И отряд уехал почти сразу же - на ярко-желтом микроавтобусе с прицепленным к нему новеньким тонаром. Навстречу своей неполученной ещё зарплате и новым объектам, а значит - новым трудовым свершениям на благо нашей... ч-черт! - да просто работать ребята поехали. Классно работать!
Глава 15. П А Р И О Л И Г А Р Х О В.
С тех пор и последующие четыре года летучий отряд Понякова мотался по раскалывающейся на глазах стране, подчиняясь приказам свыше. Неспокойное время развивающихся рыночных отношений диктовало свои законы, а руководство вновь создаваемого государства подстраивало их под свои запросы и выгоду. Всюду требовалась дешевая рабочая сила и шеф фирмы, скрепя сердце, вынужден был выделять для нужд произрастающих, словно грибы после дождя, олигархов лучшие свои строительные кадры. Ведь перестраивалась не только руководящая и партийная системы - новые русские хотели сосуществовать в новых благоустроенных жилищах с гидромассажными ваннами, испанской и итальянской мебелью, писсуарами из кельнского фаянса и биде со встроенными смесителями - красиво жить не запретишь. И парни Толика строили: по индивидуальным и типовым проектам, в соответствии с чертежами из новейших глянцевых журналов, применяя к ним свои дополнительные разработки - переучиваясь на ходу, сообразно стремительно рвущемуся вперед прогрессу. Стараясь не замечать при этом разрушенных землетрясениями и подорванных террористами зданий, шахтерских касок на рельсах и разбомбленных до основания городов Чечни. Они были вне политики - они работали на политиков и иже с ними.
За это время в бригаде не произошло почти никаких изменений. Кроме двух: женился Костя Виюлин по прозвищу Вий, и собрался было уезжать на родину, в Украину, Тарзан.
Опутав себя семейными узами, Вий, естественно, автоматически выбывал из бригады - по все тому же её негласному уставу. Однако свадьбу ему отгуляли нешуточную - как-никак своего отдавали, пусть в женские, но ведь чужие, по сути, руки. Витек Борода не преминул на прощанье добавить по этому поводу в наступающий для молодых медовый месяц свою дегтярную минутку.
- Мы тебя уважаем, Костик, поэтому всегда рады видеть вновь в своих рядах. Так что, разведешься - приходи.
Молоденькую непорочную невесту Аню после этих слов пришлось отпаивать водой. А сам Борода чуть было не схлопотал в пятак от жениха - на долгую память о своем незатейливом тосте. Но в целом все обошлось и огромное общее свадебное фото с этого дня обрело постоянную прописку на стенке очередной бытовки очередного же строительного объекта - как символ незыблемости отрядных традиций и предостережение всем остальным членам. Естественно, обновляясь время от времени - благо негатив был под рукой.
А вот уход Тарзана из бригады оказался ударом покруче - в боксе такой называют нокдауном. И дело было вовсе не в каком-то там его благородно-хохляцком происхождении - Тарас был профессиональным крановщиком-башенником высшего пилотажа. Конечно, подергать за рычаги управления стальной махины, вертящейся вроде огромного флюгера на высоте птичьего полета, мог бы тот же Валера Шнек или Коробочка. И шмякнуть на стены очередную плиту без риска завалить весь дом они тоже, наверное, сумели бы. Но как управлял краном Тарзан - это кино стоило посмотреть. Те же плиты перекрытия у него ложились на стену мягко, с особой точностью прилегая одна к другой - словно патроны в обойму. Стропалям после него недоставало обычной работы - кантовать эти железобетонные громадины ломом. Но ни Вася Шкаф, ни Котелок, ни тем более Серега Швец на Тарзана за это почему-то не обижались, скорее наоборот.
Однажды произошел случай, запомнившийся всем надолго. Как раз в один из подобных монтажных периодов помощник руководителя фирмы в лице главного управляющего Кирилла Алексеевича Софонова прислал в бригаду Понякова крановщика Федю из конкурирующего отряда: вроде бы поднабраться у Тарзана опыта. Федю, естественно, сопровождали свои стропальщики - какой же уважающий себя крановщик допустит к сборке и монтажу дополнительных секций закрепленного за ним крана посторонних? Но вот к чему вместе с ними приперся на стройку и сам управляющий - это для Понякова явилось загадкой номер раз. Все начало проясняться после политинформации, которую довел до их сведения Кирилл Алексеевич сразу же по прибытии на объект, собрав весь коллектив на пятиминутку. А Федя в это время со своими помощниками бесцеремонно ходил по объекту, заглядывая во все щели. Они даже на кран слазили по очереди. Толик пока терпел, ожидая развязки. И она наступила.
В своей речи Софонов сперва поприветствовал будущий союз Белоруссии и России, а затем без перехода обрушился на Украину, обвиняя её правительство чуть ли не во всех смертных грехах. А в заключение попросил всех выссказать личное мнение по данному вопросу. В общем, пятиминутное собрание растянулось почти на полтора часа и теперь грозило перейти в дебаты. Работа стояла. Но главное общее мнение, которое вынесли из этого нудного до тошнотиков доклада исключительно все рабочие - карьерист и перестраховщик главный управляющий, не более того. Это читалось в их глазах. А как высскажешь, без риска ещё сегодня же оказаться за воротами фирмы с дефицитом выходного пособия? Поэтому все промолчали.
- Все ясно, - коротко подитожил Софонов. - Вы тут в своем болоте заработались до того, что не осмысливаете даже простейших аспектов международных отношений. Это плохо. Вот ты, Поняков, и высскажись за весь свой трудовой коллектив. Как самый передовой бригадир.
Толян встал с распила, на котором уже пригрелся, и тоскливо огляделся вокруг. Ему сейчас, как никогда, приспичило заорать "А почему я?" - как Серега Кот.
Но в глазах, вновь устремленных на него со всех сторон парнями из его бригады, ясно читался ответ на этот так и не заданный вопрос: "больше некому". Эти ребята надеялись на него, и он не мог их подвести.
- Знаешь, Алексеевич, - начал Толик, - разминая в пальцах так и не прикуренную сигарету, - я вот тут сидел, слушал твою лекцию, а попутно думал над одним из вопросов...
- Вот видишь, - обрадовался Софонов, - уже думать начал! Что бы ты ещё хотел узнать в дополнение к сказанному?
- Когда ты свалишь с объекта к чертовой матери? Вместе со своими прихлебателями, - Поняков указал в сторону Феди с помощниками, шастающих по стройке, затем спокойно прикурил сигарету. Кто бы знал, с каким трудом далось ему это спокойствие!
До главного управляющего не сразу, видать, дошел смысл сказанного. Затем его глаза стали расширяться, а лицо приобретать цвет алебастра, пятнами которого была заляпана спецовка Виктора Ивановича Шумейко. Тишина вокруг стояла такая - муха не пролетит незамеченной. Кирилл Алексеевич в ярости раскрыл пошире рот, чтобы объявить окончательный приговор этому щенку, посмевшему оскорбить при всем честном народе главного судью и палача на этой стройке... да что там, на всех стройках, подвластных фирме "Линия плюс". И тут тишина взорвалась шквалом аплодисментов. Аплодировали стоя вся бригада, напряженно глядя прямо в его покрасневшие от прилившей крови глаза. Привлеченные этой овацией, к собранию подошла и четверка приезжих механизированных специалистов по поднятию тяжестей. Вот эти-то уж точно ничего не поняли: красный, словно помидор, главный управляющий что-то пытается добавить, а рабочие приветствуют его стоя.
- Это бунт! - прорезался, наконец, голос у Софонова. - Самая настоящая провокация, направленная на дискредитацию руководящих органов фирмы. Я сейчас главному прорабу... Николаю Афанасьевичу... - он трясущейся рукой полез в карман за мобильником.
Афанасьич прибыл ровно через десять минут после его звонка на своем темно-синем "Фольксвагене" - видать, обретался неподалеку. И вновь появился из салона автомобиля чистенький и отутюженный, словно только что со светского приема. А может быть, так оно и было - у прорабов своя жизнь.
- Снова накуролесил, - бросил он, более утвердительно, чем вопросительно, здороваясь с Толиком. И пригласил обе конфликтующие стороны, Понякова и главного управляющего, в вагончик-бытовку, подальше с глаз дюбопытствующих строителей.
- Всем остальным работать. Если не управитесь к сроку - шкуры высушу на барабаны.
Афанасьича уважали, поэтому через пять минут работы на объекте продолжались, как ни в чем не бывало.
- Рассказывай, - потребовал главный прораб у Софонова, когда они закрылись втроем в бытовке.
И того прорвало. Что, мол, аполитично настроенный Поняков своим безнравственным и вздорно-анархистским поведением разлагающе влияет на состав бригады...
- Подожди, Кирилл Алексеевич, - перебил его в этом месте Афанасьич, ты зачем, собственно, приехал на этот объект?
- Ну как же. Повсюду сейчас идет чистка рядов, а в бригаде Понякова работают два украинца, - начал тот, пряча глаза от Толика. - Один крановщик, другой стропальщик. Эта бригада самая лучшая в фирме, поэтому всегда на языках и на виду.
- Ну и... - поощрил его главный прораб, усмехаясь - видать, понял уже, куда клонит Софонов.
- Нужно заменить крановщика и стропаля, - родил, наконец, тот. - Я не жадный, пусть бригада сама выберет из трех кандидатур вновь прибывших помощников того, который будет работать с Федей.
Толян, уразумев, что предложил сейчас этот бюрократ, стал медленно подниматься с лавки, чуть не подавившись сигаретой.
- Ты собираешься убрать из бригады Тарзана и Борща?
- А ну, остынь! - гаркнул на него Афанасьич. - Таким способом не решить проблемы.
- Да это же геноцид чистейшей воды! - выпалил Толян, сверля Софонова ненавидящим взглядом. - Эх, почему ж ты сразу после собрания не сказал это моим парням? Знаешь, что было бы тогда вместо аплодисментов?
- Ничего бы не было, - сказал Афанасьевич спокойно. - Ни-че-го, повторил он раздельно. И Толян сразу сник, покорно шлепнувшись вновь на лавку. Ну, конечно, ничего бы не было. Поорали бы, погорлопанили, да на той бы заднице и сели - как вот сейчас он перед двумя управляющими. Ведь все они, вся бригада, напрямую зависели от этих двух людей. Покажет управляющий делами точку на Российском атласе - и рванет послушно бригада на данный объект. Предъявит главный прораб утвержденный фирмой контракт-заказ и он, Поняков, собственноручно и беспрекословно распишется в его правом нижнем углу. Это называется трудовой дисциплимной. За соблюдение которой он, бригадир, почти каждый день распинается перед своими членами. Тогда кто же дал право ему, мелкой сошке, обсуждать и отвергать решения вышестоящего начальства. Поняв все это, Толян проглотил вставший поперек горла ком и поднял на начальство взгляд, полный невыссказанной обиды. Софонов, насупившись, тут же вильнул своим в сторону. А Афанасьич улыбнулся, совершенно открыто, и вдруг...подмигнул Толяну. И сразу куда-то улетучился противный комок из горла, дышать стало легко и свободно. Черт побери, неужели он, Поняков, сомневался в главном прорабе!
- А ты знаешь, уважаемый Кирилл Алексеевич, - мягко и задушевно начал Афанасьич, - что Тарзан...извини, Тарас Неделько считается незаменимым крановщиком башенного крана не только в нашей фирме, но далеко за её пределами?
- Незаменимых специалистов не существует, - прокаркал Софонов упрямо.
- А чья это все же инициатива была - заменить его? - спросил главный прораб вроде бы мельком.
- Моя, конечно, - гордо ответил управляющий. - Я о кадрах знаю все. Не зря в прошлом тридцать лет отдал работе с ними. В качестве партийного лидера.
- Ага, понятно, - согласился Афанасьич. Спрашивать, лидером какой партии был в прошлом этот человек было по меньшей мере бестактно - все знают, кто их почти восемьдесят лет тащил на аркане к мифической цели. Слушай, помиритесь с Поняковым, а? - предложил вдруг он. - Прямо здесь, не отходя от кассы, как говорится.
- Что-о? - подскочил на лавке Софонов, слоно на гвоздь напоролся. - И это мне предлагаешь ты, руководящее лицо? Гнать таких анархистов надо из фирмы! Взашей гнать!
- Хорошо, - Афанасьич спокойно достал из аккуратного кейса мобильник и открыл его.
- Ты что делаешь? - не мог не поинтересоваться Софонов.
- Сейчас наберу номер шефа фирмы, или его заместительши, и ты им сам высскажешь свои соображения по поводу соответствия бригадиром Поняковым занимаемой должности, - буднично сообщил прораб. - А заодно и объяснишь, почему проводишь замену личного состава бригады без согласования со мной их непосредственным руководителем, - он прицелился кончиком указательного пальца в первую цифирку на панели.
Что-что, а о правой руке шефа Лилиане Викторовне главный управляющий знал досконально - к бригаде Понякова она питала негласное расположение. И готова была глаза выцарапать своими наманикюренными коготками тому, кто ставил палки в колеса этому летучему отряду. Да и сам Поняков - ему-то лично об этом знать не полагалось - находился как бы "под крышей" фирмы. Все это пронеслось в седой голове бывшего партруководителя в одно мгновение.
- Погоди, Николай Афанасьевич, - он откашлялся, - зачем так сразу беспокоить главное руководство - у них и без того сейчас головы забиты поступающими отовсюду заказами.
- Вот и я о том же, - Афанасьич убрал палец с кнопки.
- Я думаю, первую часть вопроса мы уладим без проблем? - переборов себя, обратился Софонов к Толику. - Ты остаешься руководить бригадой...
- Душевно тронут за заботу, - насмешливо поклонился тот в его сторону, спиной почувствовав некую могучую поддержку.
- ...при условии, что крановщики-украинцы все же будут заменены, упрямо гнул свою линию Софонов.
- Да никогда в жизни! - вновь вскочил с лавки Толян. - Если только со мной вместе.
- Постой, я же говорил и продолжаю утверждать, что воплями не убрать проблемы, - вновь тормознул его прораб. - Я предлагаю компромиссное решение.
И Толик, и управляющий тут же заткнулись и с интересом уставились на него. Ну не могло быть в этой проблеме двух одинаковых решений - это был Гордиев узел.
- Ты, Кирилл Алексеевич, только что утверждал, что незаменимых специалистов не бывает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46