На это Брет ответил:
– Терри Пэтча уже не вернуть. Теперь мы с Оливером любим друг друга.
– О Господи! – тяжело вздохнула Миранда. Брет быстро продолжил свою тираду:
– Миранда, ты думаешь, что я остался неверным твоему отцу. Меня мучало то же чувство, именно поэтому твое… пришествие… показалось мне благодеянием, ниспосланным им, прощением.
Путаясь в потоке собственных мыслей, Миранда смогла лишь произнести:
– Ты и Оливер… Вот почему Олвен имеет над тобой власть?
– Да, это так. – Снова украдкой взглянув на нее, он сказал: – Думаю, что постепенно ты все равно бы догадалась обо всем. Остальные члены труппы, хотя я не очень в этом уверен, тоже, очевидно, обо всем догадываются. Поэтому и ты в течение некоторого времени обязательно узнала бы обо всем.
В ответ Миранда отчаянно замотала головой, не столько в знак отрицания, сколько для того, чтобы получше переварить полученную информацию. Затем полным мольбы голосом Миранда закричала:
– Но ты же говорил, что любишь меня! Я-то думала, что, как только мне исполнится двадцать один год, мы будем вместе.
– Я действительно люблю тебя. Или нет… Я скорее думаю о тебе как о бесценном подарке, Миранда. О подарке, который сделал мне Терри после стольких лет ожиданий. Я сделал все, что было в моих силах, пробовал защищать и опекать тебя. Поэтому-то… О Господи, для меня было таким потрясением узнать о том, что ты пошла с Мередитом. Он обычный негодяй с противоестественными наклонностями.
– С противоестественными?!
На минуту лицо Брета стало пунцовым, а через некоторое время снова бледным. Медленно положив вилку на скатерть, он произнес:
– Ты можешь меня ненавидеть, и я могу это понять. Но и ты постарайся понять меня, Миранда. Я никогда не давал тебе повода думать, что между нами может возникнуть что-нибудь, кроме дружбы.
Миранда, напрягая свои мозги, попыталась выудить из прошлого какое-нибудь подтверждение выдвинутому ей упреку.
Брет продолжал оправдываться:
– Это была такая духовная связь! – Внимательно посмотрев на Миранду повлажневшими от слез глазами, он сентиментально заметил: – Это было, если хочешь, знамением свыше.
– Да нет, я ничего уже не хочу.
– Значит, и память о твоем отце внушает тебе отвращение. Конечно, тебя можно понять. Для тебя твои родители были кумирами. И одна только мысль о том, что твой отец любил еще кого-то до твоей матери…
– Я плохо знала своего отца. И мне совершенно неинтересно знать обо всем этом. Ведь ты же, ты… – рыдала Миранда. – Я-то думала, что тебе нужны не только мои деньги, но и я. Но и это меня не смущало!
Я же была уверена в том, что ты меня любишь. Ведь ты же сам говорил! Ты говорил, что мы будем вместе…
– Нет! – более твердым голосом заявил Брет. – Нет, Миранда, я никогда этого не говорил. Вспомни хорошенько.
Миранда, пытаясь что-либо вспомнить в свое оправдание, беспомощно повторяла:
– Ну, ты давал мне основание думать… Ты должен был догадываться о моих чувствах…
– Детка, да я просто относился к тебе как твой отец!
– Неправда! – закричала Миранда, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Она не должна плакать. Что бы ни случилось, нужно держать себя в руках. Задорным голосом она спросила: – Ну что, значит, можно считать, что между нами все кончено?
– Все только начинается! Если ты желаешь вложить…
– Не надо пороть чепуху, Брет. Я вложила в труппу «Третейский судья» нечто большее, чем деньги, и взамен получила одни лишь разочарования. Может быть, вы надеетесь на то, что я собираюсь растратить все свое наследство?
Брет помолчал в ответ, а она сделала отчаянное глотательное движение.
– Да. Ты меня многому научил. Очень многому. Голос ее прозвучал довольно легко, пожалуй, даже весело. И она была очень благодарна своим актерским способностям, которые помогли ей выдержать это испытание.
– Миранда…
– Сюда возвращается мистер Брэкнел. Давай лучше вернемся в домик мисс Пак. Мне кажется, что этот пакет с бифштексами протекает.
Они одновременно встали. У Брета был довольно беспомощный вид, а в глазах до сих пор блестели слезы.
Подоспевший к столу мистер Брэкнел быстро спросил:
– Все вопросы обсудили? Я заказал такси на одиннадцать часов. Со станции Сент-Дэвид поезд отходит в четверть двенадцатого. Может быть, мне подбросить вас до дома Пак?
Брет обошел молчанием предложение мистера Брэкнела, а Миранда, напротив, ответила:
– Это было бы великолепно!
– Позволь, я помогу тебе, – обратился мистер Брэкнел к Миранде, помогая ей надеть пальто.
Но Миранда проигнорировала такой великодушный жест молчаливого сочувствия.
– Можешь взять пакет с объедками, – сказала она Брету и выскочила из ресторана, не дожидаясь, когда выйдет хотя бы один из ее спутников.
ГЛАВА 5
Сразу же после праздничного стола, организованного в честь дня рождения, почтальон доставил извещение на денежный перевод в дом, где жила Мэг.
Мэг с благоговением смотрела на полученную бумажку, которая открывала дверь в новую, нормальную человеческую жизнь, ни в коей мере не зависевшую от капризов дяди Седрика. Мэг считала просто невероятным то обстоятельство, что такую огромную сумму денег можно уместить на маленьком клочке бумаги, вложенном в конверт и подписанном мистером Брэкнелом.
Чувствуя огромное облегчение, Мэг позвонила ему для того, чтобы поблагодарить его за высланный чек, но он по-прежнему говорил очень официально. Поэтому, не вдаваясь в какие-либо подробности, Мэг осторожненько распрощалась с ним. Она намеревалась поехать в Корнуолл сразу же после уборки комнат.
Хотя Кихол не навевал им приятных воспоминаний, связанных с домом, хотя бы потому, что когда они оказывались вдалеке от маленькой деревушки, где над ними командовала миссис Гитлер, – одно это делало их счастливыми. Сейчас же в сознании Мэг картины прошлого всплывали как идиллическое время летних каникул, когда все солнечные дни напролет они собирали ракушки на берегу. И здесь же рисовали свои картины художники. Кихол, по-видимому, был идеальным местом для художников, пробивавшихся в жизни только за счет своего труда. Дешевое жилье, прекрасная природа – и никаких соблазнов… С имевшимся у нее количеством денег можно было продержаться довольно продолжительный срок. Она сама будет покупать себе время, которому нет цены, время, которое поможет ей сделать вывод о том, сумеет ли она зарабатывать себе на жизнь своими собственными рисунками. По мере того как поезд несся прочь от Плимута на Пензанс, Мэг вспоминала, погружаясь не то в сны, не то в фильмы, пропитанные шумом моря и радостно-веселой цветовой палитрой. Огромные, неуклюжие лодки или, скорее, небольшие парусные суденышки, которые привязывались к высоким стенам пристани канатами. А еще там был целый лестничный пролет, вырубленный в каменной стене пристани и спускающийся прямо к галечному пляжу. В воспоминаниях Мэг живы были ощущения от прикосновения голых подошв не только к гладкой поверхности ступенек, но и шершавых утесов.
Прильнув друг к другу, как два моллюска, они обнимались, чувствуя, как на них веет благотворный ветер свободы. А что такое морской простор? Мэг и Миранда научились плавать прежде, чем ходить. Основная заслуга по праву принадлежала Эми, которая энергично взялась за обучение дочерей плаванию во время одного из своих редких визитов. Да, плавали они отменно! В честь этого им даже дали прозвище. Копаясь в уголках своей памяти, Мэг пыталась вспомнить свою кличку. И только по истечении двух часов, когда закончилась ее поездка и Мэг поставила свой чемодан на платформу, она вспомнила эту кличку. Их называли «близнецами-головастиками». Она совсем не удивилась, когда, позвонив Миранде из гостиницы «Костгад», услышала ответ сестры:
– Я целый день сегодня думала о детстве. Помнишь, как нас тогда называли «головастиками»?
Мэг засмеялась в ответ:
– Я не могла вспомнить до самого Пензанса то, что они называли Кихол – это просто Кил!
– Какая же у тебя стала паршивая память! Мэг, засмеявшись в очередной раз, ответила:
– Это не важно, главное, что у тебя хорошая память, я ведь всегда могу настроиться на твою.
Неожиданно Миранда с раздражением заметила:
– Это нечестно, Мэг! Ты постоянно можешь читать мои мысли, я же никогда не стараюсь читать твои.
– Нет, ты все-таки настраиваешься на них! Возьми, к примеру, сегодняшний день.
– Ничего особенного, я просто думала о том, как хорошо мы проводили с тобою время, и ты сама настроилась на мои мысли.
Впервые Мэг поняла, что это действительно было правдой. Как ни странно, эта мысль ее успокоила, потому что ей не очень хотелось предоставить Миранде неограниченную свободу в этой области. Она утешающим голосом сказала:
– Миранда, мы все с тобой должны делить пополам. Нужно лишь немного подождать, пока я куплю где-нибудь домик, куда приглашу тебя пожить вместе со мной, как бывало в прежние времена.
У Мэг совсем вылетело из головы, что Миранда не скрывала и даже открыто заявляла о том, что она не любила Кихол.
– Дорогая, я не хочу показаться тебе невоспитанной. Но я до сих пор придерживаюсь мнения Теренса относительно того, чтобы где-то обосновываться навсегда. Ты, наверное, понимаешь, что я имею в виду.
– Конечно, но ты ведь можешь приезжать и останавливаться у меня, когда захочешь. Хотя бы время от времени.
– Дорогая, мне очень жаль…
– Ну замолчи же, не будь идиоткой. Эта идея целиком и полностью принадлежит мне. В этом месте просто невероятно дешевые дома.
– Но ведь может так случиться, что… я не смогу… допустим, я выйду замуж.
От удивления Мэг широко открыла глаза.
– Ты кого-нибудь встретила?
– Пока нет… Но кто знает. Я просто хочу сказать, что это может произойти и с тобой.
Мэг ответила осторожно:
– Я знаю, что ты счастлива. Я постоянно чувствую это. Но… ведь речь… идет о конкретном человеке…
– Спасибо, – засмеялась Миранда. – Извини, дорогая, но я тоже имею право иметь собственные тайны.
– Я знаю, извини.
– Я могу повторить судьбу Эми. Никто не знает, как может сложиться твоя жизнь. Можно выйти замуж за коллегу по работе. А это значит, что мне не удастся долгое время видеться с тобой.
– Ты говоришь каким-то загадочным языком. Я знаю, что с тобой что-то происходит, только, пожалуйста, не рассказывай мне об этом. Ты абсолютно права в том, что имеешь право на собственные секреты. – Несмотря на свою озабоченность, она хоть и через силу, но рассмеялась. – Если ты пойдешь по стопам Эми, то я буду исполнять роль тети Мэгги, к которой ты можешь приезжать на каникулы и праздники.
Сказав в ответ какую-то одобрительную фразу, Миранда затем, полностью изменив тему разговора, перешла к обсуждению того, как проходили репетиции «Леди Уиндермир».
Окончив разговор с сестрой, Мэг, осторожно положив трубку, спустилась вниз по лестнице, чтобы приступить к обеду. Она по-прежнему радовалась, что находится здесь, решительно намереваясь обосноваться в этом местечке. Ей мешало только одно: во всех ее воспоминаниях о Кихоле обязательно присутствовала еще и Миранда.
В своем дневнике Мэг сделала запись: «Расположенный в южной части Лендс-Энда, Кихол представляет собой полученные в результате работы сил природы скалистые образования, которые служат ограждением для двух гранитных пристаней, простирающих свои рукава вплоть до самых ворот города. Раскинувшиеся вокруг естественной гавани домики расположены на высоте двадцати футов над уровнем моря. И к ним прямо по скалам вьется дорожка. Вдоль пристани вбиты металлические рельсы, к которым привязываются швартовые канаты, и рыбаки порой попадают на свои лодки, сползая по этим канатам на манер десантников».
Глядя на зимний пейзаж за окном, Мэг пыталась понять предназначение этих блоков с канатами. А может быть, это как раз то самое приспособление, которое однажды использовала Миранда, чуть было не утонув? Мэг улыбнулась, думая о том, какая все-таки сильная связь существует между нею и сестрой. Очевидно, в этот самый момент Миранда как раз вспоминает об этом случае, посылая Сестре импульс памяти.
В дневнике Мэг сделала еще кое-какие пометки. Она написала о своем вчерашнем путешествии на поезде и на автобусе, которым добиралась от Пензанса до Кихола, о своих впечатлениях по поводу гостиницы «Костгад», домика спасательной станции. Да, именно здесь она начнет свою самостоятельную жизнь.
Закрыв дневник, она взглянула на часы. Восемь часов утра, но за окном было достаточно темно. Мэг решила до завтрака побродить немного по окрестностям.
Стояла обычная, характерная для ноября погода. Мэг с наслаждением осматривала устремившийся вниз рельеф гавани, вид которой был недосягаем из окна ее комнаты.
И, кроме того, у нее не было возможности насладиться таким замечательным видом вечером, поскольку она добралась до этого места очень поздно, когда за окном была кромешная тьма, позволившая ей лишь только сделать запись в дневнике. Начиналось время прилива, поэтому многие лодки были готовы отправиться в плавание. Разгуливая по дороге, Мэг затем облокотилась на металлическую решетчатую ограду, пытаясь понять, каким образом рыбаки добирались до своих лодок. Очевидно, она слишком поздно подошла, чтобы застать хоть одного рыбака, который бы с помощью каната забирался в свое судно. Рядом она увидела одного лишь мальчика лет десяти. Перелезая с одного каната на другой, он с усилием тянул на себя намотанный на барабан канат с узлом на конце и отбрасывал свободные концы веревки вниз, где они ложились аккуратными кольцами.
Было холодно и влажно, море и небо были одинаково серого цвета. Укутавшие небо свинцовые облака неподвижно висели над застывшей морской гладью. В такие ноябрьские дни Кихол был совершенно безлюден и навевал ностальгические воспоминания. Окутанное дымкой, это место как будто бы стремилось остаться наедине само с собой. Летом вся красота этого края была очевидна каждому, а вот зимой, чтобы рассмотреть ее, нужно было немножко напрячь свое внимание. Скрупулезно созерцая окружающую красоту, Мэг всей грудью вдыхала наполненный здешними ароматами воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67