Теперь он с опозданием понял, что она полная идиотка. Он тихо выругался, чувствуя, как струйки пота стекают у него по спине.
Девушка неуверенно посмотрела на него.
– В самом деле, – подтвердила она. – Он подумал, что видит призрак человека, которого он убил.
Следователь сунул платок в карман.
– Вы хотите сказать, что он увидел... призрак? Средь бела дня, в присутствии сотен людей? Как это может быть? – Он взялся за вожжи и поцокал языком. – Да, это испугает кого угодно.
Лошадь медленно потащила коляску по дороге вверх по крутому склону оврага.
– Вы мне не верите? – спросила Рейчел, когда он поравнялся с ней.
– Конечно, я верю, что вы подумали, будто он увидел призрак, – отозвался он. – Я просто не верю, что призрак застрелил его.
Колесо попало на камень, и коляску качнуло в сторону. Рейчел дернула за поводья своего коня.
– Нет, подождите. Вы не поняли. Он подумал, что видит призрак! Как вы не понимаете? Это был заговор, чтобы заставить его признаться. Его запугали. Он подумал, что видит призрак, а это была моя сестра!
Колесо со скрипом преодолело камень, и коляска стала быстро подниматься вверх по склону оврага.
– Это была моя сестра! – крикнула девушка ему вслед.
Он хлестнул лошадь кнутом.
– Она, вероятно, тоже призрак.
Сцена вторая
Эта женщина слишком щедра на уверения
– Где ты была?
Рейчел, выронив от неожиданности поводья, оглянулась, а ее лошадь шарахнулась в сторону; ее задние копыта стали бить по перегородке стойла. Этот шум заставил встрепенуться и других лошадей.
– Где ты была?
– О, как ты напугал меня! – Горя смущением, Рейчел нагнулась, чтобы поднять поводья. Они попали под копыта лошади, так что девушке пришлось снова потревожить ее. Потом она искоса бросила испуганный взгляд на темную фигуру, стоявшую в дверях.
– Я спросил тебя, где ты была. – Виктор Вулф перешагнул порог. Его лицо было напряжено, а пальцы сжаты в кулаки.
Отказываясь смотреть ему прямо в глаза, Рейчел повесила сбрую на крюк, а затем, чтобы создать видимость занятости, принялась с деловым видом стаскивать с лошади седло.
– Я каталась верхом.
– В полдень? В такую жару? Придумай что-нибудь получше, – посоветовал Виктор.
Она еще больше покраснела. Де ла Барка предупреждал, что она вряд ли кого-то сможет перехитрить. Сосредоточив свое внимание на лошади, она взялась за щетку.
– Я весь день просидела дома, а мы ведь скоро уезжаем. Когда я вернусь в Чикаго, у меня не будет больше возможности покататься верхом. Мы продадим...
Его ноги в сапогах из оленьей кожи бесшумно ступали по земляному полу конюшни. Рейчел вздрогнула, когда его сильная рука схватила ее запястье.
– Прекрати этот детский лепет! Скажи мне, где ты была?!
– Отпусти! Я каталась верхом.
– Не лги. Ты ездила поговорить с этим следователем.
– Нет. – Она попыталась разжать его руку. Он заставил ее повернуться и схватил за другую руку. На его смуглом лице синие глаза сверкали гневом.
– Неужели ты рассказала ему о своей сестре?
– Черт побери! – Извиваясь в его руках, она начала пинать его ногами. Лошадь в стойле испуганно забилась в угол.
Виктор держал ее крепко, но не причинял ей боли, будто она была ребенком, у которого внезапно начался приступ ярости.
– Неужели ты сказала ему, что твоя сестра убила твоего отчима?
– Нет.
Его синие глаза, поразительно яркие на смуглом лице, заглянули ей в душу, и его лицо болезненно исказилось.
Рейчел закусила губу.
– Да. – Она с вызовом вскинула голову. – Да, я сказала.
– Рейчел... – Он вдруг отпустил ее. Его лицо побледнело.
– Да. Я все ему рассказала. – Она отступила на несколько шагов, растирая руки, которые он слишком крепко сжимал. Она взглянула на его искаженное ужасом лицо и поспешно опустила глаза. Надувшись, она прошла мимо него. Мужчина, которого она любила, был на нее зол, и в этом виновата ее сестра.
– Виктор, прошу тебя, не сердись на меня.
– Рейчел, как ты могла такое сделать? – Он печально покачал головой. – Когда ты увидела... услышала...
– Виктор, он был напуганным старым человеком. Он был мне отцом.
– Френсис Драммонд был твоим отцом.
– Нет.
– Моя мать была с тобой. Она слышала то же самое, что и ты. Мы все это слышали. Он подумал, что видит перед собой Френсиса Драммонда. Он потянулся за пистолетом, потому что вновь хотел убить его. Он сам это сказал.
Девушка опустила голову. Виктор развел руками.
– Даже если ты не хочешь поверить в то, что он совершил, как ты могла предать свою сестру?
– Она не имела права делать то, что сделала.
– Даже если она наказала человека, который погубил целый отряд солдат и остался безнаказанным?
– Это было давно. Мой отец...
– Твой отчим.
– Это ничего не значит! – закричала она. Виктор вытащил девушку из стойла и закрыл дверцу.
– В твоих жилах течет кровь твоего отца. А твой отчим...
Она протянула к нему руки, взывая к его чувствам.
– Он вырастил меня. Он был единственным отцом, какого я знала.
– А она – твоя единственная сестра.
– Да. – Рейчел скрестила руки на груди и вздернула подбородок. – Да. Она отомстила. Теперь моя очередь. Она не единственная, кто способен на месть.
Виктор озадаченно посмотрел на нее, потом недоверчиво прищурился:
– Ты сделала это, потому что хотела наказать свою сестру или подражать ей?
Она поджала губы. Когда же она заговорила, голос ее дрожал от гнева.
– Не смей говорить, что я хочу быть, как она! Не смей!
– Она целеустремленная, умная, красивая. Она талантливая актриса с большим будущим. Почему у тебя не может быть стремления стать такой, как она? Сейчас ты пытаешься мстить так же, как она. – Его взгляд стал печальным. – Я задаю тебе тот же вопрос, что задавал ей. Чего ты добьешься своей местью?
Она помедлила.
– Справедливости.
– Ты хочешь, чтобы твою сестру повесили? Рейчел молчала, впервые задумавшись над последствиями своего поступка.
– Это решит суд.
– Как будет чувствовать себя твоя мать, когда ее старшую дочь арестуют?
– Расстроится, но она уже и сейчас очень расстроена.
– Ей будет очень тяжело, когда ее имя обольют грязью, когда семейные тайны извлекут наружу.
– Миранда заслужила, чтобы ее арестовали.
– А твой отчим – нет. Она отвернулась.
– Рейчел... – Виктор не находил слов, чтобы заставить девушку осознать чудовищность поступка, который она совершила. – Вероятно, твоя мать тоже будет арестована. И мои отец и мать тоже. А, возможно, и я сам.
Рейчел удивленно уставилась на него.
– Не говори глупости.
– Это не глупости. Мы все участвовали в заговоре. Мы все слышали, что она собирается сделать, все были в комнате, когда она рассказывала о своем плане.
– Но это же...
– Ради Бога, подумай о том, что мы сделали. Адольф Линдхауэр, мой отец, дал лошадей и снаряжение. Твоя мать, Рут Драммонд, громко и четко выкрикнула имя твоего отца. Голубое Солнце на Снегу и ее сын Виктор Вулф были в курсе относительно всех деталей заговора. Мы все – соучастники.
– Ты будешь в безопасности, – быстро произнесла она. – Миранда никогда не назовет твое имя.
Виктор грозно взглянул на нее.
– Ты понимаешь, что ты только что сказала? Она отпрянула. Ее руки дрожали, когда она подняла их, будто желая отгородиться от его жестоких слов.
Он взял ее руки в свои и прижал к груди.
– Но это еще не все. – Его слова, как ядовитые стрелы, ранили ее в самое сердце. – Ты, Рейчел Драммонд, тоже была в курсе всего, что здесь происходило. И ты ничего не сделала, чтобы помешать этому.
Она вздрогнула.
– Я не могла.
– Ты не сделала, – возразил он. – Ты знала, что должно было произойти, но ничего не предприняла.
– Я...
Он презрительно усмехнулся.
– Ты могла выскочить из повозки и броситься к своему отчиму. Ты могла заранее предупредить его. Ты могла наконец закричать на свою сестру. Ты могла...
– Твоя мать...
– Моей матери пятьдесят лет. Она не смогла бы тебя удержать.
– Я решила сделать это сейчас, – обиженным тоном произнесла она.
– Ты не ведаешь, что творишь. Ты надеешься, что твоя сестра и тебя не назовет в числе соучастников?
– Я просто хочу, чтобы восторжествовала справедливость.
– Ты еще совсем ребенок. Его слова задели ее за живое.
– Я – женщина.
– Ты ребенок, пытающийся подражать своей сестре. – Он взял ее за подбородок. – Где твои слезы, если ты так горюешь о человеке, которого называешь отцом? Твоя мать выплакала все глаза.
– Из чувства вины.
– Да, а также горя и утраты. – Он слегка встряхнул ее. – Будь честной хотя бы сама с собой. Что на самом деле заставило тебя поехать к следователю?
Ее глаза сердито сверкнули, и она гневно взглянула на него. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом она отвела взгляд.
– Отпусти меня. Ты делаешь мне больно. Он убрал руки.
Рейчел отошла подальше.
– Он все равно мне не поверил. Виктор немного успокоился.
– Как это было?
– Я начала рассказывать ему о призраке – о том, как отец подумал, что видит призрак, но призрак на самом деле был моей сестрой. – Она пожала плечами. – Следователь просто хлестнул лошадь кнутом и уехал.
Виктор провел рукой по затылку и грустно улыбнулся.
– Надеюсь, что ради твоего же блага и блага всех остальных, он забудет о том, что ты ему сказала.
Внезапно Рейчел бросилась к нему и обвила его шею руками.
– О Виктор, давай не будем ссориться. Я люблю тебя. На самом деле люблю. И хочу, чтобы и ты любил меня.
– Рейчел... – попытался высвободиться Виктор. Неожиданно в конюшне стало невыносимо жарко.
– Я уже говорила, что полюбила тебя с первого взгляда.
– Рейчел! – Он отнял ее руки от своей груди и отошел.
– Виктор. – Она опять потянулась к нему. Он предостерегающе поднял руку.
– Стой там, где ты стоишь.
Вдруг ей понадобилось его понимание, уверенность в том, что она по-прежнему ему небезразлична. Она схватила его за руки.
– Этот следователь ничего не понял. Тебе не понравилось то, что я сделала, но ведь ничего не случилось. Так что тебе нечего мне прощать.
– Не я должен тебя прощать, – серьезно возразил Виктор. – Это Миранда и твоя мать должны простить тебя. Может быть, ты сама тоже когда-нибудь простишь себя.
Она крепче сжала его руки, пытаясь пробудить в нем ответную реакцию.
– Я никогда не прощу себя, если из-за этого ты перестанешь меня любить.
Он нахмурился.
– Рейчел, сегодня я уже говорил тебе об этом. Но я могу вновь повторить свои слова. Ты еще ребенок. Если у меня и были сомнения, то твой поступок окончательно убедил меня в этом. Тебе надо вернуться в Чикаго, продолжить обучение и повзрослеть наконец. Ты встретишь достойного молодого человека...
– Я уже встретила его.
– Я не молод.
– Ты моложе моей сестры. Ты всего на несколько лет старше меня.
– На одиннадцать, – сухо напомнил он ей. – И с точки зрения жизненного опыта я старше тебя на целую жизнь. К тому же я не подходящая пара для тебя.
– Потому что твоя мать из племени шайенов.
– Верно. И потому что ты сама не знаешь, чего ты хочешь. – Высвободив руки, он скрестил их на груди и строго посмотрел на нее. Он выглядел как настоящий индеец, только с голубыми глазами и светлыми волосами.
Она вздернула подбородок.
– Я знаю, чего я хочу. Просто... просто я не спланировала все как надо.
– Рейчел, – с укором произнес он. – Не надо искать оправданий. Забудь обо всем и отправляйся назад в школу. Через год все случившееся покажется тебе сном. Ты даже не вспомнишь мое имя. Ты изменишься.
Она потянулась к его руке, но он отстранился.
– Но, Виктор...
– Брат Белого Волка. Не забывай, у меня индейское имя.
– Я клянусь тебе, что я никогда, никогда не изменюсь. – Ее широко распахнутые глаза наполнились слезами, и ему казалось, что он тонет в их глубине.
Его губы дрогнули. Он опустил руки и прижался спиной к двери конюшни. Хриплым голосом он прошептал:
– Ты изменишься.
– Никогда. – Она бросилась к нему и обвила его шею руками. Прежде чем он успел что-либо возразить, она прижалась своими жаркими губами к его рту. Он разжал губы, и ее язык проник внутрь. Поцелуй длился и длился. Сначала Виктор пытался оттолкнуть девушку, потом ее невинная страсть всколыхнула его и он перестал сопротивляться.
Она была такая нежная, такая податливая, трепетная. А он еще никогда с такой силой не ощущал себя мужчиной и одновременно пленником собственного тела. Не в силах оставаться безучастным, когда ее тело прижималось к нему, он обнял ее за талию.
– Крепче, – выдохнула она.
Его сердце учащенно забилось, чувствуя, как он трепещет в его объятиях. Крепко обняв его за шею, она прижалась грудью к его груди.
У него было немного женщин, и никогда такой, как эта. Еще никогда ни одна девушка не прижималась к нему вот так, всем своим существом. Никто еще не целовал его с таким самозабвением, требуя ответной ласки.
Все его благие намерения были немедленно забыты, когда от близости ее стройного тела кровь ударила ему в голову.
– Рейчел, – простонал он. Одной рукой он дотронулся до ее затылка и прижался щекой к ее щеке; другой сжал ее ягодицы и крепко придвинул ее к себе, заставляя ощутить возбуждение своего тела. – Рейчел, перестань.
Она напряглась как натянутая струна, когда возбужденное страстью мужское тело прижалось к ней. Жаркая волна опалила ее. Распухшие губы раскрылись. Внезапно она ощутила пульсирующие толчки внизу ее живота, переходящие в сладострастные волны, перекатывающиеся по ее телу.
Она содрогнулась. Испуганная новыми ощущениями, она вскрикнула и изогнулась в его руках, теснее прижимаясь к нему. Еще теснее. Ее глаза были широко открыты, но она уже не видела ни того, где она находится, ни даже мужчину, который держал ее в объятиях. Кровь застучала у нее в висках, дыхание стало прерывистым. Ей не хватало воздуха. Вдруг небывалой остроты сладкая судорога пронзила ее, сознание помутилось, и она обмякла в его руках.
Опаленный страстью, Виктор почувствовал, как ее губы оторвались от его губ, а ее голова откинулась назад. В его объятиях она впервые почувствовала себя женщиной. Благодаря своей собственной страстной натуре, без всяких усилий с его стороны она достигла оргазма.
Сквозь одежду он ощущал трепет ее тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44