Это движение отозвалось всплеском боли в ушах.
Элгуджа крикнул:
- И мы ничем не можем помочь?
Академик Петров хмуро ответил:
- Чтобы помочь, надо знать об этом существе гораздо больше, чем мы о
нем знаем.
Кавтарадзе начал рассказывать, с трудом шевеля распухшими губами...
Сначала была гроза. Молния вызвала пожар, но дожди его потушили. А потом
появилась нестерпимая боль в ушах. Ему, Кавтарадзе, показалось даже, что
по лесу идет треск - словно везде обламываются сухие ветви... Петров
пробормотал что-то насчет резонансных явлений. Марков спросил:
- Извините, по-вашему - это живое существо? Вроде птицы без крыльев?
А эти разноцветные при ней - вроде вшей-пероедов на глухаре?
Петров задумчиво глядел на лежащую ладью.
- В том, что перед нами - живое существо, у меня уже сомнений нет. А
вот его взаимоотношения с пестрыми - еще загадка. Пероед - паразит, птица
без него обойдется. А ладья без пестрых - может ли обойтись?
Снова будто тяжелый вздох пролетел над головами. Бурое тело
вздрогнуло, на мгновение приняло свои прежние очертания, щель в боку
широко распахнулась...
Савченко щелкал фотоаппаратом, готовя кадры, отпечатки с которых
впоследствии обойдут все научные и ненаучные журналы мира. Когда он
опустил камеру, все было кончено. Контуры бурого тела потеряли свою
четкость, и перед людьми высилась просто бесформенная груда.
Они долго стояли молча. Нарушил молчание Марков:
- Непонятно, зачем они прилетели к Земле?
Академик Петров пожал плечами:
- Зачем?.. Зачем залетает в окно тополевый пух? А ведь он тоже несет
в себе зачаток жизни...

ЭПИЛОГ
Геннадий Гор
Профессор Почиталин приветливо посмотрел на студента, пришедшего
сдавать зачет, и спросил его чрезвычайно приятным, интеллигентным и очень
деликатным голосом:
- Скажите, в каком году вы родились?
- В тысяча девятьсот сорок восьмом.
- А вы когда-нибудь задумывались об этом?
- Нет, не задумывался.
- Отлично. Ну, а теперь ответьте, как бы вы мыслили, если бы родились
на пятнадцать тысяч лет раньше?
Студент постарался представить себя старше на пятнадцать тысяч лет,
но не смог и вместо того чтобы отвечать на вопрос профессора, стал уныло
смотреть в угол.
- Вы имеете какое-нибудь представление о первобытном мышлении? -
спросил Почиталин, и голос его прозвучал еще приятнее, еще интеллигентнее,
еще деликатнее.
- Имею, - ответил студент.
- Замечательно. Восхитительно, - сказал профессор и вдруг, показав на
стул, на котором пугливо и неуверенно сидел студент, спросил: - Это живой
предмет или мертвый? Отвечая, забудьте, что вы - это вы. Вместо вас сидит
первобытный человек. Как, по-вашему: стул - это живое существо или
мертвое?
- Мертвое, - ответил мертвым голосом студент.
- Тогда попрошу прийти ко мне в другой раз. Вы не имеете никакого
представления о первобытном мышлении. Нет, нет, учебник не поможет. Записи
лекций тоже. Если хотите, дам один совет. Зайдите в этнографический музей,
в отдел Австралии и Океании, посмотрите на первобытные орудия и хотя бы на
минуту вообразите себя австралийским аборигеном. И при этом запомните: для
первобытного человека нет в мире ничего мертвого. До свидания.

Выйдя из университета на набережную, профессор вскочил в автобус. Он
задел плечом чем-то озабоченную пассажирку и извинился перед ней с такой
любезной и обаятельной улыбкой, что с лица молодой пассажирки слетела
всякая забота.
Он извинился еще раз и улыбнулся рыжебородому старцу, которого тоже
нечаянно задел, пробираясь к выходу.
На какую-то долю минуты ему представилось растерянное лицо студента и
трех других. Он провалил сегодня четырех человек и всех за одно и то же -
за отсутствие воображения.
Почиталин нервничал. Дело в том, что главка, которую он должен был
дописать к своей книге, требовала от него пересмотра ранее созданных им
гипотез. В этой еще не написанной им главе речь должна была идти о
пестрых, обитателях космоса, прилетавших на Землю на своей удивительной
"гамбарре".
Профессора давно уже беспокоила одна мысль. А что, если странники
Вселенной прилетали на Землю не один раз?.. Почему это так беспокоило
Почиталина? Да потому, что, если они прилетали в древнем каменном веке,
они могли повлиять на создание древних мифов, легенд и волшебных сказок,
изучению которых профессор посвятил свою жизнь.
Ковер-самолет или скатерть-самобранка - что это? Порождение фантазии
первобытных людей? А что, если это было отражение в сознании древних
летающего ковчега? Ведь ковчег - это все: и транспорт, и кров, и пища.
Волнующие минуты размышлений и глубоких теоретических догадок
профессор Почиталин любил проводить вне стен кабинета, на дверях которого
было написано: "Сектор первобытной культуры и мышления". В такие минуты
Почиталин выходил из кабинета и, пройдя мимо коллекций, привезенных
великим путешественником Миклухо-Маклаем из Новой Гвинеи и с острова
Пасхи, замедлял свои шаги в "отделе Северной Америки", возле стоявшего в
стеклянной витрине индейского вождя из племени сиу. Вождь в украшении из
перьев орла стоял, как живой, держа лук и охраняя свое время, застывшее
здесь в музее и остановившееся навсегда.
Да, здесь время остановилось и застыло, здесь стояла какая-то особая
тишина, чем-то похожая на натянутую тетиву лука, который никогда уже не
выстрелит.
Присутствие индейца помогало этнографу преодолеть десятилетия и века,
и мысленно пребывать то в индейском вигваме, то у костра, разведенного
австралийскими аборигенами, то в каменном веке. Почиталин был знатоком
первобытного мышления, посвятив изучению его многие годы. Но вот случилось
нечто странное и загадочное, противоречащее всем законам любимой
Почиталиным науки - этнографии. Первобытные люди прилетели из космоса,
преодолев огромные расстояния и нарушив все научные представления о
материальной культуре "дикарей"!
Извещение об открывающемся международном симпозиуме и приглашение на
него профессор Почиталин получил как раз в тот самый день, когда он
закончил последнюю главу своей книги, плод долгих и глубоких размышлений о
волшебных сказках, древних мифах и легендах.
Это был не совсем обычный симпозиум, в нем, кроме этнографов и
языковедов, должны были принять активное участие биологи, астрофизики,
психологи, философы, математики и кибернетики.
Симпозиум, как было написано в пригласительном билете, носил
несколько странное название: "Совещание по вопросам симбиогенеза и
проблеме странников Вселенной".
Что такое симбиоз - знает любой школьник. Но какое отношение этот
биологический термин имел к странникам Вселенной, профессор Почиталин
узнал из газет.
В газетах и журналах появились научно-популярные статьи и интервью с
учеными, посвященные проблеме симбиогенеза. Со времен создания теории
относительности ни одна теория и гипотеза не привлекла к себе такого
внимания, как эта. Ученые всего мира вспомнили полузабытого советского
биолога Козо-Полянского, талантливого ботаника, создавшего в начале
двадцатых годов теорию симбиогенеза. Она вызвала в свое время оживленные
споры биологов, а затем вошла в историю биологических идей, почти не
оказав никакого влияния на дальнейшее развитие биологической науки.
Профессор Козо-Полянский считал, что весь растительный мир Земли мог
служить примером гигантского симбиоза разнородных организмов и клеток,
сожительствующих и сливающихся вместе для борьбы за существование.
Когда-то теория Козо-Полянского вызвала возражения подавляющего
большинства биологов, и вот теперь снова она вышла на арену научной мысли.
Теперь речь шла уже не о растениях, а о разумных существах - странниках
Вселенной, оказавшихся связанными цепкой биологической связью с
"гамбаррой", на которой они совершали длительные космические путешествия.
Почиталин позвонил в Институт цитологии, в лабораторию молекулярных и
клеточных проблем.
- Мне Илью Матвеича, - сказал он лаборантке.
Минуту спустя он услышал знакомый голос, но все-таки спросил:
- Ильюша, это ты? Здравствуй, Ильюша! Здравствуй, милый!
- Павлуша?
Этот низкий, чуточку барственный голос звучал когда-то совсем
по-другому, когда Почиталин сидел с обладателем этого голоса на одной
парте частной гимназии на Васильевском острове.
- Как дела, Павлуша?
- Расскажу, расскажу. Мне надо повидать тебя и как можно скорее.
- Так приезжай сейчас сюда, в лабораторию. У меня как раз есть
свободная минутка.
Почиталин вызвал такси и помчался на проспект Маклина.
Через двадцать минут он уже был в лаборатории своего бывшего
школьного приятеля. Илья Матвеевич - или, как называл его Почиталин,
Ильюша - пожилой для всех, но оставшийся молодым и неизменным для своего
школьного приятеля, стоял возле ультрафиолетового микроскопа.
- Ты понимаешь, Павлуша, - сказал взволнованно Илья Матвеевич, - мы
наблюдаем жизнь клетки. Это особая клетка. Неземная. Частица так
называемой "гамбарры".
- Меня как раз интересуют гамбарра и прилетевшие на ней "пестрые", их
биологическая связь.
- Друг мой... Знакома ли тебе теория профессора Козо-Полянского?
Наверно, только понаслышке, поскольку ты не биолог. Кстати, любопытно было
бы найти объяснение, почему в былое время в России самые оригинальные умы
и крупные ученые жили и работали на периферии. В Казани - Лобачевский, в
Калуге - Циолковский, в Воронеже - Козо-Полянский. Именно он выдвинул
предположение, что живой мир на Земле обязан своим происхождением
симбиогенезу. Что касается Земли, он ошибся, но оказался прав относительно
космоса. "Пестрые" и "гамбарра", - это, в сущности, одно живое существо.
Не правда ли, какой парадокс. Но, в сущности, мы, люди, и окружающая нас
живая среда, земная биосфера - также одно целое.
- Не начинай лекцию, - перебил Илью Матвеевича Почиталин. - Видно,
тебе не дают покоя лавры члена общества "Знание". Объясни в двух словах...
- В двух словах? - Илья Матвеевич бросил негодующий взгляд на своего
бывшего школьного приятеля. - Да тут и миллиона слов не хватит. Дело не в
словах. Слова еще не в состоянии охватить сущность этого загадочного
явления и его передать. Это, дорогой Павлуша, еще проблема.
- А в чем, собственно, заключается эта проблема? - спросил Почиталин
и вдруг почувствовал себя тем самым студентом, которого он провалил за
полное непонимание первобытного мышления. Каждую экзаменационную сессию
почему-то находился такой студент или студентка, которые не понимали самых
элементарных вещей. - В чем, собственно, ее суть, дорогой Ильюша? Как я
понимаю, все это немножко похоже на представления первобытного человека о
реальном мире...
Илья Матвеевич обиженно встал и подошел к ультрамикроскопу. На лице
его появилась презрительная усмешка, знакомая Почиталину еще со школьных
лет.
- Крайне неудачное сравнение, - сказал он строго. - И кроме того, ты
унижаешь биологическую науку, которая выходит на передний край
человеческого знания. Что тебя заставило сказать такие неосмотрительные
слова?
Неосмотрительные слова? Почиталин почувствовал себя неловко.
- Понимаешь, Ильюша, человек каменного века мысленно одушевлял
предметы своей материальной культуры и весь мир - горы, реки, камни. Ну, а
здесь... Что такое летающая ладья? Это предмет материальной культуры. И
вдруг это оказывается организмом, да к тому же связанным биологической
связью с разумным существом, на нем прилетевшим. Здравый смысл
отказывается это понять.
- Здравый смысл? - Илья Матвеевич резко повернулся к своему приятелю.
- Мы решаем трудную задачу, согласуя ее с фактом! Ладья вместе с ее
обитателями - одно существо. Казалось бы, абсурд. Но это факт. На планете,
с которой прилетели к нам "пестрые", иные взаимоотношения организма со
средой. Какие? Не скажу, исследования еще не закончены. По-видимому,
эволюция на этой загадочной планете шла своими путями. Я уже говорил, мы
тоже связаны с земной биосферой цепкой причинной связью. Об этом хорошо
написал еще академик Вернадский. Но эта связь все же не симбиоз, к
счастью, не симбиоз, а то мы жили бы, скажем, в трамвае, питались кусками
трамвая и без этого трамвая себя чувствовали как рыба на берегу. Извини,
Павлуша, за неудачное сравнение. Ну, не трамвай, а троллейбус или
реактивный самолет. От этого ничего не изменится.
Почиталин постарался представить себя живущим в троллейбусе от
рождения до самой смерти, но это ему не удалось, как не удалось студенту
представить себе живым стул, на котором он сидел, сдавая зачет. Почиталину
стало не по себе. С несвойственной ему робостью он взглянул на
ультрафиолетовый микроскоп, где томился крошечный кусочек загадочного мира
неизвестной планеты.
Почиталин долго сидел молча, а затем спросил своего приятеля
неуверенно и робко:
- И все-таки, что такое симбиоз? Я отказываюсь понимать. Ведь я
думал...
Илья Матвеевич мечтательно улыбнулся.
- Ты помнишь, наверно, Павлуша, нашего гимназического преподавателя
естествознания...
- Природоведения.
- Ну да. Анания Ананиевича. Мы еще называли его Акакием Акакиевичем.
Помнишь, он принес в класс лишайник и долго объяснял нам, что лишайник -
составной организм. В нем сожительствует гриб и зеленая водоросль, или
сине-зеленая дробянка.
- Но здесь же, Ильюша, не гриб, а летающая ладья. И сожительствует с
ней не зеленая водоросль, а человекоподобное существо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15