A_Ch
«Бегемотов Н. Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца»: «Новый издательский дом»; М.; 2005
ISBN 5-9643-0056-1
Аннотация
В России совершенно нет традиции игровой литературы. «Ёжики», «Поросята» и рассказы Асса-Бегемотова – это серьезная литература. Именно потому, что делается она не всерьез, для радости. Ее хочется цитировать горстями. Она дурашлива и обаятельна.
В настоящий сборник юмористических произведений вошел роман известного писателя-юмориста Олега Романова (Нестор Бегемотов) «Импотент», а также повести и рассказы, написанные автором с 1986 по 2004 гг.
Нестор Бегемотов
Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца
Сборник юмористических произведений
СНОВИДЕНИЯ
Повесть

Поезд
За окном бешено мчащегося поезда проносились деревушки, поля, елки и другие деревья. Профессор Крюков заложил ногу на ногу и привалился к теплому стеклу.
Дверь купе со скрипом отворилась, вошел проводник, высокий черноусый красавец с сонным, как у наркомана, взглядом.
– Билетики, пожалуйста, – привычно потребовал он во множественном числе, хотя в купе сидел только один человек.
Профессор Крюков протянул проводнику свой билет и деньги за белье.
– А чего купе-то пустое? – спросил он. – Билетов в кассе нет, а тут три места свободных.
– Бронь, – равнодушно сказал проводник, сворачивая билет и засовывая его в кармашек планшета. – На следующей станции сядут.
Проводник ушел. Профессор Крюков опять глянул в окно. В поезде так хорошо спится, подумал он, надо бы отоспаться за целый год. И Люся советовала…
Профессор Крюков с нежностью вспомнил прощание с женой.
Жена
– Вот наше купе! – воскликнула радостная Люся. – Располагайся, Федя!
Профессор Крюков сунул свой большой чемодан под сидение, снял и повесил пиджак на вешалку и присел.
– Присядем перед дорожкой, – сказала жена профессора.
Они посидели молча. Им предстояла разлука на целый месяц, отпуск и путевка были только у Крюкова, а у его жены не было ни отпуска, ни путевки.
– Не хочется мне ехать одному, – сознался профессор. – Я ж там со скуки помру.
– Ты это брось, – сурово сказала Люся. – Отоспишься там, на солнышке погреешься! В теннис будешь играть!
– В теннис играют молодые, – махнул рукой профессор, – а в мои годы с моим ревматизмом…
Мимо окна по перрону прошагала шикарная блондинка. Ее стройные ноги были обтянуты фиолетовыми лосинами, а еле прикрытая юбочкой часть тела ниже спины так и притягивала взгляд.
– А вот это ты брось! – проследив направление взгляда мужа, возмутилась Люся. – В твои годы, с твоим ревматизмом не следует обращать внимание на молоденьких девочек! Ты только посмотри! Напялила черт знает что на свои кривые ноги, задницу выставила на всеобщее обозрение и идет!
– Да я и не смотрю, – вымолвил профессор.
– И не смотри! И в Крыму не смотри! Среди них, знаешь, какие акулы попадаются? Враз сожрут!
– Люсь! Я разве повод давал? У меня ж в институте таких студенток – выше крыши!
– В институте ты на виду. Да и знаешь, к тому же, что студенткам от тебя только отличные оценки нужны, а сам ты им до лампочки!
– Тогда ты и не волнуйся, – резонно заметил он. – В Крыму от меня оценок никто добиваться не будет, никому я там нужен не буду…
– В Крыму эти телки… – начала Люся, но тут по коридору прошел проводник, громко объявляя:
– Провожающим покинуть вагон! Через пять минут отправляемся!
– Ну, счастливо! – деловито обняла мужа Люся и звонко чмокнула в щеку. – Отдыхай!
– Я тебя люблю, – сказал профессор.
– Я тебя тоже. Как приедешь, дай телеграмму! Люся вышла в коридор. Профессор – за ней.
– Не провожай меня, Федя. Лучше из окна мне помаши!
Профессор Крюков вернулся в купе и сел к окну. Краем уха он услышал, как его любимая жена говорит в коридоре проводнику:
– Товарищ проводник, тут в пятом купе едет профессор Крюков, вы уж проследите, чтоб он ни в чем не нуждался, а то эти профессора – они ж, как маленькие дети!
– Отчего ж не проследить, прослежу, – прогудел добродушный голос проводника.
Наконец, Люся появилась на перроне перед окном, и в этот момент поезд дернулся, перрон пополз мимо окна. Поехали!
Профессор Крюков прижался губами к стеклу и долго махал идущей рядом с поездом жене. Поезд набрал скорость, перрон кончился, а профессор все махал и махал…
Блондинка
В коридоре кто-то громко высморкался, и профессор проснулся. «Надо же, – подумал он, – задремать успел!»
Дверь опять отворилась и вошел проводник с той самой блондинкой в фиолетовых лосинах.
– До Тулы в этом купе три места свободны, – сказал он. – Здесь посидишь. Я думаю, профессор не против?
– Ну что вы! – воскликнул Крюков. – Совсем наоборот. Очень рад!
– Ну и отлично, – проводник вышел, а девушка плюхнулась на сидение напротив Крюкова. Профессор недавно читал роман Чейза, так там была такая же блондинка – длинноногая, голубоглазая, с яркими красными губками и тугими полушариями, выглядывающими из глубокого выреза блузки… Профессор спохватился и отвел взгляд.
– Вы чего, настоящий профессор? – с любопытством поинтересовалась блондинка.
– Настоящий, – с гордостью сказал Крюков.
– Меня зовут Настя, – девушка протянула руку. – А вас?
– Федор Иванович Крюков, – представился профессор.
– Федя, значит, – кивнула Настя и спохватилась. – А ничего, если мы будем общаться так, по имени и на «ты»?
– Ничего, – улыбнулся профессор. Непосредственность девушки ему нравилась.
– Федя Крюков – это почти как Фредди Крюгер! Можно я тебя буду Фредди называть?
– На здоровье.
– Вот и отлично! – решила блондинка и, достав красивую пудренницу, начала прихорашиваться перед зеркальцем. – А где ты работаешь?
– Преподаю в институте…
– А я учусь в ПТУ. Буду оператором.
– Оператором ЭВМ?
– Нет! Оператором машинного доения.
– Тоже интересная работа.
– Как же, интересная! – рассмеялась девушка. – Дерьмо, а не работа! А куда едешь?
– В Крым. По путевке.
– Везет! – Настя с завистью прищелкнула языком. – Я уже сто лет не была на море!
В коридоре зашумели голоса, что-то хлопнуло, как пробка от «Шампанского», дверь распахнулась, и в купе просунулись сразу три мужских головы, по виду – студенческие.
– О! Вот она! Красавица, пошли к нам в купе! – хором воскликнули студенты. – У нас «Шампанское»!
– Пойдем? – предложила Настя профессору.
– Да нет, – Крюков покачал головой. – Вы идите, а я уж тут… Ваше дело молодое!
– До свидания, – блондинка помахала ручкой и, подхваченная молодыми людьми, со смехом удалилась.
Профессор вздохнул. Хорошая девушка, подумалось ему. Немножко вульгарная, но хорошая. Эх, быть хотя бы лет на двадцать моложе, разве бы он ее отпустил к этим студентам?
Профессор Крюков глянул в окно. Поезд ехал по лесу. Проносящиеся мимо деревья усыпляли. И профессор снова задремал.
Летающая тарелка
Звон разбитого стекла разбудил его. Профессор встряхнулся и оторопело уставился на стол. Помигивая огоньками, на столе стояла маленькая летающая тарелка. У тарелки откинулся кусок боковой стены, и оттуда вылезли трое гуманоидов, каждый размером с мизинец, розового цвета в зеленых комбинезонах.
– О! – воскликнул один, узрев Крюкова. – Абориген!
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался удивленный профессор.
– Привет, – отозвались инопланетяне. – Просим прощения, у нас вынужденная посадка.
– Откуда прилетели? – поинтересовался Федор Иванович.
– Издалека, – пропищал один, рассматривая корпус тарелки. – Черт! Антенна отломалась!
– Вы что же, по-русски разговариваете?
– Нет, разговариваем мы по-своему, – пояснил пришелец, – но наши слова при помощи специального приборчика транслируются в ваш мозг, и вы нас понимаете. Ну-ка, ребята, за работу, – скомандовал он своим приятелям.
Инопланетяне резво отвинтили сломанную антенну, вытащили из тарелки запасную и привинтили ее на нужное место.
– Интересно, – сказал Крюков. – А мои слова, значит, тоже транслируются в ваш мозг?
– Логично рассуждаешь, землянин, – похвалил пришелец. – Прям как профессор. О, да мы тут стекло расколотили! Ребята, ну-ка, заменить!
Ребята снова сбегали в тарелку, вынесли из нее странный агрегат, похожий на пушку, установили его напротив разбитого стекла. Тонкий луч, направленный на стекло, быстро запаял дырку, и стекло стало как новое.
– Классно работаете! – восхитился профессор. – А что привело вас на нашу планету?
– Работа такая, – пришелец помог своим товарищам убрать пушку и помахал Крюкову. – Прощай, землянин!
– Эй, подождите! – воскликнул профессор. – У нас же контакт, нам же пообщаться надо, знаниями обменяться!
– Некогда, приятель, – отозвался инопланетянин и закрыл люк.
Тарелка бесшумно приподнялась над столом и рванула на воздух, снова разбив стекло.
– Стекло! – закричал Крюков и проснулся.
Доктор
Поезд стоял. За окном по пыльной платформе бегали деловитые старушки, предлагая путешественникам вареную картошку, соленые огурцы и черешню. Профессор вышел в коридор и спросил у стоящего напротив окна мужчины в очках:
– Что за станция?
– Тула, – вяло отозвался очкарик.
По коридору, толкая стоящих у окон пассажиров, к пятому купе пробирался бритый под бобрика гражданин, одной рукой тащивший за собой еще одного гражданина, другой – небольшой чемоданчик.
– Это пятое купе? – поинтересовался новый пассажир у Крюкова.
– Пятое, – кивнул Федор Иванович.
– Мы здесь, – заявил гражданин своему приятелю и, войдя в купе, кинул чемоданчик на полку. – Садись, Суворов.
Профессор Крюков тоже зашел в купе и сел напротив.
– Самойлов, – представился гражданин, протянув руку. – Вася.
– Крюков Федор, – профессор пожал руку.
– Вот и познакомились, – весело воскликнул Самойлов и потянулся за своим чемоданчиком. – А у нас с собой было…
Он покопался в чемоданных внутренностях и вытащил литровую бутылку.
– Спирт пьешь?
Профессор пожал плечами.
– Все пьют, – утвердительно сказал Вася. – Ты не боись, спирт чистый, медицинский. Сам наливал! Я вообще-то доктор. Эх, закуски маловато…
Вслед за бутылкой Самойлов вытащил кусок вареной колбасы, завернутый в бумагу, еще дымящуюся картошку, видимо купленную на перроне, соленые огурцы и три зеленых яблока.
– Закуска у меня есть, – профессор потянулся к сумке, в которую хозяйственная Люся уложила еду, как она выразилась: «на тебя и на того парня».
– Грамотно! – обрадовался доктор. – Жареная курица под спирт – это первое дело! Надо у проводника пару стаканов стрельнуть!
– Почему не три? – спросил профессор, указывая на приятеля Самойлова.
– Суворов спирт не употребляет. Правда, Суворов? Суворов мрачно взглянул на Самойлова и не ответил. Вася засмеялся и убежал к проводнику.
– Вы не потомок Александра Васильевича?
– Какого еще Васильевича? – хмуро спросил Суворов.
– Суворова. Который через Альпы переходил.
– Нет, не потомок. И фамилия моя не Суворов, а Багратион. Это дурак Самойлов меня с кем-то спутал.
– Багратион? – удивился Крюков. – Значит, вы потомок того самого Багратиона?
– Я сам тот самый Багратион.
Вернулся со стаканами Вася Самойлов.
– Ну, вот, – он взял бутылку и, отвинтив пробку, налил по полстакана себе и Крюкову. – За знакомство!
Спирт обжег горло. У профессора перехватило дыхание, и он замер с раскрытым ртом.
– Закуси, – доктор протянул Крюкову огурец. – Да ты, братец, совсем не умеешь спирт пить! Где-то тут был компот, на, запей!
Профессор запил компотом, закусил огурцом. Внутри желудка полыхал огонь.
– Это по первому разу всегда так, – объяснил Самойлов. – Вторая легче пойдет. Надо сначала выдохнуть, потом выпить, а затем вдохнуть! И сразу закусить.
– Ну и ну! – протянул Крюков. – Никогда раньше спирт не пил.
– Век живи, век учись. Ты кем работаешь?
– Я – профессор.
– Что, настоящий?
– А что, не похож?
– Ну, почему, похож. Был у нас один профессор. Голова у него была замечательная. Как куриное яйцо! И фамилия подходящая – Яйцев! Суворов, помнишь Яйцева?
– Я – не Суворов! – огрызнулся Багратион и полез на верхнюю полку. – Не приставай ко мне, ты, быдло!
– Ругается! – весело рассмеялся Самойлов и снова взялся за бутылку. – Ну, между первой и второй перерывчик небольшой!
– Я, наверно, больше не буду… – попытался отказаться профессор, но доктор отодвинул его руку.
– Я, как врач, прописываю! Когда одну выпьешь – это плохо, надо, как минимум, две!
– А почему вы своего приятеля Суворовым дразните? – спросил профессор.
– Я дразню? – удивился доктор. – Да вы что?
– Ну, его же фамилия Багратион…
– Товарищ Самойлов, – свесился с верхней полки Багратион. – Оградите меня, пожалуйста, от издевательств этого гражданина. То он меня Суворовым называет, то Багратионом, того и смотри Кутузовым назовет! А я не Кутузов! – он помахал пальцем перед профессорским носом. – Слышите, вы!
– Хорошо, – согласился Самойлов. – Кто ты сегодня?
– Я – король Франции Людовик XIII. Если кто меня будет оскорблять, прикажу своим мушкетерам его повесить! Понятно?
– Так точно, Ваше Величество! – отрапортовал Самойлов и подмигнул профессору. – Да ты не волнуйся, он не буйный. Давай!
И они опрокинули еще по полстакана. Действительно, вторая порция пошла легче.
– Он что, сумасшедший? – шепотом спросил Крюков.
– Ну да, – обгладывая куриную ножку, сказал Самойлов. – Полный козел! Причем, ладно бы был кем-то одним, допустим Наполеоном, так нет, он каждые полчаса меняет свое амплуа. Сейчас он Людовик XIII, а через час будет каким-нибудь Д'Артаньяном.
– И что же, вы с этим психом так и путешествуете? Его же изолировать надо?
– Так он по национальности – хохол. Как Украина от России отделилась, главврач постановил, всех хохлов – на фиг, пусть их хохлы и кормят! Вот я его и везу в Харьков.
– А почему так, в обычном поезде? Надо же, наверно, как-нибудь в спецмашине или еще как?
– Надо-то, надо, а денег-то нет! Вот и возит Вася Самойлов разных психов. Недавно киргиза вез в ихний Кыргызстан, а он себя Лениным считал. Не хочу, говорит, в Кыргызстан, хочу в Цюрих! Губа не дура, а!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54