Криста картинно вздохнула:
– Это тебе дорого обойдется, Майки!
Боги, никак она флиртует со мной… Ясное дело, шарм-академии она не заканчивала. Гаубичный подход, решил Сато. Но не отреагировать на такое было кощунственно. Его колено как бы совершенно случайно коснулось колена Кристы. В воздухе запахло электричеством.
Щелк, щелк, щелк.
Курсор проворно забегал по экрану, и ничего не подозревающий Сато увидел на экране свою судьбу.
Все та же фотография, только в увеличении. В качестве брелка на ошейнике собаки болтался… чип памяти из видеокамеры. Он разглядел надпись «Sony-Quattro» на кусочке голубого пластика.
На чипе был написан фломастером шестизначный номер: 261–422.
Азарт закипел в венах. Находка придала Сато смелости.
– Спасибо тебе, богиня! Хочешь, увидимся попозже? Обещаю море удовольствия… – Он молниеносно влепил горячий поцелуй в ее растерянно раскрытые губы.
– Сато, гадость ты этакая, ты что себе позволяешь?! – Криста фыркнула рассерженной кошкой. Получилось слегка пережато. Майкл скорчил умильную физиономию и без перехода спросил:
– Не знаешь, случаем, сколько у нас в городе кладбищ домашних животных?
Криста заинтригованно-отрицательно покачала головой, открыв бархатные глаза до таких пределов, что у Сато в животе запорхали бабочки.
Он смилостивился, несколько секунд наслаждаясь эффектом.
– Шестизначный номер, сладкая, может означать все, что угодно… Но я лично ставлю на то, что это – номер могилы на кладбище животных. Первые три цифры – номер аллеи, вторые три – номер участка на ней. Если я прав – я веду тебя в ресторан, а если неправ – ты идешь со мной на ужин! – не дожидаясь ее ответа, Майкл вылетел из лаборатории.
Пятница, 7:45 вечера
После серии телефонных звонков, перемежающихся методичным прочесыванием Ви-нетовского компьютерного справочника, Сато нашел то, что искал.
Кладбище домашних животных N3 располагалось в Ливервортс, на северо-восточной окраине города. Из короткой беседы с круглосуточным диспетчером сервиса «Спите Спокойно!» стало ясно, что Слоан купил участок на кладбище N3 незадолго до убийства.
Машина отозвалась послушным рокотом, приводя в готовность табун рысаков под капотом. Взвизгнули покрышки. Постовой у ворот участка укрылся за колонной – от греха подальше.
«Каррера», подгоняемая Сато, ножом рассекала темнеющие улицы города. Адреналина явно не хватало. Усталость после длинного дня постепенно доставала его вместе с духотой опускающихся на город сумерек. Окна в машине были открыты, но облегчения это не приносило. Пекло. Именно так можно было охарактеризовать город в разгар лета.
Майкл думал о переменах, происшедших на Земле в последние несколько десятков лет.
Кто-то назвал происходящее с климатом планеты «ледниковым эффектом со знаком минус»… Граница холодных зим постепенно вытеснилась далеко на север. Заполярье Сибири превратилось в желанное круглогодичное место отдыха для измученных жарой россиян. Канада рассталась с меховыми куртками и снегоходами и, переодевшись в шорты-бермуды, пересела в машины с откидным верхом. Средний Запад Штатов стал больше напоминать Флориду столетней давности.
Таиланд, Камбоджа, Вьетнам, Лаос и Бирма, изнывающие в невероятных размеров парилке бассейна Меконга, объединили усилия по разработке высокоэффективных мега-кондиционеров, способных обеспечивать желанной прохладой поселения в несколько тысяч человек под одной крышей.
Пресловутое таяние полярных шапок планеты не приняло пока обещанного катастрофического характера. Ученые терялись в догадках и предрекали все более и более грозные катаклизмы… но мир отреагировал на медленно-неуклонное повышение уровня мирового океана лишь коротким вздохом по поводу потери Венеции: сотни тысяч деревянных свай, на которых стояла некогда незыблемая республика, в итоге сдались. Впрочем, Евросоюз уже одобрил проект по подъему города из лагуны.
После серии землетрясений в первой трети века Босфорский пролив, который превратился в каменистый перешеек между двумя континентами, неожиданно лишил Турцию векового источника доходов и мощного политического рычага. Кипр, пользуясь неофициальной поддержкой Афин, нажал на правительство Анкары и заставил снять многолетнюю экономическую блокаду острова. Подписание договора о политическом и экономическом союзе Кипра, Крита и Мальты (образование так называемой «жемчужной оси Средиземноморья»), существенно подняло авторитет островных государств в Евросоюзе.
Взяв на вооружение передовые методы наклонного, «гороховского», бурения, Колумбия запустила лапу в нефтяные закрома Венесуэлы, таким образом создав первый прецендент для установления трехмерных границ между странами. Слушание дела по жалобе Венесуэлы в Гаагском суде растянулось на годы, а тем временем ушлые потомки нарко-баронов регулярно торпедировали ОПЕК демпинговыми поставками нефти.
Социум планеты также не топтался на месте.
Технократы торжествовали в борьбе с кликушествующими проповедниками религий всех мастей. Врачи уже не видели ничего катастрофического в сообщении пациенту о том, что тот болен раком. Тем временем здоровый образ жизни забрел в такие дебри, что прилагательное «здоровый» можно было применять к нему с большой натяжкой… Финны утеряли энзим, ответственный за расщепление спирта в организме, и сравнялись в этом с азиатами – один глоток алкоголя приводил их в скотское состояние, в котором они могли находиться необычайно долго. Вес среднестатистического русского превысил 80 килограммов, а размер обуви среднестатистического японца вырос до 41-го.
Мир катился в преисподнюю… Или так казалось Майклу под двойным гнетом усталости и жары?
… «Каррера» исправно следовала поворотам небольшой стрелки на экране навигатора, которая вдруг уперлась в массивное серое пятно, заполнившее всю верхнюю часть монитора.
Сато озадаченно уставился на экран.
Сначала он подумал, что ГПС отказал и бортовик из-за этого решил покапризничать, но потом понял, что все это громадное пятно на карте и есть пет-кладбище N3.
Это был город в городе.
Обнесенный забором, со своими улицами и площадями, кварталами и перекрестками, город этот поражал воображение.
Гимн человеческой любви.
Вопль безутешного одиночества.
Апофеоз слепой преданности.
Перекошенные ржавые ворота – точь-в-точь как в фильмах ужасов – были атрибутом полуразвалившейся часовни с башенками наверху, которая, в свою очередь, была встроена в монументального вида забор, отгораживающий кладбище от мирских забот. Ворота, естественно, были перетянуты цепью с замком.
Калитка справа от ворот тоскливо заныла, поддаваясь нажиму руки Сато.
Поколебавшись, он сплюнул и прошел вовнутрь. Ну ладно, идиоты в кино всегда лезут на кладбища по ночам, а тебе-то чего не терпится, сказал он сам себе. Включенный «Маг-лайт» выхватил в круг света замшелый свод короткого туннеля, начинавшегося от калитки. Круг прыгнул вниз, мимоходом мазнув по лицу небритого типа в застиранном комбинезоне, потом уперся в куст рододендрона на выходе…
Круг метнулся назад.
Небритый заслонил глаза ладонью и залопотал что-то на смеси испанского и английского. Сато уловил примерно следующее: кладбище откроется завтра утром; если у сеньора есть срочное дело, то – как и любой сверхурочный бизнес – это дело может быть оценено в определенную сумму динеро , которая, конечно же, не будет мучо густо , но все же будет необходима, особенно в том случае, если сеньору понадобится помощь в копании.
Сато удивился. Он не успел и рта раскрыть, а небритый уже готов копать.
Впрочем…
Порывшись в карманах, Сато извлек пятерик и сунул его мужику. Эти динеро должны были оплатить доступ Сато к документам по участкам («или как это тут у вас называется?») и гарантировать участие «сеньора Лопато » в эксгумации. Тип шмыгнул носом и сказал, что доступ к файлам пятерик покроет, но, поскольку гробокопание – вещь даже для собачьих кладбищ подстатейная, то надо прибавить.
Сато похлопал его по натруженной спине: давай, мол, сперва определимся, надо ли будет вообще приглашать сеньора Лопато на прогулку…
…Что оказалось очень легко. Первым, что увидел Сато, войдя вслед за Пиньо (так звали небритого сторожа) в ветхую контору, прилепившуюся к часовне, была учетная карточка на столе в углу.
«…Имя владельца: Джереми Слоан.
Захороненное домашнее животное: собака.
Порода: лабрадор ретривер.
Кличка: Снукер.
Дата смерти… Причина смерти… Запись в книге ветеринара…»
Сато раздосадованно хмыкнул. Похоже, он опоздал. Пиньо несмело улыбнулся:
– Сеньор ищет ту же самую могилу, что и сеньорита?
Детектив опешил:
– Какая еще сеньорита?
Пиньо пояснил: с час назад сюда заявилась некая дама, которая искала могилу Снукера – это была собака, которую она была вынуждена отдать в приют потому, что сеньориту оклеветали и она села в тюрьму, собака, которая жила последнее время у сеньора Слоана, который…
Майкл прервал болтуна:
– Знаешь, где находится эта могила? Ну, хорошо, хотя бы приблизительно? Веди!
Полная луна светила не хуже уличного неонитового фонаря. Майкл еще раз подивился дурацкому ощущению: не хватало еще грозы с дождем и парочки вервольфов за кустами.
Кладбище отличалось от людского лишь размерами – и участков, и памятников. Тут были похоронены собаки и кошки, игуаны и удавы, белые крысы и хомяки… Были даже медведи и львы, пояснял Пиньо, идущий в нескольких шагах впереди Сато. Люди всегда были странными в своих привязанностях… и по отношению друг к другу, и по отношению к любимцам из животного мира.
Ухоженная часть кладбища, расположенного перед входом, постепенно сменилась более заброшенной. Сато чертыхнулся: протоптанная дорожка незаметно закончилась, и он едва не расшиб себе голень о торчащий из цементного надгробия арматурный прут, скрытый веткой жимолости. Он непроизвольно нагнулся, чтобы потереть ушиб… и спустя мгновение понял, что остался один. Пиньо исчез.
Майкл не был нервным. Работа в убойном отделе делает людей толстошкурыми довольно быстро. Он не испугался, просто вместо страха (как это бывает в подобных ситуациях и в подобных местах у простого смертного) у него, как и всегда, обострилось чувство неуютности, дискомфорта. Склепы, надгробия, искусственные цветы, пронзительный треск летних цикад, доминирующий в душной ночи… ему остро захотелось назад, в цивилизацию, к свету и жизни.
Взмыл в ночной воздух потревоженный голубь. Влево-одиннадцать… примерно двадцать ярдов, прикинул Сато. Затем раздался звук, который сразу же заставил встать дыбом его негустые волосы – мягко-маслянистый «кланг-кланг » хорошо смазанного затвора автомата. Он вынул из кобуры «Глок», пристроил фонарик на надгробие, и, нажав кнопку, тут же отпрянул за соседний склеп. Жаль «Маг-Лайт», хороший был фонарь…
Очередь из автомата была короткой, в три-четыре патрона. Фонарь, звякнув, подпрыгнул и погас. «Скверно», – подумал Майкл. Профи. И у него «Эйч-Кей Курц», немецкий автомат ближнего боя.
Он хотел было вызвать подкрепление, но вспомнил предостережение Барлоу и выругался про себя. Автоматчик, как и Сато, не торопился. Майкл четко знал разницу между не первоклассным, но автоматом и первоклассным, но пистолетом – при условии, что оба находятся в умелых руках. Он зажмурился на короткое время, затем открыл глаза и внимательно осмотрел местность перед собой. Сектор сто двадцать, от кошки на высоком постаменте слева до мраморного добермана на склепе справа. Вроде чисто. Вроде… Сато поморщился, снова заныла дырка в боку. Выбора нет. Его закатали, отрезали от выхода. Это если возвращаться назад, к «Каррере». Но есть расхожий вариант: ломануться вперед, между кошкой и доберманом.
– Сеньор!
– Пиньо, матерь божью… Еще раз так объявишься – не обижайся, схлопочешь пулю в живот! – Сато с шумом выпустил воздух сквозь зубы. Оппонент, видимо, на слух не жаловался: «Курц» коротко кашлянул, и каменная крошка от памятника больно впилась Сато в щеку – настолько близко легли пули. Сато ответил серией из четырех выстрелов и, не дожидаясь реакции автоматчика, с силой потянул сторожа за ногу, заставив того упасть на землю, рядом с собой.
– До могилы Снукера далеко? – шепотом спросил Сато.
– Нет, сеньор… Вот туда, на свет фонаря, – Пиньо махнул рукой в сторону мраморного добермана. – Там будет широкая цементная дорожка, а потом – повернуть дереха … направо… Потом будет, это… синко , пять кошек, после них надо… зарезать …
– Срезать? – нетерпеливо подсказал Сато, нервно оглядываясь.
– Си … Между удавами. Там будет аллея 261… и могила. Но, сеньор, вы должны знать, что…
– Не до того, после… Вот что: лежи здесь и никуда – слышишь, никуда! – не высовывай нос до тех пор, пока это не закончится… – Сато ждал неминуемого вопроса: «А когда?», но сторож, видимо, был перепуган в усмерть, и покорно молчал.
Мысленно повторив сказанное Пиньо, Майкл присел, посчитал до десяти, выравнивая дыхание, и бросился в сторону склепа с доберманом. «Курц» имел магазин в три десятка патронов, и стрелявший из него (равно как и Сато) был прекрасно осведомлен об этом: две-три экономных очереди по силуэту Сато, рывками перемещающемуся в тени платанов, не дали результата, и пальба тут же прекратилась. Сато замер за надгробием на могиле некоего Мурчиуса . Послышались быстрые легкие шаги – соперник менял точку. Пора. Сато кучно положил пять пуль в направлении звука шагов и рванул к фонарному столбу, о котором говорил Пиньо. Автомат молчал. Майкл похолодел, поняв, что стрелявший разгадал его финт и, вместо того, чтобы преследовать Сато, направился туда, где затаился сторож. Детектив бросился назад, но было поздно – короткий заячий вскрик сменился клекочущим хрипом, и все стихло. Сцепив зубы, Сато вновь ринулся к дорожке у фонаря. Его глаза уже адаптировались к полутьме кладбища, и он легко лавировал между могилами. Вот и фонарь… когда же сворачивать? Наверное, сейчас… Новая очередь из «Курца» не оставила сомнений на этот счет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25