Они сказали, что согласны, и поклялись друг другу в том, что ни один из них не оставит другого, пока этого не захочет Кари, и что каждый из них отдаст свою жизнь за другого. Они договорились встретиться на тинге и дружески расстались.
Торгейр поехал обратно на восток, а Кари поехал на запад, через реки, в Тунгу, к Асгриму. Тот его принял очень хорошо. Кари рассказал Асгриму обо всех советах Гицура Белого и о начале тяжбы.
– Я ждал от него, – сказал Асгрим, – что он поступит хорошо, и он не обманул моих ожиданий.
Асгрим спросил:
– Какие вести у тебя есть о Флоси?
Кари ответил:
– Он ходил на восток до самого Вапнафьорда, и почти все хавдинги обещали ему помочь и поехать с ним на тинг. Они ожидаю также помощи от людей из Рейкьядаля, с Льосаватна и с Эксарфьорда.
Они много еще говорили об этом.
И вот подходит время альтинга. У Торхалля, сына Асгрима, так разболелась нога, что над лодыжкой она распухла и стала толстой, как бедро женщины. Он мог ходить, только опираясь на палку. Он был человеком высокого роста и сильным, темноволосым и смуглым, сдержанным в речах, но горячим. Он был одним из трех величайших знатоков законов в Исландии.
Вот подходит время ехать на тинг.
Асгрим сказал Кари:
– Поезжай к началу тинга и покрой наши палатки. Пусть с тобой поедет и мой сын Торхалль, потому что ты будешь с ним добрее и заботливее, чем все другие. Он ведь хром, а на этом тинге он нам будет очень нужен. Пусть с вами поедет еще двадцать человек.
После этого они собрались в путь и поехали на тинг, покрыли там палатки и удобно расположились.
CXXXVI
Флоси и десять десятков людей, которые вместе с ним были при сожжении Ньяля, отправились на запад. Они доехали до Фльотсхлида. Там сыновья Сигфуса распорядились по хозяйству и пробыли день, а вечером они поехали на запад, через реку Тьорсу, переночевали там, а рано утром сели на коней и поехали дальше. Флоси сказал своим людям:
– Теперь мы поедем в Тунгу, к Асгриму, и подразним его.
Они охотно согласились.
Когда они подъезжали к Тунге, Асгрим и с ним еще несколько человек стояли перед домом. Как только подъезжающие показались, они их сразу же увидели. Люди Асгрима сказали:
– Это, наверное, Торгейр Скораргейр. Асгрим сказал:
– Нет, не думаю, потому что эти люди приближаются со смехом и криками, а родичи Ньяля, такие, как Торгейр, не смеялись бы, пока не отомщено сожжение Ньяля. Мне думается другое, и, может быть, вам это покажется невероятным. По-моему, это Флоси, а с ним его поджигатели, и они, верно, хотят подразнить нас. Войдемте все в дом.
Они так и сделали. Асгрим велел подмести в доме и завесить стены, принести столы и накрыть их. Он велел поставить второй ряд скамеек.
Флоси въехал на луг перед домом и сказал своим людям, чтобы они слезли с коней и вошли в дом. Те послушались, и Флоси со своими людьми вошел в дом. Асгрим сидел на поперечной скамье. Флоси посмотрел на скамьи и увидел, что приготовлено все, что только нужно. Асгрим не поздоровался с ними, а сказал Флоси:
– Столы накрыты – приготовлена еда для тех, кому она нужна.
Флоси и его люди сели за столы, а оружие свое прислонили к стене. Те, кто не уместился на скамьях у стены, сели на скамейки, поставленные спереди, а четверо стояли с оружием перед местом, где сидел Флоси, во время всей еды. Пока они ели, Асгрим молчал, но лицо его побагровело. Когда они поели, женщины убрали со столов, и некоторые из них внесли воду для рук. Флоси не торопился, словно он был дома. В углу лежал дровяной топор. Асгрим схватил его двумя руками, вскочил на скамью у стены и хотел ударить Флоси по голове. Глум, сын Хильдира, успел увидеть его замысел. Он тотчас вскочил и выхватил топор у Асгрима из рук и повернул его лезвием к Асгриму, потому что Глум был силен. Тут подбежало много народу, и они хотели наброситься на Асгрима, но Флоси сказал, чтобы никто не тронул его.
– Слишком тяжелому испытанию мы его подвергли, – сказал он, – но он держал себя как должно и показал, что у него есть мужество.
Флоси сказал Асгриму:
– Мы сейчас распрощаемся здесь, но встретимся на тинге и там продолжим наши счеты.
– Пусть будет так, – сказал Асгрим, – но мне бы хотелось, чтобы, когда тинг кончится, вы повесили голову.
Флоси не ответил ничего.
Тогда они все вышли, сели на коней и ускакали. Они доехали до Лаугарватна и переночевали там. Наутро они добрались до Бейтивеллира и расположились на отдых. Там к ним подъехало много разных людей. Там был и Халль из Сиды, и были там все люди с восточных фьордов. Флоси очень обрадовался им и рассказал им о своем путешествии и случае с Асгримом. Многие хвалили Флоси и говорили, что он поступил отважно. Халль сказал:
– А я думаю по-другому. По-моему, ты поступил неразумно, Они и так достаточно хорошо помнят о своем горе, чтобы им еще снова напоминать о нем. Люди обычно сами себе же вредят, когда тяжело оскорбляют других.
Было видно по Халлю, что ему кажется, что Флоси зашел слишком далеко.
Оттуда они все вместе отправились дальше и добрались до верхнего поля тинга, построились там в боевой порядок и затем поехали вниз, к тингу. Флоси заранее, еще до того, как поехал на тинг, велел покрыть палатку Бюргисбуд (Крепость-палатку), а люди с восточных фьордов разъехались по своим палаткам.
CXXXVII
Торгейр Скораргейр отправился па запад, и с ним много людей. С ним были его братья Торлейв Ворон и Торгрим Большой. Они приехали в Хов к Марду, сыну Вальгарда, и подождали, пока тот соберется. Мард взял с собой всех, кто мог носить оружие, и они могли убедиться в том, что он вполне надежен.
Потом они ехали на запад, пока не перебрались через реки. Там они стали ждать Хьяльти, сына Скегги. Они прождали недолго, когда подъехал Хьяльти. Они ему очень обрадовались. Затем все вместе поехали дальше. Они остановились в Рейкире, в Бюскуфстунге, и стали ждать Асгрима, сына Эллиди-Грима. Он подъехал к ним, и они поехали на запад через реку Бруару. Асгрим рассказал тогда обо всем, что произошло у него с Флоси. Торгейр сказал:
– Мне бы хотелось, чтобы мы испытали их храбрость еще до конца тинга.
Они доехали до Бейтивеллира. Там к ним присоединился Гицур Белый, и с ним много его людей. Они долго говорили меж собой. Они добрались до верхнего поля тинга, построились там все в боевой порядок и потом поехали к тингу. Флоси и все его люди бросились к оружию, и чуть было не разгорелся бой, но Асгрим и его спутники не приняли боя и проехали к своим палаткам. Этот день прошел спокойно и никаких столкновений не было.
Из всех четвертей страны съехались хавдинги, и люди не помнили, чтобы когда-нибудь на тинге было бы столько народу.
CXXXVIII
Жил человек по имени Эйольв. Его отцом был Бальверк, сын Эйольва Серого из Отрадаля, внук Торда Ревуна, правнук Олейва Фейлана. Матерью Эйольва была Хродню, дочь Скегги с Мидфьорда. Эйольв был человеком очень уважаемым и на редкость хорошо разбирался в законах, так что он был одним из трех величайших знатоков законов в Исландии. Он был очень красив лицом, высок и силен и обещал стать со временем большим хавдингом. Он был жаден до денег, как и все его родичи.
Однажды Флоси пошел к палатке Бьярни, сына Бродд-Хельги. Бьярни принял его с распростертыми объятьями, и Флоси сел рядом с ним. Они долго говорили. Флоси сказал Бьярни:
– Что нам следует теперь делать?
Бьярни ответил:
– Нелегко, по-моему, найти выход. Мне кажется, что разумнее всего было бы просить себе поддержки, потому что они собирают большие силы против вас. И я хочу спросить тебя, Флоси, есть ли среди ваших людей опытный знаток законов, потому что ведь у вас на выбор две возможности: либо просить мира, – и это было бы очень хорошо, – либо отвести обвинение, найдя в нем ошибки, хотя в этом случае и решат, что вы действуете слишком дерзко. Мне думается, что вам лучше выбрать второе, потому что вы уже раньше держали себя дерзко, и теперь вам не пристало смиряться.
Флоси сказал:
– Раз уж ты спрашиваешь о знатоках законов, то я сразу же тебе отвечу, что нет их у нас среди наших людей, и мне не на кого надеяться, кроме твоего родича Торкеля, сына Гейтира.
Бьярни сказал:
– Его нельзя брать в расчет. Хоть он и знает законы, но он очень осторожен. Нечего думать о том, чтобы выставить его как щит. Однако он будет тебе верен не меньше других, потому что храбрости у него хватает. Но я должен сказать тебе, что тому, кто будет возражать против обвинения в сожжении Ньяля, это будет стоить жизни. А я бы не хотел, чтобы это случилось с моим родичем Торкелем. Попытайте счастья где-нибудь в другом месте.
Флоси сказал, что не знает, кто лучшие знатоки законов.
Бьярни сказал:
– Есть человек по имени Эйольв. Он сын Бальверка. Он самый сведущий знаток законов в западной четверти. Придется дать ему много денег, чтобы втянуть его в дело, но за этим мы не постоим. Нам надо также не расставаться с оружием на всех сборищах и быть все время начеку, но не нападать на них и лишь защищаться, если они на нас нападут. А теперь я пойду с тобой просить помощи, потому что мне кажется, что нельзя больше сидеть сложа руки.
Они вышли из палатки и пошли к людям с восточных фьордов. Бьярни переговорил с Лютингом, Блеингом и Хрои, сыном Арнстейна, и быстро добился от них того, чего просил. Затем они отправились к Колю, сыну Скути Убийцы, и к Эйвинду, сыну Торкеля, внуку годи Аскеля, и попросили у них помощи. Те долго отговаривались, но в конце концов они взяли три марки серебра и согласились. Затем они пошли к палатке людей с Льосаватна и пробыли у них некоторое время. Флоси попросил у людей с Льосаватна помощи, но они были несговорчивы и непокладисты. Тогда Флоси сказал в большом гневе:
– Скверно вы поступаете! У себя в округе вы жадны и несправедливы, а на тинге не хотите помочь людям, когда вас просят об этом. Вам еще не раз припомнят на тинге и будут вас попрекать тем, что вы забыли, как Скарпхедин насмеялся над вами, людьми с Льосаватна.
После этого он завел с ними тайный разговор, предложил им денег за помощь и убеждал их красивыми словами. Кончилось тем, что они обещали помощь и даже настолько расхрабрились, что обещали биться вместе с Флоси, если это понадобится. Бьярни сказал Флоси:
– У тебя немало достоинств. Ты большой хавдинг, ты смел и решителен. Не в чем тебя упрекнуть.
Затем они отправились на запад, через реку Эксару, к палатке Хладбуд. Перед палаткой они увидели много людей. Среди них был человек в пурпурном плаще, накинутом на плечи, с золотой повязкой на голове и с секирой, увитой серебряной нитью, в руке. Бьярни сказал:
– Нам повезло. Вот он сам, Эйольв, сын Бальверка.
Они подошли к Эйольву и поздоровались с ним. Эйольв сразу узнал Бьярни и приветливо отвечал ему. Бьярни взял Эйольва за руку, отвел его в ущелье Альманнагья и сказал Флоси, чтобы он и его люди шли следом. Люди Эйольва тоже пошли с ними. Им было велено остаться наверху, на краю ущелья, и следить оттуда. Флоси и его спутники дошли до места, где в ущелье спускается тропа. Флоси сказал, что здесь удобно сидеть в видно далеко. Они уселись. Всего их было четверо, не больше. Тут Бьярни сказал Эйольву:
– Мы пришли к тебе, друг, потому, что нам очень нужна твоя помощь.
Эйольв сказал:
– Здесь на тинге немало достойных людей, и вам нетрудно найти таких, кто помог бы вам больше, чем я.
Бьярни сказал:
– Ты неправ. Ведь у тебя много такого, в чем никто здесь на тинге тебя не превосходит. Прежде всего ты знатного рода, как и все, кто пошел от Рагнара Кожаные Штаны. Родители твои тоже решали большие и важные дела на тинге и у себя в округе и всегда одерживали верх. Мне думается, что и ты, наверное, как твои родичи, будешь удачлив в тяжбах.
Эйольв сказал:
– Ты говоришь складно, но мне кажется, что я не заслужил этого.
Тогда Флоси сказал:
– Я не буду скрывать от тебя того, что у нас на уме. Мы хотим попросить у тебя, чтобы ты помог нам в нашей тяжбе, пошел с нами на суд, нашел ошибки в обвинении, если они есть, назвал эти ошибки от нашего имени и вообще помогал нам во всем, что может случиться.
Эйольв в гневе вскочил и сказал, что никто не смеет рассчитывать на то, чтобы загребать жар его руками или прикрываться им как щитом, если он сам этого не хочет.
– Я теперь вижу, – сказал он, – к чему клонились ваши красивые речи, которые вы вели со мной.
Халльбьярн Сильный схватил его и усадил между собой и Бьярни и сказал:
– Дерево не падает от первого удара, друг. Посиди-ка немного с нами.
Флоси снял с руки золотое запястье и сказал:
– Я хочу дать тебе это запястье, Эйольв, за дружбу твою и помощь и хочу показать тебе, что не думаю вовсе загребать жар твоими руками. Не побрезгуй моим подарком, потому что никому здесь на тинге я не дарил ничего подобного.
Запястье было такое большое и так искусно сделано, что стоило двенадцать сотен локтей полосатого сукна. Халльбьярн надел запястье на руку Эйольва. Эйольв сказал:
– Я, пожалуй, возьму запястье, раз ты такой хороший человек. Можешь рассчитывать, что я буду вести тяжбу и сделаю все, что потребуется.
Бьярни сказал:
– Вот и хорошо. Мы с Халльбьярном можем быть свидетелями того, что ты берешься вести тяжбу.
Тогда Эйольв и Флоси встали и подали друг другу руки. Эйольв взял на себя от Флоси все права и обязанности защитника в этой тяжбе, а также, в случае если бы из защиты возникла новая тяжба, – так как часто то, что в одной тяжбе защита, в другой – обвинение, – все права обвинения по этой новой тяжбе, будь то в Пятом суде или в суде четверти. Флоси передал ему права, как полагалось по закону, а он принял их, как полагалось по закону. Тогда он сказал Флоси и Бьярни:
– Вот я и взялся вести тяжбу, как вы просили. Но мне хочется, чтобы вы сначала об этом молчали. А если дело попадет в Пятый суд, то особенно остерегайтесь говорить, что вы заплатили мне за помощь.
Тут Флоси, Бьярни и все остальные встали. Флоси и Бьярни разошлись по своим палаткам, а Эйольв пошел в палатку Снорри Годи и сел рядом с ним. Они проговорили долго. Вдруг Снорри Годи схватил Эйольва за руку, засучил ему рукав и увидел, что у того на руке большое золотое запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41