В следующую минуту двери закрылись и состав медленно тронулся. Припав боком к стене, я вытянула шею, стараясь не пропустить момента появления похитителя.
Сначала в соседнем вагоне ничего не происходило, потом между сидениями поднялась фигура в сером и кинулась по проходу в мою сторону. Боясь быть замеченной, я отпрянула в угол, но за предыдущий короткий миг все же успела рассмотреть бегущего. Худощавая фигура, могла принадлежать и подростку, и парню субтильной наружности, и юной девушке. Кем он был в действительности, понять было невозможно: на человеке был мешковатый спортивный костюм, волосы прикрыты капюшоном, а черты лица искажал натянутый на голову черный чулок. Краем глаза я видела, как в тамбуре мелькнула тень и исчезла. Решив, что посланец поднял кейс и вернулся в вагон, я снова припала к окну.
Человек в сером сидел спиной ко мне и возился с замками. Я понимающе кивнула: ему не терпится проверить содержимое. С моего места видно было, как он открыл крышку дипломата и некоторое время сидел склонясь над ним. Убедившись, что внутри находится то, что он и ожидал, неизвестный захлопнул кейс, стянул с головы чулок и расслабленно откинулся на спинку сидения. Мне очень хотелось, чтоб курьер ненароком повернулся ко мне хотя бы боком, но он упрямо продолжал демонстрировать свою спину и не оставалось ничего другого, как терпеливо разглядывать её.
Неожиданно состав стал тормозить, человек вскочил и бросился к противоположному выходу. Я боялась его потерять и первым порывом было бежать следом, но мое внезапное появление могло напугать похитителя и, горестно вздохнув, я отказалась от неразумного намерения. Вместо этого, вернулась в свой вагон и, как только поезд остановился, соскочила на землю. Однако, неизвестный оказался шустрее и я опять увидела только его спину. Спорым шагом он удалялся от меня, деловито помахивая дипломатом.
Остановка называлась "Озерки", но озер вокруг видно не было. Со всех сторон высился лес, причем, довольно старый, с мощными деревьями и густым подлеском. От платформы в глубь него уходила неширокая, но хорошо утоптанная дорожка. Заросли по обеим её сторонам были настолько густы, что при всем желании, неожиданно свернуть в сторону и скрыться, было затруднительно. Довольная этим обстоятельством, я отпустила преследуемого на безопасное расстояние и, стараясь не особенно бросаться в глаза, двинулась следом. В таком порядке, не встретив по дороге ни души, мы благополучно миновали лес и вышли к поселку. Тропинка незаметно перешла в неширокую улицу и вот тут я забеспокоилась. Я боялась, что парень оглянется и увидит меня, тем более что спрятаться было некуда. На мое счастье, объект уверенно шел вперед, назад не оглядывался и было видно, что этот путь пройден им не раз и хорошо знаком. Дойдя до рынка, он, не сбавляя темпа, обогнул его и свернул в небольшой проулок.
Топая следом за незнакомцем, я гадала, сколько же он ещё собирается плутать по окрестным улицам, как он вдруг толкнул калитку в высоком деревянном заборе и исчез. Увидев этот маневр, я сначала замерла на месте, ожидая подвоха, однако прошло долгих пять минут, незнакомец не показывался и я двинулась вперед. Неторопливым шагом прошла мимо глухого забора, выискивая подходящую щель и одновременно прислушиваясь к звукам во дворе. К сожалению, щели я не нашла, а со двора не доносилось ни звука. В тщетной надежде прошла дальше, но забор соседей не уступал "моему" ни высотой, ни добротностью. Раздосадованная неудачей, я, сердито матеря проклятых куркулей, настроивших неприступные ограждения, перешла на противоположную сторону улицы, стала за кустами и занялась изобретением способа проникновения в дом. Ничего путного придумать не успела, ворота неожиданно распахнулись во всю ширь, так что стал виден внутренний двор, легковая машина и бегущая к ней от ворот фигура в сером. Человек резво прыгнул за руль, автомобиль сорвался с места, вылетел из ворот и унесся в сторону рынка. Лица водителя опять разглядеть не удалось, теперь его закрывали огромные темные очки.
Первым моим порывом было кинуться в догонку за исчезающей машиной, но вместо этого я перебежала через дорогу и остановилась у ворот. Похоже, все мои планы летели в тар тарары. Уж очень подозрительно выглядело поведение человека в сером, в его действиях сквозила такая нервозность, что для этого должны были быть серьезные основания. Внутренний голос подсказывал мне, что эти основания могут обернуться для меня крупными неприятностями и предостерегал от попытки проникнуть в дом, но я сердито ответила ему, что осторожность, конечно, вещь хорошая, только раз уж я здесь, то топтаться на улице смысла не имеет. И хотя причина моего приезда сюда унеслась на блестящей машине, было ещё кое-что, ради чего стоило рискнуть. В результате, я приняла половинчатое решение: в дом идти, но соблюдать крайнюю осторожность.
Строение было приземистым, всего в один этаж, и стояло посреди участка. От ворот его отделяла мощеная плиткой площадка, а позади виднелись деревья сада. Шторы на окнах были задернуты, а вокруг царила такая тишина, что дом казался необитаемым. Быстрым шагом я пересекла открытое пространство, прошла вдоль глухой стены, завернула за угол и оказалась в саду.
Он был сильно запущен, зорос бурьяном и если бы не распахнутая настежь задняя дверь, место казалось бы необитаемым.
Напряженно прислушиваясь и каждую секунду ожидая неприятностей, я поднялась по скрипучим ступеням и вошла в дом. Комната, куда я попала, была большой, но её назначение поддавалось определению с трудом. В центре стоял круглый, накрытый длинной, до полу скатертью стол с остатками еды и это позволяло считать её столовой. Но справа громоздилась широкая деревянная кровать с измятыми простынями и это превращало её в спальню. Обстановку комнаты дополняли гигантский платяной шкаф и древнее трюмо с треснувшим зеркалом.
Стараясь ничего не касаться руками, я стала медленно обходить вокруг стола и вдруг на полу увидела девушку. Она лежала на спине и широко распахнутыми глазами неотрывно смотрела в потолок. Одета лежащая была в ночную сорочку, поверх которой был наброшен легкий халат. Все это теперь задралось, оголяя длинные, красивые ноги и стройные бедра. Странно, но меня почему-то шокировал не факт смерти женщины, а вид этих бесстыдно оголенных ног. И ещё шприц, который валялся рядом с ней. Первое, что я подумала, увидев эту штуку около тела девушки, было, что она наркоманка и погибла от передозировки. В следующий момент я от этой мысли отказалась, потому что таких чистых, без единого синяка и следов уколов рук и ног у штатных наркоманов не бывает. В общем получалось, что если ей и ввели какую-то дурь, то только с целью убийства.
Я стояла над телом, решая сложный для себя вопрос: уйти или все же сначала осмотреть дом. Неожиданно за моей спиной раздался шорох. Я быстро оглянулась. Комната была пуста, но в проеме распахнутой двери мелькнула и тут же пропала маленькая фигурка. В следующую минуту, забыв про труп на полу, я выскочила в сад и закричала:
- Поля! Полина!
Мой голос звонко разносился по округе, не слышать меня она не могла и тем не менее показываться не спешила. Не переставая звать, я сделала несколько шагов в направлении сада и остановилась. Искать девочку в этих зарослях было бессмысленно. Там было такое множество укромных уголков, в которых можно было легко спрятаться, что, если Полина не захочет, мне её во век не найти. Одновременно с этой мыслью, в голове родилась другая. А может я вообще зря кричу и ребенок, которого я видела краем глаза, вовсе не был Полиной. Может это сын или дочь той женщины, что лежит на полу в комнате, а Полины здесь и близко нет. Ведь я с самого начала плохо верила, что похитители собираются сдержать обещание и привезти девочку на вокзал. А судя по тому, как разворачивались события в этом доме, в живых мог остаться только один человек и это точно была не Полина. Не очень надеясь на ответ, я на всякий случай позвала ещё раз:
- Полина! Поля! Ты здесь? Вылезай! Не бойся! Я тебя к папе отвезу!
Сначала все было тихо, потом в кустах справа от меня послышалась возня, ветки раздвинулись и из-за ржавой бочки вылезла худенькая фигурка с растрепанными кудряшками огненного цвета и в джинсовых шортах до колен. С пронзительным криком:
- Аля! Альбина! Живая! - она кинулась ко мне и в мгновение ока с обезьяней ловкостью вскарабкалась на руки. Приникнув всем худеньким тельцем и крепко обхватив руками за шею, она зашептала:
- Жива! Тебя не убили!
Мир закрутился вокруг меня в бешенном вихре, земля под ногами зашаталась и, чтоб устоять, мне пришлось прислониться спиной к ближайшему дереву. Нет, девочка вовсе не была тяжелой, просто в тот миг я вдруг все вспомнила. Все от начала до конца, все до мельчайших подробностей, даже то, что мне совсем не хотелось бы вспоминать. Кадрами немого кино передо мной замелькали события недавнего прошлого. Вот я еду в машине вместе с Полинкой. Я-за рулем, она рядом. Машина дорогая, а главное чужая и я еду осторожно. Вот нас, громко сигналя, догоняет синий "Форд". Вот он обгоняет нас, разворачивается поперек узкой дороги и из него выскакивают двое. Я хочу дать задний ход, но сзади перегораживает дорогу другая машина. Из него выскакивает девушка и спешит к нам. Боковым зрением вижу, что за рулем сидит человек, но длится это всего мгновение и лицо за темными очками и длинным козырьком низко надвинутой на лоб каскетки разглядеть не успеваю. Вот Кирилл с пистолетом в руке рывком открывает дверь моей машины и приказывает выйти. Вот пронзительно визжит Полина, потому что второй похититель пытается вытащить её наружу. Она верещит и вырывается и он несколько раз с силой бъет её по лицу. По подбородку ребенка бежит алая кровь. Я пытаюсь схватить девочку за руку, но получаю удар по голове и все вокруг становиться сначала красным, а потом погружается в темноту.
А Полина между тем продолжала засыпать меня вопросами, которые выскакивали из неё как горох из дырявого мешка:
- Ты сбежала от них? Обдурила их всех и сбежала? А меня как нашла? Как узнала, что я здесь? Ты искала меня? Искала долго-долго и нашла? Это потому, что ты меня любишь, да?
Превозмогая дурноту, я прошептала:
- Подожди минутку! Что-то мне не по себе! Слабость, знаешь ли!
Она разжала руки, соскользнула на землю и деловито спросила:
- Ты случайно не беременна?
Услыхав такое от маленького ребенка, я ошарашено пискнула:
- Что ты говоришь?
- А что такого? Мама всегда, когда плохо себя чувствует, так говорит. Я слышала!
Взяв себя в руки, я быстренько перевела разговор на другой предмет:
- Кто был с тобой в доме?
- Танька! Она здесь живет и меня сторожит. Другие приезжают и уезжают, а она всегда здесь!
- А сегодня утром кто приехал?
- Не знаю! Слышала, как сначала в дверь колотили, Танька пошла открывать и с кем-то разговаривала в коридоре, а потом кричать стала:
- Нет, я этого делать не буду! Берем деньги и мотаем отсюда. Оставь её в покое!
Я испугалась и удрала в сад.
- Значит, не знаешь, кто привез сюда диломат с деньгами?
- Папа заплатил за меня выкуп?! Ура! Молодчина! Я знала, что он не будет жадиться!
- А ты откуда про выкуп знаешь?
- Я много чего знаю! Я слышала! Они меня привезли сюда и в шкафу заперли, чтоб не мешала. А сами сидели в комнате и все обсуждали.
- Что ты слышала?
- Все! Как деньги собирались у папы просить. Долго спорили, сколько он может дать. Танька и Колька хотели просить сто тысяч, а Кирилл сказал:
- За сто тысяч мараться не стоило. Возьмем по макси...
Полина запнулась, припоминая трудное слово потом старательно выговорила:
...максимуму. И вообще, не мы это дело задумали, не нам и решать. Лепила в доме свой человек, знает, сколько хозяин потянуть может. А кто такая лепила?
- Врач. - машинально ответила я.
Полина кивнула и продолжила рассказ:
- Они сначала покричали, а потом согласились. А потом эта стерва убила Кольку, а потом разбился Кирилл.
- Какая стерва?!
От изумления я даже забыла указать Полине, что маленькие девочки слово "стерва" не держат в своем лексиконе.
Полина равнодушно пожала плечами:
- Не знаю. Какая-то тетка убила Кольку. Стервой её Танька называла. И ещё Танька плакала. Она его любила. А ещё она ругалась. Сидела, пила водку и повторяла:
- Сволочь! Бессердечная сволочь! Надо же такое сказать!
И передразнивала кого-то:
- Значит такая у них судьба. Нам больше достанется.
И опять плакала и говорила всякие плохие слова. Только это потом было, когда Кирилл разбился.
- Эти разговоры не для маленьких девочек. - попыталась я по ходу разговора провести воспитательную работу, но Полинка мои жалкие попытки решительно отмела:
- А я не маленькая. Я в этом году в школу пойду. Должна была в прошлом идти, только мне трех месяцев не хватило. И я не виновата, что в шкафу все слышно было.
- Конечно, не виновата.
Она кивнула, довольная признанием своей правоты, и спросила:
- Они уехали? Я в кустах сидела и слышала, как мотор работал.
- Тот, кто деньги получил, уехал. А какая-то женщина лежит в доме.
Не успела я удержать её, как Полина метнулась в дом. Я кинулась следом, кляня себя за длинный язык. Зрелище было не для маленьких девочек.
Полина стояла около тела, личико её кривилось от сдерживаемых рыданий, по щекам текли слезы, но она мужественно боролась с собой и прилагала все силы, чтоб не зареветь в голос. Я подошла, обняла за плечи и прошептала:
- Пойдем отсюда.
- Она с всем умерла?
- Совсем.
- А почему она умерла?
Я неопределенно пожала плечами и кивком указала на шприц:
- Наверное от этого.
- Это её Лепила убила. Раз она врач, значит все лекарства знает. А лекарства ядовитые. Если много съесть-обязательно умрешь. Мне Юлька говорила, она у нас фармацеф.
- Фармацевт. - поправила я.
- Ага, фармацевт. Она всякие отравы знает. Когда зимой в подвале крысы завелись, огромные, их даже Ваучер боялся, Юлька отраву сделала и они все подохли. Я сама их видела.
Она замолчала, потом тихонько вздохнула и проговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37