» – не на шутку перепугался я.
– Пошли, – предложил пришелец и с ожиданием посмотрел на меня.
Я открыл дверь во двор и остолбенел. Мигая разноцветными лампочками, перед зданием лечебницы стояла настоящая летающая тарелка, прям как на картинке из фантастической книжки.
– Прощайте, – сказал космический гость. – Ваша цивилизация пока не доросла до общения с собратьями по разуму. И, возможно, не дорастет из-за вашего отношения к экологии. Засранцы вы, сами в дерьме живете и все вокруг загадить стараетесь!
– Это не я, – шепотом произнес я. – Я даже не курю!
– Молодец, – похвалил пришелец. – К нам хочешь слетать?
– Куда к вам?
– На планету Хомм. У нас хорошо! Воздух чистый, птички поют!
– Спасибо, – я покачал головой. – Я уж как-нибудь… Привык я тут…
– Зря, – пришелец отворил дверцу и залез в тарелку. – Ну, бывай! Извини, если что не так!
– Это вы нас извините, – попросил я прощенья за всех землян. – Вы к нам – с визитом, а мы вас – в психушку!
– Счастливо оставаться! – дверца захлопнулась, тарелка стремительно взмыла в небо и исчезла.
Когда я утром все рассказывал главврачу, ни он, ни окружающие, в том числе и Вася Самойлов, который, проспавшись, абсолютно ничего не помнил, мне не поверили. Да я и сам бы себе не поверил, если б выпил чуть-чуть побольше! После моего пятого пересказа ночных событий в глазах главврача зажегся огонек профессионального интереса.
– Похоже, у тебя крыша поехала, братец! – внушительно произнес он. – Поместите-ка его к Наполеону…
И меня тоже определили в психи. Наполеон поинтересовался, не генерал ли я, узнав, что не генерал, расстроился и не стал со мной разговаривать. А я, махнув на все рукой, завалился спать, благо санитары – свои ребята, знали, что я после ночной смены, – меня не трогали.
Так я стал психом. Но, к счастью, не надолго.
Поздно ночью старик Леший наконец-то вспомнил свое заклинание! Стены психиатрической лечебницы затряслись, пошли трещинами и со зловещим треском начали рушиться на головы очередной ночной смены санитаров. Леший стоял с поднятыми руками, над его головой сверкали молнии, а в глазах светилось торжество справедливости.
Психи разбегались, кто куда.
Ушел и я, тем более, что оформить меня, как сумасшедшего, еще не успели.
Работаю я теперь лесником. Ухаживаю за деревьями, защищаю животных от разных ублюдков. Часто ко мне заходит старый Леший, и мы, сидя за бутылочкой пивка, вспоминаем былое…
Может прилетит еще когда наш псих-пришелец. Не в Кремль ему надо идти тогда, а к нам, в лес! Я так мыслю, мы сумеем договориться!
Рафик Харитонович
Рафик Харитонович – большой начальник. Он сидит в своем кабинете, в мягком кресле, курит сигары «Сокол» и пьет «Цинандали». Рафик Харитонович – сам как сокол. Гордо и строго смотрят его прищуренные глаза.
Стук в дверь.
– Войдите! – разрешает Рафик Харитонович тем изумительно-начальственным тоном, которым отличаются большие начальники.
– Вай! Рафик Харитонович, дорогой! – восклицает вошедший, бросаясь пожимать протянутую руку. – Уважаемый, родной, любимый! Ты же мне совсем как брат!
– Да, да, – кивает важно Рафик Харитонович.
– Да какой там брат! – млеет от восторга посетитель. – Роднее брата! Благодетель ты наш! Отец родной!
– Да, да…
– Дорогой, мне бы вот бумажку подписать…
– Да, да… А! Что?
– Бумажку…
– Какую такую бумажку?
– Вот…
– Слушай, дорогой, – проникновенно говорит Рафик Харитонович, – мы же с тобой почти как братья… Ну, давай не будем ничего подписывать!
– Но, Рафик Харитонович…
– Милый мой! Уважаемый! Ну, зачем тебе моя подпись? Мы же и так как братья, а ты хочешь бюрократией все между нами испортить? Нехорошо, слушай!
– Рафик Харитонович…
– Нет! Не должны разные бумажки портить отношения между такими уважаемыми людьми, как мы! Нет!
– Но…
– Иди, дорогой! Ты же мне совсем как брат родной! Даже лучше! Как сын! Иди, сынок, сходи к Ибрагиму Ренатовичу, пусть он подпишет. И печать поставит.
– Но без вас…
– Э! Скажи, я согласен! Ведь почти как брат! Иди, дорогой, иди!
Понурившись, посетитель покидает кабинет.
Рафик Харитонович качает головой и допивает большой бокал «Цинандали». Со стены на него одобрительно смотрит портрет Владимира Ильича Ленина.
Рафик Харитонович – большой начальник.
Рекламная кампания
Электропоезд был переполнен народом, как бочка протухшей селедки. Шестеро мужчин сидели друг напротив друга и читали газеты. Внезапно, один из них начал читать вслух. Кто знает, что ему приспичило, может на ногу кто наступил, а может в туалет захотелось. Он читал громко, с выражением, как на трибуне.
Сидящий рядом с ним гражданин справедливо возмутился:
– Товарищ! Вы тут не один!
– Не нравится – в такси надо ездить! – нагрубил тот.
Гражданин обиделся и тоже начал читать вслух. Возмутился еще один пассажир:
– Вы что, с ума сошли? Люди вокруг, вы ведь мешаете.
– В такси надо ездить! – хором ответили двое, и третий, злобно поправив очки на носу, тоже зачитал вслух.
Двое сидящих напротив вежливо попросили:
– А потише нельзя?
– В такси надо ездить!
И уже пять человек читали вслух. Шум стоял, как дым коромыслом.
Шестой отложил газету, открыл рот и…
– В такси надо ездить!!! – заорали все пятеро.
– Сам знаю, – сказал шестой и процитировал: – «Руководители братских партий обсудили кардинальные проблемы развития и совершенствования сотрудничества между социалистическими странами…»
Пятеро переглянулись, встали и хором произнесли:
– Товарищи! Подписывайтесь на газету «Путь к социализму»!
Случайность
– Почему вы разбили камнем лобовое стекло у машины товарища Пенькова? – строго спросил милиционер у Сидорова.
– Случайно, – ответил Сидоров.
– Ни фига себе «случайно»! – завопил Пеньков. – Еду, понимаешь, на машине, а этот гад камнем в стекло!
– А почему он меня обрызгал? – поинтересовался Сидоров.
– Случайно, – пояснил Пеньков. – Недавно дождь был, лужи, понимаешь… Ехал мимо и случайно облил…
– Ни фига себе «случайно»! – возмутился Сидоров. – Лужа была маленькая, около тротуара, запросто можно было ее объехать, так нет! Этот гад специально в нее заехал, чтоб меня облить!
– Да нет же! Это у меня совсем случайно получилось!
– И у меня случайно! – радостно воскликнул Сидоров. – Нес домой камень, этот Пеньков меня облил, я камень и выронил…
– И попал в лобовое стекло?
– Ага, попал. Но абсолютно случайно!
Странный старик
Гоша ехал в метро с девушкой Наташей. Он с ней познакомился совсем недавно – с неделю назад – им нравилось общаться друг с другом, и они весело болтали, не обращая внимания на окружающих.
Вдруг Гоша заметил, что сидящий напротив него седой старичок уже давно напряженно рассматривает его и Наташу. Но на следующей надо было выходить, и Гоша тут же забыл про старичка, тем более, что Наташа, весело поблескивая глазками, рассказывала какую-то милую чушь.
Однако, оглянувшись у эскалатора, Гоша опять обнаружил старичка. Тот шел вслед за ними, не сводя глаз с Гоши и его девушки.
«Странный какой-то, – подумал Гоша. – Маньяк что-ли?»
У выхода из метро старичок подошел к ним и вежливо приподнял шляпу.
– Извините, что я навязываюсь, – сказал он. – Вы мне понравились. Много лет назад мы с моей женой вот так же весело смеялись в метро… Я хочу угостить вас кофе. Я знаю, вы не откажетесь.
Наташа пожала плечами.
– Не откажемся, – неожиданно для самого себя согласился Гоша, и они зашли в кафе.
Официант принес меню.
– Заказывайте, – предложил старик. – Что хотите, все заказывайте! Не стесняйтесь.
– Ну, – предупредил Гоша. – Мы голодные. Разоритесь на наших заказах.
– Ничего, – усмехнулся старик. – Как-нибудь переживу. Заказывайте!
– Ну, раз вы настаиваете, – кивнул головой Гоша и назаказывал.
Пока молодые люди ели, а в молодости не надо долго упрашивать вкусно поесть, да еще и за чужой счет, щедрый старикан так же с интересом смотрел на них.
– Вы писатель? – поинтересовалась Наташа.
– В некотором роде…
– Заметно. По тому, как вы за нами наблюдаете. А потом опишете все это в романе?
– Нет, – смутился старик. – Это не поэтому…
– Ничего, – заявил Гоша, поглощая бутерброд с ветчиной. – Наблюдайте себе на здоровье! Мы потерпим.
– Вы напоминаете мне мою молодость, – задумчиво произнес старик.
Официант принес кофе. Старик отпил маленький глоток, и тут часы на его руке проиграли незнакомую мелодию.
– Официант! – позвал старик. – Сколько с нас? Пожалуйста. Сдачи не надо.
– Э… – набитым ртом пробубнил Гоша. – А мы еще не все доели… И кофе не попили…
– А вы не торопитесь. Спасибо, ребята, за компанию. Мне пора.
– Вам спасибо, – вежливо сказала Наташа. Старик пожал Гоше руку и шепнул на ухо:
– Отличная девушка! Женись на ней!
– Женюсь, – пообещал Гоша.
– Ну, счастливо, – и старик ушел, оглянувшись напоследок у выхода из кафе.
– Какой странный, – проговорила Наташа.
– Шизик, – определил Гоша.
– Ой, он какую-то бумажку на столе забыл! Фотография! Ой, а это мы!
– Да? – удивился Гоша. – Действительно. Вот я, вот ты…
– Где это он нас сфотографировал? Мы же всего неделю знакомы…
– Да, странный старик… А мы ничего вместе смотримся! Может нам пожениться?
А Георгий Александрович возвращался домой. Поездка в далекое прошлое обошлась ему недешево, но сбылась его мечта. Он видел молодыми себя и свою жену…
Я умер
Я умер.
Я лежу в гробу, в белых тапочках. Интересно, почему тех, кто умер, всегда обувают в белые тапочки? Я бы, например, предпочел кеды.
Рядом рыдает моя жена. А сосед Федор ее утешает. Тоже мне, стакан валерьянки. Ну, куда полез! Впрочем, мне все равно, я же умер.
А правый тапочек жмет. Пока похоронят, наверно, мозоль натру. Не могли в кеды обуть. Помню, в 77-м году у Сан Саныча отличные кеды выиграл в преферанс. А тут взяли и тапочки напялили! Привстать бы сейчас из гроба, и им бы тоже тапочки понадобились!
Ага! Вот и родственники понабежали. Соболезнуют жене. Ей-то что! Это мне надо соболезновать! Мало того, что умер, так еще и в тапочки обули!
И дворник Сидор пришел. На поминках надеется погулять. Стоит со скорбным лицом, как будто пяти рублей на бутылку портвейна не хватает. Опять нажрется, на лестнице нагадит, а на утро, убирая, будет ругаться, что, мол, сволочи нагадили, а ему, Сидору, убирать. Ему хорошо! Он в кедах! А ты тут лежи в белых тапочках…
О! Взяли, понесли! Небо какое синее! При жизни все тучи, тучи, а тут красотища-то какая стала!
И оркестр ничего себе! Душевный похоронный маршик… Сразу понятно, что кого-то провожают в последний путь.
А старушка-то чего плачет? Ей самой скоро так, а она надрывается! От зависти что ли? Чему тут завидовать, когда тапочек жмет?! Знал бы, что умру, кеды бы купил и завещание написал, чтобы только в кедах хоронили.
Кладбище. Давно не был на кладбище. А тут ничего! Деревья, травка, ограды, крестики… Как у Левитана!
Мужички копают, стараются. Сосед Федор им бутылку пообещал. И чего он во все вмешивается? Без него бы обошлись! Помощничек!
Надгробное слово. Ну, наш цеховой мастер Иван Абрамыч, как всегда, загнул. «В то время, как вся страна, как один человек…»
Ты что, на собрании?
Вот это правильно. Да, теряем таких людей. Да, отличный был парень. Да, рано умер. Жене можно не сочувствовать. Ей Федор сочувствует.
Хорошо мастер сказал. Даже слесарь дядя Вася слезу пустил.
Ну, наконец-то! Опускают. Тесновата могилка! И тапочки жмут. Уже оба!
Застучали комья земли по крышке гроба. Похоронили. Меня. Наконец-то отдохну от вас всех! Жаль закурить нельзя, фоб мешает руку поднять, да и дышать нечем. А вообще, и не надо, я ведь умер.
Бывает и так
(Зарисовка из студенческо-преподавательской жизни)
Твердой рукой он взял со стола очередную зачетку.
– Иванов, – прочитал он. Из-за стола поднялся долговязый студент в очках и направился к нему. Физиономия студента ему не понравилась. «Наверно списал», – решил он и сказал:
– Отвечайте.
Студент бодро затараторил:
– Первый вопрос – такой-то, такой-то, второй вопрос – такой-то, такой-то, – и начал отвечать. «А ведь правильно!» – подумал он и огорчился, но потом вспомнил: «Ах, да, он же списал!». И, мстительно улыбнувшись, он спросил:
– Это все хорошо, а вот это как будет?
– А вот так-то и так-то.
«Правильно», – удивился он и опять спросил:
– А это?
– Вот так и сюда.
«Кошмар!» – Дрогнувшей рукой он вытер пот со лба и посмотрел на студента. Тот сидел с каменным выражением лица и ждал очередного вопроса. «Ну, погоди, – подумал он. – Я сейчас тебе задам вопросик!..»
– Ну, а вот то-то и то-то куда и зачем?
– Туда и затем.
«Верно, – поразился он, – и откуда он это знает? Очкарик!»
Он попытался вспомнить то, что в свое время сам не понял. «Ну уж, почему это так, он не ответит ни за что!»
– Почему это так?
– Поэтому, – не задумываясь, ответил студент. Он схватился дрожащей рукой за сердце, но пересилил себя и задал самый хитрый вопрос.
– А вот, – начал студент, и он понял, что и на этот вопрос есть ответ. В глазах у него потемнело и, почувствовав, что падает со стула, он проснулся.
Переведя дух, преподаватель понял, что это только сон. «Приснится же такое!» Он встал, оделся и пошел на работу принимать очередной экзамен.
Знакомство
(Еще одна правдивая версия знакомства П. Леса и Н. В Бегемотова)
Нестор Бегемотов бродил по четвертому этажу общежития и размышлял о том, где бы ему пообедать. Денег, на которые можно было бы купить еды, у Нестора не было, девушки, которая могла бы накормить, тоже, и голодный Нестор, бурча животом, заглядывал то в одну комнату, то в другую. Заглянул он и на кухню и от неожиданности чуть не упал. У плиты стоял жизнерадостный Паша Асе и, насвистывая незатейливую мелодию, варил вермишелевый суп из пакетика. Запах, витающий по кухне, сообщил Нестору, что суп будет очень вкусным.
– Павел Николаевич, – поинтересовался голодный Бегемотов, – как насчет угостить супчиком?
– О чем разговор! – согласился Асе. – Заходи через десять минут к нам в комнату.
Ровно через десять минут, тщательно помыв руки и причесавшись, надев новый с иголочки фрак, пунктуальный Нестор вошел в комнату, где жили Паша Асе и его друг Витя Москалев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54