Ты просто не знаешь, в какой опасной ситуации я оказался. Я же не могу пойти к нему и сказать, что из лаборатории исчезло несколько пробирок и колб. Он рассмеется мне прямо в лицо. Он поиздевается надо мной. Он и так издевается».Леман поднес стакан к губам и откинул голову. Он почувствовал, как водка, обжигая горло, устремилась внутрь. Дитер Шмидт никогда не упускал случая напомнить Брюкнеру, что за полтора года его работы тайным агентом тот так и не вышел на след группы Сопротивления, действующей в этом крае. И по этой причине Шмидт считал его презренным субъектом.И Брюкнер никак не мог забыть об украденных из лаборатории материалах. Быть может, они смогут дать ему ключ к чему-то. А может, все это не имело никакого значения. Но если это что-то значило и выводило на нечто более важное, нежели кража небольшого количества бензина, тогда этим стоит заняться. И тогда он покажет Шмидту.Для ушей Сергея он громко сказал:– Пожалуй, я кое-что проверю.
Наконец из Центральной лаборатории Варшавы пришли результаты анализов крови первых пациентов. Они оказались положительными. Всех, кому делали инъекции, внесли в список. Неделю спустя Шукальский снова уехал в отдаленные районы. Глава 17 Авраам Фогель стоял на берегу в нескольких сотнях метрах от пещеры, вдруг он заметил, как на противоположной стороне замерзшего русла среди деревьев показались две фигуры. Даже с этого расстояния он видел, что оба одеты в потрепанную коричневую униформу польской армии, шапок на них не было. Авраам наблюдал, как те, спотыкаясь и поддерживая друг друга, хромали вдоль берега. Внезапный снегопад стал набирать силу, и юный еврей поежился под теплым пальто и шапкой из овечьей шерсти.Приняв необдуманное решение, он поднял руку над головой и крикнул:– Эй! Вы, там!Солдаты тут же спрятались за дерево, неловко схватились за винтовки и прицелились.– Не стреляйте! – крикнул Авраам, осторожно спускаясь с берега на лед. Через падавший снег он заметил, что ни один из этих солдат не способен твердо держать винтовку в руках. – Я друг!Солдаты молчали и продолжали целиться. У одного было бледное лицо и синие губы, он прижался к дереву, ища опоры.Авраам осторожно шел по толстому льду, вытянув руки, чтобы удержать равновесие. В теплом пальто, шерстяной шапке и толстых перчатках он напоминал медведя, тяжело передвигавшегося на задних ногах.– Я друг! Не стреляйте!После короткой паузы один из солдат откликнулся:– Тогда бросай свое оружие!На ремне у Авраама висела кобура с пистолетом. Он немного подумал, затем решил поступить так, как ему велели. Стоя посреди замерзшей реки, он расстегнул ремень и медленно опустил его на лед.– А теперь иди сюда! – крикнул опустившийся на колени солдат.Авраам пошел к солдатам, для равновесия вытянув руки. Когда он приблизился к ним на расстояние нескольких метров и начал тяжело подниматься по берегу реки, тот солдат, который говорил последним, вышел из-за дерева. Он осмотрел Авраама с ног до головы, затем опустил винтовку.– Кто ты? – спросил он на польском диалекте, распространенном на севере страны.– Меня зовут Авраам Фогель.Солдат не скрывал своего удивления.– Еврей? С оружием?Авраам пропустил его слова мимо ушей и смотрел на второго солдата, который лежал с закрытыми глазами, прислонившись к дереву.– Вашему другу плохо.– Это правда. Мы со Станом уже давно ничего не ели.– Откуда вы?Солдат настороженно вглядывался в молодого еврея.– Как раз об этом я хотел тебя спросить. Насколько я понимаю, ты скрываешься.– У нас недалеко отсюда лагерь.– Партизаны?– Мы можем накормить вас и предоставить теплое укрытие.Солдат еще некоторое время изучал худое лицо Авраама, затем перебросил винтовку через плечо и протянул руку.– Кажик Сковронь, лейтенант польской армии.Они пожали друг другу руки.– Станислав Понятовский, – с трудом поднимаясь на ноги, сказал другой солдат: – Авраам Фогель, мы рады, что встретили тебя. Сам Бог услышал наши молитвы.Кажик широко улыбнулся и поддержал своего товарища.– Богу не откажешь в чувстве юмора. Два католика молят его о помощи, а он посылает им еврея!Авраам повел их через замерзшую реку, остановился, чтобы забрать свой пистолет, и привел обоих в пещеру. Помогая Станиславу протиснуться через узкий проход, Кажик от удивления сделал большие глаза.– Но… мы совсем недавно проходили мимо этой скалы! Здесь не было никакого прохода! Знаю, мы стояли на другой стороне реки, но все же… – Его голос оборвался, когда он увидел людей вокруг костра. Затем его взгляд остановился на котелке Эстер Бромберг с жарким из кислой капусты, и он облизнул губы.– Идите сюда! – пригласил Мойше, вскакивая на ноги. – Садитесь и ешьте!Брунек Матушек бросился помочь Станиславу, а Эстер тут же подала им еду. Двое замерзших и голодных солдат пришли в себя от кружившего голову аромата тмина, укропа, капусты и сели лишь после того, как уже начали набивать себе рты.– Картошка, – пробормотал Станислав, – когда мы последний раз ели картошку…Пока они ели, Авраам рассказал остальным, как он нашел их и кто они.– Мы сражались к северо-востоку отсюда, – сказал Кажик, набив полный рот. Он провел рукавом по губам. – После начала блицкрига там у нас осталась маленькая группа. Мы сражались все это время, но в конце концов нас почти всех перестреляли. Спаслись только мы со Станом и еще один товарищ, которого нам пришлось оставить недалеко отсюда. Он ранен. Мы построили ему убежище и отправились в путь, надеясь найти кого-нибудь. Нам говорили, что здесь поблизости есть фермы.– Есть, – ответил Брунек, – но подходить к ним небезопасно. Нацисты очень часто патрулируют этот район. Зофия, ближайший городок, имеет для них важное значение.– Скажите нам, где остался ваш друг, – сказал Мойше. – Мы пошлем кого-нибудь за ним.Кажик перестал глотать еду и опустил свою миску.– Не думаю, что смогу рассказать вам, как найти его. Мы со Станом сделали ему навес, после чего замаскировали его. Вы не увидите навес, если я даже опишу его. Не думаю, что смогу рассказать вам, как туда добраться. Я запомнил ориентиры – дерево и скалу. Вот по ним мы и найдем его. Но мы оставили ему корку хлеба и последнюю каплю водки. Я отдал ему свой шарф и перчатки. Наверно, если здесь так много нацистов, как вы говорите, то нам следует дождаться наступления ночи и привести его сюда.– Ночь уже почти наступила, – сказал Брунек. – Скоро мы отправимся за ним.В пещере все умолкли, пока оба солдата доедали суп. Они поднесли миски к губам и осушили их до последней капли, затем вытерли рты тыльной стороной ладоней. Прислушиваясь к треску горевших в огне поленьев и чувствуя, как ночной холод проникает в пещеру, Брунек не спускал глаз с незнакомцев. Он обратил внимание на неровную стрижку, щеки, обросшие щетиной, потертую и оборванную униформу, обернутые в тряпки ноги, обутые в прогнившие сапоги. Оба походили на сотни других солдат, которых ему довелось видеть. Вот до чего довели великую армию Польши. Он отвернулся.– Куда вы шли? – спросил Мойше, предложив им напиток из цикория.– Мы шли к румынской границе.Мойше покачал головой.– Это слишком далеко. И кругом полно немцев.Кажик устало посмотрел на Стана.– Мой друг, куда же мы теперь пойдем? – пробормотал он.Заговорил Брунек.– Можете оставаться с нами столько времени, сколько вам захочется. Мы борцы Сопротивления и сделали эту пещеру своим домом. Мы воруем еду. Иногда какой-нибудь храбрый житель из Зофии приносит нам немного поесть. Еды нам хватит на три месяца.– Да благословит вас Господь, – прошептал Станислав.Кажик протянул руки к огню и, время от времени потирая их, спокойно оглядывал пещеру. Когда он заметил Леокадию и задержал на ней взгляд, раздался голос Брунека:– Мы все здесь бойцы, женщины тоже. С ними надо обращаться как с товарищами.Кажик улыбнулся Брунеку и сказал:– Я понимаю.– Нам пригодятся опытные солдаты, – продолжил капитан. – Говорите, вы служили в пехоте? Тогда вы умеете обращаться с оружием.Кажик приподнял брови.– У вас здесь есть оружие?– Минометы и гранатометы. Надо научить людей обращаться с ними.– Мы в вашем распоряжении.– Хорошо! – Брунек хлопнул себя по коленям и встал, загораживая всю пещеру. Он улыбнулся новым товарищам. – Вам понадобится одежда. А эти сапоги! – Он вопросительно взглянул на Эстер. – У нас ведь найдется что-нибудь…– Посмотрим. Если они пойдут с нами, то им придется одеться получше, чем сейчас!Кажик тоже встал и серьезно посмотрел на Брунека.– Вы хорошие люди. Мы будем сражаться рядом с вами и умрем, если понадобится.Капитан опустил тяжелую руку на плечо пехотинца.– Добро пожаловать к нам. А теперь давайте приведем вашего друга. Сколько людей вам понадобится?Кажик пожал плечами.– Будет лучше, если я пойду один. Я могу идти быстро и в случае необходимости скроюсь. Если кто-то будет меня сопровождать, то мне придется идти медленнее, к тому же двоих гораздо легче заметить, чем одного.– Очень хорошо. Ему нужна медицинская помощь? Врача у нас нет, но Бен аптекарь, и у него найдется кое-что для оказания первой помощи.– У него поверхностная рана, капитан, но он потерял много крови. К тому же ему нужна еда. – Кажик умолк и посмотрел на Станислава. – Я скоро вернусь, – тихо добавил он. – Отдохни. Ты это заслужил.И он вышел из пещеры.
Дитер Шмидт расхаживал перед тремя солдатами, кривя лицо в уродливой сердитой гримасе и хлопая себя стеком по бедру.Двое из них были в немецкой униформе, третий, стоявший в середине, – в изодранной польской униформе.Наконец Шмидт остановился.– Свинья! – вдруг закричал он. – Ты называешь себя поляком, а я называю тебя свиньей!Кажик устремил свой взор на точку над головой Шмидта. Комендант гестапо смотрел на него с презрительной усмешкой.– Отлично, – довольно пробормотал он. – Затем он бросил взгляд на нацистских солдат, которые гордо вытянулись перед ним. – Действительно, вы можете поздравить себя. Такая добыча!Он растянул свои бескровные губы в улыбке.– Еще раз назови свое имя, свинья!– Кажик Сковронь, – пробормотал лейтенант, все еще не глядя в лицо Шмидта.Комендант откинул голову и разразился пронзительным сумасшедшим хохотом.– Кажик Сковронь! Какое варварское имя! Как оно тебе подходит!Хохот оборвался так же быстро, как и начался, стек поднялся и опустился на живот Кажика.– Очень хорошо, польский солдат. Раз твое имя Кажик, значит, отныне я так тебя и буду называть.Наконец пехотинец опустил голову и широко улыбнулся. Кажик Сковронь, настоящее имя которого было Адольф Гасткоф, а подлинное имя Станислава было Рудольф Флигель, начал смеяться вместе со своим командиром.Шмидт подал двум нацистам сигнал удалиться, сказав:– Вы заслуживаете похвалу за отличную игру.– Спасибо, герр гауптштурмфюрер, – ответили те и удалились.Шмидт обратил внимание на своего разведчика.– Просто поверить не могу, что все так хорошо обернется. Мы отлично выбрали время.– Оба ваших человека здорово сыграли свои роли. Герр гауптштурмфюрер, вы мудро поступили, арестовав меня в лесу. – Кажик, он же Адольф, потрогал бок, куда ткнул его солдат. – Если честно, то все было сделано так хорошо, что не верится.– Я знаю, что это была правильная мысль. Мне пришло в голову, что один из партизан может пойти за тобой следом, и, если бы тот заметил, что ты идешь прямиком в город, у него возникли бы подозрения. Если партизан видел, что произошло, то подумал, что тебя и в самом деле задержали, и тогда он ничего не заподозрил.– Герр гауптштурмфюрер, но меня никто не видел. Я убедился в этом. Вернувшись, я расскажу им, что нашел своего раненого друга мертвым и мне пришлось похоронить его.– Отлично. – Дитер Шмидт обошел стол и уселся позади него. – Сейчас ты пойдешь обратно и вместе с Рудольфом Флигелем вольешься в эту группу. Завоюйте их доверие! Примите участие в их подрывной работе. Оставайтесь с ними до тех пор, пока я не приму решение окружить их.– Почему бы не арестовать их всех прямо сейчас?Дитер Шмидт задумчиво покачал головой.– Я уверен, что эти люди связаны с другими группами. Я хочу, чтобы вы оба оставались с ними и узнали как можно больше. Мне нужны не только они. Надо узнать, кто еще действует в этом районе, откуда они получают приказы, связаны ли они с Варшавой, помогает ли им кто-либо из Зофии? Я хочу узнать об этом как можно больше. А если мы добьемся успеха, твердо обещаю – нас всех ждут высокие награды. Держите меня в курсе дела о каждом их шаге.– Jawohl, Jawohl (нем.) – так точно.

герр гауптштурмфюрер! – сказал Кажик Сковронь. Он отдал нацистский салют и ушел. Глава 18 Пока к исходу зимы над юго-восточной частью Польши свирепствовал грозный ветер, в Зофии происходили знаменательные события.Люди из пещеры хотя и были ограничены в своих действиях из-за сильных снегопадов, все же постепенно разрабатывали план нападения на склад боеприпасов. Каждый участвовал в планировании с полной отдачей. Они установили контакт с другой группой, действовавшей на севере, и тайные курьеры сумели держать с ней постоянную связь. Была определена предварительная дата для основного удара. Все в пещере каждый день готовились к нему.Два новых товарища, Кажик и Станислав, восстановив силы, оказали большую помощь, их военная подготовка и опыт в обращении с оружием стали бесценным даром для этих сугубо невоенных людей.В это же время Ян Шукальский взял под свою опеку еще шесть деревень и населенных пунктов и использовал весь запас первой партии вакцины. Таким образом появилась еще тысяча случаев мнимого заболевания тифом. Вторую партию вакцины изготовили в склепе костела, так как оба врача больше не решались пользоваться лабораторией больницы и теперь собирали ингредиенты для третьей партии. Ян надеялся, что к концу весны будет еще около пяти тысяч мнимых больных тифом в Зофии и окружающих деревнях.Как они и ожидали. Центральная лаборатория Варшавы приняла соответствующее решение. Интерес к происходившему быстро рос по мере того, как пробы крови, поступавшие из Зофии, давали положительные результаты. Отвечавшие за анализы врачи были потрясены высокими показателями, что свидетельствовало о чрезвычайно серьезном положении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43