Вы испугались, доктор Мелькель?
– Не стану уверять вас, будто мысль о том, что я у кого-то на мушке, меня чрезвычайно обрадовала.
– Вы отказываетесь?
– Мы с вами пока мало знаем друг друга, мистер Тинь! – твердо проговорил доктор Меркер. – Я врач. И столкнулся сейчас со сложнейшей и чрезвычайно любопытной проблемой. В таких случаях риск неизбежен. И не только профессиональный. Ответил я на ваш вопрос?
– На лучший ответ я не мог и рассчитывать. – Тинь Дзедун широко улыбнулся, но этого Меркер видеть не мог. – Храни вас господь…
– Хороший пистолет и пуленепробиваемый жилет мне тоже не помешали бы. Пришлите мне в госпиталь завтра то и другое, Тинь.
Вечером этого дня неизвестная преступница открыла глаза и уставилась на доктора. Выражение ее глаз было совершенно бессмысленным, она лежала спокойно, без движений, и переводила взгляд с доктора Меркера на потолок, а потом на все стоявшие в палате предметы.
– Добрый вечер, прекраснейшая из девушек, – сказал доктор Меркер, склонившись над ней. – Вы нипочем не догадаетесь, где находитесь: в особой палате военного госпиталя в Коулуне. Я ваш врач, доктор Фриц Меркер. А как зовут вас?
Незнакомка улыбнулась, повернула голову в сторону и спросила:
– Где Ио? – Голос у нее был высокий, но очень приятный.
В эту секунду доктор Меркер был готов расцеловать ее. Калитка в неизвестность приоткрылась…
2
Когда члены тайной организации собирались вместе – а в последнее время это происходило чаще, чем прежде, – никто из них не знал заранее, где это произойдет. Всякий раз в другом месте, в другом помещении и в другой обстановке, и всегда приказ об общем сборе приходил за несколько часов до встречи – звонили по телефону или прибегал оборванный нищий уличный мальчишка с запиской. Ему было положено заплатить за это пятьдесят центов. Записка после прочтения сжигалась, пепел растирался между пальцами и пускался на ветер, чтобы и следа от него не осталось. Мальчишка стоял тут же и за всем этим наблюдал. Лишь однажды случилось так, что получивший записку человек забыл ее сжечь, а вместо этого положил ее в карман. Все участники следующей встречи стали свидетелями того, как на их глазах палач одним-единственным легким взмахом меча отрубил ему голову. На палаче были древнекитайские одежды: яркие, красочные, с кожаными отворотами на рукавах и металлическими пластинами на груди, на спине и на ногах, лицо его было покрыто белой краской. А манеры у него были все равно что у мандарина. Никто ни до, ни после казни не произнес ни слова… Да и к чему сожалеть о человеке, не подчинившемся приказу?
Участники встречи отдали казненному последний поклон, палач неслышно вышел из комнаты, и собрание началось, как обычно, с вежливого приветствия господина Чао, Сына Дракона, как он себя называл.
Надо сказать, что господина Чао никто никогда не видел. Они только слышали его голос, звучный и ровный. Произношение у него было практически безукоризненное, что в Гонконге большая редкость. Господин Чао вообще-то говорил на диалекте ченьту, но это смог бы определить только профессиональный специалист-диалектолог, настолько он освоил гонконгское произношение. Где бы они ни собирались: на джонке в гавани Абердина, в задней комнате плавучего ресторана, в комнате знакомств одного из лучших борделей в Коулуне, в полутемном закутке дешевой пивной в Тай Кок Дзу или в обставленном стильной мебелью красного дерева высотном офисе в Виктории, – повсюду господин Чао присутствовал незримо. Он видел всех, его – никто. Где он скрывался, за картинами, зеркалами, потайными дверями или поддельными стеллажами с книгами, точно не знал никто. Старый-престарый трюк, но он каждый раз восхищал – и устрашал! – сообщников Чао, хотя под его невидимым взглядом они нервно поеживались. Переговариваясь с голосом Чао, они как бы выдерживали взгляд его пронизывающих насквозь глаз – а сами глядели в пустоту. При этом сердце сжимало словно раскаленным обручем!
Ближе к вечеру того дня они в виде исключения собрались в месте, никогда особой чистотой не отличавшемся: на складе дока компании «Н. К. энд Вампоа», что у коулунской бухты Хунг Хом. Расселись на тюках и ящиках и напряженно ждали, что возвестит им на сей раз голос Чао и откуда он прозвучит.
– Да благословит вас всех утренняя заря наступающего дня, – услышали они, к своему удивлению, из динамика. Его голос, многократно усиленный, звучал, казалось, со всех сторон. – Произошло событие, весьма меня огорчившее. Что опаснее всего для цветка вишни? Ночные заморозки! С далекого севера повеяло холодом. Из страны, которую мы уважаем, с которой у нас наилучшие отношения и дружбой с которой мы дорожим. Эта страна известна своими техническими и научными экспертами высшей квалификации. Эта страна – вы поняли, что я имею в виду Германию, – послала в Гонконг специалиста, занимавшегося до сих пор сугубо научными исследованиями. Он чрезвычайно вдумчивый и, значит, очень опасный человек. Губернатор поручил ему озаботиться судьбой «Слезы звезды». Его зовут Фриц Меркер, он живет в доме врачей госпиталя «Куин Элизабет» и в настоящий момент сидит у постели Мэй Линь. Помочь ей он мало чем сумеет, он может только проследить за ее уходом из этого мира – однако его любознательность и его знания меня пугают. Он взял у Мэй Линь пробы печени… и ничего не обнаружит! Он исследует ее кровь… смеху подобно! В дальнейшем, я уверен, он попытается проанализировать ее мозговую деятельность… и окажется в тупике! Можно было бы и забыть о его существовании, не будь одного процента вероятности – а хотя бы и сотой доли процента! – того, что в конечном итоге он сумеет разгадать загадку. Кто поручится за то, что доктор Меркер на это не способен?
– Бессмертных людей не существует, – равнодушно заметил один из присутствовавших. – Мы займемся им, господин Чао.
– Это чересчур примитивно.
– Что требуется сделать?
– Я хочу выяснить, действительно ли возможно противопоставить «Слезе звезды» «Росу жизни». Я хочу знать точно, гений ли доктор Меркер.
– Выжидание всегда связано с большим риском, господин Чао… – осмелился возразить ему другой.
– Тем выше его цена, Ту Тама!
– А если доктор Меркер все-таки найдет «Росу жизни»?
– Тогда мы будем знать, что и это возможно, и в дальнейшем будем действовать еще более решительно и зряче. Трезво!
– А нельзя ли сократить путь, не допустив доктора Меркера до самих исследований?
– И тогда, возможно, из какой-то иной страны приедет другой специалист и добьется сходных результатов – что, если так? Здесь мы в состоянии контролировать работу доктора Меркера. Здесь у нас есть возможность продумывать ответные ходы. Здесь нам дано оценить, уязвимы мы или нет. Уничтожить тайного противника – чересчур все просто! Но научиться у него чему-то важному, вползти в него, вжиться в него, высосать его кровь, поглотить все его знания и навыки – это относится к искусству владычества над людьми. Какой прок был в прошедших войнах? Никакого! От войны к войне люди только глупели и сумели усвоить только одно: как больше и быстрее убивать в будущем! Они выбрасывали миллиарды на ветер, стреляя в противника, и выбрасывают миллиарды ежегодно, чтобы научиться делать это лучше других. Мы с помощью «Слезы звезды» умеем это делать дешевле всех остальных. Пока мы находимся на начальной стадии испытаний – и у нас уже появился серьезный противник! Уничтожить его? Ничего глупее не придумаешь. А вот если мы используем его – это будет огромным успехом.
– Вряд ли доктор Меркер окажется продажным, – проговорил кто-то. – Судя по вашему же описанию, господин Чао.
– Помимо долларов существуют иные ценности.
– Мы преклоняемся перед вашей мудростью, господин Чао, – сказал тот, кого звали Ту Тама, что в переводе на европейские языки значило «Большая лошадь». – Как нам быть? Что делать?
– Ни-че-го! – Казалось, господин Чао наслаждается охватившим всех изумлением. – В мои намерения входило лишь желание проинформировать вас о ходе событий. Отныне доктор Меркер никогда не будет пребывать в одиночестве. Рядом с ним постоянно будут мой глаз и мое ухо. Когда вы понадобитесь для выполнения определенной задачи, я созову вас вновь. Да будет мирным ваш вечер и да воцарится благоволение в ваших душах!
– Еще один вопрос! – быстро вставил Ту Тама, пока динамик не щелкнул и не отключился.
Вообще это было противу всех правил. Без желания господина Чао никто ему никогда вопросов не задавал.
– Что вы хотите, господин Ту Тама? – Голос господина Чао прозвучал мягко и вкрадчиво.
– Меня тревожит одна мысль; а вдруг он спасет Мэй Линь?..
– Может быть, он и гений – но не Бог. Сам Господь Бог не смог бы сейчас ей помочь.
– Но какое-то беспокойство все-таки остается.
– Беспокойство или страх?
Ту Тама прекрасно понял, куда метил господин Чао. Трус ставит под удар все тайное общество. Запуганный человек все равно что порванное звено в цепи. Его следует изъять и заменить.
– Страх мне неведом! – громко и уверенно произнес Ту Тама. – И вам это известно, господин Чао. Однако ответа не последовало. Где-то щелкнуло, и динамик умолк.
Участники тайной встречи расходились из склада поодиночке, и каждый шел своим путем. Господин Ту Тама оставил склад одним из последних и неторопливо направился в сторону Дайер-авеню, где оставил свою машину. История с немецким врачом показалась ему сомнительной, особенно он усомнился в правильности принятого господином Чао решения долгое время держать такого опасного противника под негласным контролем, чтобы в случае чего воспользоваться его открытиями. Это крайне опасная игра…
Когда он добрался до последних пакгаузов в южной части гавани, он споткнулся и чуть не упал. Кто-то словно из пустоты набросил на него сзади нейлоновую петлю и сразу же затянул ее на шее. Ту Тама успел еще довольно разборчиво прохрипеть: «Нет, я ничего не боюсь, господин Чао…» – и тут глаза его выкатились из орбит, доступ воздуха в легкие прекратился совсем, потому что петлю затянули еще туже, он взмахнул руками, ноги у него подкосились, перед глазами разлетелись во все стороны звезды… это были последние секунды его жизни.
В тот вечер Ту Тама, сорока двух лет, хозяин ювелирного магазина на Ниньно-стрит в Коулуне, женатый, отец четырех детей, домой не вернулся. Он исчез. Раз и навсегда. Жена не заявила в полицию, и розыска не объявляли. Дети никогда об отце справок не наводили. Ювелирный магазин перешел в руки вдовы, на банковский счет которой некто ежемесячно переводил тысячу гонконгских долларов.
Кто станет интересоваться человеком, который бесследно исчез?
Казалось, вопросом об Ио лежавшая в госпитале неизвестная красавица исчерпала свой запас слов. Сколько доктор Меркер ни старался выудить из нее еще что-нибудь – кроме загадочной, как бы застывшей на губах улыбки, – ничего.
Были получены данные лабораторных исследований печени. Доктор Меркер лично участвовал в анализах, а его место у постели больной занимал на это время один из врачей-ассистентов или даже сам главный врач госпиталя, все еще застегнутый на все пуговицы, суховатый подполковник медицинской службы. Результаты, как и предсказывал доктор Ван, оказались катастрофическими: клетки печени распадались, и даже с помощью самых современных микроскопов не удавалось обнаружить ни какого-либо вируса, ни другого паразита-разрушителя. И никакой спасительной вакцины!..
Болезни сами по себе никогда не приходят… у каждой из них есть свой возбудитель. Это простейшее рассуждение заставило доктора Меркера целиком посвятить себя этому необъяснимому процессу распада клеток печени. Одним из ключей к тайне была больная: кто она такая, откуда взялась, где находилась до убийства Реджинальда Маркуса Роджерса, почему она его убила и почему не произносит ни слова?
Через три часа после упоминания имени Ио в военный госпиталь приехал комиссар Тинь Дзедун. Убийство в ресторане «Джуно Револвинг» было лишь одним из дел, которые он вел. За последние дни только в Коулуне произошло семь убийств, тридцать покушений на убийство, девятнадцать ограблений с нанесением тяжелых телесных повреждений. Комиссариат, самый большой на весь Гонконг, трудился не покладая рук круглые сутки. Для расследования убийства в «Джуно» была сформирована специальная группа из десяти сотрудников. Пока что стрелка успехов криминалистов стояла на нуле, это они и сами признавали. Единственная надежда на врачей…
– Как поживает наша красавица? – спросил Тинь, встретившись в коридоре с доктором Меркером.
– Улыбается и потихоньку умирает!.. – невесело ответил тот. – А каковы ваши успехи, комиссар?
– Узнали, кем был мистер Роджерс. Он импортировал искусственные цветы. Поразительно похожие на настоящие, но из шелка и пластика.
– Уже кое-что, мистер Тинь!
– Толку мало! В Гонконге сотни предприятий, которые производят такие цветы. Прибавьте Макао и Тайвань. Где искать? Гонконг живет экспортом часов, рубашек, искусственных цветов, огнетушителей, оптических приборов и вообще того, что во всем мире стоит вдвое и втрое дороже. У вас в Германии почти столько же товаров гонконгского производства, сколько и собственных. Как только где-то появляется товар повышенного спроса… мы в кратчайшее время начинаем выпускать его аналог и продавать за полцены. Попытайтесь-ка разыскать производителя искусственных цветов, с которым вел переговоры мистер Роджерс!
– Никаких деловых бумаг при нем не оказалось?
– Ничего! Единственный список, который мы нашли в его багаже, оказался подробным перечислением борделей Гонконга и Коулуна.
– Может быть, тут что-то есть?
– Нет. Следы нашей красавицы в бордель нас не приведут – это было бы чересчур примитивным решением проблемы. Остальные убийцы тоже появились как бы ниоткуда. В трех случаях мы действительно прочесали все известные нам бордели – абсолютно безрезультатно. Конечно, мы составили подробный список всех производителей искусственных цветов, затребовали из Сан-Франциско фотокопии деловой переписки Роджерса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38