– Пусть так, – согласился он. – И что из этого следует?
– Военный флот хисаан идёт к Земле. Вас что, это совсем не волнует?
– Так что вы предлагаете? Посредничество? Хисаан не станут вас слушать.
– Это уже наша забота, принц… Вы способны противостоять им в военном плане?
– Да. Только при этом от Земли мало что останется.
– И это вас совершенно не устраивает. Поэтому я предлагаю вам что-то вроде сделки. Мы уговариваем хисаан, а вы…
– А мы – свято соблюдаем все пункты договора между империей Шанту и планетой Земля, – принц нехорошо улыбнулся. – А кстати, рабство в вашей стране всё ещё вне закона?
– Хис-Гер мне не раб, – внешне невозмутимо сказал я, чувствуя, что начинаю звереть. Спокойно, Алекс, спокойно.
– А кто же? Друг? – Катиар произнёс последнее слово с таким отвращением, что я невольно фыркнул. – Дружба – химера, которой место на помойке.
– По-моему, это я уже где-то слышал.
– Да? – удивился Катиар. – Где же?
– Вы совсем не знаете земную историю, принц. А жаль.
Принц чуть прищурился – будто прицеливался.
– Даю обязательство изучить вашу историю, – сказал он, бросив беглый взгляд на дверь. – Я принимаю ваши условия, инспектор, и постараюсь убедить матушку тоже принять их.
– Хотелось бы как-то закрепить наше соглашение, – из его высочества надо вытянуть пусть секретное, но ОФИЦИАЛЬНОЕ согласие, иначе будет нам всем на орехи.
– Простого слова вам не достаточно?
– Я недоверчив, как вы, принц.
– Алекс, я не привык, чтобы МОЁ слово брали под сомнение, – необычно мягко сказал он. – Но, так и быть, из уважения к вам и вашему народу я готов дать имперскую клятву… Или вас удовлетворят только гербовый лист, золотые чернила и личная подпись императрицы Арес?
– Что вы, Катиар, я не настолько честолюбив, – усмехнулся я.
– Приятно иметь дело с достойным …союзником, – улыбнулся принц. – Я уверен, у вас в кармане записывающее устройство, и вы фиксируете каждое моё слово. Вы не боитесь, что я отдам команду своей охране, и вас обыщут?
– Вам лишние неприятности ни к чему, принц.
– Верно, Алекс, ни к чему, – Катиар, продолжая улыбаться, согласительно кивнул. – Мы, шанту и люди, как никто умеем пользоваться моментом… Вы желаете закрепить соглашение сейчас?
– Да, не будем откладывать это в долгий ящик.
– А если вы не сможете выполнить свои обязательства?
– Тогда вы имеете полное право не выполнять свои.
– Вы понимаете, что это означает конец человечеству?
– Зато у меня будет стимул хорошо поработать, – сказал я.
– Вас ничем не пробьёшь, Алекс, – уважительно проговорил Катиар. – Честное слово, если вы по какой-то причине не приживётесь на Земле, я возьму вас в советники – вместо этого тупицы Агелара, который шагу не сделает без одобрения моей матушки.
Я саркастически усмехнулся. Что ж, от этого принца всего можно ждать. Даже какой-нибудь каверзы – чтобы в самом деле выжить меня с Земли.
Опытный политик, Катиар понял меня с полувзгляда.
– Бросьте, Алекс, я не собираюсь вешать на вас чужие грехи, – сказал он. – Вам, наверное, и своих достаточно. Итак, к делу? Во имя блага империи Шанту я, Арес Катиар Тай…
Я прекрасно понимал, что если Катиару взбредёт в голову нарушить наше соглашение, он его всё равно нарушит. Но действовать ему теперь придётся с оглядкой на меня: я настолько склочная личность, что могу одну копию записи передать Ахоне. А та времени даром терять не будет: мигом помчится жаловаться мамочке-императрице. Договор с потенциальным врагом – это для неё криминал. Брат братом, но этой красотке лишний претендент на корону ни к чему.
– Почему я это делаю, инспектор? – принц посмотрел на меня сквозь свёрнутую в трубочку бумажку. – Почему я постоянно вам уступаю?
– Иногда и это необходимо, – произнёс я.
– Когда речь заходит о выживании – возможно… – Катиар небрежным жестом открыл ящик стола и бросил туда бумажку. – Теперь я посмотрю, как вы будете выполнять своё обещание.
– Постараюсь уж как-нибудь… – я поднялся. – Всего хорошего, принц.
На выходе из офиса я заметил двоих рослых мужчин-шанту, проводивших меня цепкими взглядами профессиональных телохранителей. Любопытный факт: у принцессы никакой охраны не водилось… У самой двери лифта меня перехватил советник Агелар.
– Уважаемый инспектор, – он даже удостоил меня лёгким поклоном, как "особу, приближённую к императорскому дому". – Прошу прощения, я отниму у вас совсем немного времени.
– Что вам угодно? – спросил я, ощущая смутную тревогу.
– Высокородная принцесса-наследница Ахона просила передать вам, что отбывает в город Москва, где и будет дожидаться вашего прибытия, – Агелар говорил по-английски с такой натугой, будто кантовал неподъёмные бочки.
– У меня неотложные дела в Нью-Йорке, так что её высочеству придётся немного подождать, – чётко ответил я. – Извините, я спешу.
Агелар чуть сузил и без того узкие щёлочки светло-голубых глаз, но больше задерживать меня не стал. Хотя, я видел, что ему не терпелось сказать ещё что-то.
Служебное авто дожидалось меня в подземном гараже. Пока я шёл от лифта до машины, мне всё время не давала покоя мысль: какого рожна Агелару вздумалось задерживать меня наверху? Ведь ничего такого особенного он мне не сообщил. Ну, укатила Ахона в Москву – велика важность. Мне совершенно пополам, куда она ездит… В тот момент, когда я машинально разблокировал электронный дверной замок, меня вдруг осенило: я не предупредил Карин, что должен ехать в исследовательский центр, куда поместили Курилина, Даги и её дочку Хиати!
Мобильный телефон я вчера, кажется, отключал на ночь – чтобы хоть один раз в месяц выбрать свои законные восемь часов на спокойный сон. Ну, конечно же, я ведь забыл его в гостиничном номере! И хлопаю теперь по карманам, голова садовая… Надо поворачивать назад, в холл, где я видел таксофоны… Лифт, как водится, был на самом верху. Пришлось ждать. А когда он наконец поехал вниз, в гараж, я услышал окрик охранника, сидевшего на "шлагбауме" выезда. Обернулся. Вот чёрт! Я же не заблокировал дверцу! Какой-то ловкач это углядел, и решил, гад, покататься! Сбил ограждение, вылетел на эстакаду… Но не успел я даже рот раскрыть, как моя машина взорвалась! Меня швырнуло на бетонный пол и хорошенько приложило темечком о чей-то бампер. Кому другому вполне хватило бы для отключки, но я за свою жизнь и карьеру в таких переделках побывал… Вскочил, не выпуская из рук "дипломата", и помчался к будке охранника, которая уже занялась от горящего бензина. Вытащил оттуда парня, раненого осколками стекла, сдёрнул с его пояса мини-радиостанцию и вызвал полицию. Беглый взгляд на эстакаду – и стало ясно, что там спасать уже некого. Одна дыра в бетоне чего стоила… Вот это номер! Кому же я так сильно надоел?
Задерживаться здесь до "выяснения" мне не улыбалось: флот хисаан мог появиться в окрестностях Земли в любой момент. Я привёл в чувство охранника, коротко объяснил ему, в чём дело. Три хороших прыжка – и я уже в лифте. На всякий случай решил подняться не в холл, а на второй этаж. И правильно сделал: в холле было уже полно полиции. Запасную лестницу ещё не блокировали, и я свободно вышел на улицу. Забрался в первую попавшуюся телефонную будку, набрал номер Карин, с трудом веря, что я более-менее благополучно пережил ВСЁ ЭТО.
К телефону на том конце долго не подходили. Наконец Карин сняла трубку.
– Карин, где ты пропала? – у меня как гора с плеч свалилась. – Меня только что чуть не размазали по всему гаражу!
– Алекс, опять твои шуточки, – Карин, кажется, мне не поверила.
– Хороши шуточки! Я теперь не знаю, как буду отчитываться за взорванную машину!
– О, чёрт! – Карин испугалась, сообразив, что я в самом деле не шучу. – Алекс, ты где?
– У офисного центра. Я сейчас ловлю такси и еду …ты знаешь, куда. Там и встретимся. Договорились?
– Договорились! Будь осторожен, Алекс!
Я четыре раза пересаживался с одного такси на другое: у меня после взрыва опять возникло ощущение слежки. А пока я петлял по городу, в голову лезли разные вредные мысли. Во-первых, я понял, почему Агелар задержал меня. Значит, к взрыву причастны шанту. Но кто? Ахона или Катиар? Или …сам Агелар, за которым угадывается рука императрицы? Я уверен, что её величество постоянно в курсе событий: связь у шанту была на высочайшем уровне. Во-вторых, если это всё-таки Катиар, то он – скотина. И в планы шанту действительно входит порабощение человечества. Ведь куда проще брать генный материал у бессловесных рабов, чем у свободных граждан свободной планеты. В их родственные чувства я верю с большим трудом. В-третьих: а что если Ахона сдала не всех своих террористов? Тогда можно порадовать полковника – дело не закрыто. После того, как несколько лет назад наркодельцы спелись с лидерами террористов, и были убиты несколько глав крупных государств, ООН дала нашей организации все мыслимые полицейские полномочия. И принцип Жеглова – "вор должен сидеть в тюрьме" – мы понемногу начинаем воплощать в жизнь. Ахона ещё сядет на нары, дайте мне немного времени. Чихать я хотел на её дипломатическую неприкосновенность. Кто только выдумал такую нелепость? По мне, натворил – отвечай, кто бы ты ни был.
К засекреченному насовскому центру, замаскированному под обычную фабрику, я добрался через сорок пять минут. Отпустил такси, погулял по улицам, избавляясь от мандража, и нырнул в тёмные прохладные коридоры. Карин объявилась минут через десять: тоже заметала следы. Нас провели к лифту и спустили на несколько этажей вниз, под землю… Встречал нас Иотал, которого срочно вызвали сюда буквально за час перед нашим приходом. Сказать, что натья был взволнован – значит, ничего не сказать.
– Флот хисаан через два часа будет в пределах лунной орбиты, – сходу выпалил он. – Вы готовы говорить с ними от имени правителей Земли?
– Готовы, – ответил я.
– На вас покушались, Алекс? – только сейчас я заметил, что Иотал пристально меня разглядывает.
– Машину разорвало в клочья, – сознался я. Мой помятый вид не дал бы мне соврать. – А в ней – какого-то любителя острых ощущений. Но об этом в другой раз и в другом месте. Где Даги?
– Здесь. Она и Виктор уже готовы вести переговоры. Ждут только вас.
– Не будем их задерживать, – проговорила Карин.
Иотал провёл нас в небольшой зал, до отказа набитый компьютерами и прочей сверхсложной электроникой, в которой я разбирался слабовато. Первым делом я заметил Даги и Курилина, взволнованно переговаривавшихся на языке хисаан. Инопланетянка всё время тыкала коготком в экран, на котором транслировалась картинка со станции "Альфа". На нём чётко были видны четыре сверкающие точки, которые медленно приближались, выстроившись чётким ромбом.
– Хисаан, – Даги вдруг повернулась к нам. – Идут. Надо говорить.
– Надо – значит, будем говорить, – я положил "дипломат" на стол и накрыл его своим плащиком.
Изображение на экране задрожало: заработала передающая установка. А через пару минут ожил второй монитор, побольше. И на нём, на фоне тесноватого помещения, показались несколько хисаан – мужчин и женщин. Они, судя по всему, тоже собрались у экрана. На миг в зале повисла тишина.
Виктор Курилин шагнул вперёд, к передающей видеокамере.
– Хисаан рован тэла Хатанна, – громко сказал он, прижав правую руку к груди. – Йор манэ-на, лати.
ВИКТОР КУРИЛИН. НЬЮ-ЙОРК. СЕКРЕТНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛ Ь СКИЙ ЦЕНТР НАСА
– Земля рада приветствовать хисаан, – сказал я, прижимая правую руку к груди. – Мы ждём вас, друзья.
Хисаан оторопело смотрели на меня, человека, который только что заговорил на их языке. Да ещё выдал несусветное – "друзья". Слыханое ли дело?..
– Ты говоришь на языке хисаан, чужак? – удивлённо спросил один из них, явный лидер. – Это ты спас нашу бывшую сестру Даги Огери?
– Я.
– Ты знаешь, что совершил преступление, чужак?
– С каких это пор спасение ЖИЗНИ стало преступлением? – парировал я.
Хисаан переглянулись.
– Странный хаэ, – сказал лидеру другой инопланетянин. – Странная планета. Они убивают друг друга, и в то же время спасают других.
– Где Даги Огери? – громко спросил лидер.
– Здесь, – сказал я. – Ты будешь с ней говорить?
– Будет, даже если не хочет! – Даги выскочила из-за спин связистов. – Ты думал, что если получил власть на планете, то можно делать всё, что заблагорассудится, Эктахан? Можно преследовать кого угодно и убивать кого захочется?
– Мы не можем жить в мире с хаэ, – огрызнулся лидер хисаан.
– Это ты так решил?
– Так решили наши предки, Даги, и не нам оспаривать их законы!
– Эктахан, ты давно выбросил свою детскую одежду? Пора бы наконец понять, что мы переросли древний закон мести… Или ты сам хочешь стать хаэ для других разумных?
Услышав это, я еле сдержался, чтобы не улыбнуться: наши беседы с Даги не пропали даром.
Эктахана аж передёрнуло.
– Ты дорого заплатишь за инакомыслие, – угрожающе произнёс он.
– Вот чего ты боишься – инакомыслия! – торжествующе пискнула Даги! – Слушайте его, хисаан! – теперь она обращалась к его спутникам. – Слушайте и вспоминайте, что нам завещали предки, которых так почитает Эктахан! "Однообразие мыслей – смерть разума". Так говорили наши предки!
– Верно, – хисаан одобрительно закивали остроухими головами. – Эктахан разгневан, а гнев – враг здравого смысла. Эктахан одумается.
"Он скорее себе пулю в лоб пустит, чем одумается, – мысленно усмехнулся я. – Да-а, я бы на месте Даги тоже сбежал от такого правителя".
– Послушай, Эктахан, – заговорил я, понимая, что спор между ним и Даги может длиться вечно. – Помнишь, я сказал, что мы ждали вас? Не хочешь узнать, почему?
– Хочу, – лидер хисаан немного успокоился.
– К нам заявились некие шанту. Безобразничают: взрывы устраивают, подкупают наших лидеров. Я даже слышал, будто люди стали исчезать. Мы с ними, к сожалению, в одиночку справиться не можем, потому и надеемся, что…
– Шанту? – Эктахан так близко подошёл к экрану, что я невольно сделал шажок назад. – Ты говоришь, шанту?..
И он, подняв лицо кверху …завыл. Я скорчил вопросительную мину и оглянулся на Даги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21