Опустилась тишина: поскольку уличных фонарей не
было, большинство жителей прятались по домам еще до наступления темноты.
Воздух посвежел. Эверард вздохнул полной грудью и неторопливо зашагал
прочь...
На улице Близнецов было, по счастью, темно и почти безлюдно. По пути
ему попался лишь мальчишка с факелом, затем мужчина с фонарем, оправленным
роговыми пластинами. Сам Эверард вышагивал теперь как достопочтенный
гражданин, неожиданно застигнутый темнотой, из-за чего ему приходится идти
при свете звезд, тщательно выбирая дорогу, чтобы не угодить в грязь. У
него был с собой электрический фонарик - единственный анахронизм, что он
решился взять в город. Фонарик лежал среди монет в кошельке на поясе,
замаскированный под священный амулет. Но это лишь на крайний случай. Если
кто-то заметит свет фонарика, объяснить это будет гораздо сложнее, чем,
скажем, пропахшую потом тунику.
Изредка окна домов выходили на улицу - как правило, на верхних
этажах. Ставни были закрыты, но тусклый желтоватый свет просачивался
сквозь щели. Обитатели домов, верно, ужинали, выпивали по чаше на сон
грядущий, судачили о новостях дня, развлекались играми, рассказывали детям
сказки перед сном, предавались любви. Где-то звенела арфа, мимо Эверарда
проплыл, как дуновение бриза, обрывок грустной песни. Все вокруг казалось
еще более далеким, чем звезды...
Сердце патрульного тяжело билось в привычном ритме. Усилием воли он
пытался избавиться от напряжения в мышцах, не позволяя себе, однако,
расслабляться. Надо было думать...
Почему возникло это ложное обвинение и кто пытался избавиться от
него? Перепутали? Едва ли... Ведь стражники знали его имя. Кто-то не
только назвал его имя, но и описал внешность, когда отдавал распоряжение
об аресте. Очевидно, они хотели избежать накладок, чтобы не встревожить
заранее его и тех, с кем Эверард мог быть связан. Экзальтационисты
стремились действовать незаметно - так же, как и он.
Конечно, экзальтационисты. Кто же еще? Но у них, скорее всего, нет
тайных рычагов, чтобы управлять правительством... Пока нет. Они не могли
отправить своих людей под видом городской стражи - слишком рискованно.
Равно как и не могли лично послать настоящую стражу. Нет, они действовали
через кого-то, кто имеет власть или, по крайней мере, политический вес,
чтобы организовать такую акцию.
Кто? Вопрос возвращал Эверарда к исходной точке. Кто его выдал?
"Зоил. Теперь, что называется, задним умом, я понимаю это предельно
отчетливо. Важная фигура в городе, кроме того, влюблен в Феону до
самозабвения. Она, должно быть, понарассказала ему о врагах, которые ищут
ее даже здесь, в этом далеком прибежище, и просила Зоила сообщать о
чужеземцах, которые начнут расспрашивать о людях ее племени. Имея широкий
круг знакомств. Зоил без труда мог узнать о таких незнакомцах..."
- И надо же, я ему вчера у Гиппоника все сам рассказал, - мрачно
пробормотал Эверард.
"Сегодня он, видимо, и рассказал все Феоне. Хотя Зоил, вероятно,
принял Меандра просто за любопытствующего... Она же заподозрила нечто
более серьезное и уговорила Зоила послать стражников. Ему наверняка
потребовалось несколько часов... Зоил не состоит на военной службе -
пришлось искать офицера, на которого он мог бы надавить... Тем более, что
все нужно было провернуть втихую...
При таком росте и внешности меня легко выследить... - Эверард
вздохнул. - Они схватят Чандракумара как возможного соучастника. Кроме
того, нужно же демонстрировать какие-то результаты... Им и без того
достанется по пять-шесть плеток за то, что упустили преступника.
Бедняга...
Когда экзальтационисты поймут, что индус не в состоянии выдать нужные
им сведения, в пытках не будет смысла - разве только для забавы. Однако
сам факт блокировки сознания уже докажет им, что он явился из будущего. Но
даже если у них есть кирадекс для снятия гипнотической блокировки,
выболтанные им секреты все равно должны увести в сторону... Хорошо, что
Шалтен меня поднатаскал перед этим заданием... По крайней мере, я оставил
ложный след..."
Прочие его преимущества - выучка, знания, сила, ловкость, природная
сообразительность, туго набитый кошелек - тоже пока в силе... Если,
конечно, это потребуется. Были еще всякие приспособления, но, кроме
фонарика, все осталось в доме Гиппоника. Кольцо, например, вмещало
передатчик для коротких сообщений. Мощность его была совсем
незначительной, но приемники Патруля могли улавливать даже отдельные
фотоны, и в эти времена еще не существовало никаких помех. Медальон богини
Афины был более мощным, двухканальным передатчиком. В рукоятке ножа таился
излучатель-парализатор с двадцатью зарядами. Меч служил одновременно и
энергетическим ружьем.
И Эверард был не одинок в этой эпохе. Исследователи истории, как
Чандракумар, другие ученые, предприниматели, просто эстеты и любители
необычного исчислялись на планете сотнями. Что более важно. Патруль
располагал станциями в Риме, Александрии Египетской, Антиохии Сирийской,
Гекатомпиле, Паталипутре, Хиен-Яне, Куикуилко и региональными отделениями.
Они все знают об операции, и на сигнал бедствия помощь придет
незамедлительно. Если только он сможет добраться до своей аппаратуры.
Что, в лучшем случае, было бы поступком безумца. Экзальтационисты,
должно быть, предприняли все доступные им меры предосторожности. Эверард
не знал, какие именно у них приборы обнаружения, но они как минимум ведут
непрерывное наблюдение за возможными сигналами из города и его
окрестностей и способны выявить появление здесь темпороллера. Они
наверняка готовы сбежать, скрыться в неизвестности, едва только поймут,
что Патруль вышел на их след.
Но вряд ли все они могут удрать сразу же. Многие из них нередко
оказываются вдали от спрятанных темпороллеров. Но наверняка не все: кто-то
обязательно дежурит. И если сбежит хотя бы один, этого уже достаточно,
опасность сохранится...
Даже с выученной под гипнозом картой сориентироваться без освещения
или вывесок было нелегко. Эверард дважды сбивался с пути и бранился про
себя. Он спешил. Узнав о провале ареста, экзальтационисты непременно через
того же Зоила пошлют человека в дом Гиппоника, чтобы забрать вещи Меандра
и устроить засаду их владельцу. Эверарду нужно было оказаться на месте
первым, скормить купцу какую-нибудь правдоподобную историю, собрать
пожитки и исчезнуть.
Вряд ли туда сразу отправилась вторая группа: у Зоила и без того
проблем хватило, когда пришлось использовать свои связи, чтобы послать в
вихару четверых стражников. Кроме того, два отряда увеличили бы риск
нарваться на неподкупного офицера, который потребовал бы объяснений, а
такой поворот дела бросил бы тень на Феону.
"Но как бы то ни было, нужно быть начеку. Хорошо, что телефон еще не
изобрели", - подумал Эверард.
Он остановился как вкопанный. Внутри у него что-то оборвалось.
"У-у-у... - простонал он, потому что бранных слов уже недоставало. -
Боже, ну чем я думал? Сейчас хоть сообразил..."
Он сделал шаг в сторону, в темноту под стеной, прислонился к шершавой
штукатурке, прикусил губу и ударил кулаком в ладонь.
Стояла глубокая ночь, усыпанная сверкающими холодными звездами, над
Орлиной Башней повис серп луны. На улице, где живет Гиппоник, точно такое
же освещение. Эверарда будет отлично видно у дверей, когда он, постучав,
станет дожидаться раба-привратника, чтобы тот открыл и впустил его в дом.
Он взглянул вверх. Ярко светила Бега в созвездии Лиры. Ни одного
движения, только мерцают звезды. Невидимый глазом, темпороллер может
висеть на высоте, пока оптические приборы не засекут его. Прикосновение к
пульту, и машина внизу. Даже убивать не надо: выстрел из парализатора,
закинуть обмякшее тело на сиденье - и на допрос.
Ну конечно же! Когда Раор узнает о том, что произошло в вихаре, а это
случится очень скоро, она просто пошлет одного из своих людей на пару
часов назад, чтобы тайно наблюдать за домом купца, пока не объявится
беглец или не прибудет стража. У Патруля не было темпороллера поблизости,
и Эверард не мог его вызвать. Впрочем, он и не стал бы. Арест наблюдателя
мог бы спугнуть остальных экзальтационистов.
"Может, она не додумается? Я-то вот не сразу догадался... - Эверард
тяжело вздохнул. - Нет, слишком рискованно. Экзальтационисты, может быть,
и сумасшедшие, но они отнюдь не глупы. Даже их слабая сторона - чрезмерная
осторожность и предусмотрительность - играет сейчас в их пользу. Придется
уступить им свое снаряжение".
Скажет ли оно им что-то? Есть ли у них оборудование, чтобы выявить
его секреты? Положим, таковое имеется, но они вряд ли узнают что-нибудь
новое - разве что поймут, что Джек Холбрук не совсем идиот.
Слабое утешение, когда Мэнс Эверард остается совершенно безоружным.
Что делать? Покинуть город до прихода сирийцев и пробираться к
ближайшей станции Патруля? До нее сотни миль, и не исключено, что он
сложит кости где-нибудь на этом пути, навсегда похоронив добытые им
сведения. Если же он уцелеет в путешествии, то ему вряд ли позволят
перенестись на темпороллере туда, откуда он вынужден был бежать. И Патруль
не сможет потратить еще несколько биологических лет на подготовку и столь
же тщательно отработанную заброску другого агента.
"Это не имело бы значения для Раор, если бы она столкнулась с
подобной дилеммой. Она бы просто вернулась назад, уничтожила
первоначальные планы и занялась новыми. И черт с ними, с
причинно-следственными вихрями, непредсказуемыми и бесконтрольными
последствиями для истории. Хаос - вот что нужно экзальтационистам. Из него
они создадут свое царство.
Если я прекращу работу и каким-то образом передам предупреждение
Патруля, помощь будет оказана открыто - эскадрильей темпороллеров,
ворвавшихся в ночь. Операция, возможно, спасет Чандракумара и определенно
положит конец замыслам Раор. Но тогда она и ее подручные скроются, чтобы
продолжить свои попытки, и мы не будем знать, где и когда они объявятся в
следующий раз. - Эверард пожал плечами: - Выбор у меня невелик".
Он повернулся и двинулся в сторону реки. Интуиция подсказывала ему,
что там находятся несколько дешевых таверн, и в любой он найдет ночлег,
убежище, а может, и новые сплетни о Феоне. Завтра. Завтра царь вернется
домой с неприятелем, наступающим ему на пятки.
"Полагаю, мне не стоит слишком удивляться такому повороту событий.
Шалтен и его ребята разработали прекрасный план. Но каждый патрульный
знает, или обязан знать, что в любой операции именно планы погибают
первыми".

1987 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Дом находился в пригороде Окленда, где вы общаетесь с соседями ровно
столько, сколько вам хочется. Дом был небольшой, скрытый пиниями и дубами,
росшими в конце ведущей в гору подъездной аллеи. Оказавшись внутри,
Эверард нашел обстановку холодной, мрачноватой и старомодной. Красное
дерево, мрамор, вышитая обивка, толстые ковры, темно-бордовые портьеры,
книги на французском в кожаных переплетах с золотым тиснением.
Великолепные копии Тулуз-Лотрека и Сера, выполненные с предельной
точностью, совершенно не вязались с интерьером.
Шалтен обратил внимание на выражение лица Эверарда.
- Да-да, - произнес он по-английски с акцентом, который Эверард не
мог определить, - мое любимое пристанище, pied-a-terre, так сказать, -
Париж старых добрых времен. Утонченность до отвращения, стремление к
новизне, доводящее до умопомешательства, а для наблюдателя, знающего все
наперед, - пикантность с оттенком горечи. Когда мне предложили работу
здесь, я захватил эти вещи с собой на память. Пожалуйста, будьте как дома.
Я приготовлю нам выпить.
Он протянул руку, и Эверард пожал ее, костлявую и сухую, как птичья
лапка. Агент-оперативник Шалтен был тщедушным человечком со сморщенным
лицом и массивным лысым черепом. Наряд его состоял из пижамы, шлепанцев,
вылинявшего халата и ермолки, хотя он вряд ли исповедовал иудаизм. Когда
штаб-квартира Патруля договаривалась о встрече, Эверард поинтересовался,
где и когда появился на свет хозяин дома.
- Вам незачем это знать, - последовал ответ.
Вначале Шалтен был по-настоящему гостеприимен. Эверард устроился в
чересчур плотно набитом кресле и отказался от шотландского виски, так как
ему предстояло возвращаться в отель на машине, однако согласился на пиво.
Чай с "Амаретто" и "Трипл Сек" не соответствовали французским вкусам
Шалтена, но постоянство, похоже, было ему не свойственно.
- Если вы не возражаете, я буду стоять, - послышался надтреснутый
голос.
Длинная трубка лежала на бюро рядом со специальной коробкой,
поддерживающей определенную влажность табака. Он набил трубку и закурил
тошнотворно-душистую смесь. Эверард, отчасти из самозащиты, раскурил свою,
вырезанную из корня вереска. Атмосфера все же располагала к общению.
В конце концов, их объединяла общая цепь, и Шалтен, понимая это,
постарался разрядить обстановку.
Болтовня о погоде, о пробках на дорогах, о преимуществах кухни у
Тадича в Сан-Франциско заняла первые минуты разговора. Затем он обратил на
гостя странно поблескивающие желто-зеленые глаза и произнес с той же
интонацией:
- Итак, вы расстроили планы экзальтационистов в Перу и частично
устранили их. Захватили сбежавшего испанского конкистадора и вернули его
туда, где ему положено быть. Вы вновь столкнулись с экзальтационистами в
Финикии и также вывели из строя несколько бандитов.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10