Отвлеки ее от того, о чем она на самом деле спрашивает.Но даже он не мог быть таким бесчувственным. Он влип в эту историю, теперь должен выпутываться.– Ты понравилась моим родителям, – сказал он.– Такие милые люди. Они мне тоже понравились. Но мы говорим не об этом. Почему ты так странно себя ведешь?Он допил кофе, стараясь выиграть время, хоть несколько секунд. Аллисон видела, как он ежится. Понимала, что начальство приказало ему пока держаться от нее подальше, но это не объясняло, почему он сегодня так странно и грубо себя ведет. Ей казалось, ему не нравится, что она нашла общий язык с его родителями. Ему что, хотелось, чтобы они ее невзлюбили?Она пыталась уверить себя, что это не имеет значения. Она, так же как и он, не может позволить себе влюбиться. Ей надо сначала привести свою жизнь в порядок, а уж потом думать о таких вещах. И все же отрицать невозможно: ей было больно.Он поставил пустую чашку и откинулся на спинку дивана. Потом заговорил.– Аллисон, я вырос в этом доме.– Я так и поняла. – Он что, решил, что у нее частичная потеря памяти?– Мой собственный дом почти такой же. Побольше, похуже обставлен. – Он слегка улыбнулся. – Особенно кухня. Я там пластинки держу в одном из шкафов.– И что?Он глубоко вздохнул и выпрямился, как будто решив поскорее разделаться с неприятной темой. Аллисон отпила глоток кофе и внутренне напряглась. Она подозревала, что ей не понравится то, что он собирался сказать.– Я – полицейский. По большей части мне моя работа нравится. Мне доставляет радость знать, что я помогаю людям, сажая за решетку преступников, хотя и большая их часть назавтра же оказывается на свободе. Я всегда буду лишь полицейским. И значит, никогда не буду богатым. – Он замолчал, внимательно глядя на нее.– Прекрасно, – сказала она. – Всем нужна цель в жизни. – Вряд ли ей когда приходилось говорить такие пустые слова, но она не знала, что ему хочется от нее услышать.Он воспользовался ее замечанием.– А у тебя цель в жизни – побольше заработать, вернуться к старому образу жизни.Она чувствовала, как щеки заливает краска гнева.– Это несправедливо. Ты знаешь, что деньги мне нужны, чтобы Меган осталась у меня, чтобы бороться с Дугласом.– Верно, – признал он, глядя вниз на темно-синюю обивку дивана. – Я знаю. Но факт остается фактом – мы живем в разных мирах, и так будет всегда.– В разных мирах… – Она повторила клише, позволяя ему проникнуть в сердце, царапать его острыми краями. Она знала, ее мир ненадежен, дорог, опасен, постоянно меняется, а его… относительно устойчив, хотя он и часто рискует жизнью, такая уж работа. Значит, ему не нужны дополнительные хлопоты. Она всегда это знала, как знала и то, что не следует ей в него влюбляться. Но эти холодные, окончательные слова были равносильны ножу, воткнутому в живот.Он снова поднял на нее взгляд, и она разглядела в его глазах: усталую печаль.– Аллисон, я никогда не встречал такой замечательной женщины, как ты. – Внезапно слова полились из него водопадом. – Мне кажется, я могу заниматься с тобой любовью двадцать четыре часа в сутки, ну, двадцать три. Больше того, я восхищаюсь тобой и уважаю. Не знаю, как это случилось, но ты мне дорога. И тем не менее мы оба знаем: когда расследование закончится, мы разбежимся в разные стороны и никогда больше не увидим друг друга.Аллисон сидела, уставившись на него, и старалась осознать, что он говорит. С одной стороны, он признал, что она ему небезразлична, и от этого признания у ее души выросли крылья. Но это признание оказалось лишь частью прощания. И как бы хорошо она ни понимала реальную ситуацию, прощаться ей не хотелось. Она встала и трясущимися руками взяла сумку.– Прекрасно, – сказала она, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Я неправильно поняла, зачем мы сегодня встретились. Я полагала, что у тебя есть новости относительно убийств. Ты дашь мне знать, когда они появятся? Я считаю, наша сделка еще в силе.Он вскочил следом за ней и взял ее руки в свои, чтобы помешать уйти. На мгновение, когда они вот так стояли рядом и он смотрел на нее, ей показалось, что возможно… Неожиданно он отпустил ее руки и снова сел.– У меня есть новости. Именно поэтому я и хотел с тобой сегодня поговорить.– Так говори, – резко предложила она, решив не дать ему понять, как он ее обидел.– Прежде всего, вскрытие показало, что в крови Дили нет ни алкоголя, ни наркотиков.Она снова опустилась на диван. Вот это новости.– А как же рассказ Генри Даусона?– Он стоит на своем. Я сам его допрашивал. Значит, можно заключить, что Дили был или без сознания, или мертв, когда Поллак вытаскивал его из приюта в ночь его смерти.– Поллак все-таки что-то знает! Он спрятал тело! Он скрывает убийцу.– Возможно. Я уговорил судью выдать ордер на обыск задней комнаты в приюте, раз уж именно оттуда он вытаскивал Дили. Завтра днем и пойдем.– Брэд, мы можем попасть в точку! – Она так обрадовалась вновь появившейся возможности сделать-таки свою сенсационную передачу, что почти забыла об обиде. Почти, но не совсем. – Я хочу быть там! Я первая разговаривала с Генри. Я имею право. Мы же договорились.– Я знал, что ты так скажешь, но помни, это всего лишь обыск. Мы можем ничего не найти. Может быть, тебе придется придержать информацию, пока мы не разрешим. Вот тебе и возможность!– Ладно, – согласилась она. – Ло мы с Риком там будем.– С Риком?– Надо все снять на пленку. Забыл? Он коротко кивнул.– Помню. Хорошо. Значит, так и договоримся. Стив пройдет через входную дверь с парой полицейских в форме. Они займутся Полла-ком, а Стив тем временем впустит меня через заднюю дверь. Если мы что-то найдем, то мне понадобится мое прикрытие, чтобы разговорить Поллака, так что ты ко мне не обращайся. Более того, тебе с Риком придется держаться в сторонке и ни с кем не разговаривать. Вы лишь наблюдатели. Никаких вопросов, никаких комментариев. Даже чихать не смейте. Вы можете помешать. Ты сможешь это сделать?– Именно это я и делала до сих пор. – Его скрытая критика не улучшила ей настроения.Они еще немного поговорили, уточняя детали. Потом разговор сошел на нет, и Аллисон снова встала. Брэд за ней.– Попрощайся за меня с родителями, – попросила она.– Непременно. Я завтра позвоню и уточню время.Когда она подошла к двери, он протянул руку мимо нее, чтобы взяться за ручку, и замер, так и не открыв дверь. Его рука ко гнулась ее бедра. Она тоже замерла, не желая лишаться ощущения его прикосновения, каким бы случайным оно ни было и сколько бы слоев одежды ни гасили его. Ощущение было чудесным, ей хотелось насладиться им сполна… Возможно, в последний раз.Он все не двигался, тогда она повернулась к нему. Едва успела заметить огонек желания в его глазах, но тут он наклонился и поцеловал ее. Она со вздохом покорилась. Борода так знакомо щекотала ей нос. От него пахло кофе, мягкие и теплые губы ласкали ее, будя желание.Он обнял ее и прижал так близко, будто никуда не собирался отпускать. Она вся отдалась моменту, стараясь не думать о том, что будет потом.– Брэд… Ох, простите!Они отскочили друг от друга, услышав голос матери, но Мэгги немедленно вернулась на кухню, закрыв за собой дверь.– Я буду завтра в конторе наготове ждать твоего звонка. – Аллисон старалась говорить спокойно, отвернулась от Брэда и сама открыла дверь.– Я позвоню, как только узнаю точное время.Она поспешила к машине, ей хотелось убежать от Брэда, от того, что он заставил ее чувствовать, поехать домой… В пустой дом. Что же, всегда можно посмотреть телевизор. Или взять напрокат видеокассету с «Дьяволицей».
На следующий день Аллисон больше всего боялась, что будет на задании, когда позвонит Брэд. Хотя утром она и выезжала на съемки, днем она твердо решила находиться поближе к телефону и держать возле себя Рика с видеокамерой. Для нее всегда было важно получить тот материал, но сейчас она стремилась к этому вдвое сильнее, как будто это могло закрыть ту дыру, которую оставил Брэд.Рик застонал, когда она отказалась от второго задания.– Что, если твой приятель подведет тебя и не позвонит? – спросил он, ставя на стол камеру и с тревогой наклоняясь к ней. – Вдруг у них поменялись планы и они никуда до завтра не поедут? Отдавать задания людям, так и норовящим пырнуть нас ножом в спину, плохой способ сохранить работу.– Он позвонит. И они поедут сегодня. Он бы предупредил, если бы планы изменились. – Она была в этом уверена. Брэд не подведет ее. Неважно, что их любовному роману пришел конец, доверяла она ему безоговорочно.Зазвонил телефон, они оба вздрогнули.– Выезжаем через тридцать минут. – Брэд говорил сухо, по-деловому. Она догадывалась, что начальству не пришлась по душе его с ней договоренность. Что же, тем хуже. У них своя работа, у нее – своя. Аллисон не могла позволить себе беспокоиться, не раздражает ли она кого-то.– Мы там будем. И… спасибо.Когда они с Риком приехали в приют, обыск уже начался. В приюте никого не было, кроме двух полицейских, стоящих по бокам неулыбчивого, но спокойного Поллака. Только отсутствие привычной улыбки говорило, что что-то не так.– Вам, ребята, сейчас вход сюда запрещен, – сказал один из полицейских.На короткое мгновение Аллисон охватила паника. Что, если?..Нет, никаких «если». Она войдет. Она направилась к полицейским и протянула свое удостоверение.– У нас есть разрешение присутствовать. Полицейский с отвращением взглянул на нее и неохотно кивнул. Рик поднял камеру и начал снимать, а Аллисон поежилась, заметив взгляд Поллака. Он смотрел так, будто его предали. Она попыталась придумать, что бы сказать, но ничего правдивого не приходило в голову. Опустила глаза и села в отдалении.Время тянулось и тянулось, хотя стрелки часов продвинулись всего на десять минут, когда из дверей задней комнаты появился Стив Рейни.– Введите его, ребята, – приказал он.Аллисон и Рик последовали за ними, но один из полицейских загородил им дорогу, вопросительно взглянув на Рейни.– Пропусти их, – неохотно проворчал Стив. – И еще того парня, что только что появился. Веди его сюда. А ты встань у дверей и никого не пускай.Аллисон обернулась и удивилась, увидев в дверях Брэда. И сразу же почувствовала себя счастливой.– Проходи, проходи. – Полицейский направился к Брэду.– Я ничего не делал, – запротестовал Брэд, и Аллисон поняла, что он играет роль. Видимо, вышел через заднюю дверь, обошел приют и вошел с улицы, чтобы Поллак ничего не заподозрил.– Никто тебя не обвиняет. Иди туда вместе со всеми.Аллисон вошла в маленькую комнату, причем по лицу Стива Рейни читалось, что глаза бы его на нее не глядели. Но она ответила ему смелым взглядом. Если бы не она, как раз его бы здесь не было.Они с Риком встали в углу около старой печки и стола, на котором громоздились кастрюли и всякие кухонные причиндалы. Рейни и второй полицейский стояли в другом конце комнаты с двух сторон старого деревянного кресла. На полке рядом с Рейни стояла тяжелая железная сковорода с длинной ручкой и лежала Библия. Аллисон показалось, что сковороде там явно не место, поскольку остальные стояли на плите или рядом.– Что вам от меня нужно? – спросил Брэд. – Что здесь происходит, святой отец?– Не бойся, сын мой. Эти люди не могут причинить нам вред. Чистым сердцам нечего бояться даже во мраке ночи. – Он повернулся к Рейни: – Зачем вы задержали этого человека?Стив пожал плечами.– Может, он что-то знает. Он ведь вошел прямо в середине нашего небольшого мероприятия.– Чисто случайно, – возразил Поллак. – Пожалуйста, отпустите его.– Когда закончим.– Все в порядке, святой отец, – сказал Брэд. – Мне не впервой иметь дело с полицейскими.Поллак печально покачал головой.– Все скоро кончится. Если вы, господа, скажете мне, что вы ищете, возможно, я смогу вам помочь.Рейни рукой, обернутой носовым платком, взял лежащую не на месте сковороду, при этом внимательно наблюдая за Поллаком.– Садитесь, святой отец, – приказал он. Поллак повернулся к Брэду и умудрился ободряюще улыбнуться. Хоть он и послушался Рейни, все равно сохранялось впечатление, что главный здесь он. Ведь он находился на своей территории.Рейни перевернул сковородку и осторожно посмотрел на дно.– Ржавчина, – заметил он. – Вы на ней не готовите?– Благодаря доброте моих друзей, которые следуют завету помогать неимущему, у меня много сковородок.– Тут царапины. Ею недавно для чего-то пользовались.Поллак молчал.Рейни поставил сковороду на полку и наклонился, чтобы осмотреть деревянную спинку кресла, на которую откинулся Поллак.– На дереве какие-то странные пятна. Еще больше их на сиденье. Эта ткань хорошо впитывает, но отчистить ее сложно. – Он помолчал, обошел кресло и остановился перед Пол-лаком. – Я отвезу сковороду и кресло в лабораторию и, готов поспорить, что мы обнаружим следы крови, кожи и волос. Вы любите спорить, святой отец? Хотите заключить со мной пари?Аллисон едва не вскрикнула, сообразив, что имеет в виду Рейни. Ее затошнило, когда Рейни снова взял сковороду, которой, возможно, убивали людей. Из-за спины она слышала тихое жужжание камеры Рика, но почему-то ее совсем не радовало, что они наконец сделают свою передачу.– Берите сковороду, кресло и все, что пожелаете. Земные блага не имеют цены. Важны только духовные ценности.Рейни стукнул кулаком по полке, заставив всех, кроме Поллака, подскочить.– Вы знаете, что такое сообщник? Знаете, на сколько вас можно упечь в тюрягу за сообщничество? – Рейни наклонился над сидящим священником, приблизив к нему лицо. – Ничего не хотите мне сказать? Например, кого вы прикрываете. Вас видели, когда вы выходили с телом Дили. Все кончено. У вас нет иного выбора, придется все нам рассказать.Аллисон не видела выражения лица Поллака, потому что Рейни его загораживал, но святой отец заметно напрягся. Когда он заговорил, в голосе его отозвалось напряжение.– Сильные должны заботиться о слабых. Пробормотав несколько слов, Рейни выпрямился и зашел за спину Поллака.– Святой отец, – сказал он, – один из этих людей – убийца. Он отбирает у ваших друзей драгоценный дар – их жизнь. Если вы действительно о них печетесь, скажите нам, кто он, чтобы мы мокни его остановить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30