Толян поднялся, держа в руке фужер с шампанским.
- Я предлагаю другое. Сейчас мы сыграем в игру. Называется она "С открытым забралом". Условия таковы: этот фужер идет по кругу. И каждый последующий рассказывает коротко свое прошлое, вплоть до этого дня. Ведь мы, считай, друг о друге ничего не знаем, - он замялся, взглянув на Анжелу и добавил, - или почти ничего. Но всех нас пока объединяет одна идея сделать это жилье пригодным для нормального существоавния. Так же, как и два остальных, тут же исправился он, заметив негодующий жест Наташи. А посему нам нужно иметь друг о друге хотя бы минимум информации. Ну как, согласны?
- Интим опускать? - с вызовом спросила Наташа.
- Естественно, - порозовел Толян, - твои подробности с мужем в постели, я думаю, мало кого заинтересуют. Ваше молчание я принимаю за согласие, поэтому начну с себя, так как бокал у меня в руке.
Родился в колхозе на Кубани. Мать и отец спились и умерли почти в одночасье. Много учился, ещё больше работал, ну и... дорос, короче, до профессионала.
Не женат и не был. Ну, вот, собственно, и все.
О Ляльке Толян предпочел не упоминать и все его поняли. Чем меньше поминаешь ушедших в мир иной, тем легче на душе.
Затем он отхлебнул глоток из фужера и передал его Анжеле, сидевшей по правую руку.
- Ну, у меня биография ещё короче, - она встала. - Родилась, училась игре на музыкальных инструментах, затем встретила спонсора...то есть Леху. В настоящее время преподаю вечерние курсы шейпинга в местном элитарном клубе.
Толян с удивлением воззрился на неё - так вот куда Анжела исчезает каждый вечер на три часа. А он уже грешным делом подумал...Она показала ему язык и продолжила.
- Папа с мамой уважаемые люди. Они живы, но не желают знаться со мной. Почему, вы догадываетесь, я думаю.
Анжела отхлебнула, облегченно вздохнула и передала фужер...Валере. Все думали - сейчас засмущается и начнет отнекиваться - ничуть не бывало.
- Я тоже, братцы, не из захудалой семьи: отец художник, а мать актриса. Но...в свое время пошел по наклонной: наркота, девочки, пьянки. А началось все, как ни странно, на четвертом курсе филфака одного из престижных универов Москвы. Естественно, впоследствии с факультета, а затем и из университета меня выперли. Родители прокляли, поняв, что меня исправишь лишь могилой, и отлучили от дома, выдав выходное пособие в виде сберкнижки, которое очень быстро закончилось. В настоящее время бомжую. Наркоту сумел переломить, а вот водочку...уважаю до сих пор. Не женат недосуг было.
Следующей фужер достался Наташе.
- А если ещё короче? - она лукаво взглянула на всех. - Я переводчица окончила ИНЯЗ. В настоящее время вдова, - она подмигнула Валере, чем вогнала его в краску окончательно, и передала фужер Ольге.
- Говорят, что краткость - сестра таланта. Не спорю, потому что моя биография, так же, как и Наташкина, измеряется парой анкетных строчек. Я по специальности модельер-дизайнер, и в настоящее время свободна во всех отношениях: и морально, и физически, на все сто процентов. Держи, Вася, фужер, ты у нас оказался последним, - она передала посудину Шкафу.
Он поднялся над столом, нависая над ним, словно утес над водой.
- А че говорить-то. Бугор меня знает, и вы должны знать - я работяга с самых ранних лет. Разведен, конечно - с такой стервой, какой была моя жена, сам черт не ужился бы. Но знаете, братцы...я очень люблю Ольгу, - вдруг выпалил Вася, одним махом выцедил шампанское из фужера и рухнул на стул так, что тот жалобно заскрипел и прогнулся под ним.
И вдруг все захлопали в ладоши. Включая и Валеру, которому по душе пришлась наивная речь Василия. А главное, искренняя. Наверное, так же считали и все остальные.
- Ну, вот и познакомились, - продолжил Толян после овации. - И, знаете, я лично много нового узнал о каждом из вас, хотя было сказано так мало слов.
А теперь перейдем к самому главному, ради чего мы собрались за этим столом... - он выдержал многозначительную паузу.
- Продолжай, мы заинтригованы, - Анжела с любопытством смотрела на него.
- А именно, - продолжил Толян, - для утверждения сметы на капитальный ремонт трех квартир этого дома.
- Тьфу ты! - сплюнул всердцах Шкаф, выразив этим общее мнение. - Так красиво начал...
- Слушайте, но деньги-то в самом деле нужны! - возмутился Поняков. - И немалые деньги, кстати.
- Я уже продала сегодня катранчиков из аквариума в прихожей... призналась Анжела.
- Этого мало, - отрезал Толян.
- Подожди, не перебивай, - рассердилась Анжела, - А ещё я продала красного "Ягуара". За двести тысяч баксов.
- За сколько? - ахнул помертвевший Шкаф.
- А что, продешевила? - простодушно поинтересовалась у него Анжела. Ну и ладно. И все эти деньги я вкладываю в ремонт. Лишь бы не трогать оборотный капитал - менеджеры сразу взвоют.
- Ну, мы тоже с Ольгой в долгу не останемся, подмигнула Толяну Наташа. - Там после моего благоверного в гараже "Мерс" пятисотый пылится - на кой мне эта гора металла, когда у меня имеется бежевая "девятка"?
- Слушайте, братцы! - вскричал бедный Валера. - Не надо больше про баксы,а? Я не знаю наверное, шутите вы или нет, но чувствую - крыша у меня начинает потихоньку съезжать. Давайте лучше просто начнем ремонт.
Глава 24. С В О Л О Ч Ь К С В О Л О Ч И...
Вернувшись из Германии, Роман Юрьевич Боровиков первым делом посетил могилы Лили и Нины. Водитель вслед за ним принес из машины два роскошных венка и шеф самолично возложил их к надгробию. Затем подошел к памятнику и долго молча вглядывался в Лилино лицо на эмали. Глаза её, показалось ему, излучали столько холода и презрения, что он поспешил прочь с кладбища, подальше от этой юдоли многозначительного молчания.
Вернувшись в офис фирмы, Боровиков тут же вызвал к себе... Владика он уже числился в штате фирмы на должности заместителя директора по хозяйственной части. Тот вошел в кабинет и стал, переминаясь с ноги на ногу, зыркая на шефа из-под белесых прядей, падавших на крутой лоб.
- Присаживайся, - Роман Юрьевич прощел к двери, запер её на задвижку, что означало для секретаря - шефа нет, он на планерке в Москве. Затем полез в настенный сейф, извлек оттуда бутылку коньяка, две рюмки и большую плитку шоколада. Все это водрузил на своем полированном столе.
Владик по-прежнему мялся у двери.
- Садись, я сказал! - рявкнул шеф, указывая на кресло напротив стола.
Завхоз проскочил к креслу и сел в него, как на электрический стул. Теперь перед ним был не Боровиков, шеф строительной фирмы "Линия плюс", а Рахматулла Ниязов, который однажды, ещё на Кубани, спас его от очень длительного срока заключения. А может быть, и от вышки. Владик тогда, уже дипломированный специалист, подражая небезызвестному Чикатило, заманивал несовершеннолетних школьниц в машину - послушать дисковый магнитофон, затем отвозил их в лес, где насиловал, убивал и закапывал.
Число жертв приближалось к десятку, когда ему на хвост крепко сели Краснодарские и Майкопские следователи, создавшие единую коалицию по поимке сверхопасного маньяка. Кольцо вокруг Владика сжалось так, что нельзя было даже выехать из столицы Кубани - на всех постах стояли караулившие его омоновцы с достаточно четким портретом на руках и достаточно ясным приказом - при малейшей попытке сопротивления стрелять на поражение. Это означало, по сути, смертный приговор - ОМОН, у которого развязаны руки, сам создает ситуацию попытки сопротивления, даже если сдашься добровольно. Бросят тебе безномерное оружие с полупустым магазином и велят поднять. Стоит лишь прикоснуться к нему - оставить отпечатки - и тут же сотни пуль изрешетят тебя, как ситечко для чая. А не захочешь поднять - будут молотить тяжелыми башмаками в промежность, пока сам не попросишь автомат или там пистолет с глушаком.
Или отдадут на растерзание толпы. Выведут из автозака, окружив плотной шеренгой от разъяренных родителей замученных жертв, а потом вдруг образуется в шеренге небольшой промежуток и кто-то из конвоиров сбоку толкнет в плечо.
- Беги, если сумеешь...
Все эти картины мелькали тогда в воспаленном мозгу Владика такими яркими красками, что впору в дурдом сдаваться. И тогда он пришел к Рахматулле Ниязову - Мохи, упал в ноги... Мохи помог - там же, в одной из подпольных клиник по трансплантациям и пластическим операциям Владику переделали лицо. А заодно и документы подправили. Через три месяца удалось благополучно прорваться через кордоны в Подмосковье. А вскоре туда же перебрался и Ниязов - припекло на Кубани по-настоящему.
С тех пор прошло пять лет. И все эти годы Владик служил Мохи верой и правдой - выполнял особо ответственные поручения по зачистке неугодных Ниязову конкурентов. А их в строительном бизнесе, который в последнее время начал приносить сумасшедшие доходы благодаря развивающейся рыночной экономике, развелось немало. И все хотели стать лидерами. Но ведь лидер-то всегда бывает только один. И Ниязов стремился не упустить пальму первенства из своих рук. А для этого иногда приходилось жертвовать почти всем - даже самыми любимыми и близкими. Вот как в этот раз...
- Ты зачем убил Лилю, ишак кастрированный? - негромко спросил он, одним махом выцедив стопку коньяка. - Она ведь была ни при чем. Ты знаешь, что она для меня значила?
- Знаю, - хрипло откашлялся Владик, выпив коньяк. - Но она видела меня, когда я уходил. Ну кто её просил выскакивать на лестничную площадку? Поверьте, Роман Юрьевич, вы же знаете - без необходимости я лишний раз не выстрелю.
- Згначит, говоришь, была необходимость? - Ниязов откусил шоколада, задумчиво прожевал. - Ну что ж, как говорится: "Аллах дал - Аллах взял". Горе, конечно, ведь киска обещала родить мне наследника. А с другой стороны - обещания всегда остаются обещаниями, пока их не пощупаешь своими руками. Так тому и быть, спишем на непредвиденные обстоятельства. Но за могилой её будешь следить, как за своей собственной, - пригрозил Ниязов, вновь наполняя рюмки. - И в магазин мне ищи продавщиц-куколок таких, чтобы покупатели от одного их вида вытаскивали свои кошельки. Это ширма, а ширма должна работать на прикрытие. Твоих "мобильников", кстати. Ты меня понял?
- Понял, а как же, - Владик цокнулся с протянутой к нему рюмкой и выпил.
- Так, с панихидой покончили, - жестко усмехнулся Ниязов. - А теперь зови сюда главного управляющего по делам строительства Кирилла Алексеевича Софонова - будем совещаться.
Кирилл Алексеевич вошел в кабинет подтянутый, настороженный и готовый ко всему - коммунист при любых обстоятельствах должен быть верен себе и своим идеалам.
- Вызывали, Роман Юрьевич?
- Присаживайся, Кирюша, вон в кресло рядом с Владиком, - поморщился от его чопорности шеф. - Мы же с тобой когда-то с азов начинали нашу фирму, считай, старые кореша, а ты тянешься передо мной, как страус перед пальмой. Другое дело на людях...
- Субординация, Роман Юрьевич.. - начал было Софонов.
- Брось, говрю, свои коммунистические замашки в моем кабинете представлять! Присаживайся, не то сейчас позову охранников, они тебя силой...постой, Владик, а как это так получилось, что троих лучших моих телохранов ухлопали в один момент? - обернулся шеф к завхозу.
- Сами виноваты, Роман Юрьевич. - Подрались в ресторане, их забрали в кутузку, они там кого-то опустили - лидера местной шпаны-отморозков, а те в отместку взорвали их вместе с машиной, - пожал плечами Владик, разливая по рюмкам коньяк.
- Узнал, что за шпана?
- Узнал. Ими сейчас командует некто Сека - личность известная как в Подмосковье, так и в Москве - отличные связи с окружными молодежными группировками.
- Возьми под контроль. Поспонсируй на дискотеки там, бардаки, подкинь марихуаны, коки, джефа, но чтоб эти ребятки попали под наш контроль. Они могут пригодится в будущем, ох как могут, - усмехнулся Боровиков.
- Попробую, - прижал руку к груди Владик.
- Роман Юрьевич, это же аморально... - попробовал было вмешаться Софонов.
- Заткнись, - жестко приказал шеф. - Заткнись и пей, иначе ты у меня с сегодняшнего дня не работаешь.
Кирилл Алексеевич торопливо схватил стопку и одним махом выцедил её до дна. Принципы принципами, а кушать хочется каждый день, причем не только один хлеб.
- Так-то лучше, - засмеялся Ниязов. - А теперь докладывай, что там у нас по сдаточному объекту номер двести пятьдесят семь.
Это была та самая элитная малоэтажка, на которой работала бригада Понякова.
- Работы идут полным ходом, - торопливо доложил Софонов. - Николай Афанасьевич Бессменный бросил на этот дом всю имеющуюся свободную технику, сняв её с близлежащих объектов. Так что зона озеленения вокруг почти заделана, сейчас вовсю варят стальное ограждение вокруг всего участка. Бассейн в стадии завершения, осталось подсоединить насосы очистки воды, и можно запускать в эксплуатацию. Фасад дома полностью оклеен корианом "под мрамор" - идея целиком главного прораба Бессменного - предупредил он шефа.
Дело в том, что оклейка фасада этими американскими плитами обошлась в сумму, эквивалентную затраченной на всю кладку стен здания. Софонов боялся, что шефу фирмы это оч-чень не понравится. На деле же оказалось совсем наоборот.
- Ну голова этот прораб! - восхищенно воскликнул Боровиков. - Он этим фасадом поднимет мне цены на квартиры почти вдвое предполагавшихся. Придется-таки выписать ему премию, придется.
- Но затраты на фасад... - заикнулся было Софонов.
- Да что ты мыслишь в затратах, бухгалтер задрипаный! - закричал на него Роман Юрьевич. - Затраты, которые потом окупаются с офигенными процентами - это не затраты, а прибыль, понятно? Привыкли у себя при социализме вместо кожи на диваны ставить дерматин, вот и вылазили вам боком пружины из набивки. Сколько у нас всего квартир в этом доме?
- Шесть подъездов по двенадцать квартир, потому что почти все крупногабаритные, - прикинул Владик. - Плюс десять квартир расширенной планировки. Итого восемьдесят две.
- Ты, бухгалтер бывший, - повернулся к Софонову Роман Юрьевич. Подсчитал уже, во сколько примерно обойдется квадратный метр общей жилой площади, включая сюда же интерьер лоджий, облицовку стен, пилястры, капители, антаблементы и прочая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46