– Я… я теперь не смогу туда залезть… А вдруг там еще одна?
– Нет, больше там никого нет. Но, если хочешь, я полезу первым и проверю.
– Ты убил ее? – у нее передернулись плечи.
– Нет, зачем же… Я ее отпустил.
– А вдруг она вернется?
– Ага. У нее там гнездо.
Маринка нервно хихикнула и закашлялась. Что ж, не судьба ему подниматься по лестнице сзади нее. Он боится высоты, она – змей, но лезть-то все равно придется.
– Ну что? Пойдем? – спросил Игорь и протянул ей руку.
Маринка кивнула и руку приняла.
– Я теперь спать не смогу, я боюсь их до судорог, – проворчала она, вставая.
– Они милые. И на ощупь приятные, – попробовал он ее успокоить, но у нее снова передернулись плечи.
Совсем не хотелось демонстрировать, как ему страшно. Ботаник! Игорь подошел к лестнице, поставил ногу на первую ступеньку и взглянул наверх. Почти совсем стемнело, даже если он посмотрит вниз, то не испугается. Наверное, землю сверху просто не видно.
Первые несколько ступеней прошли на «ура». А потом в голову закралась мысль, что планки слишком толстые и скользкие, если нога сорвется, то руками он не удержится. Страх окатил Игоря влажной волной, и дрогнули колени. Нет, не стоит останавливаться, будет только хуже. И Маринка поднималась наверх прямо за ним, и, как только он убирал со ступени ногу, на нее тут же ложилась ее рука. Он стиснул зубы и продолжил подъем. А когда прошел не меньше половины пути, рука нащупала шатающуюся планку.
– Погоди, – сказал он Маринке, – здесь ступенька гнилая.
Говоря это, Игорь опустил голову и тут… далекая, темная земля закачалась перед глазами, будто вышка вот-вот упадет. Он сжал гнилую планку руками, и почувствовал, что его клонит в сторону и нога ползет по скользкой ступеньке вниз и вот-вот сорвется. Надо отвести глаза от земли, нельзя смотреть на землю… Игорь глубоко вдохнул и поднял взгляд. Тело превратилось в вату, и не желало подчиняться. Нет, надо просто преодолеть себя…
И как перешагнуть через гнилую ступеньку? Может быть, выдержит? Он попробовал надавить на нее всем весом, но ему не хватило смелости: если она сломается, он однозначно упадет. От этого упражнения снова стало страшно до дрожи. Нет другого способа проверить ее прочность, кроме как наступить на нее ногой. Игорь разжал потные пальцы и потянулся вверх. Рука тряслась и плохо слушалась, ватные коленки не хотели сгибаться. Он поднялся на одну ступеньку, потом еще на одну. Ну что? Или выдержит или нет. Перешагнуть через нее практически нереально. На руках не подтянуться, слишком толстые и скользкие планки, руки сорвутся. Игорь собрался с духом – если наступить на нее очень быстро, есть шанс проскочить. Если бы еще тело слушалось его нормально! Он поставил ногу на гнилую ступень, пробуя ее крепость, рывком толкнулся вверх, подтянулся на руках и поставил вторую ногу на ступень выше. Гнилая планка противно хрустнула, но выдержала.
Теперь неизвестно, выдержит ли она Маринку, ведь он явно ее надломил.
– Осторожно, – сказал он ей, на этот раз не опуская головы, – мне придется тебя подстраховать.
– Каким образом? – она остановилась, положив руки на надломленную планку.
– Поднимись на две ступеньки выше, – Игорь подвинулся в сторону.
Маринка послушалась – теперь ее руки оказались на уровне его коленей. Ничего, лестница была достаточно широкой.
– Держись, – он вытер ладонь об штаны и протянул ей руку. На этот раз пришлось посмотреть вниз, и лестница снова качнулась под ногами.
Она замотала головой:
– Ты сорвешься.
– Держись, – повторил он, и она, наконец, согласилась.
Игорь покрепче обхватил ее руку своей и скомандовал:
– Давай.
Она поставила ногу на гнилую ступеньку, толкнулась, раздался треск, и Игорь почувствовал, что она повисла на его руке всей тяжестью. Он потянул руку, выдергивая ее вверх, Маринка переставила ногу на ту же ступеньку, где стоял он сам, и прижалась к лестнице, переводя дух.
– Ничего себе, адреналиновое вливание! – восхищенно шепнула она, – мне надо чуть-чуть передохнуть.
– Мне тоже… – пробормотал Игорь, продолжая машинально сжимать ее руку.
– Я подумала, вот мы сейчас поднимемся на эту площадку, а там – змеиное гнездо, – она нервно хохотнула.
Он хмыкнул:
– Они так высоко не летают…
– Ну а вдруг? Там сухо, тепло. Почему бы им там не жить?
– Там есть нечего. Не бойся, змей там не будет.
– Да я так просто. От испуга. Можешь меня отпустить, теперь я не упаду.
Игорь разжал пальцы и ухватился за лестницу. Если он простоит здесь еще хотя бы минуту, он просто не сможет сдвинуться с места.
– Я пошел, – сообщил он.
– Давай, – кивнула она и посмотрела наверх.
Вторую половину лестницы им удалось преодолеть без приключений. Площадка на вышке была устроена загадочно: лестница входила в люк в самом ее центре, зато по краям ее окружали толстые, надежные, высокие перила. Игорь влез на нее и огляделся. Люк в центре мог бы присниться ему в страшном сне, однако сном это не было. Кому пришло в голову создать такую конструкцию? Наверное, это сделали нарочно, чтобы он уж точно ни на шаг не отошел от перил. Тем более в темноте.
Из люка показалась Маринкина голова, она тоже осмотрелась, перед тем как подняться на площадку.
– А здесь и вправду нет ни одной змеи… – она засмеялась.
– Пока ты поднималась, я их всех сбросил вниз, – Игорь протянул ей руку, другой все же придерживаясь за перила.
Она выбралась на площадку, подошла к перилам и осмотрелась.
– Красота-то какая!
Игорь пожал плечами. С одной стороны лежала темная земля, а с другой – горели огни поселка.
– А не засветить ли нам этот… волшебный фонарь, – предложила Маринка.
– Волшебный сосуд, – хмыкнул Игорь и полез за пазуху.
Маринка достала свой, осмотрела его со всех сторон и дотронулась до сенсорного выключателя.
– Что-то он не горит…
– А ты зарядила его магической энергией?
– Ой… Про батарейки я забыла.
– Я думаю, нам пока хватит одного, – он надавил на выключатель, фонарик зажегся неестественным, мертвящим светом, и выхватил из темноты только то, что имело белый цвет, окрашивая его призрачной фиолетовой краской.
– Ничего себе! Никогда не видела ультрафиолетовых лампочек! – Маринка протянула руку, и Игорь дал ей рассмотреть фонарик поближе. В темноте нарочито ярко блестели ее зубы и белки глаз.
– А если батарейки сядут? – спросила она.
– Это аккумуляторы. И у меня есть еще.
Они повесили фонарик на перила и уселись на пол, оглядываясь по сторонам и надеясь высмотреть в небе радужную падающую звезду. Разумеется, с неба ничего не падало, зато Игорь быстро почувствовал ночной холод и пожалел, что не надел ватник – слишком спешил. Маринка, похоже, тоже не догадалась одеться потеплей – на ней была мягкая толстовка.
– Ты боишься высоты? – вдруг спросила она.
Он смутился и опустил голову:
– А что, это заметно?
– Нет, почти незаметно. Я бы не догадалась, если бы не эта гнилая ступенька. Знаешь, ты очень смелый.
– Почему? – удивился Игорь.
– Ты умеешь преодолевать страх. Я просто ничего не боюсь, но и страха преодолевать совершенно не умею. Вот со змеями, например. А я ведь еще боюсь пауков и лягушек.
– Ну, это не страх. Это скорей отвращение. Преодолеть отвращение для любой женщины очень трудно, – попытался он ее утешить.
Она не стала с ним спорить и снова перевела разговор на него самого:
– А прыгать почему ты не умеешь? У тебя болит нога?
– Нет. Просто не умею. Когда мне было лет четырнадцать, мы с ребятами ходили на стройку и там потихоньку курили и пили портвейн. А сторожа нас, как водится, оттуда гоняли. Приходилось убегать. Однажды мы бежали по крышам, и надо было перепрыгнуть с одного корпуса на другой. И не далеко совсем, чуть больше полутора метров…
Он замолчал и потряс головой.
– Ну и… – поторопила она.
– Ну и все допрыгнули, а я нет.
– В смысле?
– Упал. С крыши.
– Высоко?
– Нет, не очень. Метров восемь или девять. Обе ноги сломал. Теперь боюсь высоты. И прыгать не умею. Сколько ни пробовал, ни разу не получилось.
Маринка ничего не сказала, и Игорь тоже не нашелся, как продолжить разговор. Но через пару минут она снова первой прервала молчание:
– У меня тоже есть один страх. Только ты не смейся надо мной. Он мне с самого детства снится. Человек в сером балахоне с капюшоном. На монаха средневекового похож. И глаза у него светятся. Лица из-за капюшона не видно, и глаза светятся из темноты. Когда я была маленькой, просыпалась ночью, а он подходил к моей кровати и хотел меня задушить. Я звала бабушку, и он уходил. Он мне сейчас иногда снится: я убегаю, а он меня догоняет. Знаешь, как в кошмарах бывает? Хочешь бежать быстро, и не можешь…
– Ну, надеюсь, душителей в балахонах мы не встретим, – Игорь ей подмигнул.
– Я тоже на это надеюсь. Я называла его про себя «человек-смерть».
Лицо ее изменилось, на нем появилась тоска и вчерашнее выражение твердой решимости.
– Не думай об этом, – он тронул ее за плечо.
– Да, ты прав, – она тряхнула головой, – мне кажется, что кто-то загипнотизировал меня, и если я буду на этом зациклена, то точно умру. А ты? Как ты думаешь?
Он пожал плечами.
– Ты считаешь, что колдун прав? Нам просто сообщили дату нашей смерти?
– Не знаю, – честно ответил Игорь, – но если хочешь, я над этим подумаю, и завтра тебе скажу.
– Почему завтра?
– Раньше у меня не получится.
Она удивилась, но не стала спорить, и, помолчав, снова спросила:
– Ты веришь колдуну? Ну, что эта травка к нам прилетит и тогда можно будет спастись?
– Если честно, мне ничего больше не остается. Я все равно не знаю другого пути. А прилетит травка или нет, мы сегодня посмотрим, – Игорь поглядел по сторонам.
– Моя бабушка считает, что Юрка говорит правду.
– Какой Юрка?
– Колдун. Его на самом деле зовут Юрка Ляшенко, а не Мстислав Волох.
Игорь не смог сдержать улыбки. Да, над имиджем потомственный маг поработал хорошо.
– Моя бабушка с его отцом вместе в школе училась. Его отец тоже был колдуном, – продолжила Маринка, – так что, есть надежда, что он нас не обманывает.
– Хорошо бы, – Игорь помрачнел. Чем дольше он сидел на вышке под светом ультрафиолетовой лампочки, тем сомнительней ему казалась ситуация. Он же взрослый человек, как он мог поверить в летающую и светящуюся траву? Утром, в кабинете мага, ничего странного он в этом не видел, но тогда он вообще не мог мыслить критически. А может, маг и вправду обладал способностью внушать?
– Ты не замерз? – спросила Маринка.
Он покачал головой.
– А я совсем замерзла. А ведь еще нет одиннадцати. Нам тут неизвестно сколько сидеть. Чем я думала, когда собиралась?
Игорь снова пожалел, что не надел ватник. Сейчас можно было бы мужественно предложить ей теплую вещь.
– Если хочешь, садись ко мне поближе, будет теплей, – предложил он, не очень хорошо подумав, и только потом сообразил, насколько двусмысленно его предложение.
Но она неожиданно согласилась и подвинулась к нему вплотную: наверное, и вправду сильно замерзла. Было бы глупо не обнять ее за плечо.
– Ну что? Так теплее? – спросил он.
Она кивнула:
– Сейчас я пригреюсь и засну.
Игорь качнул головой: нет, он, пожалуй, не заснет. Раньше он никогда не понимал Гумберта, но в эту минуту догадался, какие ощущения им двигали. Насколько он ее старше? Да лет на двадцать! Надо немедленно выбросить глупые мысли из головы. Его дочери грозит смертельная опасность, а он обнимает молоденьких девушек и думает черт знает о чем!
Маринка и вправду задремала минут через десять, а Игорь сидел рядом с ней и боялся шевельнуться и ее разбудить. Сколько прошло времени, трудно было сказать. Он мучительно всматривался в звездное небо, и ему начинало казаться, что он видит движение звезд.
Ему приснился героический сон о том, как Маринка убегает от средневекового монаха в сером балахоне с капюшоном, а он заступает ему дорогу и они сражаются друг с другом на шпагах, Игорь побеждает монаха, срывает с него капюшон и видит, что это потомственный маг и целитель, который невозмутимо встает и отряхивается. А потом начинает объяснять сложные философские категории неисповедимости путей жизни и смерти.
– Игорь! Проснись! Скорей проснись! – Маринка трясла его за плечо.
Он открыл глаза и не сразу сообразил, где находится. Тело затекло от холода и неподвижности, особенно левый бок, который не грела Маринка. Он машинально отодвинул ноги от черного провала в середине площадки и осмотрелся. В трех шагах от перил в воздухе висела звезда. Нет, наверное, назвать это звездой было бы неправильно. Цветок. Большой светящийся цветок с мелкими трепещущими лепестками. Их трепет производил еле слышный звенящий звук, похожий на переливы струн арфы, очень быстрые и высокие. И каждый из тысячи дрожащих островерхих лепестков переливался всеми цветами радуги, которые не сливались в белый цвет вопреки закону природы.
Маринка, сидящая на коленях, застыла, приоткрыв рот, и заворожено смотрела на цветок, чуть покачивающийся перед глазами.
– Игорь! Это она! – восторженно шепнула девушка, – колдун не соврал! Это она! Какая она красивая!
Игорь не сразу догадался подняться на ноги, настолько был потрясен увиденным. Он не верил, ни секунды не верил в появление перелет-травы. Разве только надеялся.
– Это же настоящее волшебство, – Маринка покачала головой, словно хотела стряхнуть наваждение, – ну скажи, мне это только чудится, или ты тоже ее видишь?
– Я тоже ее вижу, – ответил он и встал на ноги, держась за перила. Маринка поднялась вслед за ним и сжала его руку в своей.
– Это здорово, разве нет? Она на самом деле существует! Интересно, можно ли взять ее в руки?
Игорь пожал плечами. Ему почему-то показалось, что взять ее в руки, даже протянуть к ней руку – это нанести цветку тяжкое оскорбление. Будто совершить осквернение, святотатство. Он перешел на другую сторону площадки, как можно ближе к перелет-траве, чтобы рассмотреть ее получше. От центра цветка вниз уходил тонкий вьющийся стебель, покрытый редкими мелкими листьями.
Маринка последовала за ним и остановилась, облокотившись на перила, разглядывая дивный цветок, а потом протянула руку, как будто собиралась его схватить.
1 2 3 4 5 6 7 8