Бывал там, – уверенно ответил Мухин. – Постойте-постойте. Так в нем Тихий живет! Мы еще возились с ним по карманной краже у персонального пенсионера. Там два дома под одним номером идут! Ну да! Два дома, две башенки. Одна – корпус первый, другая – корпус второй.
– Точно! Тихий там живет, – оживился Солдатов. – Ты его помнишь?
– Отлично помню. Нахальный тип. Усики, пробор, ухмылочка… У него не рот, а целый ювелирный магазин – все зубы золотые.
– Точно! – уверенно сказал Солдатов. – Я тоже вспомнил его. Видно, кто-то поубавил ему зубов. Слушай, почему Тараторка горой стоит за Тихого? Какой-то тут узелок непонятный. Тебе не кажется?
– Возможно. Но главное здесь то, что Тихий живет на Комсомольской… Там же, где будущая жена Боровика, Калугина!
– Мухин, да ты же кладезь мысли. Я понял тебя. Вот что мы сделаем. Завтра поработаем на Комсомольской. Надо посмотреть, кто такие Калугины и есть ли у них связь с Тихим… А я с утра еще раз побеседую с Тараторкой. Да, подготовь материалы на Тихого. Договорились?
ГЛАВА 14
На следующее утро Солдатов знакомится с архивной папкой на Тихого. Дважды судим, освободился полтора года назад. Работает автослесарем на холодильнике. Его соучастник по последней судимости живет в Ростове. Контактов с ним не установлено.
Так… так. – Солдатов быстро листал коротенькие справки, рапорта, текст копии обвинительного заключения, в котором говорилось, что при последнем аресте у Тихого изъяли мелкие кусочки золота. По ним реконструировать вещи в их первоначальном виде не представилось возможным.
Солдатов закрыл папку и сунул ее в ящик стола. Потом достал список вещей, похищенных у Боровика, и начал скрупулезно изучать его. Статуэтки, иконка, золотые кольца, броши, браслеты, старинные миниатюры. Очень хорошо. Но как все это уместить в такую неожиданную схему Боровик – Тихий? Где связь между ними? Солдатов сосредоточенно фильтровал обрывочные сведения, искал недостающие звенья. Предчувствие подсказывало ему, что такие звенья есть. Солдатов быстро сделал пометки в календаре. Он позвонил дежурному и распорядился привести к нему Тараторку.
Минут через десять в дверь постучали, заглянул милиционер.
– Вводите! – приказал Солдатов. Тараторка подозрительно осмотрелась.
– Холодно тут у вас, – она зябко передернула плечами.
– Сейчас. – Солдатов поднялся, закрыл форточку.
– Присаживайтесь, Вера.
– Ага, – тихо сказала она. – Долгий, значит, разговор?.. Как вы любите эти разговоры! Ведь и призналась, покаялась, вещи вернула, а вам все мало! Ну что еще?
Она выглядела неважно. Без косметики лицо казалось простоватым, даже каким-то несчастным. От вчерашнего вызывающего тона не осталось и следа.
– Вы пришли в себя? – спросил Солдатов.
– Опростоволосилась я вчера – век себе не прошу! – она с досадой ударила небольшим кулачком по коленке.
– Что вы имеете в виду?
– Ну что, что… Будто сами не знаете? Раскисла, нюни распустила и все вам рассказала… зачем – не пойму! Старею я, что ли?
– Все мы стареем, – участливо сказал Солдатов.
– Это точно. По себе чувствую. – Вера горестно и бездумно уставилась в окно.
– Скажите, Вера, вы давно знаете Белкина?
– Ну как давно… Несколько лет знаю. Зуб у него вставляла. Лучше бы я его совсем не знала, – она невесело усмехнулась, – вот зануда, господи! А уж гонору в нем, гонору! Откуда берется – ума не приложу.
– Вы и раньше… мм… бывали у него?
– Угостите папироской, – попросила она и с удовольствием затянулась. – Бывала, – она поморщилась от дыма. – Он с самого начала вел себя, как жлоб. Ну а тут мое терпение кончилось… Говорю же, старею. Давний закон цыганский – не воруй лошадей в соседней деревне.
– Ну и как? Протезист он, наверное, тоже неважный? Как он вам зуб-то поставил?
– А знаете, хорошо, – оживилась Вера. – То ли для меня по знакомству он так постарался, то ли вообще мастак…
– Сколько же у вас этот зуб держится?
– Да лет семь.
– Значит, семь лет с Белкиным знакомы, – подытожил Солдатов.
Тараторка пристально посмотрела на Солдатова и отвернулась.
– А Тихого вы давно знаете? – спросил Солдатов.
– Тихого? – насторожилась она. – А что?
– По нашим соображениям, вы не в одиночку Белкина обокрали…
– С Тихим, что ли? – она рассмеялась. – Бред какой-то…
– Не совсем так, – осторожно заметил Солдатов.
– Зачем на него наговаривать, – спокойно сказала Тараторка. – Я Тихого всего с год знаю. Здрасьте – до свидания… Верьте моему слову.
– Не могу, Вера, не обижайтесь. Значит, участие Тихого в краже вы категорически отрицаете?
– Отрицаю, – Тараторка вскинула подбородок и вызывающе посмотрела на Солдатова. – Конечно, отрицаю… Он же карманник.
– Давайте порассуждаем. Белкина вы знаете семь лет, неоднократно бывали у него дома, и ничего в квартире не пропадало. А теперь после знакомства с Тихим сразу же кража… Вот я и думаю, не он ли вас надоумил?
– Бред собачий! – по-прежнему спокойно сказала Тараторка. И это спокойствие заставило Солдатова поверить ей. – Его в тот день" в городе не было! Вы понимаете? Поэтому я и решилась к Белкину пойти, – добавила она и осеклась.
– Что, что? – насторожился Солдатов, уловив в ее ответе что-то новое. – А при чем здесь Тихий? Вы что, отчитываетесь перед ним? Вы, насколько я понимаю, вольный казак в своей личной жизни. Или я ошибся?
– Вам и это знать надо? – в отчаянии проговорила она. – Скажу, но только это будет между нами. Обещаете?
– Посмотрим…
– Если Тихий узнает, что я была у Белкина… ну в смысле, что задержалась там до утра… Это мне страшней, чем срок, понимаете? – она жалобно посмотрела на Солдатова.
– Похоже, вы не только Белкина обокрали, но и Тихого тоже? – с чувством осуждения произнес Солдатов.
– Как это я Тихого обокрала? – не поняла Вера.
– Вроде бы он вам верит, может быть, и любит вас… а чуть он из города, вы к Белкину… Кстати, куда уезжал Тихий?
– К другу ездил погостить, друг у него в Ростове…
– Долго он был в Ростове?
– Дня три, наверно… А тут этот Белкин! Откуда его холера принесла! Ластится, слова всякие приятные… Ну что говорить – пошла. Дура и есть дура.
– А Тихий знает его?
– Знает. Тоже терпеть его не может. Куркулем только и называет.
– Называет! А зубы небось у Белкина вставлял?
– У Белкина. Сразу же, как из колонии вернулся. Так вы уж не говорите ему ничего. Ладно? – она озабоченно смотрела на Солдатова.
– Ну что ж, поскольку противоречие устранено, поскольку Тихий из города уезжал и был в Ростове…
– Да был он там, был! К другу ездил…
– Как друга-то зовут?
– Жека, – бесхитростно ответила Тараторка и, спохватившись, прикрыла рот ладонью. Посидев так некоторое время, она заговорила уже другим голосом, негромко, но твердо: – Значит, так, гражданин начальник, я вам ничего этого не говорила. Но прошу вас свое слово держать. Как вы поступите – дело вашей совести. Для себя вы из этого ничего не возьмете, а мне только хуже сделаете, – она выразительно посмотрела на Солдатова.
– Я уже сказал – поскольку противоречие устранено, говорить об этом нет надобности.
– И на том спасибо, – нахмурилась Тараторка.
– Ну, ладно, Вера, пожалуй, на сегодня хватит… – Солдатов позвонил дежурному.
Показания Тараторки ничего, в сущности, нового не дали. Она подтвердила то, о чем говорила на первом допросе. Добавила лишь об отъезде Тихого в Ростов и о Жеке – дружке его – упомянула. Ну и о неверности своей… Версия «Тихий – Боровик» уже не казалась Солдатову такой обнадеживающей, как это было с час назад. Не все в ней было гладко и логично. В поисках нужных ответов Солдатов с особой тщательностью стал перечитывать акты экспертиз, просматривать рапорта и справки инспекторов уголовного розыска, отыскивал интересующие его фразы и старательно записывал их в небольшой блокнот. Позвонил Галенко.
– Что нового по краже у Боровика? – Вопрос был коротким, по-деловому сухим. Солдатов понял, что у его начальника настроение явно неважное. – Результаты, успехи есть?
– Кое-что вырисовывается. Сотрудники по адресам разъехались. Надеюсь, что к вечеру…
– Подожди! – голос Галенко зазвучал приглушенно. Солдатов услышал, что он разговаривает по другому телефону. – Работа ведется основательная, – доносилось до Солдатова, – у меня есть уверенность, что дело поднимем. Пожалуйста. Звоните.
Солдатов был благодарен Галенко за то, что он, верно сориентировавшись, подстраховал его перед начальством, взял часть ответственности на себя.
– Отчитывайся тут за вас. Помощнички, – загрохотал в трубку голос Галенко. – Ты хоть в курсе дела меня держи. Звонят – невпопад отвечать приходится.
– Ясно. Разрешите доложить подробно?
– Не надо, – сказал Галенко, – я уезжаю. – И повесил трубку.
Солдатов понимал, что сейчас Галенко никакие объяснения не нужны, а прикидки неинтересны. Время и другие заботы захлестнули его. В только что ушедшую минуту ему был нужен результат. Хоть небольшой – это дело уже десятое, но результат для доклада тому, другому человеку, с которым он говорил по второму телефону. Вскоре объявился Мухин. Голос у него был энергичный, довольный, чувствовалось, что есть ему о чем рассказать.
– Звоню с Комсомольской. Докладывать или при встрече?
– Давай по существу…
– Значит, так… Калугина, есть такая. Екатерина Васильевна. Ей тридцать пять. Работает в конструкторском чертежницей. Сын пятнадцати лет от первого брака. Очень отца любит, а он не появлялся лет пять. Оборвал все связи. У парня стычки с Боровиком уже были. Екатерина Васильевна это не отрицает. Не знает, что ей делать…
– А Тихий?
– Живет в корпусе напротив. Связи с Калугиными нет…
– У тебя все?
– Да, почти. Тут соседи поговаривают, что Тихий недавно во Львов ездил.
– Куда? – невольно воскликнул Солдатов.
– Во Львов. Не то на три, не то на четыре дня…
– Ладно, – сказал он, – приезжай в отдел, здесь поговорим подробнее. Рапортом отпишешь все.
– Понял, – отозвался Мухин и повесил трубку. Выходит, Тихий ездил во Львов. Неужели Тараторка слукавила? Непохоже. Ведь уверяла. Скорее ход конем сделал сам Тихий – поехал в Ростов, а соседям сказал, что во Львов. Зачем это ему понадобилось? Значит, он не хотел, чтобы знали о его вояже в Ростов. Подстраховывался на всякий случай. Это не исключено.
Солдатов не колеблясь набрал номер автоматической связи с Ростовом. Минут через пятнадцать он опустил трубку на рычаги.
Вот все и разрешилось. Случайность? Нет. Мудрая это служба – уголовный розыск! Сработала ее четкая, отлаженная система. Из Ростова ему сообщили, что вчера был задержан Городецкий Евгений Александрович, по кличке Жека, при попытке сбыть женские золотые украшения. В его квартире обнаружены антикварные старинные изделия. Их приметы соответствовали описанию тех вещей, которые были похищены у Боровика. В материалах на Городецкого содержались данные о том, что он отбывал наказание вместе с Алексеем Петровичем Жестянниковым, кличка которого Тихий. По факту задержания сегодня из Ростова направлены специальный запрос и поручение допросить по делу Жестянникова и произвести обыск.
ГЛАВА 15
Время обыска Тихого спланировали так, чтобы наверняка застать его дома. Солдатову важен был не только обыск, но и то, как среагирует на него Тихий.
Дверь открыл сам Тихий. Он посмотрел на столпившихся у порога людей, присвистнул от удивления, сразу все понял.
– О! – протянул он, улыбаясь, поблескивая золотыми зубами. – А я-то думаю, чего мне третью ночь собаки снятся.
– Собаки – это хороший сон, – заметил Петухов, – говорят, к друзьям. Хуже, когда кошмары снятся.
– Славно шутите. Это для дураков блаженных. Век бы не видать таких друзей, – сказал Тихий и отступил в глубь квартиры. Квартира – типичное стандартное гнездышко. Стенка с немецким чайным сервизом, два ряда книг, красный палас и, конечно, чеканка. За тяжелой занавеской – убранная кровать. Только на подоконнике в беспорядке лежали домашние инструменты – кусачки, напильник", молоток, небольшие тиски, новенький паяльник…
– Так вот, значит, как вы живете, Алексей Петрович, – сказал Солдатов. – Неплохо…
– Позвольте спросить, с чем пожаловали?
– Как ни печально – с обыском. Вот прошу, ознакомьтесь с постановлением.
– Что же искать будете?
– Да поищем, – неопределенно ответил Солдатов. – Может, чего и найдем. Ворованное есть?
– Не держим! А мое согласие на обыск не требуется? – спросил Тихий и расписался на постановлении.
– Нет. Не требуется. – Солдатов подозвал понятых, которые стояли у двери.
– Скажите, а позавтракать мне можно? Надеюсь, не запретите?
– Поешьте, – сказал Солдатов.
Тихий с удивительной сноровкой поставил кофейник на огонь, а когда вода закипела, сыпанул туда ложку душистого кофе. Солдатов по запаху определил – кофе был хорошим. Налив себе, Тихий присел за стол и, оказавшись лицом к лицу с Солдатовым, спросил:
– Из-за чего вся эта суета? Опять что-то в районе случилось?
– Кража случилась.
– Солидная?
– Ничего сработали, грамотно.
– В наше время это большая редкость, – заметил Тихий. – Хорошие воры повывелись.
– Жизнь повывела, – поправил Солдатов.
– Но, видно, еще не всех, – съязвил Тихий. – Кое-кто остался. Ну а я-то здесь при чем?
– Сами же говорите, что кое-кто остался. В нашем районе один только такой и есть.
– Я, что ли? – не без горделивости спросил Тихий.
– Точно.
– Так ведь я отрекся от прошлого. Работаю. Грамоту мне недавно вручили. Победитель соревнования «Золотые руки»!
– О золотых руках и речь, – опять улыбнулся Солдатов. Он не мог не заметить, что Тихий ведет себя совершенно спокойно. Это подтверждало предположение Солдатова, что ничего найти в его квартире не удастся.
– Когда кража-то была? – беззаботно спросил Тихий. Солдатов подумал – значит, все-таки занервничал.
– Во вторник, – безразличным тоном ответил Солдатов.
– Не было меня в тот день в городе, – Тихий с укором посмотрел на Солдатова. – Отгулы кое-какие накопились, мотанул к родне в гости.
– Куда? – спросил Солдатов.
– Во Львов.
– Точно не были?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19