И он назвал свидетелей всего, что упоминалось на суде.
Тогда встал тот, кому было изложено дело, и повторил все сказанное на суде. Сначала он повторил, как Мард предложил выслушать свою присягу, изложение всего дела и все показания. Затем он повторил, как присягали Мард и подтверждающие его присягу. После этого он повторил, как Мард изложил дело, и сказал, что говорит теми же словами, которыми Мард говорил, излагая свое дело и объявляя о нем.
– Он изложил дело Пятому суду так, как он говорил, когда объявлял о нем.
После этого он повторил, как были даны показания о вызове в суд, и повторил все слова, которыми Мард вызвал на суд и которые говорили свидетели этого вызова.
– И которые я, – добавил он, – говорю в своем повторении. Они дали свои показания Пятому суду в тех же словах, которые он говорил, когда вызывал на суд.
После этого он повторил, как Мард предложил соседям занять свои места. Затем он повторил, как Мард предложил Флоси или тому человеку, которому он передал по закону защиту своего дела, отвести неправомочных соседей. Потом он повторил, как соседи выступили перед судом, вынесли решение и нашли Флоси виновным.
– Девятеро соседей, – сказал он, – вынесли свое решение перед Пятым судом.
После этого он повторил, как Мард назвал свидетелей того, что решение вынесено. Затем он повторил, как Мард назвал свидетелей всего, что упоминалось на суде, и предложил ответчику изложить свои возражения.
Мард, сын Вальгарда, назвал своих свидетелей и сказал:
– Я призываю вас в свидетели того, что я запрещаю Флоси, сыну Торда, или другому человеку, кому он передал по закону защиту своего дела, выступать с возражениями, потому что теперь выполнено все, что полагается по закону, и повторено все сказанное на суде.
После этого повторяющий произнес и это.
Мард назвал своих свидетелей и потребовал от судей, чтобы они вынесли приговор. Тогда Гицур Белый сказал:
– Ты еще не все сделал, Мард, ведь четыре дюжины судей не могут судить.
Флоси спросил Эйольва:
– Что теперь делать?
Тогда Эйольв ответил:
– Надо придумать выход. Но подождем! Мне кажется, что они неправильно ведут дело. Ведь Мард уже потребовал приговора. Теперь им надо вывести из числа судей шестерых человек, а затем они должны при свидетелях предложить нам вывести других шестерых. Мы этого не сделаем, и тогда им самим нужно будет вывести других шестерых человек, и тут-то они, наверное, и промахнутся. А если они их не выведут, тогда вся их тяжба недействительна, потому что судить должны три дюжины судей.
Флоси сказал:
– Умный ты человек, Эйольв! Не так-то легко справиться с тобой.
Мард, сын Вальгарда, назвал своих свидетелей и сказал:
– Я призываю вас в свидетели того, что я вывожу из числа судей этих шестерых человек, – и он назвал их всех по именам. – Я запрещаю вам заседать в суде. Я вывожу вас по установлениям альтинга и общенародным законам.
После этого он при свидетелях предложил Флоси и Эйольву вывести из числа судей других шестерых человек. Они, однако, не захотели сделать это. Тогда Мард сказал судьям, чтобы они судили. Когда приговор был вынесен, Эйольв назвал своих свидетелей и объявил неправильным приговор и все, что его противники предприняли, на том основании, что судили три с половиной дюжины судей, тогда как должно было судить три дюжины.
– А теперь мы начнем в Пятом суде тяжбу против вас, – сказал он, – и добьемся того, что вас осудят.
Гицур Белый сказал Марду:
– Сильно ты промахнулся, когда допустил эту ошибку. Это большая неудача. Что же нам теперь делать, родич Асгрим?
Асгрим сказал:
– Пошлем человека к моему сыну Торхаллю и посмотрим, что он нам посоветует.
CXLV
Тут Снорри Годи узнал, как обстоят дела, и стал строить в боевой порядок своих людей ниже ущелья Альманнагья, между ущельем и палаткой Хладбуд, и заранее рассказал им, что им нужно делать.
Посланный между тем пришел к Торхаллю и рассказал ему о случившемся – о том, что Мард, сын Вальгарда, и все его люди будут осуждены и что вся тяжба проиграна. Когда Торхалль услышал это, он был так потрясен, что не мог вымолвить ни слова. Он вскочил с постели, схватил двумя руками копье, которое ему подарил Скарпхедин, и проткнул им себе ногу. Когда он выдернул копье, то на него налипли мясо и стержень нарыва, а кровь и гной хлынули потоком, так что по полу потек ручей. Тут он, не хромая, вышел из палатки и зашагал так быстро, что посланному было не поспеть за ним. Он шел, пока не пришел в Пятый суд. Там ему попался Грим Рыжий, родич Флоси, и лишь только они встретились, Торхалль ударил его копьем в щит, так что щит раскололся, а копье пронзило Грима насквозь, и наконечник копья вышел у того между лопаток. Торхалль сбросил его с копья мертвым.
Кари, сын Сальмунда, увидел это и сказал Асгриму:
– Вот пришел твой сын Торхалль и уже убил врага. Большим будет для нас позором, если ни у кого, кроме него, не хватит духу отомстить за сожжение Ньяля!
– Этого не будет, – ответил Асгрим, – идем на них!
Все стали кричать, и раздался боевой клич. Флоси и его люди приготовились к защите, и обе стороны стали подзадоривать друг друга. Кари, сын Сальмунда, бросился туда, где были Арни, сын Коля, и Халльбьярн Сильный. Как только Халльбьярн увидел Кари, он взмахнул мечом, целясь ему в ногу, но Кари подпрыгнул, и Халльбьярн промахнулся. Кари кинулся на Арни, сына Коля, ударил его мечом по плечу и разрубил ему плечевую кость, и ключицу, и всю грудь. Арни тут же упал мертвым на землю. После этого Кари ударил мечом Халльбьярна, разрубил ему щит и отсек большой палец ноги. Хольмстейн метнул в Кари копье, но он поймал его в воздухе и кинул обратно, и тут еще одному из людей Флоси пришел конец.
Торгейр Скораргейр бросился на Халльбьярна Сильного. Торгейр с такой силой ударил его копьем, что Халльбьярн упал, с трудом поднялся на ноги и тотчас же отступил. Тут Торгейру попался Торвальд, сын Трумкетиля, и он сразу ударил его секирой Риммугюг, которая раньше принадлежала Скарпхедину. Торвальд выставил щит, но Торгейр разрубил щит донизу, а передним концом секиры глубоко рассек Торвальду грудь, так что тот тут же упал мертвым на землю.
Теперь надо рассказать о том, что Асгрим, сын Эллиди-Грима, его сын Торхалль, Хьяльти, сын Скегги, и Гицур Белый бросились к тому месту, где были Флоси, сыновья Сигфуса и другие участники сожжения Ньяля. Там разгорелся жестокий бой, и они бились так яростно, что Флоси и его люди в конце концов отступили.
Гудмунд Могучий, Мард, сын Вальгарда, и Торгейр Скораргейр бросились туда, где были люди с Эксфьорда, люди с восточных фьордов и люди из Рейкьярдаля. Там разгорелся жестокий бой. Кари, сын Сальмунда, бросился на Бьярни, сына Бродд-Хельги. Кари поднял копье и ударил им в щит Бьярни. Тот рванул щит в сторону, чтобы копье не пронзило его. Он хотел ударить Кари мечом по ноге, но Кари отдернул ногу и повернулся на пятке, так что Бьярни промахнулся. Кари тотчас ударил его мечом, но тут подоспел какой-то человек и прикрыл Бьярни щитом. Кари рассек ему весь щит, а концом меча распорол ему ногу от бедра донизу. Человек этот тотчас упал и до конца своей жизни оставался калекой. Тут Кари схватил двумя руками копье, кинулся на Бьярни и ударил его. Бьярни не оставалось ничего, кроме как свалиться на бок, чтобы избежать удара. Как только он поднялся на ноги, он отступил.
Торгейр Скораргсйр бросился на Хольмстейна, сына Мудрого Берси, и Торкеля, сына Гейтира. Дело кончилось тем, что оба отступили. Люди Гудмунда Могучего стали громко издеваться над ними.
Торвард, сын Тьярвис Льосаватна, был тяжело ранен: стрела попала ему в руку, и люди говорили, что стрелял Халльдор, сын Гудмунда Могучего. Ему так и не заплатили виры за эту рану до конца его дней. Бой был жаркий. Хоть здесь и рассказывается о некоторых происшествиях, на деле случилось гораздо больше, но об этом не сохранилось рассказов.
Флоси сказал своим людям, чтобы они пробивались к укрытию в ущелье Альманнагья, если их станут одолевать враги, потому что там можно нападать только с одной стороны. Но люди Халля из Сиды и его сына Льота отступили под натиском Асгрима и его сына Торхалля и отошли вниз, к востоку от реки Эксары. Тогда Халль сказал Льоту:
– Большое несчастье, когда бьется весь тинг! Надо нам просить себе помощи, чтобы разнять дерущихся, как бы нас потом ни упрекали некоторые. Подожди у конца моста, а я пойду в палатки просить помощи.
Льот сказал:
– Если я увижу, что Флоси и его людям нужна наша помощь, то я сразу же побегу к ним.
– Делай как знаешь, – сказал Халль, – но я прошу тебя подождать меня.
Тут люди Флоси обратились в бегство. Они все побежали на западный берег реки Эксары, а Асгрим и Гицур Белый со всем своим войском бросились следом. Флоси и его люди пустились вверх между рекой и палаткой Биркисбуд. Но там так тесно стояли люди, которых построил Снорри Годи, что людям Флоси было не пройти. Снорри Годи крикнул Флоси:
– Что вы так бежите сломя голову? Кто вас гонит?
Флоси отвечает:
– Ты спрашиваешь не потому, что не знаешь. Не из-за тебя ли нам нельзя укрыться в ущелье Альманнагья?
– Нет, не из-за меня, – говорит Снорри, – но я знаю из-за кого и могу тебе сказать, если ты хочешь: из-за Торвальда Курчавая Борода и Коля.
Их обоих уже не было в живых. Это были самые скверные из людей Флоси.
Тогда Снорри сказал своим людям:
– Рубите их мечами, колите их копьями и гоните их прочь отсюда! Они не долго удержатся здесь, если те нападут на них снизу. Но не преследуйте их, пусть они там бьются друг с другом.
У Скафти, сына Тородда, был сын Торстейн Волчья Пасть, как написано выше. Он бился на стороне своего тестя Гудмунда Могучего. Когда Скафти узнал это, он пошел к палатке Снорри Годи, чтобы попросить его пойти с ним разнимать дерущихся. Когда он подходил к дверям палатки Снорри, бой был в полном разгаре. Асгрим и его люди как раз подходили снизу. Тогда Торхалль сказал своему отцу Асгриму:
– Вот он, Скафти, сын Тородда, отец!
Асгрим сказал:
– Я это вижу, сын.
И он метнул копье в Скафти и попал ему чуть пониже самого толстого места икры, и копье пронзило обе ноги. Скафти упал и не мог подняться. Те, кто стоял рядом, сумели только втащить Скафти ничком в палатку одного мечевщика.
Асгрим и его люди наступали с таким жаром, что Флоси и его люди отступили на юг вдоль реки к палатке людей из Мадрувеллира. Там перед одной из палаток стоял человек по имени Сальви. Он варил в большом котле мясо и только что вытащил его из кипящего котла. Тут он увидел бегущих людей с восточных фьордов. Они уже были недалеко. Тогда он сказал:
– Что же, они все трусы, люди с восточных фьордов, что ли? И даже Торкель, сын Гейтира, бежит. Верно, лгали о нем, когда говорили, что он – сама храбрость. Сейчас он бежит быстрее всех.
Халльбьярн Сильный был рядом и сказал:
– Не придется тебе говорить, что они все трусы!
С этими словами он схватил его, поднял в воздухе и кинул головой в котел. Сальви сразу же пришел конец. Но тут напали и на Халльбьярна, и он бросился бежать.
Флоси метнул копье в Бруни, сына Хавлиди. Копье попало ему в живот, и он тут же умер. Он был из людей Гудмунда Могучего. Торстейн, сын Хленни, выдернул копье из раны и метнул его обратно в Флоси. Копье попало Флоси в ногу и сильно ранило его. Он упал, но тотчас же поднялся. Тогда они кинулись к палатке людей с Ватнсфьорда.
Льот и Халль со всеми своими людьми перешли на западный берег реки, а когда вышли на лавовое поле, кто-то из людей Гудмунда Могучего кинул в них копье, и оно попало в живот Льоту. Он тотчас же упал мертвым на землю, и так люди никогда и не узнали, кто убил его. Флоси и его люди пустились вверх, мимо палатки людей с Ватнсфьорда. Тогда Торгейр сказал Кари, сыну Сальмунда:
– Вот он там, Эйольв, сын Бальверка, если ты хочешь отплатить ему за запястье!
– Пожалуй, – сказал Кари. Он выхватил копье у стоявшего рядом человека и метнул его в Эйольва. Копье попало Эйольву в живот и прошло насквозь, и Эйольв сразу же упал мертвым на землю.
Тут бой немного стих. Снорри Годи подошел теперь со своими людьми. С ним был и Скафти. Они тотчас бросились между дерущимися и разделили их, так что они больше не могли биться. Халль присоединился к ним и тоже стал разнимать дерущихся. Тогда было объявлено перемирие до конца тинга. Тут занялись убитыми, отнесли их в церковь и перевязали раны у тех, кто был ранен.
На следующий день люди пошли к Скале закона. Халль из Сиды встал и потребовал тишины. Все тотчас смолкли, и он сказал:
– Много погибло людей и много раздору было на тинге. Я хочу и на этот раз показать вам, что я человек маленький. Я хочу попросить Асгрима и всех других предводителей в этой тяжбе, чтобы они предложили нам условия примирения, которые обе стороны могли бы принять.
И он говорил еще много и красноречиво.
Кари сказал:
– Пусть другие мирятся, если хотят, но я мириться не буду: ведь вы захотите приравнять эти убийства сожжению Ньяля, а мы этого не потерпим.
То же самое сказал Торгейр Скораргейр. Тогда встал Скафти, сын Тородда, и сказал:
– Лучше было бы тебе, Кари, не убегать от своих шурьев, чем отказываться теперь от примирения.
Тогда Кари сказал три висы:
Как ты смеешь, воин,
Звать меня трусливым.
На обиды меньшие
Отвечали битвой!
Ты, рыжебородый,
Сам спасался бегством,
Чтоб в шатре укрыться,
Песнь мечей заслышав.
Многое мешало
Скафти в шумной схватке
В час, когда другие
Нас разнять хотели.
Те, что были рядом,
Воина укрыли
У шута в палатке.
Вот что страх наделал!
Над сожженьем Ньяля,
Грима и Хельги люди
Тешились глумливо.
Мы теперь посмотрим,
На исходе тинга,
Станут ли смеяться!
Видно, не до смеха
Им отныне будет.
Раздался громкий смех. Снорри Годи усмехнулся и сказал вполголоса, но так, что многие слышали:
Скафти разнять умеет.
Асгрим копьем ударил.
Хольмстейи бежать не хочет.
Торкель бьется вяло.
Люди очень смеялись.
Халль из Сиды сказал:
– Все люди знают, какое горе постигло меня, когда погиб мой сын Льот. Многие думают, что за него должна быть заплачена вира большая, чем за всех других, кто погиб здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41