторону.
В общем, вся компания, издерганная неопределенностью и ожиданием, жестоко переругалась. В стороне от общей свары остался только Аркадий, по своему обыкновению и в силу должности молча сидевший в углу и внимательно наблюдавший за схваткой издали. И я, однако не потому, что имела ангельский характер, просто членом семьи себя не считала и смотрела на всех несколько отстраненно. К моменту, когда раздался звонок у входа, все уже были без сил, друг на друга не глядели и хранили угрюмое молчание. Услышав звук дверного колокольчика, Стас с неожиданной резвостью сорвался с места и кинулся в холл, следом выскочили Костя и Юля, за ними поспешила я. Что делали остальные, не видела, была занята тем, что изо всех сил тянула шею, пытаясь разглядеть происходящее на крыльце. Как выяснилось, ничего особенно интригующего там не происходило. Перед дверью никто не стоял, улица перед домом была пустынна, только на ступенях лежал простой белый конверт без адреса. Пока Стас дрожащими руками пытался его вскрыть, я выбежала за ворота и увидела как от дома торопливой походкой удаляется мальчишка. Не раздумывая, со всех ног припустила за ним. Догнала его, когда он уже сворачивал за угол, схватила за плечо и дико заорала:
- Стой!
Парнишка, как ни странно, испуга не выказывал. Плечо, правда, вырвал и даже отступил на шаг, но не от страха, а по независимости характера. Было ему от силы лет двенадцать. Простенькая одежда, давно нестриженые вихры и задиристый взгляд выдавали в нем воспитанника улицы, этакого российского Гавроша.
- Ты принес письмо?
- Ну, я!
Глядел он из под лобья, но отвечал без спешки и беспокойства не демонстрировал.
- Откуда оно у тебя?
- Тетка дала. Приказала положить на крыльцо и уходить.
- Что за тетка?
Тут он в первый раз проявил подобие чувства и с легким удивлением спросил:
- А я её знаю? Видел первый раз в жизни!
- И согласился?
- А чего не согласиться? Она денег дала. Не жалась, стольник не глядя выложила.
- Хочешь ещё столько же заработать?
Неожиданное предложение его заинтересовало:
- А что делать надо?
- Опиши мне ту тетку! Как можно подробнее! Какая она?
Услышав мою просьбу, Гаврош сник:
- Да не помню я ее! Что, я эту старуху разглядывал?
- Старуху? Сколько ж ей лет?
- Тридцатник ей точно есть!
- Ясно! - вздохнула я. - Ну, хоть что-то вспомнить можешь? Только не сочиняй, сколько не припомнишь, деньги все равно твои.
Он кивнул, сурово нахмурился, стараясь таким незамысловатым способом ускорить мыслительный процесс, и выдал:
- Рост средний... симпатичная.
- А волосы какие?
- Вроде темные.
- Не густо. Больше ничего не помнишь?
Тут парнишка впервый раз улыбнулся:
- Не помню, но могу сочинить!
- Без надобности! Держи вот свои деньги!
Я расплатилась с Гаврошем и бегом побежала назад.
Вся семья, как один, сидела на кухне вокруг стола, а в центре лежала цветная фотография и сложеный пополам тетрадный листок. Сгорая от любопытства, я схватила бумагу, развернула её и увидела всего два слова "ЖДИ ЗВОНКА". Печатные буквы были вырезаны из газеты и небрежно наклеены поперек страницы.
- Насмотрелись детективов и сами туда же, аферисты хреновы! выругалась я сквозь зубы.
Швырнула листок на стол и взяла фото. Девочка была снята во весь рост на фоне белой стены. Стояла, прижав к груди своего Петрушку, и смотрела прямо в объектив. Одета была в широкие джинсовые шорты до колен с перекрещивающимися на груди помочами и красную маечку. Она действительно была очень похожа на девочку с портрета. Только у той взгляд был нежный и задумчивый, а у этой, напротив, задиристый. Бойцовский взгляд, я бы сказала! Даже в момент съемки у неё на лице было написано упрямство и вызов, а ведь этому ребенку довелось пережить похищение. Дяди постарше и то пугаются до колик, а эта держится мужественно! В общем, ребенок мне понравился и теперь к желанию реабилитировать себя примешалось желание помочь девочке.
Я бросила снимок на стол, уселась на ближайший свободный стул и с удовлетворением объявила:
- Ну, что ж, намеченную на сегодня программу, мы выполнили. Все, что можно было сделать, сделали. Теперь мы наверняка знаем, что девочка жива и здорова. А это в нашей ситуации главное! Можно расходиться и ждать завтрашнего звонка.
Говоря все это, я обводила присутствующих сияющим взглядом, приглашая их порадоваться вместе со мной. Однако, странная это была семейка! Получили известие, что ребенок жив, а радости не чувствовалось. Стас сидел понурый и неотрывно пялился в столешницу. Мария Ефимовна горестно вздыхала, Константин смотрел в даль поверх голов. Юлька из-под тишка косилась на меня, а когда я отвечала ей открытым взглядом, тут же отводила глаза в сторону. Что касается Кристины, так та вообще клокотала от злости. В какой-то момент она не выдержала и сорвалась:
- Слушай, что ты себе позволяешь? Что ты тут раскомандовалась? Кто ты, вообще, такая, что лезешь в наши дела?
В удивлении я глянула на нее, не очень понимая, чего это её так разбирает. Мое молчание Кристина расценила как вызов, ещё больше разадорилась и накинулась на меня с удвоенной силой:
- Нахалка! Втируша! Лицемерка! Только появилась неизвестно откуда, а уже все к рукам прибрала!
Я пожала плечами:
- Хотела помочь, но, если мешаю, могу уйти.
- Сиди, Анна. Кристина сейчас замолчит, а не захочет сидеть тихо, ей самой придется уйти. - подал голос Стас.
- Ах, вот как! Ты за неё заступаешься! Не жену защищаешь, а эту версту коломенскую! Интересно, почему? Кто она тебе? Может любовница? Значит, при живой жене ты в доме любовницу поселил?!
Тут не выдержала, хранившая до сих пор молчание, Мария Ефимовна:
- Кристя, чушь городишь!
- Я не Кристя! Я Кристина! Слышите, вы все, Кристина!
Скандал набирал обороты, грозя втянуть в себя всех членов дружной семейки. Желания присутствовать при нем у меня не было и я сказала:
- Вы тут ругайтесь, если задор имеется, а мне здоровье не позволяет. Пойду лучше наверх, отдохну. Тетя Маня, не найдется у тебя стакана молока? Хочется перед сном тепленького выпить.
- Отчего ж не найдется? Найдется, конечно! Я тебе его на столе оставлю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37