Джеймсу пришлось вылезти из бассейна, иначе бы его прижали к стенке.
– Не верю. – Хелен показала на Джона, который вовсю кувыркался в воде. – Более миролюбиво настроенного дельфина я не знаю.
– Джеймс составил протокол об этом инциденте. Можешь его прочесть. Кроме того, есть свидетели: доктор Кларк и доктор Уильямс. Все это очень тревожит меня. Развиваются тенденции, которым могут серьезно помешать нам в нашей работе. Если Джон слушается только тебя, значит, он не может больше участвовать ни в каких программах.
– У Джона, как и у Ронни, из них всех наиболее развит интеллект.
– Излишний интеллект порой и людям вреден. – Ролингс посмотрел на дельфинов, которые в ожидании ежедневной тренировки уже начали беспокоиться. Они подняли головы и призывно зафыркали.
– Я решил поменять вас местами. Джеймс сейчас же займется Джоном и Гарри, а ты – Генри и Бобби. Посмотрим, что из этого получится.
– Все будет нормально! – Вопреки ожиданиям Ролингса Хелен не стала возражать против его решения, и с ней не возникло никаких проблем. Вообще она как-то изменилась, стала более спокойной, жизнерадостной, даже еще похорошела. «Она влюбилась, – подумал Ролингс. – Этот тип из Майами добился своего! Дэвид Абрахам просто обязан выяснить, что он из себя представляет. Влюбленная женщина на такой работе – это очень опасно, тут всего можно ожидать!»
– Я скажу Джону, что в дальнейшем он будет работать под руководством Финли.
– Ничего не надо никому говорить. Мы просто произведем замену. И в боевых условиях каждый из них обязан повиноваться любым командам, от кого бы они ни исходили. В противном случае нам остается лишь отправить наших дельфинов обратно в океанариум, пусть они там и дальше развлекают людей. Они ни о чем не договорились с Финли, но после этих его слов рот как по приказу появился в дверях лингафонного кабинета и зашагал к ним. Под мышкой он нес толстую красную папку. От него сильно пахло спиртным, и, когда Ролингс с немым укором посмотрел на него, Финли, смущенно улыбаясь, сказал: – Я испробовал старое домашнее средство. Сами знаете: клин клином вышибают. Хелен, ты прямо как солнце! Не спрашивай! Я думаю, у меня такой вид, что плакать хочется. Я же всю ночь пил. – И был повод? – спросила она и рассмеялась звонким, как колокольчик, смехом. Финли почувствовал, как этот смех обжег внутри все его тело, а сердце мучительно заныло.
– Ты же знаешь, мужчины всегда найдут, – поспешил заметить Ролингс. – Даже если это всего-навсего победа их любимой футбольной команды.
– Я вам кое-что принес. – Финли раскрыл папку. Составленные с помощью компьютера диаграммы с графическим изображением тембров голосов дельфинов и испускаемых ими звуковых сигналов.
– Позавчера Джон обругал меня, да так, что пьяный матрос позавидовал бы. Вот доказательства. Посмотрите запись его брани. Парень был в бешеной ярости. – Он протянул Хелен диаграммы. Она пробежала их глазами и была вынуждена признать, что Финли прав. Джон вел себя просто безобразно. Судя по диаграмме эхо-сигналов, он был готов лопнуть от злости.
– Я ничего не понимаю, – заикаясь, пробормотала она. – Более добродушного существа, чем Джон, даже представить себе невозможно.
– Это он с женщинами так себя ведет! А меня он ненавидит, ибо я иногда обнимаю тебя. – Ты здорово преувеличиваешь.
– Нет, Хелен. – Ролингс снова заглянул в бассейн. Джон беспокойно плавал кругами около стенки и не сводил глаз с Хелен. – Когда я к тебе подошел и обнял за плечи, парень тут же выпалил заряд отборной брани. Вот смотри!
Он неожиданно схватил Хелен, привлек к себе и сделал вид, что собирается ее поцеловать. Джон мгновенно пулей вылетел из воды, разинул пасть, издал пронзительный крик – такого они еще не слышали – и попытался выпрыгнуть из бассейна. Разумеется, ничего не получилось, он звучно шлепнулся на воду и снова взлетел вверх.
Ролингс отпустил Хелен и отошел назад. Джон тут же успокоился.
– Все поняла? Надо Джона перекрестить в Отелло. Будь он человеком, наверняка совершил бы убийство из ревности. Я, во всяком случае, не рискну сейчас спуститься в бассейн.
– Ты прав, Стив, так дело не пойдет. – Хелен склонилась к Джону и покачала головой. – Ты дурачок, Джон, – сказал она внезапно изменившимся голосом. На такой тембр Джон особенно реагировал – за полтора года она хорошо изучила его и теперь сама могла различать и понимать разнообразный тембр голоса Джона когда он свистел или кричал. – И чего же ты добился? Теперь мы будем видеться только во время кормежки. И если ты не образумишься, я на тебя больше даже не взгляну. Ясно?
Дельфин Джон молчал. Он злобно посмотрел на Ролингса, смерил его взглядом, уплыл на середину бассейна и начал опять кружить. Его рота двинулась вслед за ним и образовала как бы живую стену вокруг него. Совершенно очевидно, что это был защитный вал. У Финли на лице появилась вымученная улыбка.
– Теперь он до смерти обижен, Хелен. Но это неопровержимое доказательство. И я с нетерпением жду, что же произойдет в ближайшие часы.
Но ничего не произошло, и это было самое худшее.
В то время как Хелен вместе со своими новыми подопечными во главе с Генри и Бобби нырнула в шлюзы, чтобы выйти в море, – все беспрекословно выполняли ее команды так, как их учили, – Джон решительно отказался слушаться кого бы то ни было. Гарри сперва как бы не знал, что ему делать, но затем все же решил вместе со всей группой принять участие в тренировках в бассейне, но всякий раз, когда Финли делал перерыв, он тут же подплывал к Джону, который мерно кружил в середине бассейна и, похоже, что-то оживленно обсуждал с ним. Финли прислушивался к издаваемым им звукам и ждал.
Джон по-прежнему не реагировал ни на какие команды. Он просто не обращал внимания на посылаемые Финли сигналы. К полудню все роты уже вышли в море, в бассейне оставалась только группа Джона – живое кольцо вокруг своего командира.
Финли сидел на краю бассейна и не знал, что делать. «Мы знаем, – размышлял он, – что уровень развития интеллекта у дельфинов гораздо выше, чем у всех остальных существ, за исключением человека. Отрицательное, но тем не менее необычайно значимое свойство человека то, что он продажен. Ежедневно миллионы и миллионы случаев подтверждают верность страшного выражения „на все есть своя цена, вопрос лишь в ее размерах“. Человека можно купить, а почему тогда дельфина нельзя?»
Финли встал и пошел к складу. Но на подходе к нему его перехватил доктор Ролингс. Он уже долгое время наблюдал в бинокль за Финли и его врагом Джоном.
– Я лично на попятную не пойду! – осторожно начал он. Финли недоуменно уставился на него.
– Более того, Стив, теперь-то и надо действовать! Если я Джону это все спущу, мне останется лишь упаковать чемоданы и пойти наняться служителем в Далласский зоопарк или в «Диснейленде» за Микки Маусом присматривать. Другие дельфины тут же об этом узнают и будут ко всем относиться так же, как к нам. Поглядите-ка, о него можно ноги вытирать.
– И что ты намерен сейчас делать?
– Пойду принесу ящик с селедкой.
– И…
– Мы, люди, называем это подкупом. Хочу подмазать лейб-гвардейцев Джонни. Посмотрим, как он будет себя вести, когда останется один, да еще в полной изоляции, когда все уйдут в море, а он нет.
– Это очень опасно, Джеймс. Если у Джона есть характер – а он парень с характером, – то, считай, он навсегда испорчен. И тогда его нужно будет отправить в какой-нибудь дельфинарий, подальше отсюда.
– У дельфина очень развит стадный инстинкт. – Финли покачал головой. – Если все отвернутся от него, он смягчится и перестанет упрямиться.
– А ты уверен, Джеймс, что это всего лишь упрямство? – Ролингс вытер пот с лица. – Заманивать селедкой, будить первобытные инстинкты… это может плохо кончиться.
Финли открыл дверь склада. «Дьявольщина, я просто обязан доказать этому Джону, что я тоже могу быть упрямым!»
Коварная задумка Финли удалась лишь частично. Семь дельфинов из группы, поколебавшись немного, подплыли к Финли и за любимую пищу начали делать все, что он от них требовал. Они танцевали в воде, кувыркались, ловили резиновые мячи, перетягивали с Финли канат и, наконец, громко фыркая, столпились гурьбой возле бетонной колоды, стоя на которой Финли раздавал рыбу. Трое дельфинов остались с Джоном, который по-прежнему плавал кругами посередине бассейна, время от времени поднимал голову и издавал резкие, гортанные звуки. Это означало, что он нещадно ругает предателей.
– Какое сходство с человеком! – с горечью сказал Финли, когда Ролингс встал рядом с ним с фотоаппаратом в руках. – Одни за хорошую жратву отечество продают, а другие готовы с блеском и славой стать героями. И все же мы прорвали фронт Джона. Я немедленно отправляюсь с семью оппортунистами в море и понаблюдаю, как они будут ориентироваться без своего командира.
Вечером ситуация окончательно прояснилась.
Джон по-прежнему плавал посередине бассейна, невосприимчивый к любым призывам, к любым электрическим импульсам, доходившим до его тела через приклеенный к шее сверхчувствительный приемник. Он ничего не ел. Даже когда Хелен позвала его, подманивая селедкой, он с обиженным видом отвернулся в сторону и нырнул. До глубины души оскорбленное живое существо!
Тренировка в море в основном прошла хорошо. Роты засекли все объекты и установили на них контактные устройства в доказательство того, что они не передавали фальшивых сигналов. Семерка Финли без своего «шефа» выполнила, правда, все задачи, но затем вдруг вышла из повиновения: расшалившись, носилась по морю, дружно налетела на двух небольших акул, обратив их в бегство, и, несмотря на посылаемые Финли через электронный датчик грозные приказы, последней подплыла к плоскодонке, в которой их ждали Финли и его ассистент. Но затем они по-военному четко выстроились по трое в ряд и поплыли за ней, впереди, заменяя Джона, дельфин Снупи. И только возле шлюзов рота опять рассредоточилась.
Солнце уже садилось, озаряя все вокруг золотисто-красным светом, когда Финли вновь подошел к краю бассейна и принялся искать Джона. Дельфин в окружении верных соратников по-прежнему плавал посередине. Но он поднял голову и посмотрел на Финли.
– Ты, как и все мужчины, полный идиот, Джон! – сказал Финли и уселся на самом краю, свесив ноги в воду. – Совершенно одичал из-за женщин, а эта женщина думает не о тебе, не обо мне, а о совершенно постороннем субъекте из Майами. И нам не нужно враждовать, мы должны быть друзьями, Джон, старина. Мы оба страдаем от одной и той же болезни, и нет никого, кто бы нам помог. Для Хелен ты – дельфин, а я – просто хороший приятель, которого можно иногда похлопать по плечу. И скажи я ей: «Хелен, я люблю тебя!» – она бы покатилась со смеху. И ты, Джон, можешь преспокойно злиться, объявить голодовку, срывать всю программу тренировок… этим ты ничего не добьешься. Они отправят тебя назад в океанариум, и там ты будешь на глазах у визжащих от восторга детей и перед многими тысячами объективов демонстрировать разные номера, хватать мячи, звонить в колокол, делать сальто, танцевать на хвосте, и все это за пару-тройку селедок. Такова жизнь, Джон. И не нужно нам из-за какой-то одной женщины пускать все насмарку.
Было неясно, понял ли Джон смысл долгой речи, но он отреагировал: начал медленно и робко подплывать к краю бассейна. Ближе, еще ближе… и остановился в трех метрах от Финли. Трое его телохранителей кружили сзади него, не сводя глаз с Финли.
– Вот и хорошо, Джон! – похвалил его Финли. – Мужчины всегда могут откровенно поговорить между собой обо всех своих проблемах. Делаем вывод: мы оба – жалкие неудачники, но ты должен понять, что дельфин не может жениться на женщине. А я, к примеру, мог бы жениться на Хелен. И тогда мы бы с тобой вообще не расставались. Ты бы просто жил с нами. Но только заруби себе на носу: в постели с нами спать ты не будешь. Остроумно, не правда ли? – Финли ухмыльнулся во весь рот.
Закат окрасил воду бассейна в огненно-красные цвета. Земля и море, казалось, были осыпаны золотом. Джон высунул голову из воды и внимательно посмотрел на Финли. Несколько минут он молчал. Безмолвно, почти неподвижно лежал он в бассейне.
– Я знаю, что тебе чертовски тяжело, – сказал Финли. – Я вчера вечером напился, как свинья, ты этого не можешь сделать. Ты должен отреагировать по-другому. Но это все бессмысленно, Джон! Мы только до крайности измучаем себя, а толку не будет. – Финли чуть наклонился. – Подплыви ко мне поближе, Джон!
Джон изящно выгнул свое сверкающее, красивое тело и подплыл на метр ближе. Он чуть приоткрыл свой клювообразный рот, обнажив ряды сравнительно мелких зубов.
– Этот неизвестный тип в Майами, – тихо сказал Финли, – он мне всю душу терзает. Но я присмотрюсь к нему повнимательнее, и если с ним что-то не так, то я вспомню, что выступал когда-то в полутяжелом весе за сборную Милуокского университета. У меня хороший удар обеими руками. И тот тип это на себе почувствует, это я тебе обещаю. – Финли вытащил ноги из воды и встал. – А теперь поразмысли на досуге, стоит ли и дальше упрямиться? Пока, Джон!
Финли повертел пальцем у виска, сунул руки в карманы и не спеша побрел к бунгало. Ролингс сидел в полной темноте на террасе своего дома.
– Джеймс! – вполголоса окликнул он его.
– Да, Стив!
– Все о'кей?
– Думаю, да. – Финли громко фыркнул. – Я все, спекся. Можешь уходить со своего наблюдательного поста, Стив.
– Откуда ты?
– От Джона. Мы с ним разговаривали как мужчина с мужчиной.
Финли повернулся и, тяжело ступая, зашагал к своему бунгало. Ролингс молча смотрел ему вслед. «Они все в чем-то сильно изменились, – подумал он. – Многолетнее общение с дельфинами даром не прошло. И меня это тоже касается».
Нормальные люди решили бы, что мы чокнутые. Но если Финли сказал, что он говорил с Джоном как мужчина с мужчиной, значит, так оно и есть.
Через девятнадцать дней после прибытия адмирала Крауна на атолл Уэйк из Гонолулу на транспортном самолете туда прилетел человек, которого Краун с удовольствием тут же отфутболил бы обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43