Военные ощупывали пространство над столицей мощными радарами, способными засечь даже пресловутый "Стелс". Около двух часов ночи, когда военные уже начали потихоньку ворчать, на экранах радаров появились точки неопознанных летающих аппаратов, шедших с большой скоростью. А через некоторое время их уже можно было разглядеть невооружённым глазом. Шли красиво, чётким строем. Потом разделились. Четыре аппарата завернули вниз, как раз к Красной площади, в то время, как остальные неподвижно зависли над городом. Военные немедленно оцепили площадь, пропуская туда только по специальному удостоверению или по личному распоряжению министра обороны. Скромную тёмно-серую "Вольво", выскочившую как из-под земли, вначале задержали, но потом козырнули и пропустили, стоило водителю показать интерполовское удостоверение. Машина, однако, далеко от оцепления отъезжать не стала. Водитель, молодой высокий мужчина в строгом деловом костюме, вышел, негромко отрекомендовался подскочившему армейскому офицеру.
– Усиленную охрану к машине, – тихо, но властно приказал он. – Вы, майор, лично отвечаете за безопасность пассажиров. Без моего распоряжения никого не подпускать. В случае необходимости открывать огонь на поражение.
Офицер подозрительно посмотрел на него, но подчинился. С Интерполом в последнее время не рисковали шутить даже всесильные правительства.
Неизвестные аппараты тем временем уже заходили на посадку. Красивые штуковины, похожие на уменьшенные и сильно зализанные копии суперсовременных истребителей. Они почти бесшумно опустились на площади, выставив вместо колёсных шасси какие-то штанги. На них разом скрестились лучи прожекторов. И наступила тишина, нарушаемая только далёким гудением двигателей приближавшихся вертолётов.
Интерполовец вышел из оцепления и остановился в десяти шагах от головного аппарата, под днищем которого слабо светился странный туман. Почти сразу затемнённый блистер аппарата с тихим шипением пополз верх, туман под днищем погас. Изнутри вышли двое смуглокожих мужчин с раскосыми светлыми глазами, одетых в белые комбинезоны. Один из них, отличавшийся золотой нашивкой, широко шагнул вперёд …и заговорил, пусть не очень чисто, но по-русски.
– Ну, здравствуйте, родственники, – голос у него был звучный, приятно слушать. Но сейчас он явно сказал двусмысленность.
– Здравствуй, Маша, я Дубровский… – пробурчал себе под нос интерполовец, наверняка знавший обо всём этом больше остальных, а громче добавил: – Рад приветствовать вас на Земле, принц Катиар.
– Рад быть ПОСЛАННИКОМ МИРА, – принц особо выделил последние два слова, пожимая руку интерполовцу. – Я уверен, наша империя и ваша республика найдут общий язык.
– Вы хотите выступить по телевидению сейчас или утром?
– Утром. А сейчас я должен встретиться с вашим правительством. Договор о мире и сотрудничестве, надеюсь, будет готов как раз к утру.
– Замечательно, – интерполовец усмехнулся. – Значит, всё пока идёт как надо. Только…
– Что – только?
– Я рассчитываю на длительное сотрудничество между нами.
– Я вас понял, – пришелец вдруг широко улыбнулся. – Вы, инспектор, сделали бы у нас неплохую карьеру, если бы пожелали… Да, я хотел бы ещё кое-что проверить, – он что-то сказал своему спутнику, и тот негромко свистнул.
Из кабины выбралось маленькое серое человекоподобное существо, одетое в поношенный комбинезон с чужого плеча, и похожее на ребёнка с большой головой. Оно просеменило к принцу и низко поклонилось. Катиар произнёс три слова на своём языке, и существо повернулось к интерполовцу. Напряжённое затишье длилось ровно секунду, после чего существо опять поклонилось, но уже инспектору.
– Шанту, – высоким тихим голоском проговорило оно.
– Эти твари очень тонко чувствуют генную структуру, – в тоне Катиара одновременно проявились и удовлетворение, и разочарование. – Если он назвал вас господином, значит, мы действительно близкие родственники.
– А вас это смущает, принц? – сказал инспектор.
– Меня ничто не смущает, – двусмысленно произнёс Катиар. – И достаточно давно. У наших народов будет много времени, чтобы получше узнать друг друга, но сейчас я бы не хотел заставлять ваших правителей ждать. По себе знаю, как это неприятно… А этого раба я вам дарю, – он грубо толкнул серое существо в спину, сказав несколько отрывистых слов на своём языке.
– Рабство в России вне закона, – интерполовец заложил руки за спину.
– Законы – условность, – рассмеялся бронзовокожий пришелец. – Вы слишком усложняете себе жизнь. Берите раба, пока я добрый. Потом просить будете – не дам.
Инспектор как-то странно посмотрел на него, после чего протянул руку серому существу. Оно вздрогнуло, ещё раз поклонилось, и с опаской взялось за кончики пальцев человека.
– Многообещающее начало, – пробормотал инспектор, провожая делегацию пришельцев тяжёлым взглядом.
– Господин, – серое существо тихонечко заскулило. По-русски, между прочим. – Чем ничтожный слуга может быть тебе полезен?
– О, Господи… – вздохнул интерполовец, вспомнивший о "подарке". – Меня зовут Алекс. А ты кто?
– Твой раб, господин.
– Имя у тебя есть?
– Зачем рабу имя, господин?
– Я, кажется, задал вопрос.
– Хис-Гер, господин, – существо стояло, потупившись, и даже руку инспектора держало так, будто его вот-вот дёрнет током.
– Значит так, Хис-Гер: с этого момента ты не раб, а я тебе не хозяин. Уяснил? Пока поживёшь у меня, а там посмотрим. Но господином меня больше не называй… Договорились?
Существо наконец подняло голову и посмотрело инспектору в глаза. Личико костлявое, нос и рот крохотные, глаза круглые, тёмные, на пол-лица. И в них – испуг и робкая надежда.
– Договорились, гос… Алекс, – Хис-Гер поспешил исправиться.
– Вот и замечательно.
Охрана у "Вольво" козырнула и растворилась в темноте. Инспектор усадил серого малыша вперёд, а сам занял место водителя. Через две минуты они уже миновали кольцо оцепления.
– Ну, знаете, Иотал, не думал, что мне когда-нибудь выпадет такой обалденный денёк, – сказал инспектор, облегчённо вздыхая. И слегка подмигнул пассажиру на заднем сидении, сторожившему связанную женщину. – Как там принцесса? Довольна, что братец выполняет наши условия?
Женщину будто шилом кое-куда ткнули – так она подскочила.
– Дай срок, я до тебя доберусь! – яростно пообещала она. – Мало того, что ты держишь меня, наследницу империи, в заложниках; ты ещё посмел посадить раба впереди меня! Да я тебя самого при первой же возможности продам в радиоактивные рудники!..
Визжа тормозами, "Вольво" остановился посреди пустынного ночного проспекта. Пассажиров резко бросило вперёд. А инспектор, неуловимо быстро выхватив пистолет, обернулся и ткнул стволом прямо в лицо оторопевшей женщине.
– Ещё слово – и ты у меня по всему салону мозгами пораскинешь, сволочь! – прошипел он.
По его искажённому лицу дама сообразила: лучше помолчать. Откуда ей было знать, что у того в памяти воскрес страшный девяносто шестой год: неудачный бой под Аргуном, плен, зловонная яма. И три с лишним месяца кошмара, закончившиеся неслыханным по дерзости побегом. Прошло двенадцать лет – целая жизнь. Но эта рана, как видно, не зажила и по сей день.
– Алекс, – Иотал покачал головой.
– Всё, – инспектор немного успокоился, оружие спрятал. – Едем ко мне.
Машина, плавно набрав ход, помчалась по Кутузовскому, обгоняя редкие в это время такси.
ЧАСТЬ 2

ГАРРИ ПАРКЕР. "АТЛАНТИС"
В трёх тысячах километров под нами – безжизненная красная пустыня, в которой уютно чувствуют себя разве что камни. Неужели кто-то всерьёз рассчитывает, что здесь можно будет хоть когда-нибудь обосноваться?.. Не атмосфера, а одно название. Даже тараканам не хватит. Интересно, тараканы дышат углекислотой? Надо будет спросить у Нобухиро, он ведь биолог… А эти температуры у поверхности!.. На экваторе в разгар лета – плюс десять. Курорт. Пляжи Ниццы отдыхают.
– Да, ребята, – смотрю я в иллюминатор и вздыхаю. – Чтобы обжить этот большой красный булыжник, человечеству понадобится ещё пара миллионов лет.
– Да кто его знает, Гарри, – первым, как всегда, отозвался Виктор. Человек абсолютно без комплексов, свой в любой компании. Если вдруг мы встретимся с марсианами, он уже через час будет с ними водку пить на брудершафт. – Полёт на Марс полвека назад тоже был чем-то из области лженаучной фантастики, а мы здесь. В две тысячи восьмом году, между прочим. Сто пять лет спустя после полёта братьев Райт.
– Энциклопедия ты наша, – Луиза дружески похлопала его по плечу. – Слушай, тебя КГБ случайно не для контакта с инопланетянами готовило?
– Лу, какое КГБ? – засмеялся Виктор. – Проснись, мы уже в двадцать первом веке.
Смех смехом, но малышка Лу только что высказала вслух ту же мысль, которая иногда мелькала и у меня. Виктор с его феноменальной способностью моментально запоминать и воспроизводить любые звуковые сочетания – идеальный контактёр. Плюс его компанейский характер и действительно энциклопедические знания. Зачем это простому бортмеханику?.. Вот и я не знаю.
Посадка "Атлантиса" на Марс, вообще-то, не была строго запланирована, но Джой сказала, что при благоприятных обстоятельствах это вполне возможно. Наш челнок может садиться не только на шасси, но и на корму. Топлива, правда, уйдёт немало, но на взлёт и на разгон до Земли запас останется… Мы время от времени видим спутники Марса – Фобос и Деймос. Никакого сходства с нашей родной Луной: просто два пыльных куска серого камня, обколотых ударами метеоритов. Наши учёные сейчас прочно сидят за компьютерами, Лу не спускает с них глаз, а мы с Джой прикидываем план возможной посадки на поверхность. У нас есть спускаемый аппарат, но он предназначен не для людей, а для исследовательских аппаратов. А так хочется оставить свои следы на Марсе… "Мало ли чего нам хочется, – бурчала Джой. – Ладно, Гарри, давай просчитаем траекторию посадки". Компьютер аж перегрелся, бедный, пока мы наконец выдали программу спуска, посадки и последующего взлёта, в том числе и аварийный вариант… Земля наш план одобрила. Правда, из центра предупредили, чтобы мы стартовали точно в срок, иначе не догоним родную планету, бежавшую по орбите почти в два раза быстрее Марса. Связь была препаршивая, сигнал сильно запаздывал, а то и вовсе пропадал. Надо с этим что-то делать.
Через трое суток Джой собрала экипаж и объявила:
– У нас ещё три недели, ребята. Кто за то, чтобы провести это время на поверхности Марса, а не болтаться на орбите?
– Рискованно, командир, – ответил осторожный Нобухиро.
– Кто не рискует, тот не побеждает, – возразил ему Виктор.
– Я – только за, – поддержала его Лу. – Мне чертовски надоела эта невесомость.
Я молча кивнул, соглашаясь с ней. Остальные члены команды тоже высказались за посадку, и вопрос был решён. Джой объявила предпосадочную подготовку.
– Садимся на Элладу, там толстый базальтовый щит, – сказала она, когда "Атлантис" начал понемногу терять скорость и снижаться. – То, что надо… Объявляю посадку.
– Есть, командир, – усмехнулся я. – Начинаю манёвр.
– Экипажу надеть скафандры, – скомандовала Джой.
Что ж, скафандры так скафандры…
ВИКТОР КУРИЛИН. "АТЛАНТИС" – ПОВЕРХНОСТЬ МА Р СА
Корабль садится. Дрожит всем корпусом, ревёт, но садится. Длинный хвост огня упёрся в каменистую красную почву, подняв тучу горячей пыли. Из кормы выдвинулись посадочные фермы. Вот они коснулись раскалённой поверхности, и "Атлантис" дёрнуло, как машину, в которую врезался грузовик. Что-то противно проскрежетало, и успокоилось. Гарри выключил двигатели… Приехали.
– Примарсианились, – я пошевелился в кресле, ставшем горизонтальным, как на старте. – Поздравляю, коллеги.
Поскольку командиром у нас американка, все в основном стараются говорить по-английски. Но и русский язык у нас не в загоне: весь экипаж, в том числе и Джой, перед полётом сдавал экзамен на знание "великого и могучего". Потому мы прекрасно понимаем друг друга, и мои поздравления по поводу посадки вызвали ответные шуточки.
Когда почва под кораблём остыла, мы открыли кормовой отсек и выдвинули оттуда длинную лестницу. Для высадки всё было готово, но тут возникла проблема: кто из нас семерых первым ступит на Марс? Мы, русские, оказались первыми в космосе, американцы – на Луне. А среди нас есть ещё англичанин, француженка, немка, японец и индуска. Решили тянуть спички, все семеро. Короткую, ко всеобщему удивлению, вытащила наш эскулап Луиза.
– Это потому, что я меньше вас всех, – смеялась она.
Шлюзовая камера у нас небольшая, рассчитанная на двоих. Выпускать Луизу одну, учитывая её характер – чистой воды бред. Поэтому мы потянули спички второй раз, и короткую на сей раз вытащил я. Лу храбрилась, шутила, но я-то видел, как её трясёт. И что она в любую минуту готова спрятаться за мою широкую спину.
– Не дрейфь, Лу, всё будет хорошо, – я положил руку на плечевой щиток её скафандра. – Ты представь, каково было Олдрину на Луне.
– Опять экскурс в историю? – Лу поневоле улыбнулась сквозь стекло шлема. – Ты для марсиан просто подарок, Виктор. Если они здесь есть, конечно.
– Лу, что ты всё о марсианах? – смеюсь. – Книжек начиталась, фильмов насмотрелась? Аэлита, ау-у!.. Нет здесь никого, кроме нас, семерых буйнопомешанных.
– Почему буйнопомешанных? – не поняла она.
– Потому что ни один нормальный человек по своей воле не согласился бы полететь сюда… А в общем, не смущайся, я тоже немного не в своей тарелке.
Воздух со свистом выходил из камеры: уравнивалось давление. Потом уехала в сторону массивная крышка люка, и мы увидели марсианское небо. Почти чёрное, с прозеленью и намёком на тоненькие пёрышки облаков. Мы какое-то время разглядывали звёздно-солнечное небо – на Земле такого не увидишь – после чего я легонько подтолкнул Луизу к лестнице. Она тихонько икнула, но всё-таки пересилила себя и неторопливо полезла вниз. Мне же выпала честь заснять на видео исторический момент – первые шаги человека по поверхности другой планеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21